***
После весь мир на глазах Ская Эраклионского и его приближенных словно бы обрёл покой. Утомлённый сражениями Эраклион не спал — столица дремала и безмятежно готовилась к наступающему празднику Нового Года. Украшения, мерцающие гроздями магических гирлянд, переливающейся мишуры и блестящих серебром и золотом игрушек-шариков, в изобилии усыпали фасады и дворики каждого даже удалённого от главной площади дома. Большая ёлка радовала глаз самого утомлённого работника, поздним тёмным вечером возвращающегося домой, и обильный снегопад преображал тихую ночь в настоящую счастливую сказку из детства. Не позабыли эраклионцы о любимой традиции ёлочных игрушек, и почти каждая веточка городской ели была украшена своеобразными фигурами или настоящими произведениями искусства — кто-то изображал свои желания, а другие просто отдавались воле своей фантазии и рукодельничали. Альтуни — пострадавшее, со слов королевской шпионки Рины, вновь исчезнувшей из стен дворца, вероятно, теперь в родной особняк в горах, — от кражи энергии Тёмного Феникса, заточённой в её природных водоёмах, было восстановлено в ближайшие дни — как только придворный маг Эраклиона полностью совладал со своими новыми силами. И смог прервать поглощение и вычистку всех запасов сладостей во дворце своим помощником-инкубом, а также оторвать, едва не с руками, своего так называемого нижайше — слугу белокурого волшебника-демона, от своей возлюбленной принцессы нимфы. Эти двое неугомонных и упрямых демона требовались Валтору для восстановления баланса планеты, и к тому же именно Вальдису принадлежали те артефакты, в которых Ланикрат позже, выкрав их, впитал силу Тьмы Вселенной. Сам Валтор четко контролировал восполнение опустевших каналов жизни Альтуни, и лишь когда спустя примерно два часа буйствовать планета перестала, а природные водоёмы вновь замерцали перламутром и радугой, волшебники могли быть спокойны. Но покинуть Альтуни и возвратиться в свой… новый дом, на Эраклион, они так скоро не смогли — в прогулке набрели, желая скоротать время и восстановить утраченную магическую энергию, на столицу лилово-алого королевства. Там трёх мужчин встретили с огромным всплеском оваций и восхищением, радостью и счастливыми улыбками — сыпля благодарностями о восстановлении баланса и мира на их родной земле, староста поселения и все горожане упросили гостей-героев остаться на обед. Желудок сводило от сильной усталости — человеческая часть организма требовала от Валтора восполнения энергии после столь могущественных заклинаний и телепортации на далёкое расстояние. К тому же он был не против пообщаться с маленькой дочкой старосты и узнать, как поживает его подарок — серебряный лисёнок. Поэтому ради непродолжительного отдыха он поблагодарил старосту и горожан и решил остаться. С Вальдисом было всё просто — едва на столах обнаружились подносы с Альтунскими сластями, к которым ранее инкуб не притрагивался, то и упрашивать его не пришлось. Прознали в лице помощника придворного мага Эраклионского короля альтунцы своего прошлого короля Вальдиса и с радостью повели того за стол, расспрашивая о всяком, да наперебой благодаря за спасение. Ланикрат, оставшись в стороне, окружённый десятком соблазнённых его красотой и величественностью альтунок в длинных белых тёплых одеяниях, жаждал вернуться в Эраклионский дворец — ведь его там ожидает прекрасная Дафна! Как он мог задержаться здесь ради какой-то бессмысленной для демона пищи хотя бы ещё на минуту?! Но выбора у лишённого магии волшебника не оставалось — это был приказ его нового работодателя-нефилима — он тоже сел за стол. И с нежеланием пробуя местные кушанья, удивлялся тому, с каким удовольствием поглощает пищу смертных, сотворённую под солнцем, его брат-инкуб — такой же чистокровный демон из Преисподней. А Валтор с лёгкой улыбкой беседовал со старостой, восполняя силы обедом из мяса и овощного гарнира, а в то время на его коленях с неким серебряным зверком игралась маленькая девочка. А Дафна в отсутствие Ланикрата времени не теряла — принцесса, облачившись в тёплую одежду, долгими часами гуляла по столице, холмам и приближенным лесам. Вкушая счастье быть живой, Дафна сжимала в немеющих от холода руках комочки снега и осколочки льда, наблюдая, как они тают и обращаются в капельки холодной воды. Вдыхала полной грудью морозный воздух и… едва не простыла в первый же день долгой прогулки, измотавшей её до боли в ногах и спине. Но благодаря доброму и заботливому мужчине-лекарю Андрэ через день, посвящённый только отдыху и пребыванию в стенах тёплого дворца, Дафна вновь смогла выйти на улицу. Но отныне внимательнее относилась к своему организму — теперь она жива, теперь она может и заболеть! И не забывала посещать булочную у главной площади, пить зелёный чай с ромашкой и пробовать новую и новую выпечку. Увы, но даже получив в распоряжение с рук улыбчивого небесного короля Ская немало золотых монет, принцесса не заходила на обед и не отзывалась согласием на предложение Ланикрата поужинать на свидании в дорогом ресторане — эти места казались девушке крайне вульгарными и чересчур вычурными. Дафна общалась с жителями и играла с маленькими детьми, которых матери вывели на прогулку. Слушала гам людей, наполняющих улицы главного города королевства. Листала газеты и расспрашивала торговцев о шелках, устилающих их прилавки. Рассматривала дорогие украшения, изделия из глины и фарфора, вырезанные из дерева фигурки и прочие вещицы. С удовольствием вновь и вновь переступала порог книжного магазинчика, скрытого в маленьком переулке — там было, по мнению нимфы, не менее уютно, чем в дворцовой библиотеке, где часто она встречалась с Валтором, сосредоточенно и неколебимо изучающем некие старинные фолианты и новые издания с белыми листами и тонкой печатью букв. А также со своим возлюбленным белокурым мучеником Ланикратом, трудящимся в поте своего наказания — прислуживании и исполнении каждого приказа придворного мага-нефилима. И конечно же с юрким и хитрым, крайне смущающим даже стойкую леди-нимфу инкубом Вальдисом, кропотливо работающим над какими-то текстами, выписывая указанные своим работодателем Валтором термины и формулы. Не забывая, несомненно, откусить кусочек от печенья и запить его чаем — приказано Валтором на замену пирожным и торту, которые постоянно пачкают его драгоценные книги. Однажды юную и необычную гостью окликнул неизвестный мужчина в очках — принцесса Дафна с удовольствием помогла библиотекарю донести едва ли не развалившуюся стопку книг и познакомилась поближе за чашкой ягодно-травяного чая — хранитель дворцовой библиотеки, страстно любящий книги и одного поглощающего фолианты, словно орехи, длинноволосого мага, мужчина Альфред оказался крайне доброжелательным и мудрым человеком. Альтунский королевский дворец, серьёзно пострадавший после стычки красно-чёрных воинов и пробуждения силы Солнца, на удивление демонов-гостей, отведавших угощения доброжелательных альтунцев, уже кропотливо восстанавливали с тысячу работников, среди которых присутствовали и волшебники. Помощь Эраклиона, а также содействие Зенита и Солярии, приглашённых королём Скаем, значительно ускорила реставрацию разрушенных деревянных построек и высокой стены, окружавшей территорию монархов. Валтор не испытывал вины за устроенную своими руками разруху, но… Он не мог отрицать, что его сердце становилось более человеческим, чем его сущность. Не ожидала юная Моржана, поникшая на этой семидневке словно цветок, позабытый под снегом, быть приглашённой отцом и матушкой, что являются для девушки тётей и дядей, на важный разговор. Но после нескольких волнительных минут Моржана от души расплакалась, благодаря родителей в крепких объятьях. Она может быть свободной! Жить на любимом Эраклионе! И более того — остаться на службе у Его Величества Ская Эраклионского! Ведь её тётя и дядя днём ранее прибыли на Альтуни, чтобы официально заявить о своём кровном родстве с почившими монархом и монархиней и сообщить о готовности принять корону и стать полноправными правителями государства. У королевства будут правители, а Моржана сохранит своё счастье. Разве что испытывала девушка беспокойство о том, что ей придётся пребывать в большом доме многие месяцы совершенно одной. И как ей — хрупкой девушке, долгие часы пропадающей на работе, что порой, изнашивает её руки физическим трудом, справиться с уходом и за родным домом? Решение было найдено одним безмятежным вечером, когда король вновь позвал свою милую красноволосую служанку к себе и официально передал в её руки прекрасное вышитое серебром и украшенное драгоценными камнями рубинами и изумрудами шёлковое одеяние фрейлины короля Эраклионского. Когда на её подрагивающие плечи Скай опускал тёплую отделанную мехом накидку, сердце Моржаны надрывалось в волнительном счастье — король сдержал слово, и теперь влюблённая девушка станет ещё ближе к своему правителю! Новые обязанности не включали в себя тяжёлую работу по уборке дворца — фрейлина иногда сопровождала своего короля и беседовала с ним, советовала что-либо, а также, конечно же, исполняла некоторые его поручения и приносила ему обеды и чай. А первая зарплата, полученная уже через несколько дней, позволила Моржане нанять несколько слуг для ухода за домом. Помимо описанных в трудовом договоре обязанностей, Моржана также должна была заботиться о юном принце Сайно. Когда девушка узнала о появлении на свет наследника престола и услышала рассказ короля о том, что этому поспособствовало, вновь показав леди брачную печать демона на своей шее, фрейлина была не на шутку взбудоражена и всем сердцем пожелала увидеть сына Его Величества и придворного мага. А вот сам Сайно видеть какую-то красноволосую девушку рядом не желал. В то время принц всего за несколько семидневок подрос, как и полагается демонам, до пятилетнего мальчика и с удовольствием читал книги без помощи родителей или учителей — юный нефилим обладал отличительным умом. Однако к человеческой пище и языку поднебесной Сайно так и не привык — всё ещё просил крови у своего папы-человека, чем вызвал у Ская лёгкую анемию и необходимость иногда носить шёлковый шарф на шее, чтобы скрыть синяки и следы от укусов, — и продолжал ласково или наоборот грозно шипеть, обнажая уже окрепшие длинные и крайне острые клыки. Но Валтор не переставал стараться обучить сына человеческому языку. А за одно и древнемагическому — чтобы легче было после учить заклинания. В тайне от Ская, конечно же, желающего и надеющегося всем сердцем обратить своего прелестного сынишку в идеального монарха, ещё более прекрасного и талантливого, чем он сам. И вот однажды утром повстречавшись со своей няней, которую столь нахваливал его златовласый папа-король, принц вежливо поздоровался с девушкой, как подобает члену королевской семьи, и являл сдержанность и молчаливо изучал с некоторым недоверием, смиренно слушая беседы папы и красноволосой леди в изысканном расшитом платье. Но стоило Скаю выйти за порог… Удары крыльями и хвостом сыпались на Моржану, стоило ей только подойти слишком близко или, не дай Творец Дракон, коснуться. Каждый раз была она обругана демоническим шипением и никак не могла разгадать, чего же желает юный принц. Едва она хотела поправить воротничок рубашки Сайно, забывшись о своём положении в глазах наследника престола, одним испугом девушка не отделывалась — лекарю Андрэ приходилось часто посещать покои правителя и придворного мага для врачевания глубоких царапин на руках и даже лице молодой фрейлины. Так ещё один человек случайно узнал о существовании малыша-демона, рождённого от союза двух мужчин — короля-человека и волшебника-нефилима. Когда обо всём задуманном Скаем узнал Валтор, разгорелся нешуточный спор, что искры Пламени и Солнца метались по гостиной и спальне — конечно же, отец-нефилим был против вмешательства какой-то неаккуратной и совершенно неопытной молодой девушки в воспитание их сына, указывая на то, что лишь своим присутствием она нервирует Сайно. На предложение выбрать из скопа слуг в своём дворце взрослую женщину, уже имеющую детей и понимающую в уходе за ребёнком, Скай отказывался, выдвигая аргумент, что тут же о наследнике престола узнает всякий, и спокойной жизни, которая едва наступила, придёт конец — каждый репортёр, окружив ворота замка, пожелает узнать подробности рождения принца Эраклионского — наследника столь значимого государства в Магическом измерении, и потребует рассказать, отчего родители скрыли его появление на свет. Моржану Скай же не спешил защищать и творить из девушки святыню — он указывал раз за разом, что она, в отсутствие родителей, лишь приглядывает за Сайно, помогает ему одеться, приносит обед и книги, но не более, и что своей фрейлине он полностью доверяет. Когда Валтор выплюнул едко, что эта красноволосая девица должна была покинуть Эраклион подобру-поздорову и отправиться править своим маленьким лиловым мирком на краю измерения, Скай рассвирепел, разожглись золотые искры в его глазах и разгневались сами души Хранителей, затевая незримое сражение Света Солнца и Пламени Дракона. Крики лились через приоткрытую дверь в коридоры и перепугали всех слуг, и стража с самого дальнего крыла замка сбежалась на помощь правителю. Или придворному магу. А в то время Вальдис — третий, кто познакомился с малышом-принцем, корчил забавные рожицы и веселился вместе с демонёнком. Ланикрат, которому приходилось работать на износ, постоянно пребывая рядом с придворным магом и отдыхая лишь тогда, когда он соизволит опустить веки в еженедельном сне, больше ссоры двух влюблённых интересовался поведением принца. С удивлением волшебник наблюдал, как маленький демонёнок смеётся и играется, не скрывая своих ярких эраклионских эмоций, общаясь с инкубом шипением на демоническом. И как только такому незаурядному хитрецу-извращенцу удалось заполучить снисхождение принца?.. Осталось для всех загадкой. Но весёлый смех и игры Сайно с Вальдисом, на лице которого впервые играла столь искренняя счастливая улыбка, когда он носил принца на своих плечах и играл в «лошадку», помогли избежать пожара от сил разбушевавшихся его родителей — Валтор и Скай заворожено наблюдали на радостью своего сына, а после чего мягко помирились. Моржана была оставлена при Сайно, не обошлось без пары вспышек Пламени и яроситного скрипа зубов Валтора, но Скай нейтрализовал его недовольство глубоким страстным поцелуем, который тут же смягчил нравы мага. А Вальдис однако получил неожиданное повышение — отныне в его личном договоре была описана должность гувернёра принца Сайно Эраклионского, а также его телохранитель — блокирующие браслеты с его запястий были сняты. Новости о том, что этот забавный хвостатый инкуб останется рядом, Сайно был безмерно счастлив. Теперь не было смысла описывать в трудовых договорах неверную информацию — после того жуткого спора короля и придворного мага, голоса которых разносились чуть ли не по всему дворцу, весь монарший дом знал о появлении на свет наследника престола. Тогда и было решено объявить на весь мир о скором торжестве в честь рождения принца Сайно Эраклионского — сына короля Ская Эраклионского и придворного мага Валтора. Конечно же, немедля на Эраклион слетелись репортёры, снабжённые целой съемочной группой и лучшими объективами магикамер — их целью было во что бы то ни стало узнать, как у двух мужчин появился кровный сын. Но король и придворный маг отказались давать комментарии. Без шокирующих новостей репортёры Магикса не покинули богатую планету. Уже на следующий день Скай и Валтор посетили Храм Бракосочетаний, что располагается на окраине столицы в окружении лесов у подножия гор. Они не обручились, лишь назначили дату проведения свадьбы — приходилась она аккурат на начало весны — первое число третьего месяца года. С такими известиями всё измерение ходило ходуном и жадно изучало каждую строчку событий Эраклионского государства. Требовалось немедленно покинуть дворец — оставалось всего два дня до празднества Нового года, и посетить соседний город Лонер. Теперь, обучившись у Валтора ещё нескольким заклинаниям концентрации энергии, Скай, получив разрешение от любимого жениха, с лёгкостью открыл портал благодаря своим новым открывшимся способностям и оказался на пороге садового участка родителей в посёлке «Солнце». Удивительное волшебство и невероятная точность — Скай ожидал, что у него не получится с первого раза, и он был готов оказаться у автобусной остановки, где ранее они бывали с Валтором осенью. Припорошенная снегом дорожка, выложенная из гладких камешков, и высокие сугробы, укутывающие голые деревья и кусты — яблони, вишни, смородину. Скай следовал к дому отца и матушки, ощущая, как в груди быстро-быстро бьётся сердце — он тревожился: что скажут родители, если новости о бракосочетании и рождении сына уже достигли Лонера и приближенных посёлков? Что, если им уже всё известно? Так оно и оказалось. Предстоящая свадьба уже не беспокоила прошлых короля и королеву Эраклиона — Эрендора и Самару. Но причиной женских и мужских криков, потревоживших морозную тишину посёлка, был не новорождённый Эраклионский принц. Скай ведь совсем позабыл, что трагедии одна за другой обрушивались на голову его и королевской свиты за этот месяц! И отцу с матушкой так ничего и не сообщил! В итоге они извелись страхом, читая роковые новости в газетах, что их сын уже не выкарабкается после той ужасной раны, полученной в битве у дворца. Они боялись, что любимого Ская уже нет в живых! А Валтор следом от горя потери возлюбленного удавился! Скай крепко обнял плачущую в счастье матушку и гневающегося отца, что осуждающим взором пронзал своего безрассудного сына. А после чего, приготовив чай для себя и родителей, присев за стол и согревая ноги у магического светляка-обогревателя, всё подробно рассказал. Да столь долго затянулась беседа, что голод уже донимал, и Самара взялась за приготовление обеда. Скай успокоил своих родителей объёмной картиной приключившегося с ним за этот месяц. Он повествовал не только о покушениях на свою жизнь и жизнь Валтора прислужниками некого Ланикрата, рассказал об его истинных целях и каждой попытке захвата его силы Солнца, но и упомянул Вальдиса, и Альтуни — измученное королевство, которое было лишь полем боя. Однако о брачной печати Валтора и всех недугах, которые она приносила в течение духовной беременности, Скай умолчал. Но не тут-то было. Едва рассказ о противостоянии коварному Ланикрату был завершён, пришлось рассказать и о ней. Потому что родители, едва успокоившись, тут же припомнили последние новости, сотрясшие всё измерение, но описанное в них жизни короля Эраклионского уже не угрожали. Они немедля желали увидеть подтверждение тем пугающим слухам о появлении на свет наследника престола. Пугающим — отчего же, если они столь давно мечтали о внуке, который вырастет достойным правителем королевства? Потому что опасения их о том, что любимый сын Скай, поглощённой любовью к мужчине Валтору — могущественному волшебнику, мог рискнуть жизнью и принять в себя магию изменения пола ради жизни вместе с возлюбленным. Когда Скай был едва не до потери сознания задавлен вопросами и требованиями перепуганных отца и матери, внезапно в кухне появился Валтор. Но, прежде чем ошеломленные и бледные Самара и Эрендор набросились и на него с магией и мечом, волшебник и будущий второй король представил родителям своего жениха их маленького внука — принца Сайно. Пятилетний мальчик с ёжиком светлых волос и разноцветными глазами сидел на руках отца и с интересом изучал своих бабушку и дедушку. А едва увидел рядом с ними своего папу, засиял счастьем и потянул когтистые ручки, шипя клыкастым ротиком, размахивая крылышками и хвостиком. Чем перепугал Самару и Эрендора пуще прежнего. Но напоминания о том, что Валтор является наполовину демоном было достаточно. Как и рассказа о том, как подействовала на организм одного глупого златовласого короля-человека брачная печать демона. Хоть и получил Скай прямо на глазах своего будущего мужа и сына пару ударом ремнём, словно нашкодивший ребёнок, но души всей Эраклионской семьи были отныне спокойны — Самара и Эрендор всё же поверили, получив из рук Валтора, своего будущего тестя, выписку из городского лазарета об анализах ДНК юного Сайно, где описывается идеальная родственная связь с Эраклионским королём и его женихом, а также с прошлыми монархами королевства. Хоть нечеловеческая сущность внука несколько беспокоила Эрендора и Самару, это также служило существенным подтверждением кровного родства не только с их сыном, но и будущем тестем. Поиграв с милым внуком, бабушка и дедушка были Сайно одобрены. Напившись чаю с булочками с джемом, молодые родители и маленький принц уже собирались возвращаться домой, во дворец, когда Скай внезапно вспомнил о конверте в своём внутреннем кармане пальто. Передав его в руке матушке под заинтересованным и настороженным взглядом отца, Скай был приятно взволнован и улыбчив, сообщая, что это официальное приглашение на королевскую свадьбу. Тогда, после недолгой паузы определённо одобривший такой жест Эрендор всё-таки дал своему оболтусу ещё один подзатыльник — какой смысл сыну так эстетично приглашать на торжество бракосочетания собственных родителей? Рассталась семья с весёлыми улыбками и лёгким смехом, дожидаясь наступления празднества. Хотя Скай надеется, что когда-нибудь отец и матушка оставят хотя бы на день свой прекрасный сад и навестят его и его новую семью, вернувшись в родной дом — во дворец. Новый год близился, и эти семидневки, загруженные работой, пролетели словно прохладный ветерок, вновь скользнувший по спине портнихи, завершавшей последний стежок на одеянии монарха, в котором будет торжественно исполнен великий ритуальный танец Неба, Солнца и Воды. Близился тот час. И едва наступят первые минуты нового дня пришедшего года… И под бой курантов больших часов, под стук собственного взволнованного сердца на сцену, установленную близ главной площади столицы, взошёл король Эраклионский. Заблестели на сиянии магических огней шёлк его золотых волос и драгоценные камни черного, белого и голубого шёлка. Вскидывает под всеобщее молчание эраклионцев и гостей столицы, что затаили дыхание в ожидании созерцания прекрасного, он рукой, замерцает возникший по велению души его, на звон которой, на силу и желание защиты королевства народа отозвавшихся элементов Неба, Солнца и Воды, серебряный жезл Ветра. За изящным наклоном его отныне гибкого тела наблюдало само Небо и Солнце, ощущая первые лучи светила измерения, замерцавшие на горизонте. Кристалликами бриллиантов в сиянии первого рассвета наступившего года переливается снег, укрывающий холмы, и дыханием новой жизни наполняет искренний танец короля души завороженных эраклионцев. Он открыл своё сердце, внезапно его охватила внеземная лёгкость, меняя положение рук, словно дуновение неощутимого ветра в утренний штиль, подсказывало ему верные движения — его собственный танец Неба, Солнца и Воды. В тот момент музыка, сопровождающая танец короля, прекратилась — возникла иная мелодия — сама Природа, любуясь чистотой и искренней просьбой правителя, этот благородного человека, играла свою чудесную мелодию. Едва совершил правитель последнее движение, он ощущал ясно, поднимая веки, сжимая в руках трепетно свой жезл — в его мире, в его любимом Эраклионе более не осталось скверны. Всплеском аплодисментов завершилось выступление правителя Эраклионского, и Скай порадовал собравшихся эраклионцев своей искренней радостной улыбкой. То было началом самого разгара веселья, празднования наступившего Нового года — грандиозный фестиваль рассыпался задорным смехом детишек на катке и чудесной музыкой. Всюду слышались разговоры, на лицах людей сияли улыбки, эраклионцы и гости королевства с экспрессией обсуждали увиденное только что выступление короля, его изящество, восхитительную гибкость мужского тела и чувство ритма. Определённо он получил достойное обучение в школе танца — Академии Балета Эсперо! Булочки, пышки, леденцы, яблоки в сахаре — всё, что пожелает окрылённая духом любимого праздника душа можно было найти в лавках на главной площади города. Люди танцевали и веселились, пробовали еду и пили горячий шоколад, а дети активно поглощали сласти, купленные родителями. Купцы зазывали туристов и показывали свои товары, предлагали сувениры, книги. Некий странствующий бард и его сподручные юнцы играли на лютне и танцевали, забавляя народ. А сказочник собрал вокруг себя юношей и девушек постарше, повествуя рассказы о далёких странствиях отважных волшебников и волшебниц. Но никто не смог собрать столь же много посетителей, как лавка, предоставляющая возможность единожды увидеть короля Ская Эраклионского, пожать ему руку, немного пообщаться на любую желаемую тему, подарить подарок или сфотографироваться с монархом. И всё это совершенно бесплатно! Огромная очередь собралась близ стражи, крепостью оберегающей своего правителя. Придворный маг проверял каждого, кто желал прикоснуться к ладони короля. Общение с эраклионцами длилось не более часа, но Скай уже чувствовал себя измотанным. Однако оставшееся время до самого полудня он веселился со своим драгоценным женихом Валтором в гуще народа, никого не замечая и празднуя наступивший Новый год. И долгожданное освобождение от всех невзгод. Повстречали Скай и Валтор на площади ни единое знакомое лицо. Первой была сама дева танцовщица, которая обучила Эраклионского монарха танцу Неба, Солнца и Воды. Белокурая девушка похвалила превосходный танец короля и вложила в его руки некий маленький предмет, закрывая ладонь и сжимая её своими фарфоровыми пальцами. Она ничего не попросила в оплату и, как и обещала, назвала своё имя. И в мгновение и Скай, и Валтор вспомнили эту леди. Прекрасная принцесса Марианна — наследница престола Соляриса и благородная мудрая и… бессмертная супруга первого короля Клионского Сайтини обучила своего далёкого сына Ская ритуалу, который был известен лишь его столь же далёкому отцу, а серебряный жезл, который держал Скай в руках во время тренировок, принадлежал самому первому монарху Клионскому. После чего Марианна откланялась и покинула правителя и его придворного мага. Что-то подсказывало им, что она больше не вернётся. В своих руках Скай обнаружил, едва прикосновение теплых ладоней леди Марианны исчезло, свой золотой кристалл — казалось бы, утерянный магический артефакт, способный накапливать, усиливать и сдерживать магическую энергию владельца, а также отражать сиянием его истинное настроение души. И конечно же, являющийся любимым подарком от драгоценного будущего мужа Валтора. А после, спустя всего полчаса, внезапно на Ская позади навалился дорогой друг Брендон, из-за чего Скай едва не подавился пышкой. Они, как оказалось, прибыли со Стеллой, как и приглашал их добродушный царственный и вечно занятой златовласый друг, погостить в столице на празднование Нового года. Стелла была взбудоражена изобилием красоты и мерцающих гирлянд. А также несколько замёрзла, не привыкшая к Эраклионским морозам после вечного тепла Солярии. Скай был рад видеть своих друзей и тут же Брендону и Стелле всё объяснил — он кратко рассказал, какие приключения они с Валтором пережили, что в их дворце поселились новые особенные хвостатые и рогатые работники — Ланикрат и Вальдис, и что принцесса Дафна — старшая сестра Блум, была спасена из заточения в замке Домино. Конечно же, новости о рождении принца Сайно достигли и королевского дворца Солярии, и Скай пообещал однажды познакомить друзей с их с Валтором сыном. И попросил Стеллу и Брендона прийти на их с Валтором свадьбу, на что друзья немедля изрекли жадное согласие. А Брендон тем временем поделился своими успехами в учении будущего правителя, и похвастался, что король Радиус отныне видит в нём достойного жениха для своей дочери, но о полноправном управлении государством пока не говорит. Торжество бракосочетания принцессы Солярии и её возлюбленного ещё не было оглашено и дата не назначена, но Скай обещал прибыть на Солярию и поздравить молодожёнов и пожелать им будущего семейного счастья, как бы дела не сковывали его золотыми стенами своего царственного дома. Пышное празднество королевского бракосочетания началось с мгновения подготовки, когда каждая улица каждого города королевства Эраклион увивалась чистейше белыми, золотыми и небесно-голубыми лентами, расшитыми золотом и рубинами, символизирующими ни единого короля Ская Эраклионского, но и второго вступающего на трон монарха, чья сущность окрашена и пылает в бордовом Пламени. На лицах каждого горожанина, отшельника, и приезжего гостя королевства играли улыбки, а взгляды светились в предвкушении знаменательного дня. И тёмная зимняя ночь уже не казалась пугающей густым мраком, скрывающимся в узких переулках и покрывающим густые леса и холмы за пределами городских стен с приближением первого весеннего дня. Королевская свадьба Эраклиона состоялась первого марта. В этот удивительно тёплый и солнечный день в Храме Бракосочетания прозвучал дивный звон колоколов в мгновение, когда золотые обручальные кольца коснулись безымянных пальцев супругов и губы их соединились в поцелуе. Тогда множество эраклионцев, гостей королевства и жителей других государств, наблюдавших пышное празднество в прямом эфире с магикамер репортёров, допущенных на свадьбу королей, узрели слёзы счастья на щеках широко улыбающегося короля Эраклионского, что был не в силах оторвать взора от своего супруга. Мужа, чей взор тоже был неустанно обращён на него и чьи руки крепко держали его и отныне никогда не отпустят. Ни в горе, ни в радости. Торжество прошло грандиозно. Всякий люд имел радость поздравить супругов и даже вручить им подарок — коих скопилось необыкновенное множество и после, под утомлённым взором второго короля и своего драгоценного супруга Скай с интересом распаковывал их, словно бы днём назад не мучился с болью в спине от долгих танцев на их свадьбе. Почётные гости — монархи дружественных государств, их отпрыски и представители других королевств оценили празднество по достоинству — закуски и напитки были удивительно вкусны, а приглашённые актеры и певцы — искусны в своём мастерстве. Праздник длился неделю — даже когда сами супруги уже покинули главную площадь взрывающейся тостами за счастье молодожёнов королей Эраклионских столицу и вернулись во дворец. Для первой брачной ночи? Или чтобы ублажить долгожданным отдыхом свои измученные ноги? Ведь даже нефилим-маг Валтор, способный не предаваться сну две семидневки, был сам не свой, когда переступил порог покоев, и немедля опустился на кровать, позабыв снять с себя свадебный платиновый пиджак. Поэтому Скай, относительно бодрый и полный сил, лишь помог супругу раздеться и накрыл его одеялом, мягко целуя в острую скулу. Многогранный мир Эсперо, солнечная и позитивная Солярия, морозный Зенит, полный фантастических изобретений тысячелетия, дарующие спокойствие в плавной медитации в окружении дивной музыки и цветов Мелодия и Линфея. У королей Эраклионских большой выбор — куда отправиться, чтобы провести этот медовый месяц незабываемо. Роскошное времяпрепровождение Эсперо — этого вечно шумного бурлящего жизнью королевства нервировало Валтора, вместе с этим курортом для состоятельных правителей Магического измерения отправился в сторону и сам Магикс по тем же причинам. Солярия казалась обоим монархам словно прогулкой в соседнее поселение и отдых в солнечном государстве не одарил желанным восхищением, не подарил бы новых впечатлений. Зенит был отвергнут немедленно — Валтора просто корёжило, маг весь побледнел, едва он вспомнил о похотливых нравах короля технологичного королевства. Мелодия и Линфея интересовали Ская своей атмосферой безмятежного спокойствия, но, как вставил свои аргументы Валтор — на Линфее сейчас не самое лучшее время года — на прогулке по лесу близ дома, который они снимут, с лёгкостью можно наткнуться на ядовитый цветок — в марте они распускают свои пышные бутоны и беспокоят гостей королевства астмой, сильнейшим зудом и раздражением пищеварения. Оставалась из выбранных государств лишь Мелодия, но Валтор был согласен слушать лишь музыку своего короля, в то время как Скай нашёл восхитительный аргумент — там его талантливый муж сможет показать себя не только случайному слушателю новой восходящей звездой Эраклиона, но самим королеве и королю, которые осветят его путь в будущее популярного певца. На что Валтор скривился и утомлённо поднялся с дивана в гостиной, прохаживаясь вокруг своего дорогого восполненного энтузиазмом супруга с некоторым недовольством. Однако его Скай уже начинал терять. Без слов было видно, по единым хмуро сдвинутым бровям второго короля — он не желал такого отдыха. Медовый месяц со своим любимым мужем, прекрасным солнечным мальчиком с небесными глазами и маленьким сыном виделся Валтору другим. Поэтому Скай отмёл все свои предложения и поинтересовался у Валтора, чего бы он хотел. На ответ, что являлся желанием мага, глаза Эраклионского первого засияли радостью, и он немедля согласился, отправляясь уже сейчас собирать вещи. Ведь уже завтра они отправятся в их уютный дом в окружении километров неизведанных человеком лесов Эраклиона и будут наблюдать пробуждение чистой природы от морозной зимы, появление первых листочков на ветвях деревьев и как свои лепестки, словно отряхиваясь от снега, расправляет первый весенний цветок, виданный людьми мира магии лишь на Эраклионе– подснежник — белый, подражающий девственной чистоте снега не только своим названием.***
Снег всё ещё укутывал землю, но кое-где уже показывалась сочно-зелёная трава и первые подснежники подняли свои головки к яркому тёплому солнцу, прогревая листочки и свои белоснежные лепестки. Чудесно пахло наступающей весной, по камням, укрывающим дорожки сада, разбитого вокруг одиноко стоящего на опушке леса, струился ручеёк чистой воды паводка — на лучах весеннего солнца вода, её капли, стекающие с последних сосулек, мерцали красивее любого бриллианта. Природа пробуждалась от зимнего сна, который продлился в этом году крайне мало для Эраклиона — уже близ марта, в конце февраля, солнце настойчиво пробиралось сквозь плотные облака и пригревало землю, очищая от высоких сугробов снега и крепкого льда. Видимо, сам Первый Творец пожелал, чтобы в день бракосочетания его Хранителя был тёплый солнечный день, и весна уже вступила в свои права. В этом домике уже семидневку не стояла тишина, привычная далёким лесам, куда не ступала нога человека. Ставни отодвинуты, шторы собраны, позволяя тёплому яркому солнцу проникнуть в комнаты и отогреть дом. На резной деревянной лавке на открытой веранде расположился с книгой в руках хозяин дома — маг, отныне с достоинством носящий титул второго короля Эраклиона, не был слишком углублён в чтение сегодняшним днём — он коротал минуты до возвращения своего драгоценного супруга — златовласый муж оставил его в прохладе лишь наедине с пледом, лишив своего приятного согревающего тепла, и вернулся в дом, обещая приготовить вкусный чай. Но, казалось Валтору, что Скай задерживается — в его глазах, когда он уходил, маг определённо заметил искорку предвкушения — что-то маленький солнечный мальчик задумал. Скучающе вздохнув, Валтор закрыл книгу и отложил её на столик. Поблизости в саду, ещё не завершённом его руками — ведь только-только наступила весна — резвился маленький демонёнок, и снег, сдобренный влагой, кажется, вдохновил его на некое творение — вместо привычного простого снеговика талантливый мальчик лепил из снега скульптуру, отдалённо напоминающую человека. В то время, пока Валтор любовался своим сыном, увлечённым творением произведения искусства, вернулся на улицу с подносом в руках Скай и, расположив чайник и чашки на столе, пододвинул аккуратно фолиант супруга и разлил ягодный чай. А после, взяв свою чашку, юркнул под плед и крепко прижался к любимому мужу, в удовольствии согреваясь и наслаждаясь его объятьями. Согревшись с первым глотком, Валтор расслабленно вздохнул: — Ты завариваешь чудесный чай, Скай, — проурчал маг на ухо любимому, одаривая его мягким поцелуем в щёку. Скай заулыбался. — Спасибо. Но… был Валтор внимателен. И заметил помимо чайного сервиза и блюдца с печеньем маг некую маленькую голубую шкатулку, которую Скай так же забрал с собой, прежде чем опуститься на скамью. И с любопытством поинтересовался: — Что это у тебя? Поэтому ты так долго пропадал в доме? — вкрадчиво спросил Валтор. Чем побудил солнечного мальчика в волнение опустить брови. Отставив чашку, в своих руках Скай покрутил шкатулку и, немного подумав о чём-то недоступном Валтору, собрался с мыслями и сказал: — Валтор. Я хочу рассказать тебе одну легенду, — начал он и чем тут же глубоко супруга заинтересовал. — Конечно. Ты же знаешь, как я люблю истории и легенды, — кивнул маг и окунулся в долгую, увлекательную и трогательную историю далёких тысячелетий Эраклионской знати. — Много лет тому назад, кажется, не более шести тысячелетий, на Эраклионе правил один король. Он уже долгие десятилетия своей жизни поставил на себе клеймо — мужчина не мог полюбить, сколько бы чудесных девушек в мире не встречал. Но однажды он заплутал в Волшебном лесу — два дня и три ночи король Эраклионский не мог отыскать выхода и уже отчаялся спастись из западни природы. Ему казалось, что сам Творец отрицает его существование — такого человека, не способного любить. И тогда, когда голод и невыносимая жажда едва не погубили молодого мужчину, его спасла прекрасная дева. В своей хижине в лесу она выходила его, накормила, напоила и излечила раны. И он влюбился в неё без памяти. Но девушка не была простым человеком — она являлась русалкой и не могла оставаться на суше слишком долго. Но чувства короля были взаимны, и девушка… не могла отказаться от своей любви. Но ей было категорически запрещено внимать чувству любви к двуногим смертным. И лишь губы их соединились в поцелуе, как девушка обратилась в русалку. Её затянули морские глубины, и отныне она пропала. Король провёл несколько семидневок в поисках, он изучил морское дно близ берега и даже спускался в самую пучину, моля о помощи водных магов. И на пятнадцатый день он нашёл осколок красного кристалла — на солнце он даже под водой мерцал столь прекрасно, словно мириады звёзд в нём сливались в причудливый танец — это было сердце погибшей от любви к нему русалки. С болью король сжал кристалл, огранённый силой волн в форму сердца, и не ожидал, что края его окажутся столь острыми — он ранил ладонь. Кристалл замерцал, и его кровь обратилась в нити платины, обвившей сердце. С тех пор король никогда не забывал полюбившуюся ему девушку, а этот кристалл — её сердце, носил на своей груди на серебряной цепочке. Пока однажды не встретил её — свою возлюбленную, в облике человека она предстала перед ним и лишь улыбкой и светлым взглядом показала, что счастлива встрече с любимым, что это она — та прекрасная русалка. Но лишь единственным она отличалась от той леди, что спасла его в Волшебном лесу — она была нема. Но король точно знал — это она, та, кого он любит больше своей жизни. Король сделал девушку своей женой и королевой. И лишь после узнал, почувствовал — хоть она и была жива, но в её груди не билось сердце. Лишь когда правитель подарил своей супруге, повесив на её шею рубиновую драгоценность, найденную на морском дне, она словно пробудилась и вновь его ушей коснулся ласковый голос возлюбленной девы-русалки. А в её груди забилось сердце. Дослушав длинную сказку, Валтор восхищённо вздохнул. — Прекрасная история. Это случилось на самом деле? Или вымысел? — поинтересовался маг. Но вопросы покинули его, едва Скай подцепил крышку шкатулки и поднял с атласной подушечки мерцающее тысячами искр, овитый перламутровой платиной рубиновый кристалл в форме сердца на серебряной цепочке. На лице своего супруга Скай наблюдал удивление, переплетённое с восхищением. — Значит, истина, — заключил Валтор. — И это украшение — сердце русалки — по-прежнему хранится в королевской семье Эраклиона? — Да, — кивнул Скай, разглядывая прекрасный кулон. — И символизирует оно вечную любовь, способную пройти через любые преграды. Особенно преграду времени и разности видов… рас, полов… Поэтому каждый наследник трона дарит это украшение своему любимому человеку, чтобы их любовь была столь же сильной, как и чувства того Эраклионского короля и девушки-русалки, — Скай поглядел на своего любимого супруга, а после под его восхищённым взором поднёс украшение к его груди. — Поэтому… я хочу преподнести кулон Эраклиона тебе, Валтор. Чтобы мы навеки были вместе и никакие преграды не посмели нас разделить. С удовольствием, описанным улыбкой на лице, Валтор подался вперёд, позволяя своему супругу застегнуть замочек цепочки тысячелетнего украшения на его шее. — Что ж, — лукаво улыбнулся Валтор, оглядывая кулон на своей ладони. — Мне как раз нечто было носить на груди. Скай весело заулыбался и, отставив коробочку, вновь прижался к любимому супругу. Мягким поцелуем коснулся щеки своего прелестного солнечного мальчика Валтор, только его, и никто более не посмеет даже коснуться его без дозволения его мужа. Отныне они супруги и духовно, благодаря брачной печати демона, и официально на их безымянных пальцах мерцают обручальные золотые кольца. — Спасибо, дорогой. Это замечательный подарок, — прошептал Валтор, зарываясь носом в шёлк золотых волос мужа, что столь прекрасно переливаются на лучах весеннего пробуждающегося солнца.***
Молодые супруги пили ягодный чай и нежились в объятьях друг друга, порой, вновь заводя разговор на совершенно разные бытовые темы. А маленький принц с крылышками и хвостиком даже не заметил, что его папа вернулся и принёс вкусный чай и печенье и звал его присоединиться — мальчик был так увлечён снежными играми, что не сразу увидел приблизившегося златовласого папу-человека. А когда Скай окликнул своего сына, Сайно тут же ухватил возможность за хвост, а свою матушку за руку, прося помочь в сотворении скульптуры. — Что ты хочешь слепить, Сайно? Какое название будет у твоего первого произведения искусства? — поинтересовался Скай, приспускаясь на корточки. — Тебя! — встретился Скай с сияющим счастьем взором разноцветных — красного и голубого глаз своего взбудораженного сынишки. Скай удивлённо уронил, не в силах сдержать улыбки: — Меня?.. — Да! Да, папа! Я хочу слепить из снега тебя, папочка! — воскликнул радостно-радостно Сайно и вновь окунулся в творение. А Скай с интересом наблюдал. Как мило метался в возбуждении тонкий бордовый хвостик… Такой прелестный малыш! Вот бы затискать в своих отцовских объятьях! Или всё же материнских?.. — Я невероятно рад, Сайно! Спасибо, дорогой! — крепко-крепко обнял своего сына Скай и услышал в ответ смущённое протестующее шипение и тихое урчание не скрытого удовольствия. А после отстранившись, натянул пониже шапочку на заострённые ушки, стараясь как можно аккуратнее касаться головы мальчика — ведь, как говорил Валтор, сейчас то самое время, когда рост рогов переходит в активную стадию и становится очень болезненным. — Вот так. Смотри, не простудись! Чтобы рядом с моей скульптурой смог завтра сотворить и отца! — с широкой улыбкой сказал Скай. Внимательный взор широко распахнутых глаз был неустанно направлен на любимого папу с золотыми волосами и не менее золотистой сияющей, словно его красивая корона, душой. И ответил демоненок, надув губки: — Не хочу делать отца! — премило пробурчал Сайно, удивляя Ская. — Он жестокий и злой! Я люблю только тебя, папа! Едва Скай разжал губы, чтобы возразить и отговорить сына от подобного мнения о своём втором родителе, как вдруг рядом возник Валтор и, сложив руки на груди, недовольно продекламировал свои мысли: — А мне обидно, между прочим, сын! Теперь Скай весело рассмеялся. — Но, Сайно! — фыркнув, проговорил он. — Ведь не будь Валтора — твоего родного отца-нефилима, тебя бы тоже не появилось на свет. Так же и со мной — не будь меня, ты бы не родился, дорогой. Демонёнок прервал работу над скульптурой, которая выходила у него несмотря на малый возраст и неумелые ручки, довольно сносной и даже была похожа на его любимого папу Ская, и натянул пониже шапку в стыде и смущении. Но после, как обучал его златовласый папа, повернулся к отцу Валтору и подняв голову, взволнованно, но громко и ясно проговорил: — Прости, отец! Я должен любить вас с папой одинаково и заботиться о вас также, как вы заботитесь обо мне! Так говорила мне тётя Моржана, — задумчиво Сайно отвёл взгляд и грустно дополнил: — Но пока ещё я мал и не могу ничем вам помочь… Вздохнув, Валтор, не в силах улыбку скрыть, опустился рядом на колени и ласково коснулся покрасневшей то ли от прохлады ранней весны, то ли от смущения щеки дорогого сына. — Твоя любовь и твоя улыбка станут для нас с папой достаточной заботой. Пока ты не вырастешь. А после ты сможешь показать себя, сын, — сказал он и был тут же заключён в крепкие объятья — на его шее сомкнулись маленькие ручки Сайно в перчатках, растапливая всякий зимний лёд в его душе, хоть такового уже давно не осталось. А после и Скай был одарён теплом маленького демонёнка — сынок крепко обнял его за шею так же, как отца, и поцеловал в щёку. — Спасибо, папа! Отец! Я люблю вас! И буду так о вас заботиться! — заявил он громко и уверенно, чем вызвал новый прилив радости у своих родителей. — А теперь… пожалуйста, помогите мне закончить папу Ская из снега! Скай кивнул и немедля принялся за работу. А вот Валтор не спешил. — Так что, Сайно, появится ли рядом с этой скульптурой ещё одна? Намекал отец-маг на собственное лицо, вылепленное из снега. Сайно растерял запал энтузиазма, с неохотой потрогал ножкой рассыпавшуюся горку подготовленного влажного снега, точно в тяжёлых думах. А Валтор с хитростью ухмыльнулся. И едва ласково потрепал сына по голове… тут же ухватил малыша за выбравшийся из-под одежды хвост и слегка потянул на себя. Сайно завопил от испуга и тут же вырвался из слабой хватки отца. Со слезами на глазах он зашипел: — Отец! Нет! Не стану тебя лепить! Ты всё-таки очень жестокий! — прорычал обиженный демонёнок, отступая от отца спиной. Сверкнув недобрым взглядом, Валтор прошипел, кривя ухмылку — но она была весёлой, чего невозможно было скрыть: — Ах, так?.. Ну я тебя..! Скай и сказать ничего не успел: только наблюдал, как его родные с рычанием и весёлым шипением играют в догонялки, да прыгают по саду, поднимая вокруг вихри снега, дёргают друг друга за хвосты, скаля острые клыки. «Я всегда мечтал о своей семье, но… — вздохнул он с новым мягким теплом на сердце. — Но никогда не думал, что она будет столь необычной и весёлой! И что в её кругу мне будет… так хорошо и спокойно на душе».***
Кто сдался? Конечно же малыш Сайно, когда отец-нефилим вновь ухватил его за юркий хвостик и выпросил у него обещание завтра построить ещё одну скульптуру под именем своего второго родителя — Валтора. После чего родители оставили сына творить в одиночестве — и у него превосходно получалось! А не родился ли в семье Эраклионских одарённый скульптор, который в будущем покорит всё Магическое измерение своими произведениями?.. Размышлял Скай, наблюдая за сыном. В то время на скамью рядом опустился взмыленный в догонялках Валтор и отпил поостывшего чая. И когда он подарил очередную улыбку своему супругу… Скай клянётся, что она была совсем иной — настолько счастливым Валтора Скай видит впервые! Едва губы дрогнули в ответной улыбке… Вопрос: — Кстати, Скай, — отдышавшись, начал маг, — пока мы с Сайно играли, я вспомнил давно забытое старое. Сначала… не хотел ворошить трудное прошлое, но не зная всей картины случившегося в те роковые дни, мне было бы как-то неспокойно на душе. Скажи, Скай, что же случилось с тобой и Моржаной, когда вы оказались в плену Ланикрата на Альтуни? Счастье тут же сдуло прохладным ветром. Скай покрылся липким холодным потом, тело предательски не сдержало дрожи, а щёки под пристальным взглядом Валтора начали наливаться румянцем. Заикаясь через слово, Скай попытался выйти из волнительной ситуации. И пугающей искрами недовольства и подозрения в глазах супруга. — Э… Ну… — начал Скай, уже медленно и верно проваливаясь в своём нежелании утаить истину… которая Валтору — его супругу, определённо не понравится! — Ланикрат потребовал у нас помощи в исполнении плана, якобы освобождения королевства Альтуни от тирании Вальдиса и последующего восхождения принцессы Моржаны на престол. Нам пришлось подчиниться ему, ухватившись за надежду выбраться из подземного лабиринта. Валтор с подозрением приблизился, заглядывая в глаза своего мужа. — А ещё? — ощущал маг явную недосказанность — между его прелестным королём и принцессой Альтунской определённо что-то произошло! И предчувствие истины ревностью полыхало в нём! Совершенно внезапно Скай пожелал немедля отправиться на помощь Сайно и поднялся со скамьи, оставляя Валтора позади. Лишь несколько слов бросил напоследок: — Валтор! Ведь это уже совершенно неважно! Главное, что теперь всё закончилось, и мы свободны и счастливы! — натянул улыбку Скай и пытался сгладить тревогу в душе мужа, ведь одно неверное слово, и дом, а после и весь лес покроются Пламенем его ярости. Но сияющий взор и ласковая улыбка не помогла усмирить гневающегося в ревности мага. Валтор вскочил следом, в руках раздражённо сжимая полупустую чашку, что та вот-вот треснет и разлетится на кусочки. — Скай! Я требую подробного ответа! — но заметив, как спешно пытается его драгоценный супруг улизнуть, тут же отставил страдальную чашку и ринулся следом в попытках догнать. — Скай! Вернись сейчас же! Как твой муж тебе говорю! А малыш Сайно, оторвавшись от копания в снегу, весело рассмеялся и за отцами поспешил, шипя и порыкивая, забавно размахивая хвостиком.