***
Где-то слышатся тихие стоны. Мальчик, бывший когда-то обманчиво-желтым, сейчас такой-же синий, как Тайлер. Он невинен, как дитя, пока его идеальные зубы терзают мягкую плоть своей жертвы. Густая и красная, она капает с его подбородка. Джош размазывает ее пальцами, скользит языком, пробует на вкус. Фарфоровые глаза девушки, чье разорванное горло так щедро изливает из себя горьковатую жидкость, не дышит уже минуту. На ее лице так и застыла эта дурацкая испуганная маска, а руки безвольно обвисли вдоль тела. Рыжие волосы грязные и липкие от крови. Они спутались вокруг ее лица, пока Джош грубо наматывает пряди на кулак. Он насытился металлическим привкусом на языке. Девушка, как тряпичная кукла, оседает на пол, лишившись надежно державших ее рук. Дверь открывается и закрывается, выпуская демонов. Он не вспомнит об этой ночи на следующее утро.***
Тайлер улыбается. Его улыбка сейчас почти красная. Мерзкий хлюпающий звук вырывается из губ, цвета спелой малины, и растворяется в воздухе. Отчаянный пузырь лопается в уголке его рта. Сегодня Тайлер не может спать. Но он засыпает. Звук хриплого дыхания прерывается вместе с биением сердца. Он не проснется на следующее утро.***
Джош выкуривает сигарету за сигаретой. Все утро идет мерзкий дождь, и его пальцы замерзли, кажется, до самых костей. Он кутается в куртку, цвета пожухлого сентября, и смотрит в окно, изучая пейзаж бесцветным взглядом. Сегодня Тайлер не пришел. Так уж у них заведено, встречаться. Джош при всем желании не вспомнил бы, когда все это началось, но он нуждается в этих встречах. Есть что-то особенное в этом мальчике, с темными кругами под глазами и кривыми зубами. Вообще-то, они почти не говорят. Джош просто наблюдает, как Тайлер пишет в своей тетради. Он наблюдает, как тот играет на дешевом синтезаторе, и как сидит, прижав ладони к лицу. Они почти не говорят, но Джошу это и не нужно. Тайлер не смотрит на него с отвращением и не задает глупых вопросов. Но сегодня он не пришел. Джош выбрасывает пустую пачку от сигарет и сильнее кутается в старую куртку. Дождь проникает в каждую щель, каждую пору его тела. Джош крутит на языке привкус металла, пытаясь вспомнить спал ли он сегодня. Тайлер не пришел, и поэтому Джош возвращается в свою дерьмовую квартиру на третьем этаже. Здесь всегда пахнет сыростью, а пыль скручивается клубами по углам. Джош мог бы прибраться, но в этом нет никакого смысла. Он слушает стук дождя за окном, пытаясь не думать о Тайлере. Жив ли он? Джош не знает ответа. Он вспоминает их последнюю встречу. Тайлер сидит на старом диване, прижав худые ноги к груди. На нем черная толстовка с капюшоном, натянутым до самого носа. Сегодня Тайлер не притронулся к своей тетради. Она лежит на полу, уголком впитывая влагу. Уже неделю идет дождь, а чертов потолок этой чертовой квартиры протекает. Джош сидит на другой стороне дивана и монотонно оттирает засохшую кровь с ладоней. Он опять очнулся сегодня в своей кровати весь испачканный кровью. Она на его одежде, на простынях и коже. Больше всего во рту. Джоша дважды вывернуло на изнанку. Он не помнит ничего о своих ночах. Он даже не пытается больше вспомнить что-либо. Он боится смотреть новости. Тайлер никогда не задавал вопросов по поводу этого. Он и сам выглядит неважно. Сейчас Тайлер внимательно смотрит за движениями Джоша. В его взгляде не читается тревоги или страха, лишь интерес. — Я сегодня выблевал все таблетки, которыми наглотался, — голос Тайлера скрипучий и тихий от долгого молчания. — Я сегодня сделал это дважды, чувак, — невесело усмехается Джош, отрываясь от своего занятия. Тайлер стягивает капюшон с головы и медленно опускается на пол. Он напуган, словно лань, попавшая в лапы хищника, когда осторожно тянется к рукам Джоша. Тайлер сидит на коленях прямо на мокром полу между его ног и трет уже грязным платком руки парня. Тот смотрит на него настороженно, но не шевелится и не отрывает взгляда, позволяя смывать с себя кровь. Джош почти не дергается, когда Тайлер медленно тянется губами к его руке, позволяя пальцам проникнуть в горячий рот. Язык нежно скользит по загрубевшей коже, почти невесомо очерчивая изгибы, слизывая кровь. Он выпускает руку Джоша из плена своего рта, позволяя тонкой нити слюны повиснуть между ними. — Ты хранишь вкус своих ночных кошмаров, Джоши, — улыбается Тайлер. Его улыбка горькая и печальная, как ноябрьский дождь, как запах гниющей плоти земли. Он садится на диван, касаясь плечом плеча Джоша так, что тот может чувствовать дрожь, пробивающую его тело. — Я ужасно болен, Джишва, — Тайлер говорит тихо, почти шепотом, — демоны одержали победу над моим разумом, я знаю это. Джош молчит, чувствуя странное волнение в своей груди. Такое бывает с природой перед бурей, когда небо темное и серое, а ветер тревожно воет в тени деревьев. Джош мог-бы сказать, что все будет хорошо, но слова застревают в горле. Он закрывает глаза, позволяя звуку чужого дыхания слиться с ним воедино. Вообще-то, они обычно не говорят.***
Джош не спит этой ночью. Он беспокойно мечется на грязных простынях, пытаясь унять дрожь в теле. Его тело горит, а мозги плавятся. Джош чувствует тошноту, подступающую к горлу, чувствует кровь на языке. За окном тишина, и небо усыпано миллиардами звезд, но обманчиво-желтый мальчик сейчас опасно-неоновый. Джош вспоминает каждую смерть, оставленную своими руками. Он вспоминает имя каждой жертвы и хриплый голос Тайлера, называющего эти имена. Он вспоминает укусы-поцелуи и обещания увидеться утром. Он знает, что демоны победили сегодня. Демоны Тайлера победили. Часы замирают на без пяти минут шесть.