Феромоны

Когда слуга буквально ворвался в комнату с криками, что королю срочно нужен господин Леруа, Жюль мгновенно подскочил с места, чтобы бежать на помощь Флаю, хотя бежать в его положении было трудновато. Капитан с еле заметной улыбкой наблюдал, как Жюль, кряхтя и сопя, пытался скрыть свою хромоту. В такие минуты в Латиморе сочеталось несочетаемое. Ему хотелось пожалеть Жюля, даже извиниться перед ним, но одновременно внутри сидела такая гордость и такое довольство собой, что это именно его рук, то есть не только рук и даже не совсем рук, дело. Вспоминая, как Жюль стонал, насаживаясь на его член, капитан проводил его взглядом. Латимор не хотел думать о том, что с его величеством что-то случилось. Возможно, снова ноги, ведь Флай последнее время много нервничал. Но с этим Жюль быстро справится. Жюль действительно вернулся очень быстро. Выглядел он смущённым, а его щёки пылали румянцем. В его руках мелькнуло что-то металлическое. – Что-то случилось? – поинтересовался капитан. – Нет. То есть да. То есть ничего, – в глазах Жюля появился какой-то лихорадочный блеск, и Леруа зашагал к ванной комнате. – Стой, – Жюль повиновался. – Объясни. – Тут порошок. Там феромоны. Надо переложить. Точно. Переложить. С этими словами Леруа встал на колени как раз рядом с креслом, на котором сидел Латимор, а затем полез куда-то под сиденье, отклячив задницу. – Жюль? – капитан почувствовал прилив крови к низу живота. – Сейчас. Я тут ищу. Тут были пустые пузырьки. – Пузырьки? – Ну, мне надо пересыпать порошок. Я же объяснил, – голова Жюля по-прежнему оставалась где-то под креслом, и у капитана создалось впечатление, что с ним разговаривала совсем другая часть тела Леруа. – Откуда у тебя этот порошок? – От Флая. Ему Луиза его дала. Он был в подвеске. Нашёл! – обрадовался Жюль и вылез из-под кресла. Оставшись сидеть в ногах Латимора, он начал старательно пересыпать порошок из подвески в пузырёк. – То есть та девушка таким образом пыталась соблазнить его величество? – Да. Но Алмош догадался, – Жюль поднял глаза на капитана. – Артур… знаешь… – Да? – Артур… – Леруа поставил пузырёк на пол, туда же отправилась и подвеска. – Это… – и Жюль забрался на колени к капитану. – Это? – Латимор обнял его. – Это… – Жюль потёрся о бёдра капитана и несдержанно застонал. Капитан почувствовал, что ему самому выдержки уже не хватает. Он быстро расстегнул штаны Жюля, затем свои и взял оба их члена в руку. Леруа застонал ещё громче. Латимор сделал пару движений рукой. – Нет, Артур, не так, я хочу тебя… – горячо зашептал Жюль ему на ухо. – Вы с ума сошли, господин Леруа. – Да, я сошёл с ума. Артур, пожалуйста… – Что? – Артур, возьми меня. – Нет, – и капитан снова начал двигать рукой. – Умоляю. Пожалуйста. Артур. Возьми меня. – Ты еле ходишь, – дыхание Латимора сбилось. – Со мной ничего не случится. Со мной всё будет в порядке. Это же ты. Артур. Пожалуйста. Пожалуйста. И Жюль, привстав, начал стягивать с себя штаны. Голос разума, до этого момента ещё отчаянно пытавшийся прорваться к капитану через пелену дурмана, начал сдавать свои позиции. Жюль выглядел одновременно нелепо и до одури эротично. Латимор сам не понимал, как в этом парне могли сочетаться эти два качества. Жюль всегда был такой забавный, такой милый, такой смешной, такой… И как же так выходило, что эротики в нём было просто через край? Эти широко распахнутые глаза, этот румянец на щеках, эти неуклюжие движения… Это сводило с ума. То, как он закусывал губу, то, как запрокидывал назад голову, то, как ластился, словно слепой кутёнок. В такие минуты Латимор забывал о том, кем он был. Забывал о своей холодности и том, что он всегда должен блюсти лицо. Этот нелепый мальчишка, которого они нашли в тюрьме, которого спасли от смерти на костре, худенький знахарь, теперь превратившийся в молодого мужчину, изменил всё. Латимор понял, что он больше не выдержит. Он поддался этому напору. Он сдался. Он позволил Жюлю опустился на его давно стоявший колом член. Леруа застонал в голос. А потом начал двигаться, мёртвой хваткой вцепившись в плечи капитана. Латимор держал Жюля за бёдра, и там теперь точно останутся синяки. Он пытался направлять его движения, он ещё пытался думать, что Жюлю больно… Ведь больно? Должно же было быть больно… Но почему он тогда так… Почему он такой? Почему так стонет? Это же не от боли… И капитан снова не выдержал. Латимор подхватил Жюля на руки, донёс до стола, затем опустил его на пол и развернул к себе спиной. Рвано выдохнув, Леруа лёг животом на столешницу, руками хватаясь за всё, что было на гладкой полированной поверхности. Бумаги? Какие к чёрту бумаги? Одним движением Латимор вошёл в него до конца. Жюль снова застонал и подался назад, насаживаясь ещё больше, ещё глубже. Капитан начал двигаться. Движения были рваными и не ритмичными, потому что им обоим давно снесло крышу. Наверное, это было действие феромонов. Конечно же, во всём были виноваты феромоны. Потому что нельзя же так просто… настолько сильно, настолько мощно, настолько прекрасно. Боль? Нет, это была не боль. Боль, это когда тебе плохо. Но когда тебе так хорошо, разве это может быть болью? В какую-то секунду Жюль подумал, что сейчас и умереть было не страшно. Потому что слишком хорошо. Слишком. Латимор вдруг вышел из его тела полностью и развернул Жюля к себе лицом. Закинув одну ногу себе на плечо, он позволил, чтобы второй Жюль обнял его талию, и вошёл снова. Сразу. Резко. До конца. Жюль запрокинул голову и закусил губу. О да, именно так. Латимор хотел именно так. Одной рукой держа Жюля, второй он потянулся к его члену. Проведя по нему всего лишь пару раз, большим пальцем коснувшись влажной головки, Латимор почувствовал, что Жюль был уже на переделе. Он снова толкнулся до самого конца, чуть сжимая пальцами его член, и Леруа с криком кончил. Капитан ощутил, как судорожно сжались мышцы вокруг его члена, и понял, что улетает в безумную пропасть, где-то между адом и раем, потому что на земле так хорошо быть просто не могло. Капитан пришёл в себя первым. Посмотрев на изнеможённого Жюля, он почувствовал лёгкий укол совести, но с этим приступом Латимор справился быстро. Поцеловав Леруа в искусанные губы, капитан проговорил: – Либо вы убираете этот ваш порошок куда подальше и моете подвеску, либо я сделаю вас инвалидом. – Нет… – пробормотал Жюль. – Мне же Флая лечить. Как же я буду? – Ползком, видимо, – усмехнулся Латимор, снова целуя его. Глубоко. Влажно. Это ведь всё из-за феромонов. Конечно, из-за них. – Но я же закрыл пузырёк, – тяжело дыша, прошептал Леруа. Капитан только улыбнулся.