Восьмой километр

      Стойкий запах алкоголя и рвоты стоял в комнате. В глазах Скарлетт снова все плыло. Все повторялась, словно сценарий малобюджетного фильма с скучным сюжетом. Темно. За окном не видно солнца. Голова кружится, тошнота и жуткое желание умереть. Скарлетт схватилась за рядом стоящий стол, тот в свою очередь предательски скрипнул. Но люди, забившие комнату своими телами до предела, явно этому не предали особого значения. Они все так же спали глубоким сном и ужасно выглядели. — Когда все пошло не так? - спросила Скарлетт сама себя, спотыкаясь об тела своих вчерашних собутыльников.       А пошло все не так в один миг, привычная для нее жизнь разбилась словно стеклянный кувшин. Беспощадно и резко. И по другому не бывает, люди порой сами не замечают как жизнь изменила свое направление, как все пути стали вести не туда. Но сейчас Скарлетт понимала это как никогда. Еще недавно она была примером для подражания. Голубоглазая русая красавица, ее черты лица никого не оставляли равнодушными. Багровый румянец на щеках и задорная улыбка словно бросали вызов всем преградам на пути. Ее походка заставляла оглядываться людей на улице, ходила она легко и плавно, словно ступала на облаках по небу. Будучи всю школьную жизнь преуспевающей в учебе и получив невероятную красоту, она не стеснялась быть в центре внимания. Круг друзей был широким, круг ухажеров - еще шире. Собственно, последние интересовали Скарлетт в последнюю очередь. Ее интересовал путь к знаниям. То, что сделали для нее главным родители. Как же они любят свою дочь. Когда Скарлетт ввалилась домой пьяный впервые в жизни, они не сказали ни слова в ее адрес. Мать Скарлетт - Сара, даже обрадовалась этому, хотя совершенно не показывала своих чувств по этому поводу. Ведь это так прекрасно - её дочь нормальная, как и все подростки может оторваться с друзьями! Но после это стало повторятся и никто не заметил, как Скарлетт потерялась в пучине "плохих дел". Второй раз, третий, четвертый...       Скарлетт скатилась по стене здания, мимо которого неоднократно проходила, но никогда не задумывалась о его предназначении. А небо было невероятным. Синее и чистое, на горизонте словно в узор расплывались лучи восходящего солнца. Людей на улице нет, хоть в последнее время для Скарлетт людей не существует и днем. Где-то вблизи, на дереве сидят птицы и поют. Все это казалось девушке чужим, как-будто она видела это впервые в жизни, но не смотря на это нравилось ей до безумия. На душе одновременно было и спокойно и противно. Противно от собственной жизни и невозможности все это исправить. — Вот бы просто закрыть глаза и больше ничего никогда не видеть. - подумала Скарлетт закрыв потяжелевшие веки.        Дверь в доме тихонько скрипнула нарушив, как казалось Скарлетт, мертвую тишину. Она еще никогда не чувствовала себя так тихо и одиноко в этой жизни. Она ожидала увидеть пустую гостиную и отправится в сою комнату. А на утро все снова, единая вереница событий: взгляды с грустью и упреком от родителей, обещание исправится, тошнота и самоуничтожение через ненависть ко всему, в том числе и к себе. Но в этот раз все прошло не так. Сара сидела на кресле, опустив лицо в руки. В общей обстановке она казалась мраморной куклой. Отец Скартлетт - Грей стоял у стены и смотрел в пол со сосредоточенным лицом. В отличие от матери, он изначально относился к этой проблеме со всей серьезностью. Он всегда обо всем имел свою представление, но в этот раз была другая ситуация. Все шло не по его сценарию и это его сбило. Сара не взглянула на Скарлетт и даже не сдвинулась с места. Она все так же не подвижно сидела, словно не настоящая, словно кукла. Отец же смотрел прямо на Скарлетт и не отводил от нее взгляда. Она лишь мигом взглянула на него в ответ, но ей хватило и этого, чтобы испытать невероятную боль от увиденной в глазах отца грусти. Там не было ни капли упрека, зла и подобных чувств, которые испытывают родители к своим детям за совершенные проступки. Там было лишь разочарование, которое порезало душу Скарлетт сильнее, чем нож.Он медленно подошел к своей дочери, та в свою очередь вздохнула и приготовилась к удару, как это было однажды. Но он не ударил ее, а лишь обнял. — Лучше бы ударил. - мелькнуло в голове у Скарлетт.        Скарлетт забежала в свою комнату, оставив дверь приоткрытой. Она не видела вокруг себя ничего и свалилась мимо кровати.Ударившись подбородком об деревянный пол, она лишь почувствовала как физическая боль заглушила душевную. Она так и осталась на полу и смотрела на пыль под своей кроватью. Голова гудела, подступала тошнота. Тихо тикали часы. В коридоре послышались шаги. Резкий грохот, который Скарлетт сразу же узнала. Так закрывалась только одна дверь в доме - дверь в кабинет Грея. — Пора идти извинятся. Да к черту нужны им мои извинения? И почему я должна извинятся? Мне просто плохо. Я просто пострадала. Мне просто нужен отдых. - прошептала девушка в пустоту. Но ноги сами поплелись в сторону кабинета, голоса от туда заставили застыть Скартлетт у стены. — Боже, Грей. Ты не понимаешь. Нашей дочери нужно помочь. - голос Сары дрожал, Скарлетт сразу поняла, что она плакала и это снова ранило ее. Она только осознала, что из ее вечно счастливой мамы ушли все жизненные силы. И теперь ее прекрасная Сара, излучающая свет и добро, уже не та. А ее уверенный голос приобрел другое, противоположное изначальному звучание. — Я понимаю это даже лучше тебя. Грей ответил с усталостью в голосе. Она тихо зашагал по комнате, девушка сильнее прижалась к стене. — Ее нужно отправить на лечение, вылечить ее от этой дряни! - словно в истерике закричала Сара. Скарлетт сильно испугалась, она никогда не слышала маму такой. А это значит одно - все действительно плохо. Резко послышался удар, словно по щеке. Сара зарыдала. — Моя дочь не может быть больной. Она просто пошла не по тому пути. Грей ответил Саре холодно и спокойно, что было страшнее любых слез и криков. На мгновенье дом погрузился в мертвую тишину. Скарлетт была обеспокоена этим. В этот момент решалась ее судьба. Возможно, что отец отправит ее к психологу, а может быть и в место похуже. Девушка лишь понимала, что родители потеряли надежду, а значит предпримут меры. Ничто больше не будет идти как обычно. — Я отправлю Скарлетт в Восьмой километр. - нарушив тишину сказал Грей. Всхлипы Сары резко оборвались. — Но это...Неправильно. Мы выпустим ее из под своего присмотра? Свалим все на твою сестру? С чего ты вдруг решил, что там она исправится и бросит всю эту гадость? — Под нашим присмотром с ней ничего хорошего не происходит. Там она отвлечется. Будет помогать Пегги в библиотеке. Восьмой километр - полная дыра. Мало магазинов, куча стариков и почти нет молодежи. Там просто нет плохой компании. — Она запросто сбежит. — Не сбежит. Транспорта там почти нет. Денег мы не дадим. А восемь километров до дома она идти не станет. Я знаю свою дочь. Она слабый трус. Последние слова слегка задели Скарлетт, но боль от другого нарастающего чувства сдавливала ее внутри. Родители хотят избавится от нее. Просто отвезти подальше, чтобы не видеть.       Дверь машины захлопнулась, Скарлетт печально посмотрела через окно на дом. После истерик, криков и скандалов она все же согласилась собрать вещи и уехать к тете Пегги на месяц. Мысль о поступке родителей вызывала у девушки ненависть и она уже сама хотела уехать, чтобы их не видеть. К Пегги она ездила на каникулы в детстве и там ей всегда было безумно скучно. Местные немногочисленные дети не хотели с ней дружить и всегда избегали, поэтому свои каникулы Скарлетт проводила в одиночестве. Теперь она снова едет туда. В свои последние каникулы.        Солнечные лучи разбивались об асфальт, на горизонте показался небольшой городок. "Восьмой километр. Место, куда я еду гнить".