Другая сторона

За то время, что я стал вампиром, мы с Лестатом ссорились часто и по любому поводу. Причиной откровенно бурной ярости становилась любая мелочь. Причём мне доставалась роль виноватого во всех грехах. Порой Лестат просто доводил меня до такого состояния, что мне требовалось немедленно что-нибудь сломать, иначе я был готов наброситься на него. После чего он делал такой невинный вид, ⎌что я просто махал рукой и уходил. В течение нескольких ночей мы не разговаривали, а потом он заминал конфликт, когда нуждался во мне. Однажды мы снова поссорились. Но сей раз причина была серьёзная, во всяком случае для меня. Лестат обожал играть со своими жертвами. Так же он без зазрения совести читал их мысли, и пользовался тем, что узнавал. Он до неприличия сближался с людьми, кружил им головы, а затем выбирал подходящий момент и убивал. Я же предпочитал мгновенную смерть, чтобы несчастный, вставший на моем пути, сам не понял, что произошло. В ту ночь Лестат позвал меня на прогулку. С ним была его очередная жертва — молодой юноша, подававший надежды стать известным поэтом. Лестату нравились его стихи, но ещё больше ему нравилось обсуждать, как он сломает эту жизнь, разрушив все мечты и стремления бедняги. И сегодня он как раз намеривался покончить с этим. У меня на глазах. Юноша был восхищён красотой Лестата, его манерами, богатой и элегантной одеждой и безусловной харизмой. Поэтому он с обожанием слушал того, кто ждал удобный момент прикончить его. Это было невыносимо. И я решил вмешаться. Мы зашли уже достаточно глубоко в парк, где Лестат и намеривался покончить с ним. И как раз в тот миг, когда юноша отвернулся, Лестат в мгновение набросился на него и вонзил в артерию клыки. Юноша и вскинуть не успел. Силы его таяли на глазах, он пару раз вздрогнул, силясь выскользнуть из смертельных объятий Лестата, и затих. Но взгляд его в тот момент был устремлён на меня. И я не мог не отреагировать. В одну секунду я схватил Лестата и оттащил его прочь, а юношу рывком поднял на ноги и крикнул: — Беги! Лестат рванулся за ним, но я вцепился в него, и вместе мы рухнули на землю. Конечно же, Лестат одержал победу. Одной рукой он сжал обе мои кисти, а второй сдавил мне горло. — Что мешает мне прикончить тебя прямо сейчас?! — прерывающимся от ярости голосом произнёс он. Я задыхался, но не расцепил руки, продолжая удерживать Лестата за одежду. Лестат приподнял меня и тут же оттолкнул обратно на землю. — Ненавижу, Луи! Ненавижу тебя! — крикнул он. Но я уже поднялся на ноги, шатаясь, и успел удержать его от погони. — Лестат, пожалуйста… — голос мне не повиновался, я практически шептал, — оставь его! — Как же ты жалок! — голос Лестата так и сочился ядом. — Самый глупый мой поступок — это сделать тебя вампиром, ничтожество! — Пускай, — на этом слове силы окончательно меня оставили, и я рухнул на колени. Лестат возвышался надо мной, как скала. Руки сложены на груди, на лице — абсолютное презрение. Но он здесь, а значит, юноша пока в безопасности. — Он не заслуживает такой смерти! Это безумие! — я смотрел на него снизу вверх, все ещё держа руку у горла. Казалось, его до сих пор сдавливали пальцы Лестата. — Скоро рассвет, — зловеще произнёс он, — что, если я оставлю тебя здесь? И ты умрешь от первых же лучей! А я найду себе компаньона достойнее тебя! Я горько улыбнулся. — Пожалуйста, оставь меня умирать. Тогда ты окажешь мне самую великую услугу, Лестат! Он встряхнул головой, пронизывая меня взглядом, а потом развернулся и исчез в ночи, не прибавив больше ни слова. Было ли мне страшно? Едва ли. Только лёгкая радость от осознания, что я впервые противостоял Лестату, скрашивала моё одиночество. А ещё где-то глубоко внутри разгоралась боль. И она была не от того, что рассвет действительно близился, а от отчаяния. Единственный, кто мог стать моим другом, кого я бы мог полюбить, бросил меня умирать. Я остался полусидеть на траве. Где-то в ночи ухала сова, а своим острым слухом я различал далёкие голоса людей. И все же сквозь непроницаемую темноту я различал приближение рассвета. Рассвет для нас, вампиров, означал смерть. Искать убежище я не хотел. Пусть только это случится быстрее… Спустя несколько часов моё тело постепенно начало цепенеть. Я полностью лёг на землю, смотрел в постепенное светлеющее небо. Интересно, догнал ли Лестат того юношу? Придёт ли он на следующую ночь за моим телом? Пульсирующая боль в районе сердца постепенно увеличилась. А затем я услышал быстрые, еле слышные шаги. Меня кто-то поднял на руки, я уже ничего не видел. Но руки, державшие меня удивительно бережно, лёгкие шаги — все это напомнило мне о юноше-поэте. Если это действительно он, зачем он так рискует? Что он сделает со мной? Увы, на эти вопросы я не смог ответить, поскольку наступил предел, и я полностью погрузился в беспробудный сон. Пробуждение вышло для меня столь же быстрым, сколько и болезненным. Я попытался сразу вылезти из гроба, вот только кто меня туда положил? И с ужасом понял, что не могу поднять крышку. Я был заперт. Паника охватила меня. Я вспомнил о Лестате. Если он не искал моё тело, станет ли он разыскивать меня потом? Ведь он мог решить, что я передумал умирать. И снова, как прошлой ночью, я услышал шаги. Сомнений быть не могло, это был мой спаситель. Крышка гроба медленно отъехала в сторону, и при свете единственной свечи я увидел над собой лицо Лестата. — Идиот, — беззлобно ответил он. — Я ведь мог и насовсем уйти, а не ждать, пока ты решишься поджариться. Я медленно пошевелился, но тут же со стоном опустился обратно. Похоже, я действительно изрядно сжёг кожу. Каждое движение причиняло боль. — Не двигайся, — Лестат полностью сдвинул крышку и протянул ко мне руки. — Я вынесу тебя. Я ничего не ответил, но меня охватила дрожь. Чего ради Лестат спас мне жизнь? Ведь он ясно дал понять прошлой ночью, что ему все равно, что со мной будет. Или же нет? Лестат подсунул одну руку под мои колени, другой поддержал меня за спину и осторожно вынес, а потом поднялся по лестнице наверх. Я закрыл глаза, удивляясь внезапному ощущению спокойствия на руках у Лестата. С какой такой стати мне спокойно при нём? Лестат уложил меня на диван в гостиной и сел рядом, молча и пристально глядя на меня. — От меня так просто тебе не избавиться, — произнёс он и осторожно отвёл прядь волос с моего лба. — Больно? Я кивнул, на большее сил не хватило. Лестат вздохнул. — Ты действительно слабее меня, Луи, иначе тебе не было бы настолько больно. Я могу снять её. Но вот позволишь ли ты мне это сделать? Я несколько минут не отвечал, прислушиваясь к своему телу. Боль не успокаивалась. А Лестат выглядел обеспокоенным? — Зачем ты меня спас? — тихо спросил я. Лестат, похоже, не ожидал такого вопроса. Он несколько мгновений молча смотрел куда-то выше моей головы, а потом передернул плечом, словно хотел так же легко отмахнуться от ответа. — Ты хотел от меня избавиться, тебе предоставился шанс. Почему ты вернулся? — я почти шептал, потому что голос начал меня подводить. — Ты серьёзно полагал, что я тебя оставлю? — вопросом на вопрос отозвался Лестат и сощурился. — Думал, что ты для меня ничего не значишь? — Ты сам сказал мне это. Лестат помолчал. Потом медленно задрал рукав на правой руке и внимательно осмотрел своё запястье, выискивая голубую жилку, после чего поднял руку к лицу и проткнул тонкую кожу. Рана была глубокой, из неё сразу потекла густая кровь. Лестат мгновенно, не теряя драгоценного времени, протянул запястье мне. Я инстинктивно отодвинулся, поскольку боль и голод пробудили во мне инстинкты хищника. — Ты сказал, что жалеешь о моем превращении, — я схватил его за руку, удерживая на расстоянии от своего лица. Кровь из раны уже запачкала кружево рукава рубашки Лестата. — Ты отнял мою жертву, — холодно произнёс он, с силой пихнул мне ладонь почти в лицо. — Поговорим потом. Я зажмурился и осторожно приник к ране. Достаточно было всего лишь пару глотков. В моей голове тотчас же всплыли чужие образы — Лестат входит в пустую комнату, перед ним на кушетке лежит тело женщины, рядом с ней пустой стакан. Она мертва, но не Лестат стал её смертью. Она отравилась. Следующее видение — тот самый юноша-поэт пересчитывает деньги, на его лице улыбка безумной радости. Он получил наследство. Та женщина приходилась ему тёткой. Сразу после этого видения появляется другое — Лестат, крадучись, переходя от дома к дому, выслеживает убийцу. На этом я оторвался от раны. Лестат, прижимая здоровую руку к сильно бьющемуся сердцу, тяжело дышал. — Насмотрелся? — хмуро спросил он. Я несколько минут молча смотрел ему в лицо, потом чуть приподнялся на локте. — Лестат… — Не трудись, — он порывисто вскочил на ноги и быстро удалился в соседнюю комнату. Я, шатаясь от слабости, побрел за ним, придерживаясь за стены. Лестат сидел перед клавесином. Свою боль, ярость, раздражение или усталость он выплескивал в музыке. Сейчас его пальцы с каким-то остервенением бегали по клавиатуре, выдавая нечто неистовое, как его натура. Я подошёл и встал рядом, не смея прерывать его. Однако Лестат словно не обратил на меня внимания, и я медленно положил руку ему на плечо. Он сбросил её с раздражением. — Тебе нужно отдыхать, — холодно и безукоризненно вежливо произнёс он. — Лестат, пожалуйста… Он меня уже не слушал. Тогда я, вздохнув, молча пошёл обратно. В коридоре у меня вдруг неожиданно резко закружилась голова, что я вынужден был остановиться и привалиться к стене. Признаться, такое было со мной впервые, как я стал вампиром. Знакомые руки крепко ухватили меня за плечи и повели в комнату. — Скоро пройдёт, — Лестат, казалось, уже не так сильно сердился. Он сел рядом со мной на диван, закинув ногу на ногу. Я не смел посмотреть на него. Меня охватил стыд. Лестату, казалось, нравилось выставлять себя в невыгодном свете, быть в моих глазах таким отчуждённым безжалостным убийцей. — Прости меня, — наконец произнёс я. — И спасибо, что не бросил. Я не достоин твоей помощи. Ты всегда мне помогал и помогаешь, а я только подвожу тебя. Не доверяю тебе. Лестат молчал, нахмурившись, и разглядывал ногти на своей правой руке, словно это было самой важной вещью в мире. Поняв, что разговора мне от него не добиться, я медленно поднялся. — Спасибо ещё раз за помощь. Пожалуй, пойду к себе, голова ещё кружится. — Это от голода, — внезапно произнёс он, поднимаясь вслед за мной. — Моя кровь только сняла боль. Тебе нужно поесть. Я могу поймать для тебя какое-нибудь животное. Я замер, повернулся к нему. Серьёзно? Лестат готов… охотиться на животных… ради меня?! Он все ещё держался отстранённо, и это отчуждение меня напрягало. Ведь виноват был я, теперь уже по-настоящему. — Лестат… Почему ты мне не рассказал про этого мальчишку? — А что бы это изменило? — вскинулся он. — Тебе все равно претят убийства людей. И я буду вечно твоим врагом. — Нет! — Я сделал несколько шагов к нему, но координация меня окончательно подвела. Только мгновенная реакция Лестата удержала меня от не слишком приятного сближения с полом. И снова меня охватило странное чувство спокойствия и безмятежности, когда меня придерживал Лестат. Словно он был той самой стеной, которой можно отгородиться от всего мира. Я обнял его в ответ. Этого он никак ожидать не мог, ведь я старался всегда держать дистанцию. Это, похоже, окончательно успокоило его. — Ты как? — После недолгой паузы поинтересовался он. — Лучше. Правда. — Тогда, может, отпустишь мою шею? Я словно очнулся и смущённо отодвинутся. Оказалось, что я несколько минут буквально висел у него на шее. Лестат одернул камзол и усмехнулся. — Ну что, mon cheri, если тебе так хочется обниматься со мной, я в твоём распоряжении! — и не дождавшись моей реакции, привлёк меня к себе. — Знаешь, я пожалуй, буду почаще спасать тебе жизнь, — прошептал он мне на ухо. Я положил голову ему на плечо и закрыл глаза. Лестат чуть повернулся ко мне, я почувствовал, как он прикоснулся губами к моему лбу. — Так лучше? — шепнул он. Я кивнул, медленно поднял руку и прикоснулся к его белокурым волосам. Давно об этом мечтал, но не знал, как отреагирует Лестат. Локоны под моими пальцами были мягкие и блестящие. Я удовлетворено вздохнул. В эту минуту для меня существовал только один Лестат. А для него, как я понял только сейчас, всегда существовал один только я.