Чемпионы всё еще сосут?

— У-у-у-у, по-моему, это будет весело! — Чё там веселого?! Дай сюда, седая башка!       Вырвав из рук несколько листов со сценарием нового рекламного ролика, в котором Виктору предложили сниматься, Плисецкий пробежался по нему глазами. И чем дольше он читал, тем больше лицо его перекашивалось от смеси недоумения, отвращения и чего-то еще, что Юри, стоящему рядом, было понятно не до конца. — Ты, блять, серьезно?! — рявкнул Юрий, размахивая сценарием, закончив его читать. — Ты серьезно подписался на ЭТО?! — Ну-у-у-у, еще не совсем, — пожал плечами пятикратный чемпион. — Но, думаю, что подпишусь. — А что там такое? — почти пискнул Кацуки, решительно не понимая причины гнева Плисецкого. — Хочешь знать? — хмыкнул Юрий. — Уверен?       По спине японца пробежали мурашки. — Я просто ничего не понимаю… — пробормотал он, краснея. — Хорошо. Хорошо, блять, я тебе объясню. Слушай…       Громко прокашлявшись в кулак, Плисецкий сделал тоненьким голосок, что он стал напоминать девчачий, и нараспев продекламировал написанное на одном из листов: — «Э-э-э-это каждый должен знать, Как фруктовый лёд лизать! И в июльскую жару Я его всегда куплю! Все бегите покупать И как я его сосать!» — Прикольная песенка, да?! — звонко замеявшись, тут же выдал Никифоров. — Я ее уже полдня напеваю, остановиться не могу, ха-ха-ха!       Юри и Юрий переглянулись, причем в этот самый момент у Плисецкого было лицо маньяка, а у Кацуки — жертвы жестокого пранка с ведром помоев на голове. — Э-э-э-э… Виктор? — мяукнул японец. — Да, поросеночек? — с беззаботной улыбкой отозвался чемпион, неразборчиво напевая дурацкую песенку. — Я не думаю, что тебе стоит… — Ты не будешь сниматься в этом дерьме! — не выдержав, заорал Плисецкий. — Почему? — удивился Виктор. — Потому что это дерьмо! — Да нет, — пожал плечами Никифоров. — Хорошее мороженое, я пробовал. Хочешь, сходим купим, ты тоже попробуешь?       Громкий хлопок от скоростного фейспалма пронесся по комнате. — Мозги себе купи, идиота кусок!       Подойдя к Юрию, Виктор по-дружески обнял его одной рукой за шею. — Какой-то ты нервный сегодня, котенок. Что это с тобой? — Да вот, узнал, что сосут чемпионы… — процедил сквозь зубы Плисецкий, выжигая взглядом Никифорова, которому, кажется, всё было нипочем. — Ох, какой ты милый, — проворковал он. — Так заботишься обо мне. Тебе так сильно не нравится эта реклама? — Ну что ты, бля, она охуенна! — Юрий вскинул руки вверх, передразнив чемпиона. — Сам бы в ней снялся, но тебя выбрали, ага! — Правда? — светлые брови Никифорова приподнялись. — Чтоб меня пидоры украли! — Плисецкий положил руку на грудь, сделав фальшиво-серьезное лицо.       Одному богу было известно, на какой стадии бешенства он сейчас находился. — Так это же супер! — обрадовался Виктор. — Мне как раз принесли сценарий еще одной рекламы! Совместный вариант! Правда, мне предлагали в пару Поповича, но ты не переживай, я договорюсь!       Кажется, у обоих Юриев челюсти потерялись где-то под диваном. — Что?! Какой нахер совместный вариант! — А, да, — спохватился Виктор и стал рыться в одном из ящиков письменного стола. — Вроде сюда куда-то сунул… О! Вот оно! И там тоже надо петь песенку, представляешь?! Споем дуэтом!       Дальше было как в тумане… — «Каждый знает фигурист, Что всегда он будет чист, Если покупает гель В магазинах „Натюрэль“! Маракуйя и гранат — Наш любимый аромат!». — Ебанат, блять…