Все так глупо, не верно, не честно. Остаётся одно – ненавидеть себя, не прощать. Только в грешной душе ты оставила тайное место, Что уже никому, никогда не занять. (Г. Сукачёв – Не было нас)
Настоящее Дорогая Тереза, Сколько времени прошло с тех пор, как ты уехала? Лет 10? Не знаю, я потерял счёт годам. Где ты сейчас? Сколько лет твоим детям? Как ты живёшь? У меня много вопросов, но главный среди них: ты ещё вспоминаешь обо мне? Верю, что вспоминаешь, я слишком хорошо тебя знаю. Я писал тебе сотни писем, но так и не отправил ни одно из них. Я не хотел мешать тебе наконец стать счастливой. Всё это время я боялся самого искреннего, что есть во мне – моих чувств к тебе. Я боялся самого себя. Уже слишком поздно. Однако это письмо я всё же отправлю, я тебе обещаю. Ты будешь улыбаться, читая его. А я буду знать, что живу не зря. Я пишу тебе, потому что вспомнил наше последнее дело. Чёрт, да я и не забывал о нём! Ни секунды, Лисбон. Я бы не позволил себе забыть твою улыбку, твой энтузиазм, пылкость ума и жар желания утереть мне нос. Ты уделала меня, а я был только рад этому. Я был так счастлив. С тобой, Лисбон. Очаровательно было следить за тем, как рождаются твои догадки, как ты была довольна тем, что, наконец, оказалась прозорливее, победила меня. Ты не поверишь, так приятно быть побеждённым тобой. Ты была великолепна. Верю, что и сейчас ты прекрасна не меньше. Я узнал, что ты решилась на перевод, позже всех. Как же я был зол! Тем не менее у меня было время, чтобы сделать наши последние дни великолепными. И у меня почти получилось. Так должно было случиться. Ты узнала бы рано или поздно. Но Лисбон, ты была так удивительно невероятна. Даже тогда, когда плеснула мне воды в лицо на глазах у Чо и Эббота и обозвала сукиным сыном. Ты была настоящей. Наверно благодаря этому я всё ещё заставляю себя существовать. Ты не представляешь, как я боялся, что платья, которые я с таким трепетом выбирал, тебе не понравятся! Но в то же время я знал, что ты будешь в восторге. И когда я увидел тебя на лестнице, сердце пропустило удар, а во рту пересохло. Я знал, что ты выберешь розовое. И я бы его выбрал, поэтому и положил посередине. Тереза, ты, сама того не зная, эти 12 лет нашего знакомства, чудесные 12 лет, вытаскивала меня на свет. Жаль, я так поздно понял, что ты спасала меня, самоотверженно и терпеливо. После смерти Анжелы я и не думал, что когда-нибудь ещё раз улыбнусь. Ты сотворила невозможное. Ты сделала меня счастливым. Я был им все эти 12 лет, пускай не сразу осознал это. Я счастлив и теперь, зная, что ты есть на свете, где-то далеко, но есть, счастлив, что ты была в моей жизни. Я надеюсь, что и ты обрела своё счастье. С Пайком. Или без него. Ты этого заслуживаешь. Знаешь, я не перестал тебя любить. Я помню каждое слово, что произнёс тогда в самолёте. И я безмерно рад, что ты знаешь о том, что я носил в себе все эти годы и ношу до сих пор. Я люблю тебя, Тереза, и я рад, что могу произнести это вслух...Патрик
Несколькими часами ранее Женщина достала из недр шкафа свою любимую спортивную сумку, пожалуй, единственный предмет, сохранившийся с тех времён, когда она ещё не была замужем. Стряхнув с неё пыль, заполнила её самыми необходимыми вещами и, перекинув через плечо, решительно покинула настоящее, не забыв перед выходом глянуть в зеркало, поправляя причёску. Письмо, написанное уже несколько дней назад, ждало своего часа на столе в кабинете мужа, чтобы этим же вечером перечеркнуть все представления Маркуса о женщине, которую, как ему казалось, он знал лучше, чем кто-либо. Дорогой Маркус, Я долго не решалась написать тебе это письмо, но более оттягивать этот момент я не могу. Ты замечательный человек. Заботливый муж, прекрасный любовник. Ты мог исполнить все мои желания, будь то любимая еда в ресторане или приглянувшийся мне пёсик породы Норфолк терьер. Ты мог одарить меня всеми чудесами мира. Жаль, что я слишком поздно поняла, что не хочу всего этого. Нет, я всегда это знала, но так хотела сбежать от прежней жизни, что позволила себе поверить, что нуждаюсь в тебе. Мне было хорошо с тобой, даже замечательно, но я так и не почувствовала себя счастливой. Нет, проблема не в тебе. Она во мне. Я была счастлива, когда получила на День Рождения живую лошадь, я была счастлива, когда он помог мне не сойти с ума, когда он пустил меня на свой неприкосновенный чердак, доверился мне, когда он обнял меня под лучами сбегающего солнца. Я была счастлива ловить его ревнивый взгляд, когда я была с другими мужчинами. Я была счастлива, когда первый раз увидела его, ещё совсем не зная, и когда его уводили под руки из самолёта после его жарких слов, от которых меня трясло весь период полёта. Я была счастлива. Жизнь с тобой была роскошным голливудским фильмом со всеми вытекающими из этого последствиями, но у любой истории есть конец. Настал он и для нас. Да, я привыкла к такой жизни, привязалась к тебе и была не готова к изменениям, но теперь я особенно остро чувствую желание свободы. Я благодарю тебя за всё, что мы нажили за эти 10 лет и надеюсь, что ты меня поймёшь. Будь счастлив, Маркус.Твоя Тереза
Настоящее Последний раз ручка скрипнула по бумаге, как в дверь его старого дома, того самого с меткой Кровавого Джона на стене, словно наудачу, неуверенно позвонили, заставив мужчину вздрогнуть от неожиданности. В его голове вертелся лишь один вопрос: «Как она догадалась?». Звон эхом отскакивал от стен, время словно замерло. Это было его счастье…