Глава 16. Неожиданное
— … Да. Я тоже люблю тебя, мам. Пока! Мое правое ухо горело. Я не разговаривала с Рене почти целую неделю. Это был долгий, почти бесконечный разговор. Мама задала десятки различных вопросов, и оказалось непросто ответить на все из них. Мысли смешались в моей голове, и каждое слово давалось с трудом. Конечно, мама волновалась, так что мне нужно было быть терпеливой. И я была. Рене и я проговорили около часа. Мне пришлось рассказать маме все, что я вспомнила. Что я делаю. Как проходит моя реабилитация. Какие упражнения я выполняю. Что говорит Карлайл о моей ноге… Я отбросила телефон на одеяло. — Я устала, — призналась я. Элис сходила с ума. Прошло сорок минут, а она успела убрать в доме, научиться готовить пасту для Чарли и реорганизовать мой книжный шкаф. Время казалось ей слишком медленным. Утро еще не закончилось, а Элис уже успела заскучать. Сейчас она застыла напротив шкафа с одеждой, тщательно изучая его содержимое. Тот был наполовину пуст. Несколько плечиков с одеждой одиноко бренчали внутри. Сказать по правде, я не могла вспомнить день, когда покупала что-нибудь новое. Я не видела ее лица, но знала, как выглядела Элис. Она была несчастной. Одежда значила для нее все, и Элис не могла поверить тому, что видела. — Ты уверена, что это — все, что у тебя есть? — спросила она, не скрывая шока. Голос Элис звучал высоко, слишком звонко для моих ушей. — Да, — ответила я. — Этого достаточно. Вообще-то, обычные люди не относятся к вещам так, как ты. — Никогда о таком не слышала, — Элис посмотрела на меня. Ее лицо превратилась в красивую, но странную маску. Она — грустная фарфоровая кукла. — Ты не хочешь немного обновить свой гардероб? — предложила она. — Хотя бы немножко? В шкафу так много свободного места! Было бы здорово заполнить его красивыми кофтами, юбками и платьями… Я покачала головой. — Нет. Даже не думай об этом. Элис застыла, наблюдая за будущим и пытаясь отыскать лазейку, которая помогла бы ей играть по своим правилам. Но я не собиралась так легко сдаваться. Элис вздохнула, предвидев мою уверенность. Это рушило все ее планы. — Ты столько теряешь, Белла, — сказала она, закрывая дверцы шкафа. — Любая девушка захотела бы стать особенной. Я подняла на нее взгляд. Что это — часть нового плана, который я пока не разгадала? — Я никогда не хотела быть особенной. Или популярной. Ты преувеличиваешь. Я предполагала, что она по-прежнему стоит возле шкафа, однако Элис уже переместилась в другую часть комнаты. Я нашла Элис сидящей в кресле-качалке, в расслабленной позе, словно она провела часы, находясь в таком положении. — Тебе не стоит упоминать об этом в присутствии Розали, — произнесла она тихо. — Это убивает ее. Элис вновь заговорила загадками. Я нахмурилась. Будучи потерянной после изнурительного телефонного разговора с мамой, мне было трудно понять, к чему она клонила. Сестра Эдварда и Элис, Роуз, была самой красивой девушкой, которую я когда-либо знала. Каждая девушка хотела бы стать ей. Элис заметила мое удивление. — Она ревнует к популярности, Белла, — пояснила она с некоторым нетерпением. — Инстаграм. Твиттер. Ты можешь стать известным за один день. Роуз хотела бы иметь подобный шанс. Но она не может. Карлайл запрещает нам заводить аккаунты в социальных сетях. Мы не должны привлекать к себе внимание. Таково главное правило нашего мира. Роуз это знает, но она постоянно изводит Эдварда, размышляя об этом. Я вспомнила истории Эдварда о прошлом Карлайла и его жизни в Италии с древним кланом — могущественным, строгим и очень традиционным. Вольтури. Старая картина промелькнула у меня перед глазами. Аро, Кайус, Маркус. Они были чем-то наподобие королевской семьи в мире вампиров. Традиции означали для них все. И закон. Никто не мог нарушать законы… Но мне было трудно представить, как эти застывшие древние статуи могли жить в современном мире. — Я не думаю, что у Аро есть аккаунт в Инстаграме, — призналась я. — Аро не следит за социальным медиа — по крайне мере, лично, — ответила Элис. Улыбка проявилась на ее бледном лице. — Но иногда мы развлекаемся тем, что пытаемся это представить. * Мы обе рассмеялись. Утро было серым и облачным, однако спустя пару часов погода стала меняться. Я посмотрела в окно и разглядела кусочек голубого неба. Его оттенок был прекрасным, почти идеальным. — Хочешь, чтобы я открыла его? — спросила Элис после короткой паузы. Похоже, она просматривала ближайшее будущее. — Мы могли бы прогуляться, если хочешь. — Мне сняли гипс, но я пока не могу бегать, — я продолжала делать глубокие вдохи, пытаясь уловить как можно больше свежести. Элис улыбнулась. — Я могу понести тебя. Мы могли бы пойти в лес. Послушать его звуки. Было бы здорово. Мое воображение заработало на полную мощь. Я закрыла глаза, представляя лес в своих мыслях. Высокие, бесконечные верхушки деревьев. Листья, шуршащие у меня под ногами. Шепот птиц. Тихая песня ветра… — Ну, что ты думаешь? — снова спросила Элис. Я пожала плечами. Картинки в моей голове были такими яркими. Предложенная идея звучала неплохо, было нельзя не признать это. Мелодичный смех залил комнату. — Я знаю, что ты скажешь «да». Все было готово менее, чем за десять минут. Элис превратилась в маленькое торнадо, что внезапным образом появилось в доме Чарли. Я не могла толком понять, что она делала, только предполагала. Возможно, она упаковала одеяло. Взяла что-то из еды на случай, если меня одолеет голод. Написала записку для Чарли. Он обещал вернуться пораньше сегодня вечером. Мои вещи и старые кроссовки уже лежали напротив меня. — Держи, — произнесла она. Изменение в нашем расписании заставило Элис чувствовать себя лучше. Я тоже испытала непривычное нетерпение. Было бы здорово выбраться на улицу после долгого пребывания в доме, а еще — перестать чувствовать себя пациенткой и заключенной одновременно. Элис помогла мне одеться и спуститься вниз. Нам пришлось взять ее блестящую и аккуратную машину — мой грузовик был раздавлен в аварии. Я совсем позабыла об этом. Изучив машину Элис, я признала, что совсем не могла разобрать, какова была ее модель. Я не очень хорошо разбираюсь в машинах. Наш путь был коротким. Машина оказалась очень быстрой. Мы доехали до конца размеченной дороги и затем продолжили путь пешком. Я вглядывалась бесконечную зеленую стену, окружавшую нас со всех сторон. Как и предполагалось, я не смогла сделать и шага без Элис, так что ей пришлось нести меня. — Ты обещаешь, что не станешь торопиться? — спросила я, не скрывая волнения. Запах леса оказался слишком насыщенным. Мне было трудно дышать здесь. — Увидим, — ответила Элис, перекидывая сумку через плечо и помогая мне забраться к ней на спину. — Я не совсем уверена в том, какой будет твоя реакция. Все проблемы в твоей голове, Белла. Просто постарайся думать об этом в позитивном ключе! Я совсем ей не поверила. Элис просто хотелось двигаться быстрее, вот и все. Человеческая скорость казалась ей слишком медленной. Мне пришлось подчиниться и пообещать себе, что все будет в порядке. По крайней мере, я должна была попытаться. Это не сработало. Скорость Элис оказалась невероятной. Лес превратился в абстрактный пейзаж, как картины современных эксцентричных художников. Изображение разбилось на множество мелких частей. Бесконечный зеленый пазл. Мое сердцебиение участилось. Во рту появилась горечь. Элис остановилась. Наш путь оказался куда короче, чем она предполагала. — Ты такая хрупкая, Белла, — сказала она. — Это, должно быть, так ужасно — быть человеком. — Спасибо на добром слове. Мы заканчивали наш путь пешком. Я опиралась на руку Элис, что была холодной и твердой, словно камень. Поначалу шаги Элис были короткими и выверенными. Затем она начала ускоряться, все еще держа меня за руку. К счастью, на этот раз скорость Элис не была такой быстрой, и это было хорошо. Мы стали идти быстрее, но я больше не чувствовала себя плохо. — Куда мы направляемся? — спросила я, оглядываясь по сторонам. Насыщенный зеленый менялся на более светлый и яркий оттенок. Я уже могла чувствовать волны тепла, исходящие от земли. Элис тоже изучала лес, и заметив это, я тут же позавидовала ее идеальному зрению. Ее картинка была, безусловно, лучше моей. Возможно, Элис была права. Это так ужасно — быть человеком. — Что ж, я подумала о месте, которое тебе захотелось бы увидеть... — уклончиво ответила она. И тут я вспомнила. Мне следовало догадаться, куда мы шли. Я уже была здесь, хотя давным-давно избегала этого места. Мы приближались к поляне, нашей поляне с Эдвардом. Мое сердце вновь предало меня. Я почувствовала себя неловко. Это место было запретным для посетителей. Поляна была частью воспоминаний, которые мне так долго хотелось забыть… Я продолжала думать о наших прогулках с Эдвардом, когда Элис остановилась. Это остановка оказалась слишком неожиданной для меня. Я споткнулась и упала бы, если бы не рука Элис. Удержавшись и чудом избежав падения, я посмотрела на нее, не скрывая своего шока. Элис не дышала. Ее тело превратилось в мраморную статую. Глаза Элис застыли, видя что-то такое, что я не могла разглядеть. Она слышала что-то, что я не могла услышать. Я и правда была жалкой. Я была слепой и глухой. Всего лишь маленький хрупкий человек. — Что случилось? — прошептала я, не заметив, когда успела перейти на шепот. Мое сердце билось слишком громко, заставляя меня чувствовать себя неуютно. Беспокойство прибавилось, но я нашла в себе силы спросить: — Что ты видишь? Она не произнесла ни слова. — Элис? — спросила я снова. — Что происходит? Новая идея появилась в моей голове. — Там… там кто-то есть? — догадалась я. — Элис? Элис?***
Оставшись дома в одиночестве, я наслаждался тишиной, такой легкой, чистой и приятной на вкус. Мне всегда нравились такие моменты. Чужие голоса покинули мою голову, и я мог снова побыть собой, проживая собственные эмоции и чувства. Утро было холодным, но погода менялась; природа готовилась к долгожданному теплу. Возможно, люди не замечали этого, но я все видел. Цветы меняли свое направление, пытаясь отыскать солнце. Птицы запели громче. Земля и небо поменяли свой цвет и начали выглядеть ярче, чем обычно. Родители отправились на охоту. Карлайл начинал выглядеть так плохо, что персонал больницы стал волноваться о его состоянии. Затягивать с охотой было нельзя. Эммет и Роуз присоединились к Карлайлу и Эсме. Я приветствовал их решение уехать. Их бесконечные советы стали раздражать меня. Я собирался навестить Беллу и поговорить с ней, однако братья и сестры сделали все, чтобы остановить меня. Когда моя семья поняла, что я готов к изменениям, их забота стала чересчур навязчивой. Это было подобно тяжелой ноше, от которой невозможно избавиться. — Тебе нужно подождать, — Элис была уверена в своем мнении. Она не утруждала себя объяснениями. — Подождать чего? Я уже потерял семь лет, — напомнил я ей. Моя надоедливая сестренка вздохнула. — Разве ты не видишь? Тебе нужно снова стать для нее загадкой! Белла влюбилась в тебя, потому что ты был таким необычным! — Я монстр, — у меня не было никакого желания обсуждать свою личную жизнь со всей семьей. Это было слишком неловко. — И я по-прежнему не понимаю, почему она меня выбрала. — Элис права, Эдвард, — Роуз поддержала мнение сестры. — Будет лучше, если Белла начнет по тебе скучать. Не повторяй ошибок ее супруга. Тебе нужно быть терпеливым. Эммет наслаждался нашими разговорами. — Женщины, — произнес он вслух, заметив мое измученное лицо. — Они и есть настоящая загадка, верно? Никогда не поймешь, о чем они думают! Он рассмеялся. Джаспер ухмыльнулся, хоть он и сидел вдалеке от нас, этажом ниже. Я закатил глаза. И когда моя жизнь успела превратиться в их бесконечную шутку? Я был так рад, что все они уехали. К счастью, никто не имел ничего против нашего возвращения в Форкс. Люди приняли нас без всяких вопросов. Мы не предполагали, что все может пройти так гладко. Конечно, были некоторые осложнения, и я продолжал слушать людские мысли, пытаясь разгадать их впечатления о нашей семье. Я читал легкое удивление и смущение, витавшее в чужих головах. Все заметили, какими юными мы были. Но, в отличие от нас, мир продолжал меняться. Становилось все труднее удивлять людей. В конце концов, они нашли свои собственные объяснения тому, что видели. Люди были готовы поверить во все — достижения медицины, генетику и пластическую хирургию — все, что делало данную реальность возможной. Большая часть жителей оставались простыми и наивными. Они убеждали себя, что семь лет — не так уж и много, и мы выглядели нормально, как и должны выглядеть. Возможно, Форкс тоже скучал по переменам. Что происходит? Тишина разбилась на мелкие острые осколки. Я открыл глаза и повернул голову. Мысленный голос разбудил меня, и я застыл на месте, прислушиваясь к нему, как к радиосигналу. Почему я не могу перестать волноваться? Я ведь ничего не чувствую! подумал кто-то. Этот голос был мне знаком. Я слышал его тысячи раз, как в реальности, так и мысленно. Это был голос моего родственника и голос близкого друга. Он принадлежал женщине, но мы не виделись уже очень давно. Затем я услышал звук приближающейся машины. Она не была новой, но звук мотора звучал восхитительно. Его хозяйка ухаживала за машиной, как за любимым питомцем. Две минуты и семь секунд спустя машина затормозила возле дома. Все еще удивленный, я все же поднялся с места и заторопился вниз. Моя скорость была молниеносной. Я открыл входную дверь прежде, чем она постучала. Нежданная гостья смотрела на меня. Ее золотистые глаза казались светлыми, глубокими и холодными. — Таня? — я был так шокирован, что забыл поздороваться. — Что случилось? Она дышала прерывисто, пытаясь успокоиться. Таня посмотрела мне в глаза, ища там что-то. Ее голова разрывалась от множества вопросов, ее глаза отражали панику. — Вообще-то, я думала, что ты расскажешь мне об этом, — призналась она.