Шантаж

      Если бы Северусу Снейпу сказали, что, не успев впасть в старческий маразм или стать обладателем тяжелой формы безумия, он станет пить с неприятным, самодовольным и туповатым магглом по собственной воле, он едва ли удостоил бы словом обладателя буйной фантазии. Скорее, едва заметно наморщил бы нос или выразительно дернул бровью — богатая мимика часто позволяла обойтись без ненужной болтовни и донести до собеседника степень презрения, которую к нему испытывают. Но окажись источник идиотского предположения заслуживающим доверия, Северус наградил бы сей источник чередой взглядов в порядке возрастания градуса недоверия и насмешки, а в конце обреченно поинтересовался бы: «Поттер?».       И хотя ни безумием, ни маразмом зельевар обзавестись еще не успел (хотя при таком-то образе жизни эта неприятная перспектива не представлялась такой уж невероятной), он действительно пил с магглом, и дело, разумеется, было в Поттере.       Дело всегда было в Поттере — и когда он был сопливым мальчишкой, не дотягивающим ростом до карманов северусовой мантии, и теперь, когда он каким-то чудом выжил, прикончил Волдеморта и стал взрослым, напористым и толковым главой Отдела по борьбе с мошенничеством… Взрослым и толковым? Забыть, вычеркнуть и никогда не возвращаться. Только мальчишка мог попасться на удочку к магглу, и теперь Северусу по устоявшейся традиции предстояло решить эту проблему.       — Очень приятно наконец познакомиться с вами, мистер Мосли, — сказал зельевар после того, как их кружки с темным Гиннесом опустели примерно наполовину. — В нашем управлении о вас ходят легенды. Ваша статистика раскрываемости и статьи в Таймс просто впечатляют.       Втереться в доверие к Полу Мосли, старшему инспектору из Отдела по борьбе с организованной преступностью, оказалось на удивление легко. Изучив его распорядок дня, Северус последовал за инспектором в его излюбленный бар и рискнул подсесть к нему с двумя кружками пива. И, как ни удивительно, не прогадал. Мосли с детской доверчивостью принял его легенду о переводе в Лондон на службу в соседний отдел, а восхищение и лесть тут же передали его в распоряжение зельевара со всеми потрохами.       — Что есть то есть, — довольно улыбнулся Мосли, не считая нужным изображать скромность. — Это отнимает все свободное время и добавляет седины, но все трудности стоят того, чтобы служить своей стране.       «И особенно яро ты ей служишь в этом баре, ежевечерне, по два часа, и в борделе по пятницам», — едко подумал Северус, но против обыкновения промолчал.       У Мосли было широкое лицо деревенского парня и рыхлая кожа любителя крепкого алкоголя. Согласно личному делу, в которое Северус без проблем заглянул, навестив полицейский участок, ему было сорок четыре, но выглядел он старше своих лет, и явно не только для зельевара, привыкшего к поздней старости магов. Маленькие глазки, капризные полные губы, второй подбородок — Мосли выглядел неприятным и плутоватым, но не опасным. И чем больше Северус слушал его напыщенную болтовню, тем больше недоумевал, как этот болван сумел подловить Поттера, почти тридцатилетнего мужика, который полжизни успешно сражался против темных магов. Невероятно. Из-за этого Северус и был так осторожен — долго изучал вместо того, чтобы достать Ступефаем в темном переулке и воспользоваться легилименцией. Вдруг этот человек окажется опаснее, чем выглядит? Но все указывало на то, что Мосли таков, каким кажется — обыкновенный маггл, каким-то чудом сумевший заполучить себе в джинны из бутылки победителя Волдеморта. Причем, судя по пресловутой статистике раскрываемости, еще пару лет назад. И как ему это удалось?

***

      Северус не любил вспоминать о том, как впервые узнал об этом неясном шантаже, и тем не менее делал это с мазохистской методичностью. Два месяца и пять дней назад (Северус, ты смешон!) он проснулся в чужой кровати под неприятный незнакомый звон. События прошлого вечера всплыли в голове уже через несколько секунд, и зельевар счел за лучшее пока не обнаруживать, что проснулся. Поттер (конечно же он, вселенная не могла быть настолько милосердна и жестока, чтобы обратить случившееся в один из редких эротических снов) завозился рядом, неуклюже выпутался из одеяла и судя по звуку принялся что-то разыскивать на тумбочке, недовольно бормоча хриплым со сна голосом: «Чертов Пол, почему именно сегодня?». Звон прекратился, и Северус понял, что его источником был маггловский мобильник.       — Да, Пол, — Северус незаметно приоткрыл один глаз и увидел обнаженную спину Поттера, спустившего ноги на пол.       Ровную кожу, украшенную россыпью мелких родинок, уродовала сеть тонких шрамов около правой лопатки, похожая на беспорядочное творение паука-шизофреника или трещины на теле античной мраморной статуи. Зельевар вспомнил, как несколько часов назад касался шрамов от заклятия губами и в замешательстве зажмурился. Мерлин!       — Я все понял, — так же приглушенно и уже абсолютно серьезно, без тени сонного недовольства ответил Поттер. — Буду через пятнадцать минут.       Этим и закончилось их первое и последнее совместное утро. Поттер почти бесшумно (по сравнению со средним семейством взрывопотамов) собрал разбросанную одежду и вышел из спальни, где-то между одеванием и захлопыванием входной двери оставив короткую записку для Северуса.       Который не любил вспоминать, как узнал о существовании Мосли.       Не потому, что ночь была так ужасна (потому что она была если не прекрасна, то вполне… удовлетворительна), или из обиды на любовника, бросившего его с утра (Северус был почти благодарен неведомому магглу, позволившему им избежать неловкости или даже скандала), а просто… Слишком сложно было прокручивать в голове этот кусочек будто бы чужой жизни, нарушивший привычный распорядок и унесший индикатор его стабильно неплохого в последнее время настроения сначала на отметку «почти счастье» потом — «беспрецедентное благодушие», а после — «вы будете втоптаны в грязь, если сейчас же не исчезнете с дороги». Неслыханная наглость.       Снейп не был уязвлен или, упаси Мерлин, не тосковал. Они оба были взрослыми людьми, которые в какой-то момент решили остаться вместе до утра. Так уж совпало. У одного — еще не утихший адреналиновый всплеск после с блеском завершенной опасной операции, облегчение и сдержанное удовлетворение у другого. Они были взрослыми людьми, и все было правильно и честно, вот только взрослый Северус Снейп как-то не учел, что близость со взрослым Гарри Поттером может оказаться настолько ошеломляющим опытом. Даже представить не мог.       Они оба признавали, что значат друг для друга больше, чем друзья, коллеги или заклятые враги. Скорее, всего понемногу. Послевоенная жизнь показала, что Волдеморт был пусть не цветочками, но уж точно не последним подонком в истории Британии, и с парочкой претендентов на этот титул пришлось повозиться. В какой-то момент в Министерстве стало не хватать проверенных людей, и Кингсли обманом, шантажом, навязчивыми мольбами и угрозами затащил туда Северуса, который кочевал из одного начальственного кресла в другое, пока не осел в Отделе по незаконному обороту запрещенных зелий, свалив работу на юного заместителя и живя в свое удовольствие в те промежутки времени, когда Поттеру было не до него, то есть не так уж и часто. Внешние враги и внутренние интриги, махинации и угрозы, похищения и кражи в локальных и национальных масштабах сталкивали двух героев войны с завидной методичностью, а после, когда темные времена подошли к концу, герои сталкивались уже по обоюдному желанию.       Одним словом, сложно было не стать особенным для человека, с которым столько пройдено. И Северус убеждал себя, что сейчас, сидя в прокуренном и тесном баре, игнорируя громкий гул и фальшивый смех размалеванных девиц, взрывающийся приторно душными вспышками, оказывает дружескую услугу, а не занимается сталкерством. Как же.       Мосли рассказывал о каких-то полицейских делах, явно выбалтывая немало конфиденциальной информации, и Северус решил самую малость ему помочь. Ровно тремя каплями Веритасерума.       — Я принесу еще пива, в такой толпе мы не дождемся официантку, — сообщил Северус, не без труда дождавшись паузы в потоке чуть невнятной от выпитого речи маггла.       Мосли важно кивнул, одобряя идею, и, закинув голову, допил остатки уже теплого Гиннеса. Кадык на его толстой шее дергался в такт глоткам, и зельевар поспешил отойти от столика, опасаясь растерять и без того подорванный окружающей обстановкой самоконтроль.       Впрочем, вдали от толстого идиота дело обстояло не лучше. Северус привык к тому, что сначала в коридорах Хогвартса, а потом Министерства люди старались не путаться под ногами, торопливо уступая дорогу. В баре же никто понятия не имел, что в разное время известный под разными звучными именами Мастер зелий пытается пробиться к стойке. Но, к счастью, никто не попытался толкнуть его или наступить на ноги в неудобных маггловских туфлях, а потому обошлось без жертв среди мирного населения.       На обратном пути через людское море Северус не без помощи беспалочковой магии добавил зелье в одну из кружек, твердо запомнив, в какую именно.       — Какая попка! — с пьяным умилением восхитился Мосли, когда Северус добрался до их столика у стены. — Нет, ну ты видишь?       Зельевар автоматически оглянулся на проходящую мимо девушку в узких розовых брюках, опасно обтягивающих полные ягодицы, и сдержался, чтобы не закатить глаза. А потом отогнал от себя неприятную мысль о том, что заглядывайся Мосли не на таких вот красавиц, а на кого-то вроде Поттера, имея над ним необъяснимую власть…       Дождаться, когда же маггл прикончит новую кружку, было крайне непросто.

***

      — Так в чем же все-таки секрет вашего успеха на поприще уголовных расследований? — поинтересовался Северус и подпер потяжелевшую голову кулаком, а потом встрепенулся и полез в карман, доставая мобильник, которым обзавелся специально для этого дела.       Выведя на крошечный экран серого эйч-ти-си с микроскопическими кнопками фото Поттера, зельевар подсунул ее растерянному и по-рыбьи открывающему рот Мосли.       — Знаете этого человека? — полуутвердительно сказал Северус, чтобы избежать долгих и бесполезных излияний.       Маггл обреченно закивал, глядя на мужчину потемневшими глазами — не то от скудного освещения и алкоголя, не то от стресса и воздействия зелья. Впрочем, Снейп подозревал, что и сам выглядит не лучше. Мысль захватить с собой протрезвляющее зелье была здравой и, как водится, запоздалой. Но разве мог он предположить, что в процессе своей шпионской операции наберется до такой степени? Оставалось уповать на то, что за годы относительно спокойной жизни он не растерял способности принимать здравые решения в любом состоянии.       — Этот человек помогает вам, верно? — почти дружелюбно уточнил Северус. — Как его зовут, кстати?       — Гарри, — едва ли не всхлипнул Мосли. — Просто Гарри. Слушайте, я не должен этого…       — Мне можно, — позволил зельевар так убедительно, что виноватое выражение почти покинуло нездоровое полноватое лицо. — Так почему он вам помогает?       — Я его шантажирую, — буркнул маггл. — Теперь вы знаете. Почему-то. Но я не прошу невозможного, даже денег не требовал никогда, и вообще, он сам предложил, когда понял, что я знаю. Кому, скажите, от этого плохо?       Северус серьезно задумался. И что же мог откопать Мосли, чтобы Поттер сам поспешил заткнуть ему рот? Пару мгновений зельевар колебался, стоит ли оставить все как есть, или все же стереть магглу память, но вскоре понял, что у него нет выхода. Пусть жизнь и пыталась наглядно продемонстрировать ему, что многие знания — многие печали, причем не единожды, он все равно считал, что лишней информации не бывает. И избавление Поттера от недалекого шантажиста будет всего лишь бонусом, потому что Северус просто не сможет отступить. К тому же, они знали друг о друге слишком многое, чтобы единственный факт мог кардинально что-то изменить.       Предстояло всесторонне изучить проблему — узнать, почему Поттер не мог справиться с ней самостоятельно и уничтожить все лазейки, прошерстить память маггла на предмет страховки, которая, несомненно, имела место.       — И чем вы его шантажируете? — осведомился Северус, прикидывая, что он станет делать, если Мосли обезопасил себя с помощью маггловских технологий, тех же интернета или мобильника. Зельевар уж точно не был экспертом в этих вопросах, придется потратить время, чтобы…       — Он волшебник.       — Что? — опешил Снейп. — И что?       — Вы не поняли, — скуксился помятый, растрепанный и так и не протрезвевший маггл. — Это не жаргонное словечко, не эвфемизм и не эпитет. Он действительно волшебник. С палочкой. И он колдует.       — А шантажировали вы его чем? — начал раздражаться зельевар. Неужели Веритасерум дал осечку?       — Так вот этим вот самым, — упорствовал Мосли. — Он ведь боится, что его раскроют.       Северус потер лицо ладонью, пытаясь собраться с мыслями. Не стоило с таким энтузиазмом прикладываться к кружке, тогда он наверняка смог бы разобрать, что имеет в виду этот упившийся недотепа. Разве что Поттер…       — Поттер! — невнятно прорычал зельевар.       — Что? — грустно переспросил Мосли. — Я, наверное, уже ничем не могу помочь. Он к вам придет. И ко мне тоже, зачем только я рассказал? Надеюсь, амулет меня защитит, но если Гарри будет очень зол, то может достаться…       — Покажите! — обреченно выдохнул Снейп, зарываясь пальцами в волосы на затылке и опираясь локтями на стол. — Амулет покажите.       Мосли покорно вытащил из-под промокшей от пота рубашки невзрачную плоскую подвеску в виде не то улитки, не то еще какого-то обитателя морей. Зельевар брезгливо поморщился, потянулся и зацепил подвеску двумя пальцами. Доставать палочку в таком людном месте было очень рискованно, но и без специальных заклинаний было ясно, что никакой магии в вещице нет. Обычная безделушка для туристов, привезенная откуда-нибудь с побережья. Но в глазах Мосли светилась такая уверенность в собственных словах и неподдельный страх за незнакомца, которому он выдал страшную, смертельно опасную тайну, что Северус засомневался в собственном рассудке. Ничего настолько сюрреалистичного с ним не происходило с тех самых пор… с той самой ночи. Вот именно.       — Что ж, я понадеюсь на свою удачу, — пробормотал зельевар и поднялся, оставляя на столе пару купюр.

***

      Поттер открыл ему дверь в удобной и мягкой домашней одежде, босиком и с умиротворенной улыбкой на губах. Поттер был терпелив, спокоен и невозмутим. Поттеров диван и поттеровы объятия были просто сверхъестественно уютными и убаюкивающими. В тяжелой голове Северуса мелькнула мысль, что абсолютно заурядный запах не то парфюма, не то одеколона, окутавший его свежим цитрусовым облаком, не был бы и на сотую долю так упоителен, не смешивайся он с ароматом самого Поттера, терпким и родным. Так к списку уникальных в своем роде и бесполезных талантов парня добавилась и способность превращать неоригинальные подарки из косметических магазинов в произведения парфюмерного искусства, наверняка вызывающих зависимость. По крайней мере, у одного конкретного зельевара с чутким обонянием и растревоженным сердцем.       Но, несмотря на абсолютную гармонию и тихое пьяное счастье, Северус ворчал.       Сначала он ворчал, придерживаясь за дверной косяк, потом — нетвердой походкой перемещаясь по просторной и очень светлой квартире, а после ворчал Поттеру в плечо. И ему казалось, что и плечо, и сам Поттер как минимум не против такого обращения.       — Поттер, когда Хоужут Джет погиб от собственного жала, и наступило затишье, я в глубине души был рад за тебя, — сообщил Северус абсолютно ровным голосом, по которому никак нельзя было заключить, насколько непривычным и возмутительным образом начальник Отдела по борьбе с незаконным оборотом запрещенных зелий провел этот вечер.       Этому голосу было место на совещаниях и беседах с учениками, а не в уединенной, по-холостяцки необжитой, но в общем-то приятной квартире, в которую Поттер недавно перебрался. Ему было место за длинным массивным столом со множеством стульев, близко знакомых с высокопоставленными седалищами, а не на коротковатом диване с грубой тканевой обивкой и упирающимся в задницу твердым уголком чего-то картонного. Северус собрался с силами и, пошевелившись, вытащил из-под пестрых диванных подушек папку с каким-то делом.       — Я думал, что ты наконец получишь заслуженный покой, — зельевар без интереса просмотрел пару страниц, исписанных стандартным протоколом осмотра места кражи, и отложил папку на журнальный столик. — Что смеешься? Я лучше других знаю, что тебе пришлось непросто после войны.       — Лучше всех, — тихо поправил Гарри, едва заметно водя большим пальцем по его плечу.       Мягкая ткань маггловского черного свитера была согрета теплом сильного тела, сейчас совершенно расслабленного, и парню казалось, что это тонкое, несравненное и ошеломляющее равновесие, понимание, установившееся между ними с первого мгновения сегодняшней встречи, испарится, стоит ему сделать одно неловкое движение. Один неловкий вздох, одно неправильное слово. Гарри был уверен, что когда он оказывается рядом со Снейпом, во всей магической Британии сложно найти человека нескладнее него.       Но минуты шли, а Северус все был рядом, выговаривая ему за мальчишескую выходку со стариной Мосли. Может, им просто удалось перескочить невыносимо предсказуемый этап недоверия, взаимных претензий и недоразумений, и теперь все стало как надо? Впрочем, Гарри привык довольствоваться малым — привычка родом из тяжелого детства, никуда не испарившаяся с годами — и теперь он был искренне благодарен Мерлину, вселенной и, самое главное, Северусу, что как надо все здесь и сейчас.       — Но теперь я вижу, — продолжал Северус, — что твоя скука и адреналиновая ломка могут привести к непредсказуемым последствиям. Как тебе в голову могло прийти притворятся, что ты у него на крючке? Иначе было бы не так интересно?       — Сначала это действительно было забавно, — негромко признался Поттер. — Но на работу никак не влияло. Мосли очень своеобразный дядька, но если ты думаешь, что он бессовестно мной помыкал, то ты ошибаешься. Он неглуп, а когда я заставил его думать своей головой и отвечать не только за свои действия, но и за мои, оказалось, что он почти талантлив.       — Но зачем? — с искренним недоумением спросил Северус, поднимая голову и на мгновение встречаясь взглядом с Поттером, который мигом растерял все слова, промычал что-то нечленораздельное, но быстро взял себя в руки.       — Ты, конечно, будешь смеяться, — вздохнул парень, — но когда я впервые этим занялся, мне было муторно и гадко, хотелось сделать что-то простое и положительное. А потом я понял, что могу очень серьезно помочь магглам с их бандами. Ну и втянулся. Хочется думать, что Лондон за эти два года стал чуточку лучше.       — Неизлечимый комплекс героя, — констатировал Снейп.       — Наверное, — Гарри прерывисто вздохнул, чувствуя, как сердце ухает куда-то вниз и начинает кружиться голова. — Прости, что бросил тебя тогда. Утром, я имею в виду. Решающий этап операции, задержание…       — Заткнись, Поттер, — пробормотал зельевар. — Я не юная девственница, которую ты совратил.       — Ну да, — парню казалось, что все тело стало деревянным, и чтобы продолжать поглаживать плечо Северуса в том же темпе, приходилось прикладывать почти нечеловеческие усилия. — Я собирался поговорить, но ты так… выразительно посмотрел, что и без слов все было понятно. Хотелось сделать вид, что все хорошо…       — Поттер.       — Я страшно рад, что ты пришел.       — Поттер, Мерлина ради! — Северус прикрыл глаза, сам не зная, чего хочет от парня — не то остановить, не то потребовать продолжения.       — Если ты решишь остаться сегодня, я клянусь, что не оставлю тебя утром. И даже найду Антипохмельное.       Северус хотел сказать что-то вроде «Это в твоих же интересах», «Не думаешь же ты, что я стану аппарировать в таком состоянии?» или «Боюсь представить, какой вонючий компот ты называешь Антипохмельным», но не стал язвить, ограничившись коротким «Хорошо».       Потому что все действительно было Хорошо.