***
Надоедливые солнечные лучи начали пробивать себе точную дорогу от окна к глазам парня, благоговейно спящего и распластавшегося по всей площади кровати. Они были настолько раздражительными, да еще и переплелись со звонком телефона, что Тарьей недовольно забурчал, поднялся, присел на краешек кровати и окинул комнату жутко недовольным взглядом, как будто пытался найти предмет, достойный выплеска его накопившегося гнева еще со вчерашней ночи. Телефон все еще продолжал трезвонить, и Сандвик со злостью схватил его, но тут же шикнул от недовольства - не успел взять трубку. На экране высвечивались 2 пропущенных от Андем, 14 от Давида ( что не удивительно, его дружок обожал без конца нажимать зеленую кнопку вызова, чтобы потом выслушивать тирады разгневанного Тарьея и хихикать в сторонку) и 1 от Хенрика. Внутри все сжалось до размеров атома и резко вернулось в прежнее состояние, причиняя сильнейшую моральную боль. Одно имя и тысячи эмоций, воспоминаний, мыслей, проносящихся ураганом в голове, снося все на своем пути. Этот человек - причина его страданий. Холм заставил его сломаться, как личность, заставил принимать свою нетрадиционную для общества ориентацию, которую парень пытался скрывать, надеясь, что все как прежде и это минутный порыв из-за сюжета сериала. Но, как оказалось, сердцу не прикажешь. А когда оно выпрыгивает из грудной клетки только при виде этого высокого и красивого актера, то тут сделать совсем ничего не возможно. Кроме как напиться. А на утро пытаться вспомнить все, что было и раздосадованно смотреть на дырявую коленку джинс, валявшихся на полу вместе с толстовкой и носками. Телефон в который раз зазвонил, но на этот раз Тарьей успел взять трубку. - Алло, что случилось, что у меня мобильник разрывается в буквальном смысле? - устало спросил Сандвик, потерпев переносицу. - Да так, всего лишь Юлие ждет всех, включая тебя, в 3 часа дня на съемки эпизода, около школы Эльвбаккен, а сейчас уже час, и, кажется, кто-то только открыл глаза, - послышалось с другого конца телефона, а после реплики Давид издал легкий смешок. - Ты серьезно? Черт.. так и что мне делать теперь.. что делать, собираться.. Все, давай, до встречи! - начал бубнить сам себе под нос Сандвик и резко бросил трубку. Перед ним стояла важная задача: каким то образом за полтора часа привести себя в порядок. Сначала он помчался под душ, потом, чуть не поскользнувшись снова, залетел на кухню за обезболивающем, ведь вчерашняя одинокая попойка оставила за собой следы, и наспех одевшись, вылетел пулей из дома. По пути к месту встречи он понял, что даже не успел расчесаться, а значит после воды его волосы будут похожи на что-то непонятное и дико неопрятное, а так же синяк на скуле введет в недоумение коллег и друзей. Но что делать, время поджимало, волшебной палочки не оказалось в кармане, чтобы исправить этот хаос, творившийся вокруг, поэтому Тарьей просто постепенно приближался к уже столпившейся группке актеров, а потом сухо поздоровался: - Привет всем, - тихо произнес парень. Все тотчас отвлеклись от обсуждений и повернули голову в его сторону, начиная рассматривать с ног до головы. Тарьей не мог не взглянуть на Хенрика и заметил его изучающий, взволнованный взгляд. " Какого черта я вижу в глазах этого паренька, который между прочим неплохо проводит время с Леей на выходных,хоть намек на волнение ?! " - подумал он и устремил свой взгляд в сторону Юлие. - Ну ты, чувак, даешь. У тебя вчера драка с кем-то была? Или ты напился без меня, козлина, - шутливо отозвался первым Давид и вышел вперед. - М-да уж, опять все тусуются без меня, а я самое интересное пропускаю, - Марлон подхватил веселый настрой и пытался обратить все в шутку, чтобы никто не зацикливался. - Да нет же, никакой драки, никакой вечеринки, просто.. просто не важно. Абсолютно не важно, - запинаясь в словах и волнуясь, протараторил Му, в надежде, что от него уже отстанут. Начались какие-то споры, шутки и разговоры, но Тарьей оставался слегка в стороне и то и дело поглядывал в сторону Хенрика. Тот был чем-то занят, но в следующею минуту резко повернулся и в упор посмотрел на парня. Сандвик смутился, но не показал этого, продолжая смотреть. Холм двинулся к нему на встречу, внутри все затрепетало и тут же закричало от восторга, смешанного с паникой, но тут подошла Андем. - Послушай, Тарьей, мы можем с тобой отойти и поговорить? - мягко произнесла Юлие, нежно касаясь плеча парня. - Да, хорошо, если это надо. Это было чертовски неловко, потому что Тарьей понимал : речь пойдет о нем, о его внешнем виде и жуткой несобранности. Ведь он актер и должен следить за тем, чтобы быть всегда готовым к съемкам. Но когда они сели на пластиковые стульчики вдалеке от всех, оказалось, что речь будет идти не о том, чтобы отчитать его. - Мальчик мой, я вижу, что с тобой что-то происходит. Точнее я догадываюсь. Ты подрался вчера с кем-то? - с нажимом спросила Юлие. - Я ни с кем не дрался. Просто в одиночестве напился и, как бы то ни было смешно, поскользнулся, пытаясь пнуть воздух. Кажется, все было именно так, я не помню уже ничего и не хочу помнить, - промолвил Тарьей. Он был с Андем в удивительно странных отношениях. Уважал ее и относился, как к высочайшему человеку, а иногда мог просто выпалить чушь про свою жизнь, не стесняясь, с мельчайшими подробностями и получить действительно дельный совет. Ему не хватало материнской заботы, и Андем заменяла эту пустоту. - Я знаю, почему ты пил. Из-за Х... - Сандвик прервал женщину, начал отчаянно махать руками. - Стой! Не говори, не говори ничего, я понял, что ты поняла. Просто.. черт, да ты же сама сценарий писала, ты понимаешь, что все зашло слишком далеко для меня. И влюбился. Дурак. Глупый маленький мальчик. Ненавижу себя. Почему я не могу влюбиться в ту же Ульрикке? Ну почему, почему?! За что мне такое наказание?! Я не хочу быть таким, не хочу быть гонимым обществом и прежде всего самим Хенриком, - под конец он сошел на шепот и в безысходности уткнулся в ладони рук, лежащих на коленках. Отчаяние нахлынуло и укутало с головой снова. - Ты зря так говоришь. Пройдет время, и ты поймешь, что это совершенно нормально. Что нет тут чего-то ужасного, постыдного. Все есть любовь, помнишь? - Андем была первоклассным успокоителем, умудряясь умещать в пару предложений нужные фразы. Вот и сейчас поглаживая юного актера по спине, она буквально силком вытащила его из водоворота угрызений. Тарьей поднял лицо и тут же натолкнулся на внимательный взгляд голубых глаз, сразу же отводя свой собственный. - Ты видишь? Смотрит, волнуется. Ты для него не пустое место, и это уже хороший знак, - не надо было даже произносить имени, было понятно, о ком говорит Юлие, - Ну а теперь я сделаю кое-что для тебя. Да и другим это требуется. - Что сейчас произойдет? - взволнованно спросил Тарьей. - Так, ребята! Внимание! Берем недельный перерыв, отдыхаем, набираемся сил и приходим через неделю в это же время, на это же место! Вы все устали, понимаю, вам надо время для так называемой реабилитации. А теперь все свободны! - громко прокричала Юлие, широко улыбаясь Тарьею. - Не надо было, из-за меня.. Да зачем же? - неловко спросил он. - Это нужно не только тебе. Вы все правда слишком перенагрузили себя. Было жутко неудобно перед этой женщиной-лучиком добра. И нагруженный собственными мыслями, Тарьей уже направлялся домой, как вдруг его кто-то резко одернул за руку, развернув к себе. - Мы можем поговорить? - сказал Хенрик. Именно он оказался тем, кто отсрочил планы пойти домой и провести всю последующую неделю в полном одиночестве. - Зачем? Соберемся через неделю и поговорим и съемках, к чему так торопиться? - Я не о съемках говорить с тобой собрался. А о тебе. И о том, что на твоей скуле, - рука Хенрика дернулась, как будто он хотел поднести ее улицу и пройтись пальцами по алеющему синяку, но вовремя понял, что не место и не время для таких действий. - Я не понимаю, почему я должен что-то кому-то говорить. Это моя жизнь и съемок она не касается, - Тарьей явно был взбешен, резко отогнав все волнение и уступив место нахлынувшей раздражительности. Он не любил, когда сотни людей пытались узнать что-то о его жизни, будь то фанаты или даже сам Хенрик Холм. - Не надо грубить. Мы не просто коллеги, мы были вполне себе друзьями. И я волнуюсь за тебя. Это так странно или что?! - кажется, Хенрик тоже начал беситься и говорить с легким надрывом. - Ладно.. Черт, прости меня. - Да понятное дело, просто не веди себя больше, как полный мудак. Я ведь тоже так могу. Прогуляемся до кофейни рядом с проспектом? Повисло неловкое молчание. Тарьей не знал, отказаться от ему и пойти домой или согласиться. Но при таком развороте событий придется что-то придумать, что сказать Хенрику про вчерашний день. Он не готов к этому. Совершенно не готов. - Слушай, не сегодня. И не завтра. Не знаю, когда я буду готов рассказать тебе об этом, просто не заставляй меня. Прости, Хонк, пока, - и парень торопливым шагом направился домой.***
Неделя прошла, словно в густом тумане, который окутывал все конечности полностью, который абсолютно не давал двигаться, здраво мыслить и разрешал лишь впадать в депрессию, нагружая себя тем, чем не надо. Тарьей не выходил из квартиры. К счастью, кроме Давида, никто его не беспокоил и он мог насладиться самокопанием. Возможно, кто-то может начать корить его за неуверенность в себе. Мол, почему же ты до сих пор не признался Хенрику, снял бы груз с плеч и жил дальше с результатом своих действий. Но все, кто так говорят, не были на его месте. Это чертовски сложно. Сложно принять себя не таким, как все, сложно признать тот факт, что ты парень и влюбился в парня. Сложно вообще жить дальше, когда не к кому даже толком за советом прийти. И парень действительно чувствовал себя брошенным на каком-то необитаемом острове, один, окруженный мировым океаном, которому совершенно нет конца. Но в последний день его моральных мучений, которые оставили след в виде синяков под глазами, исхудалого тела и вообще изнеможденного вида, Тарьею пришло четкое осознание, что чем дальше он хранит в секрете от Холма свои чувства, тем сложнее ему. И самым рациональным выходом для него стало признаться. При любом удобном моменте. А там уж как пойдет, главное выложить все, что на душе, чтобы рано или поздно это не взорвалось внутри.***
Вы когда-нибудь чувствовали себя настолько легко от принятого вами решения, что казалось, будто вы вовсе не идете по дороге, а летите, едва не касаясь земли, так плавно переступаете по воздуху и медленно качаете руками вперед, назад. Такая пронизывающая и освобождающая душу от терзаний легкость царила внутри Тарьея и удивительно пошла ему на пользу после того, как он решил признаться. Жить в постоянном неизменном коконе из негатива нереально. И Сандвик не хотел так жить. В мечтах у него были определенно другие картинки,и после месяца угрызений парень решил все таки стремиться к ним, а не пытаться отречься от новой части себя. Было прохладно, немного сыро, но при этом свежо. Идеальная погода для эпизода, задуманного Андем. Все поздоровались, Тарьей общался с Давидом и Марлоном в сторонке, Хенрик решал какие-то вопросы с Юлие. Съемка протекала быстро, все отлично посотрудничали в этот день и через 4 часа все, чего требовала от актеров Юлие, свершилось. Коллеги пригласили парня, как они выразились : " потусить с ними, потому что он ходит с кислой миной вместо лица ". Но мягко отказавшись, Тарьей улыбнулся и стал глазами искать Холма. Который собственно уже и нашел его. - Ну теперь все хорошо, надеюсь? Никаких проблем? - спросил медленно Хенрик, неловко проведя рукой по волосам. - Да, все отлично. И я готов рассказать о том, что пытался так яростно от тебя скрыть в тот день, - произнес Тарьей и ухмыльнулся. - Нуу, начинай. - Да нет же, - начал немного беситься парень, - Давай отойдем за здание. Парни скрылись от посторонних глаз и ушей. Теперь время тянулось почему-то в три раза медленнее, утренняя уверенность улетучилась, не оставив даже напоминания о себе ,а сердце, кажется, мечтало покинуть грудную клетку. - Знаешь, меня достало, что я справляюсь со всем один. Один переношу эту боль, неловкость в себе. Я тебе не камаз для перевозки негатива, понятно?! Нравишься ты мне, неудивительно это, думаю, после такого то сценария. Ну не могу я , трепещет душа, как только ты находишься в моем поле зрения, - выпалил на одном дыхании Тарьей, смотря лишь в глаза Хенрику и не отводя их никуда. Минут пять длилось молчание. Переглядывания, стуки сердец и голоса друзей вдалеке: видно кто-то все еще не ушел. У Сандвика появлялось неприятно царапающее чувство, что все провалено. Так оно и оказалось.. Холм резко выпрямился, последний раз взглянул на Тарьея и молча, да к тому же назло медленно начал уходить. И кажется, внутри что-то оборвалось жизненно важное. Как пуповина, только нечто иное. То, что снабжало парня жизненной энергией. А теперь он пуст. Пуст, как целлофановый мешок, летящий по дорогам. Пуст, как стакан без налитой в него воды. Пуст, как несуществующий объект. П У С Т О Й Н А С К В О З Ь . И убитый к тому же столь странным поведением Хенрика. Как только убедился в том, что один, он сполз по бетонной ледяной стене вниз и закрыл лицо руками. Парень не собирался плакать, реветь навзрыд. Он просто совершал наиглупейшие попытки скрыться от этого жестокого по отношению к нему мира. Он не собирался больше видеть все, что вокруг него, слышать звуки, он не собирался что-то предпринимать. На данный момент ему лишь хотелось скрыться в каком-то коконе, чтобы его никто не тревожил и оставил наедине со своим серым бессмысленным существованием. Сзади послышались тихие шаги. В надежде, что направляются не к нему, Тарьей еще плотнее сомкнул руки на своем лице. Но тут пришедший резко схватил того за руку, подняв с земли, и убрал руки с лица. - Пойдем, - четко, серьезно проговорил Хенрик. - Никуда я не пойду, просто дай мне смериться с этим, - затараторил Тарьей. - Пойдем, молча.***
В уютную квартиру ввалились два уставших и порядком измученных морально парня. Тарьей топтался на пороге, не решаясь снять обувь, но утвердительный взгляд Хенрика все же заставил сделать это. - А теперь знаешь, что будет? - прошептал Холм, и не дождавшись ответа, впился своими губами в Сандвика. Так жадно и отчаянно, будто изголодался и пытался насытиться этим долгожданным поцелуем. Парень опешил, опустил руки, но все таки приоткрыл рот, впуская чужой язык и переплетаясь с ним воедино. Сколько чувств с обеих сторон было вложено в это действо. И сколько эмоций передано друг другу. Слов не надо. Совсем. Они понимали все и без них. Они не хотели говорить, лишь делать. Хенрик грубо толкнул Тарьея в сторону спальни и они вместе ворвались в нее. Не разрывая долгого поцелуя, в попытках снять толстовки, запутались. Хихикали, как дети малые, а в следующую секунду прижимались уже обнаженными горячими телами и соединялись в поцелуе. Снова и снова. Они оба ждали этого, хотели внутри. Только первый признавал свои желания, а второй пытался избавиться от них. Хенрик потянулся к ремню. - Ну что, прям так вот и сразу, без романтических признаний? - хихикнул Тарьей. - Я предпочитаю действия. Резко сорвав с парня ремень вместе со штанами, и повалив на кровать, Холм продолжил начатое. Он стал покрывать дорожками поцелуев шею младшего, от чего тот издал легкий стон, а потом начал медленно, мучительно спускаться вниз по ключицам, не оставляя без внимания торс. - Ты же понимаешь, что уже никуда не денешься? - как бы спрашивая разрешения, промолвил Хенрик. - А я и не собирался, - тихо шепнул Тарьей, а за репликой уже послышался яркий стон, вызванный действиями Холма, который спустился уже окончательно к нужному месту.***
На часах было почти три. Уставшие после бурной ночи молодые актеры спали, как вдруг Тарьей вскочил." А правильно ли я поступил " - тут же мелькнуло в голове после его пробуждения. Он присел на краешек кровати, вспоминая, как в той же позе сидел после того отчаянного одинокого похмелья. Сзади раздался сонный голос: - Что, уже решил уходить? А я думал, мы с тобой навсегда или что-то типа того, - проговорил Хенрик, издав легкий смешок. - Не шути над моими чувствами. - А ты думаешь, я тут с тобой шутки шучу? Может, я и отсосал тебе по приколу?И то, что было потом, может это тоже так, по шутке? а ?! - Холм скинул с себя одеяло и вскочил с кровати. - Ты до сих пор не понял? Болван. Ну и болван, - парень схватился за лицо и стал шагать по комнате. - Все я понял, просто страшно, что в один момент это окажется просто хорошим сном, - сказал Тарьей. Хенрик убрал от лица руки и медленно подошел к Тарьею, опустившись перед тем на корточки. - Послушай. Произошло то, что должно было произойти давно. Хочешь романтики? Ты мне тоже нравишься. И у меня есть лишь единственно верный выход из всей этой ситуации. Будем вместе, - произнес Хенрик. И последняя реплика даже не являлась вопросом. Скорее точным утверждением. - Будем вместе. Луна освещала комнату через окно своим волшебным серебряным светом. На кровати лежали два парня, их ноги были переплетены, а руки покоились на спинах друг у друга, прижимая к себе, как бы боясь потерять и стараясь ухватиться как можно сильнее. Чтобы все это не рассыпалось.Настало их время.