сегодня туман так бледен
Эшли дотрагивается до своего лба (холодный и липкий), щёк. Стирает мокрые дорожки слёз и сплёвывает прямо на пол. Бармен укоризненно таращится на неё, но не говорит ничего, конечно же (конечно).все мои страхи и беды
Она не понимает, абсолютно не понимает, как тут оказалась, что это за адское место, и почему проклятый Келс пялится на неё с ухмылкой. А ещё, она чувствует себя так, будто по ней проехалось что-то очень большое и тяжелое, и она вот просто ничего не может поделать с этим чувством.вырезаны прямо на мне
Эшли дотрагивается до своей руки, та жутко саднит и, когда она опускает взгляд на неё, то видит кучу этих дурацких пластырей с динозаврами, и они насквозь пропитаны кровью (блять). - Блять. – она тушуется и заказывает ещё виски, выпивая содержимое стакана залпом.в скользкой, оглушающей тишине
В баре не играет музыка, а бармен тихо сидит на стуле, протирая эти пресловутые стаканы. Посетителей совсем мало, и тут вроде как просто тихо (абсолютно тихо), да.я подана на второе к обеду
На часах половина четвёртого утра, и на улице кромешная темнота. Она может видеть всё через приоткрытые двери. Пустырь напротив бара, узкая дорога и ни одной машины на ней. - Ты трахался с ней? – Эш кивает на брюнетку, что сидит у другого края барной стойки и потягивает какой-то мерзкий на вид коктейль. - Ага, и с ней, и вот с ней тоже.– Келс без смущения тыкает пальцем на симпатичных посетительниц бара, улыбаясь и подмигивая им. Брюнетка приветливо машет в их сторону. Эшли отворачивается.*
На улице всё также темно (хотя уже почти пять). Эшли закуривает и тупо вот пялится на свои красные конверсы, не желая поднимать взгляд на Келса. Он хохочет как сумасшедший. (сгибается пополам) и (хватается молочными руками за живот) Девчонка закатывает глаза и тушит окурок о подошву кед. - Что на этот раз? – она выплёвывает эти слова, по какой-то причине она правда зла на него. (она не помнит почему) (нет) – Господи, придурок, ты прольёшь пиво, если будешь так скакать. Келс понемногу успокаивается и отпивает из бутылки, он вроде как говорит этим жестом, что всё окей (ну конечно, всё окей) - Самая интересная часть этого шоу та, в которой ты наконец узнаешь правду. – Он серьёзно смотрит на Эшли, приминая газон носком ботинка. Она вымученно потирает переносицу, трёт веки и и (сильно замахивается) но (несильно бьёт) И Келс достаточно пьян, чтобы отшатнуться назад, тем самым оказавшись на проезжей части. Эшли кричит (она всё ещё ничего не понимает) и кровь. кровь. кровь. (кровь кажется пластмассовой, неестественной) и (её рука всё ещё жутко саднит) * Эшли вытирает губы от капель виски рукавом толстовки. Она тепло улыбается брюнетке напротив, хотя даже не помнит её имени (эй, девчонка, что с тобой) Губы девушки блестят от (алкоголя?) или это всё (помада?). Эшли всё равно на это, она просто выпивает ещё. – Поехали ко мне? Я остановилась на пару ночей в отеле неподалёку. – девушка подмигивает Эшли и ей становится не по себе(?) Отель находится в паре кварталов от бара, и Эшли, увидев вывеску, лезет в карман за телефоном и чертыхается. – Что-то не так? – девушка держит Эшли под руку и обеспокоенно смотрит будто бы сквозь неё. Она не может сфокусировать взгляд, но может беспокоиться. (отлично) Эшли ничего не отвечает и, быстро тыкая пальцем по экрану телефона, бредет за девушкой.*
Эшли устало чешет макушку и поправляет волосы. Она щурится от солнца и (её рука всё ещё саднит) и (она не понимает, как она тут оказалась) (нет) Она оглядывает площадь Пьяцца-дель-Кампо и вспоминает, как была тут лет в одиннадцать с родителями. Солнце жарило также сильно, дети бегали с точно такими же улыбками, но (у них не было оружия), но (они не смеялись так кровожадно) Никто, похоже, не замечает ничего необычного. Эшли стоит посередине всего этого месива детишек и просто вот боится (?) (чего) (чего) чего, черт возьми, она боится Она видит всю эту кровь и она (ненастоящая, пластмассовая), потому Эшли хихикает и дотрагивается до своего лба – он холодный и липкий, её щёки мокрые. (дети, прячьте оружие) (кровь всегда одного цвета)*
Они едут в лифте, и он по-настоящему огромный - везде эти зеркала, так что Эшли видит свои мешки под глазами и то, как на её шее остаются слюни этой всё-ещё-не-могу-вспомнить-твоё-имя девушки. Она лишь устало закрывает глаза, её руки безжизненно висят вдоль тела, пока чужие уже лезут ей под толстовку. Эшли запускает одну руку в розовые волосы, а второй слегка отталкивает девушку от себя. Та недоуменно смотрит на неё (её взгляд мутный) и (она до жути пьяна) Эшли жмёт кнопку нужного ей (ага) этажа. Девушка всё ещё стоит в полном недоумении. Лифт останавливается, Эшли выходит и вроде как просто вот чувствует себя героиней «Холистического Агентства Дирка Джентли» (она пересмотрела всё) и (да) – Давай не сегодня, ладно? – Эшли улыбается девушке, и та просто вот кивает уже закрытым дверям лифта. Она стучится в дверь под номером девяносто три, задумчиво осматриваясь вокруг. Ей открывает Келс – он улыбается, зажимая косяк зубами. – Скажешь, что так сложились обстоятельства? – он хихикает, подавая Эшли бутылку пива. Она кидает на него хмурый взгляд, принимая бутылку из рук. – Что? Ты всегда так говоришь, когда не хочешь что-то рассказывать. Мне снятся странные сны, Келс. – хочет сказать она. Там так много крови, но она вся ненастоящая. – хочет, но говорит лишь – Я не знаю, как оказалась в том баре и кто эта девчонка. – Она пялится куда-то повыше Келса, и он суетливо гладит её по руке. – Всё окей, знаешь.*
Келс укладывает её на кровать и аккуратно трахает, будто она правда важна для него и это (странно) и (ага). Она мычит что-то неразборчивое, вроде как мягкую версию его имени. И это всё сумбурно и горячо, Эшли цепляется тонкими пальцами за его плечи, и он просто целует её. – Я никогда не пытался кого-то любить. – Келс лежит на кровати и пялится в потолок, обнимая Эшли одной рукой. Она косится на него, потому что это не то, что она ожидала услышать. – Но ты чудесная. – Прекрати, иначе я могу влюбиться в тебя. – она хихикает, и Келс прижимает её чуть сильнее (чем должен) или (чем может)*
– Самая крутая часть шоу та, в которой они узнают правду, я тебе говорю! – Келс затягивается сигаретой и смотрит на Эшли взглядом довольного ребёнка. Она давится колой и ошарашенно смотрит на него. Они стоят посреди комнаты отеля (окна плотно зашторены) и (кровать не заправлена) – Я ведь не играю эти шоу, я и есть шоу. – Келс хохочет от глупости фразы и тушит окурок. Эшли хохочет тоже. – Ты - фарс, Келс.*
– Мне снятся странные сны. Они стоят возле бара и уже почти вечер, так что неоновая вывеска зазывающе горит. Эшли теребит пластырь на руке (она игралась с ножом Келса) и это просто (глупости). Келс смотрит на неё озадаченно. – Ты на протяжении недели говоришь мне, что тебе ничего не снится, и что тебя это тревожит. Она сглатывает слюну. Келс вымученно смеётся (будто бы из последних сил) и толкает Эшли на проезжую часть и кровь. кровь. кровь. (она кажется такой пластмассовой, ненастоящей)