— Иногда я жалею, что согласился на этот пост, — мрачно бормочет Алек, перебирая документы. Мужчина то и дело пыхтит и гундит себе под нос, недовольно швыряя бумагу по столу, а иногда берет телефон, чтобы проверить, не написал ли ему кто-нибудь (спасая его тем самым от этой возни), но оповещений нет.
Этот факт не на шутку злит и задевает чувства Лайтвуда. Неужели ни его парабатай, ни его всеми любимая рыжая девушка, ни жгучая брюнетка-сестра и ни даже его бойфренд Верховный Маг Бруклина не помнят о нем? Хоть бы кто-то спросил, как у него дела, не хочет ли он по-быстрому смыться отсюда к чертовой бабушке!
Не то чтобы Алек увиливает от работы. Он просто устает сидеть весь день в кабинете и разгружать кучу дерьма в то время, когда его друзья заняты чем-то более интересным и захватывающим. Но он не может жаловаться, потому что сам добивался поста Главы Института, и теперь он им и является. Надо быть для всех примером. И не просто примером, а хорошим примером (что еще сложнее).
Сегодняшний день длиннее и сложнее всех остальных длинных и сложных дней. Сидеть в четырех стенах просто невозможно, поэтому ближе к позднему вечеру Алек решает пройтись по Институту и проверить (точно неясно, что именно) ситуацию. Парень чувствует, как хрустят его суставы, когда он встает со стула. Он сидел на нем несколько часов подряд, его тело переживало стресс, шок.
«Господи, наконец-то ты встал», — слышится в его голове.
Лайтвуд лишь отмахивается от глупых мыслей и, ухмыляясь, выходит из кабинета.
Удивительно (а вообще, совсем нет), но в Институте все прекрасно. Алек везде пытается найти хоть намек на какую-нибудь проблему или ждет, когда его попросят о помощи где-нибудь за пределами этих чертовых стен, но все даже слишком спокойно. Никаких нападений на примитивных демонами… Все назло старшему отпрыску Лайтвудов.
И тогда он решает пойти на крайние меры.
— Привет, Магнус, — плавно произносит он в трубку. Парень всем телом чувствует, как поднимаются брови мага, что находится на другом конце провода.
— Александр? Привет, — мурлычет тот. — Я думал, ты занят. Ну, чем там обычно занимаются главы Институтов? Дипломатничают? — со смешком предполагает чернокнижник. — А хотя, если честно, я до сих пор не могу отойти от эмоций по поводу того, что ты наконец получил заслуженный пост.
— Спасибо, — улыбаясь, отвечает Алек. Он знает, что Магнус говорит от самого сердца, но что-то ему подсказывает, что было бы намного приятнее, если бы его парень был рядом с ним почаще и не торчал на своей работе (точнее, это же больше, чем работа, это долг) сутками напролет. — Я так устал сегодня… Не то чтобы напрягался. Нет. Наоборот!
— Быть главой Института не очень-то легко, верно? — сочувствующе интересуется Магнус.
— Я должен справиться.
— Конечно. И справишься. Нет ничего, чего бы ты не мог сделать, Александр, — тепло произносит Бейн. Алеку сразу становится легче на душе. Будто груз, который напрягал его весь день, улетучивается, не оставляя и следа. Как же приятно, когда парень осознает, насколько облегчает ему жизнь его Верховный Маг Бруклина. Лайтвуд прикрывает глаза, наслаждаясь минутой тишины, возникшей между ними.
— Где ты?
— Сегодня выдался скучноватый день. Я торчу дома.
— Ты один? — прикусив губу, интересуется Алек. Магнус явно не понимает, к чему тот клонит.
— Эм. Да, я один. Что-то не так? Тебе нужна помощь? Мне создать портал в Институт? — нервничает маг. Меньше всего ему хочется каких-нибудь возникших ниоткуда проблем, связанных с Алеком. У его парня не должно быть проблем, которых он бы не мог исправить.
— Нет-нет. Все хорошо, Магнус. Не волнуйся так, — в трубке слышится смешок, и колдун свободно выдыхает. — Я просто… Кхем, — Алек кашляет очень нелепо и немного наигранно.
Бейн не понимает, что происходит. Ему приходится присесть на кожаный диван, потому что он совершенно запутался. Обычно Алек прямой и понятный. Да, иногда неуклюжий и потерянный в своих же словах, которые трудно ему удаются, но он говорит, что думает, что хочет. Может, он и не мастер красивых слов и речей, но он хотя бы такой, какой есть.
Настоящий.
— Алек, ты же знаешь, что можешь сказать мне все, как есть, — подбадривает чернокнижник. Парень лишь тяжело вздыхает.
— Я знаю. Просто то, что я хочу сделать, не совсем…
прилично.
Тут-то Магнус Бейн и чувствует, что впервые краснеет из-за Алека Лайтвуда.
«Он еще не сказал ни слова, а ты уже, как мальчишка, краснеешь", — язвит рассудок Магнуса над ним самим.
— Можно с этого места поподробнее? — сглотнув, спрашивает Магнус. Собственный голос кажется ему чьим-то эхом, надрывным и разбитым.
— Я сейчас в коридоре. Здесь никого нет. Но может появиться в любое время. У меня был сложный,
напряженный день, — он краем уха слышит какой-то очень знакомый звук. Но его мозг отказывается понимать хоть что-либо в данной ситуации. — И вот я… Ну, знаешь, думаю о тебе. И о том, как было бы здорово, если бы ты позвонил мне или написал, а еще лучше, если бы был со мной. Ты очень разочаровал меня, Магнус, совсем забыв обо мне сегодня.
— Ох, Алек… Я не хотел мешать тебе. Извини, я должен был…
— Да, должен был, но, к сожалению, что сделано, то сделано. Ты бы не хотел искупить свою вину? — голос Алека такой томным, почти переходящий на шепот. Бейн вопросительно изгибает брови.
— И как я могу это сделать?
— Для начала ты мог бы снять штаны, — говорит черноволосый. И говорит он это так легко, будто спрашивает, что Магнус ел сегодня на обед.
— Что?!
— Ты не расслышал. Сними их. Можешь при помощи магии или своими руками. Лучше своими руками.
— Зачем мне это делать? — мешкается колдун. Он оглядывает комнату, даже хочет встать с дивана, чтобы обойти весь лофт, дабы поймать Алека, который явно издевается над ним, откуда-то подсматривая.
— Затем, что я не собираюсь делать это один.
— Что?
— Боже, Магнус, кому из нас восемьсот лет, и у кого из нас было семнадцать тысяч бывших? Я думал, в таких вещах ты босс, — слова младшего застают Бейна врасплох. Он не может выдавить из себя и слова. Сидит с открытым ртом, уставившись в одну точку. — Для особенных –
я сейчас в коридоре Института трогаю себя.
И тут маг понимает, что, кажется, его сумеречный охотник совсем сошел с ума или наглотался какой-то гадости в этом, черт бы его побрал, кабинете.
— Не шути так со мной.
— Я серьезно.
— Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты, Алек Лайтвуд, стоишь в коридоре Нью-Йоркского Института с рукой в трусах?
— У тебя есть третий глаз, который втайне следит за мной? — с насмешкой спрашивает нефилим.
— Ты… Да ты серьезно, — заключает Маг.
— Теперь мы можем продолжить? — бормочет Алек. По его голосу можно понять, что его уже начинает раздражать медлительность и задержка его парня. — Знай, если ты не снимешь штаны, я выключу телефон навсегда и не буду с тобой разговаривать. Может, не никогда, но пока ты не найдешь еще лучший способ искупить уже два твоих косяка.
Обычно Алек — сдержанный, серьезный, сконцентрированный — говорит мало, кратко, но со смыслом. Но сейчас он больше смахивает на самого Магнуса. Как будто они поменялись местами. Это не могло не нравиться. Особенно Бейну, потому что это – что-то непостижимое и такое желанное. Он не может поверить, что до сих пор не «в игре». Чего же он, собственно, ждет?
— Что будет, если тебя поймают? — одной рукой снимая с себя брюки, а другой держа телефон, спрашивает Магнус. Он чувствует, как Алек улыбается.
Он улыбается тоже.
— Ничего. Все будут знать, что я веду «приятный» разговор с моим бойфрендом-магом, — парень тяжело выдыхает.
Игра начинается.
— У тебя будут проблемы. Но это стоит того? — задает риторический вопрос Бейн. Конечно, это стоит. Одна только картинка Алека, прижимающегося к стене всем телом, начиная с головы до ног, делает с мужчиной невероятные вещи. Маг едва ли касается себя, но уже чувствует, как кружится голова от наслаждения.
— Дай угадаю — ты представляешь, как стоишь передо мной на коленях? Ох, извини, это же я представляю, — насмешливо говорит черноволосый. Его парень криво улыбается. Эта картина нравится ему даже больше.
— Мне нравится, когда ты такой.
— Какой?
—
Шлюховатый.
— Стараюсь не отставать от тебя, — парень хмыкает.
— Хороший мальчик.
— Слышала бы это моя мама…
— Не порти момент, Александр, — закатывает глаза Магнус.
— Извини, — Алек тихо смеется, — мне действительно не стоит говорить о своей маме во время мастурбации вместе с моим парнем.
— Боже, — Бейн не находит других слов. Вся эта ситуация кажется ему нереальной. Сложно поверить, что Алек — его парень, Сумеречный охотник — совершает такой безрассудный поступок. Он никогда не делает ничего, не подумав заранее. Видимо, день у нефилима вышел действительно
напряженный.
— Ты думал обо мне сегодня?
— Я думаю о тебе всегда.
— Весь день пытался полностью погрузиться головой в работу, но перед глазами был только ты, Магнус. Я все никак не могу забыть
тот день в Токио.
Бейн улыбается, вспоминая о
том дне. Тогда Лайтвуд впервые узнал, каково это — быть
сверху.
— До сих пор чувствуешь те ощущения?
— Ага… Хотел бы я, чтобы вместо моей руки был ты.
— Неужели?
— Не говори, что ты бы этого не хотел.
— Ты можешь прийти в любое время, — нетерпеливо шепчет Манус, чувствуя, как тело пропускает очередную волну удовольствия. — Я бы
очень хотел, чтобы ты был здесь сейчас.
— Хочешь меня или мой рот сейчас?
— С удовольствием взял бы это в комплекте.
— Магнус… — нефилим не выдерживает и выпускает томный тихий стон. За столько лет Бейн научился многим вещам в сексуальном плане, и Алеку до него было очень далеко, поэтому для него казалось невозможным столько терпеть. Он просто стонет, и ему хорошо. Чертовски хорошо, но ему хочется, чтобы Магнус стонал так же, как он. Чтобы тот показал, что рядом с ним он тоже слабее. — Скажи, что тебе хорошо.
— Люблю, когда ты стонешь. Малыш, я бы хотел заставить тебя кричать прямо сейчас.
— Хочу слышать тебя. Прошу, — шепчет Лайтвуд, — мне так хочется слышать тебя. Хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Я… — голос Бейна срывается. — Мне очень хорошо, Александр. Одна мысль о тебе не дает покоя. Твой горячий мокрый рот был бы сейчас очень кстати.
— Черт! — шипит Алек. Судя по всему, слышит чернокнижник, его бойфренд бьется головой о стену. Парень тяжело дышит, задыхается в своих тихих, безнадежных стонах. — Хочу тебя.
— Детка, на мне до сих пор синяки. Я ощущаю тебя везде, — шепчет Магнус, закатывая глаза от головокружительного чувства, проходящего по всему телу. Секс с сумеречным охотником, особенно с таким сильным и резким, как Алек, оставляет много следов, от которых не хочется избавляться магией. Магу нравится, как красят синяки и засосы, оставленные
его ненасытным нефилимом. — Ты такой сексуальный, когда кусаешь меня, крича в то же время мое имя. Такой прекрасный…
— Ах, черт, Магнус. Ты сводишь меня с ума, — Лайтвуд скулит. Его рука быстро скользит по члену, сильно его сжимая. Должно быть, он потеряет сознание, когда кончит. Но это того стоит. Все это. — Ты же понимаешь, что я обязан трахнуть тебя? Очень много раз. Можно я втрахаю тебя в стол? В тот, на который ты любишь класть свои ножки? На этот раз они будут лежать у меня на плечах, да?
— Ох.
И вот Алек слышит этот божественный звук, который так не любит издавать Бейн, всеми силами удерживая и контролируя себя. Это заставляет младшего улыбаться, как идиота, ведь он тот, из-за кого Магнус Бейн стонет, как шлюха. Кто бы мог подумать?
— А потом я бы взял тебя на балконе, — охотник до сих пор улыбается до самых ушей. Он закрывает глаза, представляя себя, нависшим над его прекрасным магом. Ноги сводит судорогами. — Еще я должен взять тебя здесь. Я займусь с тобой сексом прямо на моем столе. Да? Хочешь сломать его? Я буду не против, обещаю…
Алек понимает, как сильно действуют его слова на Магнуса. Тот, не скрывая, стонет так громко, что Лайтвуд полагает с опаской, что его услышат даже отсюда, через трубку телефона. Этот звук делает с ним неописуемое, и он, еле держась на ногах от волны возбуждения, кончает с воплем. Нефилиму сложно осознать, что его легко могут услышать, а учитывая, как громко он закричал имя Верховного Мага Бруклина, которого знают все в этом Институте, это очень даже возможно. Но ему это совсем не интересно, потому что, Боже, это лучшее чувство, которое дарит ему только Бейн. Как он мог жить столько лет без этого? Без того, что дает ему Магнус?
Без Магнуса?
— Малыш, мне так хорошо. Ты идеальный, — шепчет колдун, тяжело и часто дыша.
— Ты тоже?
— После твоих слов сложно было удержаться, — смеется маг. — Какой демон в тебя вселился, Александр?
— Его инициалы М.Б. И он чертовски хорош, когда стонет мое имя, — смеется в ответ сумеречный охотник.
— Не сомневаюсь. Спасибо за такой фееричный конец дня. Ты украсил его, мой сладкий.
— Я говорил серьезно все, что ты только что услышал. Не думай, что это была болтовня во время оргазма.
— Так ты хочешь взять меня прямо у себя на столе? В кабинете? — самодовольно спрашивает чернокнижник.
— По мне, так звучит очень заманчиво.
— Я обязательно как-нибудь загляну.
— Жду с нетерпением.
***
Все эти людишки, приехавшие из Идриса сегодня, действовали Алеку на нервы. Они, как старая пластинка, повторяют одно и то же с недовольными и гордыми лицами, по которым так и хочется дать пощечину. Но Лайтвуд не подает виду и стоит достойно, как и полагается главе Института. Мать, хоть и редко, но поглядывает на него глазами, полными гордости. Она поистине счастлива за своего сына. Была рядом с ним, даже когда все не соглашались и считали его неправым маленьким мальчишкой, спутавшимся с магом.
— Мне нужно отойти на несколько минут. Все будет нормально? — спрашивает он у матери. Она кивает.
— Все равно этот Совет затянулся. Нам всем нужна пара минут для разрядки. Если что, я тебя позову, — улыбается Марис. Алек кивает в знак согласия и направляется к себе в комнату, в надежде найти там свой мобильник, который где-то оставил. Надо проверить, не звонили ли Джейс или Иззи, которые были в патруле. И, конечно, Фейрчайлд. Куда уж без нее.
Еще он собирается позвонить Магнусу, проверить, как он. Но этого не приходится делать. Лайтвуд сталкивается с ним в коридоре. В прямом смысле.
— Ты что здесь делаешь? — с улыбкой спрашивает нефилим, обнимая парня. Бейн радостно улыбается, но, по правде, столкновение с Алеком прошло не безболезненно. Но он все равно ему рад, сильно сжимая бойфренда в своих руках.
— Мне позвонила твоя мать, — отвечает маг. Алек хмурится. — Ты не знал? Она сказала, что ей нужна помощь с поисками кого-то.
— Не думал, что она позвонит именно тебе.
— Когда тебе звонит Марис Лайтвуд, ты переосмысливаешь все на этом белом свете, — ухмыляясь, говорит Магнус.
Наступает неловкая тишина. Александр по-прежнему улыбается своему парню и понимает, что снова теряет голову рядом с ним. Он хочет коснуться губами его шеи, такой сладкой и гладкой, что можно согрешить ради нее много, много раз. Он медленно прикусывает губу, сжимая плечо Бейна. Маг вопросительно наклоняет голову, внимательно рассматривая лицо высокого парня перед собой. Тот сексуально прикусывает губы.
— Алек?
Но уже поздно для вопросов и сомнений. Поздно для всего, кроме того, что делает Лайтвуд.
Парень наваливается на Магнуса, прижимая его к холодной стене, накрепко вцепившись губами в желанную шею мага. Тот, в свою очередь, открывает рот в немом крике. Зубы нефилима крепко кусают кожу, а губы облизывают покрасневшие следы от укуса, язык рисует на них узоры. Алек издает губами сладкие шлепки, то засасывая, то отпуская губами покрасневшую кожу. Бейн сжимает его крепкие мускулистые плечи, его костяшки пальцев, покрытые кольцами, белеют.
— Алек… Нас… Ах, Алек! Подожди, — шипит Магнус. Черноволосый внимательно смотрит ему в глаза. Его губы аппетитно покраснели и набухли, и поэтому магу сложно сконцентрироваться. — В Институте столько людей. Что, если нас кто-то увидит? Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы, а они явно появятся, если нас поймает кто-то из Конклава.
Алек легкомысленно пожимает плечам.
— Да плевать!
— Что? — шокировано спрашивает Магнус, выпучив глаза.
— Пусть видят. Знаешь, сколько раз моя мама ловила Джейса с девушками? Да, пару язвительных фразочек попадали на его долю, но ничего больше. Так, что случится, если она застанет меня с тобой. Ты мой парень, Магнус, а не какой-то левый парень из бара.
— Да, но…
— Открой рот шире, — командует Лайтвуд. Магнус инстинктивно слушается.
Когда нефилим плотно связывает узами их языки, магу не остается другого выбора, кроме как поддаться и залезть Алеку под кофту. Одной рукой он гладит его пресс, а другой сжимает накачанную ягодицу. Лайтвуд совсем размякает в его руках: он блаженно стонет чернокнижнику в рот, полностью расслабляясь и тягуче, горяче изучая его рот зубами и языком. Руки высокого брюнета располагаются по обе стороны от головы его жаркого парня, в то время как рука того уже давно разгуливает под его брюками.
Они прижимаются друг к другу так сильно, что слышится треск костей. Парни кусаются, целуются, щипаются и смеются. А потом слышат, как кто-то кашляет за их спинами.
— Прошу прощения, что помешала, — серьезно говорит Марис, всеми силами пытаясь найти что-то, на что
можно смотреть. Пол прекрасно подошел на эту роль. — Хотела сказать, что нам нужно ваше присутствие. Думаю, это не должно занять долгое время, да, Магнус? Как найдешь того человека, которого срочно надо найти, так сразу станешь свободен. А ты, Алек, — она смотрит на своего растрепанного сына, в его глаза, в которых играют огоньки страсти, и хихикает, — думаю, ты тоже нам нужен.
— Через минуту, — серьезно говорит черноволосый. Магнус думает, как он в секунду поменялся. Куда-то испарился настойчивый, обожженный страстью Александр, а вместо него появился тот Алек, который никогда не скажет ничего лишнего и всегда будет достойным, в любой ситуации. Даже сейчас, когда его мать видела, что в его штанах была рука мага, он ни капельки не смутился. Раньше он краснел и стеснялся обычных невинных вещей, а сейчас…
Марис исчезает за стенами. Парни улыбаются друг другу и взмахом руки Магнуса приводят себя в порядок, отправляясь вслед за миссис Лайтвуд на Совет.
***
— Это было даже слишком легко! — с ухмылкой замечает маг, направляясь к выходу. Алек идет за ним, держа руки за спиной, немного сутулясь, как он всегда и делает.
— Ты молодец, — замечает он. Магнус улыбается ему и разводит руки в стороны.
— Такой вот я — всегда молодец.
Алек наклоняется и медленно целует того в губы.
Прямо у всех на глазах.
Бейн удивленно на него смотрит, не скрывая восторга.
— Жду тебя у себя в полночь, — подмигивает Алек, тут же направляясь обратно, оставляя Магнуса одного в недоумении и шоке.
Все-таки как же вырос этот Лайтвуд!
***
Как и было сказано, Магнус приходит ровно в полночь в Институт, а точнее, сразу оказывается у двери в кабинет Алека. День это или ночь, сумеречные охотники всегда на ходу, а он не очень хочет встречаться с кем-то в коридорах. Лучше сразу на поле битвы. Как ни странно, он стучится, не понимая, зачем это нужно делать?
— Войдите.
Кабинет главы Института – приятная большая комната с балконом на прекрасный вид Нью-Йорка. Ее освещает приятный желтый свет ламп. Здесь довольно жарко из-за включенного камина, возле которого грациозно стоит старший ребенок Лайтвудов, внимательно смотря на огонь.
«Какое красивое создание», — думает Манус и улыбается. Что-то очень трогает его в этот момент, будто тысяча бабочек сразу взлетает внутри него. Наверно, это и есть влюбленность. Чистая, невинная и ни в чем не виновная влюбленность. Бейну всегда сложно быть очень старым и одновременно всегда молодым мужчиной, потому что вроде любовь со временем не задевает его так, как раньше, но сейчас ему кажется, что он не чувствовал такого никогда за свою долгую жизнь.
И он нисколько не ошибается.
Александр поворачивается к нему лицом и дарит такую улыбку, которой можно разморозить обледеневшее сердце.
— Пунктуальность – это хорошо. Особенно, когда ждешь кого-то очень сильно, и он приходит как раз вовремя, — говорит он, подходя к своему парню. Тот лишь кивает, находясь под его чарами. — Я люблю тебя, ты же знаешь это, правда?
— Знаю и не могу поверить.
— Взаимно.
— Ты лучшее, что было со мной за многое, многое время, Александр, — Магнус не может поверить, но его парень прямо сейчас краснеет из-за этих слов. И все-таки он навсегда останется тем мальчишкой, который принимал комплименты на свой счет слишком странными и стеснялся от одного только взгляда колдуна.
— Хочу любить тебя каждую секунду своей жизни, — шепчет нефилим, в прямом смысле сажая Бейна на стол. — Хочу любить тебя здесь, — улыбается Алек хитрой улыбкой. — И куда только не пойду. Хочу тебя всего, всегда.
Навечно.
Магнус хочет заплакать, но лишь кивает.
— Я весь твой, малыш.
Черноволосый кивает. Он берет его за бедра, ставит на ноги, а потом поворачивает спиной. Маг чувствует, как тот целует его шею, снимая брюки с них обоих. А потом Лайтвуд ахает, а Бейн ухмыляется.
— Во имя ангела, Магс, что это… — голос нефилима оседает и становится хриплым.
— Я готовился к встрече с тобой, мой дорогой.
— Она розовая? — со смешком интересуется Алек.
— Она клубничная. Твой член будет пахнуть клубникой, малыш. Можешь не осторожничать в этот раз, — нежно говорит маг. Охотник тяжело выдыхает.
Парни не скромничают, и как только Лайтвуд чувствует, как легко он входит в Магнуса, оба начинают издавать такие грешные и горячие звуки, что любой, кто просто прошел бы рядом, подумал бы, что либо кого-то медленно мучают, либо кто-то занимается сумасшедший сексом. Но оба этих варианта подходят под описание того, что происходит на самом деле.
Алек берет обе ладони колдуна в свои и сплетает их пальцы вместе, нагибая мага и кладя голову ему на плечо. Они двигаются в такт, находя особенно приятную точку и сжимают руки друг друга до боли.
— Обожаю тебя, — шепчет Александр. Магнусу остается лишь стонать его имя. Прямо как любит его ненасытный.
Стол ходит ходуном. И все же руна выносливости и силы делает свое дело!
Лайтвуд жадно целует открытые места, где виднеется смуглая кожа мага. Ему никогда не насладиться им сполна. Все хочется еще и еще. И так вечно.
Навечно.
— Алек, мне… — слышится чей-то хриплый голос. Весь мир останавливается. — Матерь божья! Пресвятой ангел! Черт подери, Алек Гидеон Лайтвуд и Магнус Бейн! — кричит уже за дверью бедный Джейс, который явно не заснет сегодня и всю неделю.
Кажется, пора начать закрывать дверь. А то все начнут завидовать, видя, как сильно любят друг друга Малек.
