Сохранить навсегда

Долгий приятный день, перетекший в радостную, полную романтики и любви ночь, подходит к концу. Темнота накрыла улицы Осло плотным покрывалом. Исак почти соскальзывает в сон, но слышит, как Эвен говорит: — Единственный способ сохранить что-то навсегда — потерять это, — и сразу просыпается. Он чувствует неприятный укол в сердце, и мурашки бегут по плечам. — Не говори так, — Исаку хочется узнать, о чем Эвен думает, когда смотрит на него такими глазами. В них скрывается что-то тяжелое и печальное, но Исак никак не может разглядеть что. Иногда ему кажется, что Эвен запирает в себе нечто важное, а ключ прячет в глубине глаз, в интонации слов и в изгибе улыбки. — Я шучу, — Эвен слегка улыбается и продолжает гладить Исака по волосам. Тревожное напряжение еще долго не отпускает его, но в конце концов Исак поддается усталости и погружается в сон. Он спит почти без снов, лишь чувствует, как в окружающей темноте что-то прячется и ходит вокруг него. Пару раз за ночь он открывает глаза, но не находит Эвена рядом. Сон медленно тянет его прочь из реальности и он не успевает обеспокоиться. Эвен уже давно чувствует, что что-то не так. Внутри него вскипает целое море, убивая все живое. Эвен знает, что мания придет, но она все равно застигает его врасплох. Она садится на плечи и царапает спину и грудь, вгрызается в затылок, и Эвен теряет контроль. Это не больно, но очень страшно. Эвен словно остается один во всем мире. Он смотрит на спящего Исака и ему кажется, что между ними целая бесконечность и как бы он не стремился к нему всей душой, всем собой, ему никогда уже не обнять его снова. Эвен теряет Исака, теряет во всех параллельных вселенных. Свет становится очень ярким, Эвен стоит в ванной, обнаженный, и чувствует как электрический свет проходит сквозь его тело. Кружится голова. Трудно дышать. Он обнаруживает себя сидящим на корточках у кровати. Исак мерно дышит, чуть хмурится во сне. Эвен убирает упавшую на его лоб прядь светлых волос. Он любит в этом лице все. Время тянется слишком медленно, Эвену хочется что-то сделать, как-то расшевелить его. Он встает под душ и, не чувствуя температуры воды, задумчиво перебирает в голове их последний разговор. Он слышит голос Исака в шуме воды: «Не говори так». Эвен знает, что прав, но Исаку не хочется в это верить. Страх снова накрывает его, и он выходит из ванны. Кровь в его венах движется быстрее времени, вены чешутся, и этот зуд сводит с ума. Эвен испытывает безумную радость, когда смотрит на свернувшегося под одеялом Исака, и безумную тревогу, звенящую в ушах его собственным голосом: «способ сохранить что-то навсегда — нужно потерять это. Сохранить навсегда — потерять это». Эвен останавливается у окна и смотрит на темное небо, поглощающее весь мир. Смысл этих слов раскрывается перед ним словно огромная спираль. Он стоит на ее краю и смотрит вниз. Звезды собираются в цепь и гипнотизируют его. Чтобы сохранить что-то — нужно потерять это тогда, когда все еще хорошо. Когда вы оба счастливы, когда между вами эта горячая, живая любовь. Горячая и живая как кровь. Эвен наблюдает за танцем звезд, раз за разом они складываются в одно лишь слово: навсегда. Иногда Эвен вдруг осознает, что сходит с ума, что очередной эпизод делает его невменяемым, но это понимание резко вспыхивает и быстро пропадает, оно появляется все реже и реже, пока его голову окончательно не захватывает сразу тысяча бесполезных шумных мыслей — орущих, шепчущих, гремящих ему со всех сторон: потерять, чтобы сохранить, сохранить навсегда. Сначала Эвен сопротивляется, он сидит на полу в углу, зажав уши, но мысли просачиваются сквозь голую кожу. В конце концов, он должен сдаться, он должен понять, что они правы. И он прав. Единственный способ сохранить Исака и его любовь навсегда — это потерять их. Он не помнит, как в его руках оказывается нож. Это обычный кухонный нож с широким лезвием и черной пластмассовой рукояткой. На ней выгравированы слова: RADISSON BLU PLAZA HOTEL. Эвен смотрит на нож и плачет, пелена слез размывает буквы, и, когда он вытирает глаза, то видит: ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ — ПОТЕРЯТЬ. Это очень печально, но это правильные слова. Исак просыпается от теплых объятий. Эвен обнимает его со спины и что-то шепчет на ухо. Сквозь полудрему, Исак слышит: — …я люблю тебя и я хочу остаться с тобой навсегда… Он улыбается и целует обернутую вокруг своей шеи руку Эвена. — Я тоже люблю тебя. — Ты хочешь остаться со мной навсегда? В этом прекрасном месте? — Конечно, — улыбаясь, Исак поворачивается к нему и садится на подушки. В темноте он видит, как у Эвена горят глаза. Он выглядит так, словно недавно плакал. Исак наклоняется к нему и целует в горячие, сухие губы. Эвен отвечает на поцелуй и снова обнимает Исака, которому хочется больше. Он уже не чувствует усталости, странные сны ушли, прогнанные лаской. Эвен гладит Исака по щеке, целует в шею, затем в плечо, одной рукой проводит по позвоночнику, прижимая к себе, другую руку прячет за спиной. — Все будет хорошо, — шепчет Эвен. Исак верит ему. В этой ночной тишине, теплой постели и нежных руках он будет верить любому его слову. Он смотрит на улыбку Эвена, немного грустную, но добрую, и лишь краем глаза замечает, как в его руке, отражая прозрачный свет из окна, сверкает что-то металлическое. Затем резкая, острая боль пронзает все его тело, боль настолько сильная, что Исак даже не может определить ее источник. Эвен успокаивает Исака, его рука за спиной, крепко и уверенно сжимающая рукоятку ножа, начинает мелко дрожать сама по себе. Что-то сопротивляется внутри него, что-то пытается перекричать унисон голосов в его голове, но сопротивление будет сломлено без остатка. Эвен понимает, что прав, он бесконечно прав. Чтобы сохранить самое ценное в его жизни — ему придется потерять это. Он заносит руку с ножом и погружает лезвие глубоко в тонкую кожу на шее Исака. Он сжимает зубы и усиливает нажатие, он чувствует, как под напором металла рвутся сухожилия мышц, вены и артерии. Горячая, густая кровь заливает руку, Эвен роняет нож и закрывает Исаку рот, но тот так и не начинает кричать. Расширенными от ужаса глазами он смотрит на Эвена, на блестящей поверхности белков его глаз Эвен видит сетку лопнувших капилляров. — Все будет хорошо, Исак, все будет хорошо. Сейчас все пройдет, — шепчет Эвен, когда Исак пытается сжать руки на его запястье и слабо вырывается из его объятий — это сопротивление больше похоже на судороги, которые быстро прекращаются. Исак умирает с открытыми глазами, в которых читается страх и паника. Эвен не может смотреть на них, окровавленной рукой он закрывает Исаку веки. Он чувствует, как вся кровать пропиталась кровью. В воздухе сильно пахнет железом. Эвен аккуратно опускает любимого на потемневшие, влажные подушки и оглядывается. Он видит темно-красные разводы повсюду: на своих руках, на груди, на бедрах, он чувствует, как капли крови зудят на его лице. Паника заполняет его, он пытается стереть с себя эту вязкую жидкость, но лишь размазывает кровь по всему телу. — Что я наделал, что я наделал, Исак! — Эвен зовет его и плачет от ужаса, рыдает в голос, целует Исака в глаза, утыкается в его грудь, покрытую кровью, но не слышит знакомого, уютного сердцебиения. — Что я наделал, Исак, пожалуйста, очнись! Мне так нужна помощь, мне нужна твоя помощь, прошу тебя, помоги мне! Пожалуйста! — Эвен вытирает слезы и трясет мертвого юношу за плечи. В конце концов Эвен закрывает себе рот ладонью и кричит что есть сил. Его трясет, слезы не прекращаясь текут по лицу, скатываясь по щекам, заливаются в рот, Эвен чувствует привкус металла, ему кажется, что его стошнит. — Прости меня, — шепчет Эвен, прижимаясь к Исаку всем телом, — я всего лишь хотел сохранить тебя навсегда… Я всего лишь хочу быть с тобой навсегда… Всхлипывая, он начинает шарить вокруг себя руками, пока не натыкается на нож. Он крепко обвивает пальцами скользкую рукоять. — Я так люблю тебя, Исак, — тихо говорит он, нежно гладя Исака по губам. Затем высоко заносит нож и крепко зажмуривается.