Heart beat

Желтая сорванная в бою маска выпадает из дрогнувшей руки Барри Аллена, медленно падает на короткий зеленый газон стадиона, будто утопая в толще воды. Этот человек две минуты и пятнадцать секунд назад признался в убийстве его матери. Гаррисон Уэллс девять месяцев комы заботился о нем, а после кропотливо обучал пользоваться новыми часто пугающими силами и бессчетное число раз спасал Аллену жизнь своими мудрыми решениями и тихими ласковыми словами, спасал от не только от физической, но и от духовной смерти. - Как ты мог? - одними губами убито произносит Барри, пока маска невероятно медленно поддается гравитации Земли, плывет в толще воздуха вниз, словно сдувшийся проколотый шарик, гибель которого выкачала всю радость из сердца ребенка. - Я доверял тебе. - снова беззвучно, одними губами. Слова кажутся чем-то слишком тяжелым, неподъемным. Волосы Уэллса растрепаны от резкого рывка, он смотрит куда угодно, только не в глаза противника, а будто сквозь него, будто никого нет рядом, будто никто не требует ответов. Желтые пугающие необъяснимые вспышки, лужа крови на полу родного дома, разрушенные стены, словно в их дом угодил танковый снаряд. Бездыханное тело любимой мамы, которая совсем недавно утешала его, мазала мазью его синяк и говорила, что все будет хорошо, а Барри ей верил. Отца куда-то уводят в наручниках, никто не слушает показаний ребенка, но он-то точно знает, что его отец этого не делал. Ему назначают гребанного психотерапевта, который пытается убедить Барри, что желтых внезапных вспышек не существует и уж тем более они не способны убивать людей. - Мразь! - оглушающе-громко в идеальной тишине ночного стадиона кричит Аллен. Его щеки краснеют, на глазах наворачиваются слезы. - Ненавижу! Маска с глухим слишком протяжным стуком ударяется о землю, подминая под себя короткие хрупкие травинки. Реверсивный Флэш молниеносно бросается на него. Барри видит каждое движение бывшего противника, неподвижно наблюдает, как другой спидстер приближается, грубо сбивает его с ног, сжимает сильной правой рукой его скулы и подбородок, неслабо душит, вынуждая запрокинуть голову. Флэш не сопротивляется, ему уже все равно. Мир выцвел до цвета сплошного пепла. Уже ничто не имеет значения. Он умер в том самый момент, когда сорвал проклятущую желтую маску. - Ненавижу. - отчетливо повторяет Барри. В его глазах начинает темнеть, голова идет кругом от недостатка кислорода. - Ты убил... замечательную женщину... - хрипло шепчет Барри, закашливается, преодолевает сопротивление собственного задыхающегося тела. - И... классного парня, который тебя любил. Живи... с этим. Его отпускают столь же резко, как и схватили. - Ты... - будто его вышибли точным ударом под дых, шепчет убийца. Гаррисона Уэллса, казалось, не удивить пришествием фиолетовых человечков, но сейчас на лице профессора ужас и чистый неподдельный шок. - Почему ты медлишь?! Добей меня! Я уже мертв! - хрипло кричит Флэш ему в лицо и забывает все слова на свете, когда с ресниц Уэллса срывается прозрачная капля, медленно тонет в воздухе и разбивается на мельчайшие частицы о щеку Барри. Реверсивный Флэш подхватывает сильными пальцами его подбородок, резко вжимается губами в открытые губы Аллена, вдыхая ему в рот большую порцию кислорода и резко удаляется, исчезает, разрезая воздух золотистой вспышкой, оставляя после себя пустое пространство, желтую маску на траве и быстро гулко бьющееся сердце в груди заклятого врага, которого он так и не смог убить. Гаррисон Уэллс преодолевает колоссальное расстояние, за считанные минуты пересекает весь город, выбегает к заливу, останавливаясь лишь на громадном пустующем мосту, а ему до сих пор кажется, будто он его слышит. Этот стук сердца будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, напоминая о его непоправимых ошибках.