Брачная ночь Болотника

После всего, что случилось, даже невзирая на обмороки и косые взгляды, свадьба Марианны и Болотного Царя была делом решенным. И ждать никто не хотел, даже невзирая на плачевное состояние Темного Леса и собственно царской резиденции. Марианне, казалось, было бы все равно, где вообще играть свадьбу – она смотрела только на своего суженого, к несказанному удивлению не только отца, но и увязнувшей по уши в собственной любви сестрички. Как-то даже не верилось, что никакое любовное зелье тут не при чем. А Болотник смущался. Только что приняв собственные чувства, он еще не научился ощущать себя по-новому в изменившемся мире. В общем, обоим хотелось сбежать куда-нибудь в дикое и красивое место. Представления о диком и красивом у них двоих слегка различались, но, к счастью, нашлось место, понравившееся им обоим – граница двух королевств. Почти там, где они тогда так здорово гуляли, а потом сами удивлялись единению – будто проснулись. Но теперь прекрасный сон продолжался. Надо было только пережить официальную часть во дворце короля фей. Во время церемонии обоих то и дело тянуло зажмуриться, чтобы не замечать удивленных взглядов – но вместо этого они снова смотрели друг на друга, предвкушая тот миг, когда останутся наедине. И улизнули – улетели – еще до первого танца. – Нас ведь хватятся, – заметил Болотник. – Решат, что я тебя похитил. – А если и так – теперь имеешь на это полное право! – рассмеялась Марианна. – Ну что ж… Тогда вперед, на новую прогулку!.. Правда, идти рядом, держась за руки, у новоявленных супругов не очень-то получалось – Марианну тянуло не идти, а порхать вокруг Болотника, будто случайно касаясь его кончиками крыльев. А у него тоже были крылья, правда, жесткие, и раньше он стеснялся того, как они шуршат и стрекочут, но Марианне, кажется, нравилось. Она все норовила их коснуться – и ощущения от этих прикосновений были странными, путали мысли, и Болотник даже не заметил, как впереди показалась граница с его родным царством – цель их прогулки. Марианна взмыла в воздух, потянув теперь уже супруга за собой. – Ты что?.. – Цветы ищу. Не для зелья – для красоты пейзажа. – Может, хоть не эти цветы? – Они красивые. Или ты побочного эффекта опасаешься? – Скорее, плохих воспоминаний. – Не волнуйся, я постараюсь, чтобы твои воспоминания об этом месте были как можно лучше! В конце концов, теперь это как бы мой долг! – Как удивительно… любимая. Но ведь такой долг есть и у меня! – Ой, спасибо, любимый! Марианна, уже не сдерживаясь, повисла у Болотника на шее. Кажется, впервые они оказались настолько близко. Чтобы прямо прижаться вплотную. Марианна вздрогнула от новых ощущений, и Болотник, кажется, тоже. – Ты… такая нежная… – А ты шершавенький, – она ласково хихикнула. – Приятный такой… – Что, правда? Тебе не больно? – Что ты, наоборот! – Марианна гибким движением потерлась о его тело. – Так… волнительно… – Я же таракан! – Ну, это я в сердцах сказала… А сейчас все по правде, ты же чувствуешь? – Даже очень… Так они и стояли обнявшись, как дерево и вьюнок. И Болотник только сейчас почувствовал себя смелее, решившись прикасаться к нежному телу феи. Пальцы у него были тонкие, чуткие, нервные, так что Марианна от каждого прикосновения чуть ли не задыхалась. И честно старалась ответить тем же, замечая, что уже знакомая шероховатость под ее руками становится все более манящей… возбуждающей. Вот он, весь ее! Она даже крылья расправила, чтобы удержаться, когда так тянуло обхватить его сразу руками и ногами. – До чего же ты горячая… – выдохнул он как будто с удивлением. – Так и ты… Она обхватила его мелко затрепетавшими крыльями, словно желая остудить, но на деле – еще больше дразня прикосновениями. Он уже жалел, что не может ответить тем же. Но хотелось сделать что-то другое. То, о чем он совсем недавно не мог и помыслить. – Раскрой крылья, пожалуйста, дорогая… Мне нужны свободные руки. – Как скажешь… Она даже выгнулась и подняла руки, подставляясь под ласки. А ласкал Болотник так, что дыхание перехватывало и мутнело в глазах. В итоге ему пришлось уложить Марианну на крылья, как на плащ. И самому склониться над ней под горячий шепот: – Мне нужно больше, милый! Больше… чувствовать тебя… Да, Болотнику-то хорошо было, он и одежды-то не носил, а вот она… – Помоги мне, – извиваясь от нетерпения, попросила она. – Сними с меня все! Он повиновался, только стараясь не спешить… Все же сейчас на Марианне было больше одежды, чем при первой встрече. Еще порвешь что-нибудь… с таким-то нетерпением! Хотя, кажется, Марианна бы совсем и не возражала, случись такое. Но вот наконец разобрались. Смотреть Болотник стеснялся, а вот трогал вовсю, а все тело Марианны было таким чувствительным… Она вздыхала и вскрикивала от каждого прикосновения. А потом прижалась вся, ничуть не боясь поцарапать нежные соски и всю себя поцарапать, снова обхватила ногами… и Болотник понял, что должен и хочет сделать. Обычно эта часть тела была надежно скрыта у него внутри. Но сейчас она сама просилась наружу – впервые – и сдерживаться не имело смысла. Они сделали это в полете. Стали единым целым, паря на трепещущих крыльях и крепко обхватив друг друга. И само наслаждение было сродни полету. Хорошо, что удалось не упасть. И все же они крепко держались друг за друга, и не только руками. Болотник чувствовал, как Марианна отчаянно сжимает его в себе, точно не желая отпускать, срываясь при это на счастливый крик. И он ей вторил, и только вечность спустя подумал: хорошо, что никто их не слышал. А пока они оба спустились, почти рухнули вниз, на мягкую траву, и Марианна прошептала: – Люблю тебя… – И я тебя, без ума и памяти!.. Странно, я знаю, что это невозможно, но чувствую себя так, будто выпил все любовное зелье в мире! – А я – будто еще и вина напилась. Ноги и крылья не держат! К счастью, ни то, ни другое, сейчас было и не нужно. Куда приятнее было просто лежать рядом. Хоть вечность лежать, лениво лаская друг друга. И счастливо осознавать, что тот, кому даришь ласки, принадлежит тебе навсегда.