Большие тайны маленького пансиона

Ребята уже около получаса лазили вокруг камина, пытаясь найти хоть что-нибудь. Андрей внимательно смотрел за действиями друзей и наконец, сказал: — Я кажется, знаю. На чердаке, в альбоме есть картинка камина и написано дверь, как и с колодцем. Андрей закрыл глаза и стал восстанавливать в голове только недавно просмотренную картинку. — Не могу вспомнить. Пойду схожу на чердак и посмотрю. — Давай только быстро, — попросила Даша. — Что-то Андрея долго нет. Схожу, посмотрю, — забеспокоилась Даша, когда в томительном ожидании прошло минут десять. — Нет, я сам! — поспешно сказал Макс и, вскочив с дивана, бросился к выходу. — Эй, ты мой стул задел! — крикнул Ромка вслед убегающему товарищу, но тот уже не услышал. Тем временем стул, покачнувшись, надумал-таки падать, и Ромке пришлось вцепиться в какую-то деталь камина, чтобы избежать весьма неприятного приземления. Но тут случилось еще более странное — один из камней под его рукой чуть сдвинулся, и в ту же секунду совершенно беззвучно отползла вбок задняя стенка камина. — Ух ты! Подземный ход! — восхитился своей находкой Рома. — Давайте посмотрим! — Сейчас, Птицыну позвоню… — Даша достала телефон и набрала номер. — Олег Валентинович?.. Да, это я. Мы нашли еще один вход в подземелье и спускаемся! Мы думаем, тела еще там… Але, Олег Валентинович.… Надо же, опять связь отрубилась. Интересно, где он может быть?.. — Где-то, где сеть плохо ловится, — пожал плечами Рома. — Ой, шухер! Елена! Завуч медленно вошла в библиотеку, остановилась у стола с компьютерами. Ребята наблюдали за ней с лестницы подземного хода. — Лена, — окликнул ее знакомый голос, и в библиотеке появился Поляков. Он подошел к женщине, остановился напротив. Некоторое время они молчали, просто глядя друг на друга. — Лена, — снова заговорил Виктор. — Ты права, обижаясь на меня. Дело в том, что мы действительно не подходим друг другу. — Ты нашел себе новое увлечение? — лицо Елены Сергеевны искривила жалкая, беспомощная усмешка. — Нет, дело не в том. Я много думал об этом… Мы не можем быть вместе, мы слишком разные… — Вить, не сердись на меня. Давай забудем! Давай начнем все с чистого листа… — завуч умоляюще протянула к нему руки. — Нет, Лена. Я не хочу тебе врать. Мне очень жаль. Прости меня, если сможешь. Он резко развернулся и вышел прочь, а Елена Сергеевна тяжело оперлась рукой на стол. По ее бледному лицу катились слезы. — Какие страсти! — прошептал Ромка. — Ну когда же она отсюда уйдет? И где Андрей и Макс? Что-то они долго… — Эй, ты здесь? Тебя только за смертью посылать! Что так долго? Услышав голос Морозова, Андрей оглянулся. — Альбом пропал. Все уже здесь перерыл! — сказал он упавшим голосом. — Что значит пропал? Крысы сожрали, что ли? — Крысы, тараканы, я не знаю. Но его нет. Сам посмотри! — Вот и посмотрю. Макс отодвинул пачку каких-то старых бланков и принялся перебирать скопившуюся на полке макулатуру. — Гляди, что нашел! — вдруг окликнул он Авдеева и протянул ему статью, вырезанную из газеты. — Лежала в папке среди других подборок. Андрей взял пожелтевший лист и посмотрел на большой снимок, где среди детей лет двенадцати стоял абсолютно лысый невысокий мужчина. На фото не было ни одного знакомого лица, поэтому Авдеев с удивлением прочитал подпись: «Известный журналист Олег Птицын вручает приз футбольной команде детского дома». — Нехилую шевелюрку он отрастил себе за тридцать лет! — прокомментировал Макс, увидев, что приятель дочитал подпись. — И росточку прибавил… — покачал головой Андрей. — Слушай, а если это Птицын, то кто же тот хмырь из леса?.. — Черт! Надо наших предупредить. Вдруг он Дашке снова позвонит! Идем! Они спустились с чердака, и подошли к двери из комнаты Савельича. — Не открывается! — Андрей еще раз подергал за ручку. — Странно. Похоже, замок то ли сломан, то ли заблокирован. — Ну наконец ушла!.. Я уж думал, у меня от этого спектакля сердце разорвется, — Рома в показном изнеможении привалился к стене. Бам! Стенка камина вернулась на свое место, отсекая ребят от привычного мира школы. — Кажется, мы попали… — тихо проговорил Артем, ощупывая стену в поисках секретного механизма. — Ну-ка помогите! Вместе они ощупали все камни кирпичной кладки, однако ни один из них не помог открыть дверь. — Пойду посмотрю, что там. Все равно толкаться здесь проку нет, — решила наконец Даша, спускаясь по лестнице. — Может, лучше тут подождем? — осторожно предложила Вика. — А польза? Если мы уж сюда попали… Ой, смотрите, факел! Ни у кого зажигалки нет? — позвала снизу Даша. Что делать, если ее так и тянет на приключения? Не оставлять же в одиночестве? Так подумал, наверное, каждый из оставшихся ребят, по крайней мере все трое тоже спустились по лестнице. Ромка достал зажигалку, и вскоре в коридоре, куда они, оказывается, попали, стало чуточку светлее, хотя совсем не радостнее. Вскоре ребята убедились: это тот же лабиринт, куда они спускались из колодца. — Надеюсь, кто-то считает повороты, а то обратно точно не выберемся… — хмыкнул Рома. — В прошлый раз мы здесь, кажется, были, — предположил Тема, оглядываясь. — Теперь надо вон туда, в правый коридор. — Нет, в левый! — возразила Вика. И тут в дальнем конце коридора, как раз из-за поворота, появился тусклый свет, будто кто-то шел навстречу им с фонариком. — Бежим! — прошептала Даша, и они бросились в обратную сторону. И убежали недалеко, поскольку с другой стороны на них надвигалась странная фигура. Кто-то огромный, сгорбленный, ужасающий, с непропорционально большой головой. Настоящее чудовище! Так, должно быть, и выглядят подземные монстры. — Сюда! Здесь какая-то дверь открыта! — поманила друзей Даша. Они забежали внутрь небольшого помещения, отгороженного решеткой. Их сердца все еще тревожно колотились от страха. — Чем это здесь пахнет?.. — шепотом спросила Вика. Даша осветила комнату факелом и едва сдержала вопль ужаса: на полу у стены лежали истлевшие трупы, на которых еще угадывались синие школьные костюмчики и грязные пионерские галстуки, а рядом — окровавленное тело… — Савельич! — выдохнул Рома. — Это же Иван Савельич! — И пропавшие дети… Вот они… — тихо закончил Тема. Даша плакала, закрывая себе ладонью рот. Они уже догадывались, что ввязались во что-то страшное, … но одно дело догадываться, другое — видеть все собственными глазами! Замок наконец щелкнул. Максим сложил нож и толкнул податливо открывающуюся дверь. — Так-то лучше, — пробормотал Морозов и оглянулся в поисках Андрея. — Эй, ты куда пропал? — Я здесь, — донеслось из шкафа, и полминуты спустя оттуда показался Авдеев. — Представляешь, поднялся отыскать какой-нибудь рычаг для того, чтобы поддеть дверь, а обнаружил альбом Игоря Исаева. Его кто-то пледом накрыл. — Дай-ка, — Макс протянул руку. Среди рисунков действительно было изображение надкаминной фигуры, одна из деталей узора оказалась заштрихована. Оба парня переглянулись, понимая друг друга без слов: вот он, ключ к новому тайному ходу! Они вышли из комнаты Савельича, кое-как прикрыв сломанную дверь, и устремились было по коридору, но тут заметили директора. Поляков стоял к ним спиной, закрывая дверь своей комнаты. Еще немного — и он обернется, и лучше не попадаться ему на глаза. Андрей кивнул на одну из дверей и быстро заскочил в чью-то комнату. Точно так же поступил Максим. Морозов тихо закрыл дверь и только тут обнаружил, что, оказывается, попал в комнату уборщицы. Причем сама Маша была тут и сейчас смотрела на него — не испуганно, скорее удивленно. — Тс-с-с! — сказал ей Макс и приложил к губам палец. Конечно, у нее не было никаких оснований его не выдавать. Напротив, Максим мог припомнить множество случаев, когда был груб с Машей. Даже не потому, что она его как-то особенно раздражала, — скорее по привычке, на ее фоне было легче поддерживать свое реноме крутого парня, который легко бросается язвительными шуточками или выливает на передник новенькой раззявы-уборщицы стакан томатного сока. В общем, недоразумения между ними случались, и не единожды, но похоже, уборщица с чего-то взялась его опекать и при всяком удобном или неудобном случае норовила залезть в душу. В дверь постучали. — Маша, у вас все в порядке? — послышался голос директора. — Я слышал какой-то шум… Вот сейчас все и решится. Морозов снова приложил палец к губам и умоляюще посмотрел на уборщицу. — Это я стул уронила. Все в порядке, Виктор Николаевич. — Маша… я хотел… — Поляков вдруг в нерешительности замолчал. — Что? Это срочно? Очевидно, прежде всего он хотел, чтобы Маша ему открыла — разговаривать через дверь было достаточно неудобно. — Да нет, потом. Извините за беспокойство и хорошей ночи. Прислушиваясь к затихающим шагам Виктора, Макс с облегчением перевел дух: ну наконец-то! — Что случилось? Ты что-то натворил? — Маша приблизилась к нему с видом строгой мамаши, готовой призвать к порядку собственного отпрыска. Ха! Нашлась тут учительница! Здесь их и без Вершининой хватает! А если нравится воспитывать, пусть своих отпрысков заводит — будет ей немереный простор для деятельности. Вот, хотя бы от Байрона, он, похоже, не против. — Ничего. Ерунда, — удостоил ответом Макс, уже направляясь к двери. — Из-за ерунды не прячутся от директора! Тем более посреди ночи! — настаивала Маша. Похоже, она собиралась приняться за него всерьез. — Не могу сказать. Это не мой секрет, понимаешь? — Морозов повернулся к ней, удостаивая высочайшей милости — хотя бы такого объяснения. — И что теперь? Заложишь меня? Это ее сломило. Она опустила голову: — Нет. Сразу бы так!.. — Спасибо! — искренне поблагодарил Морозов и вышел из комнаты. Даша сама едва видела то, что снимала на камеру мобильного телефона из-за застилавших глаза слез. Если бы только можно было убежать отсюда прямо сейчас и забыть все, словно страшный сон… Еще лучше — чтобы все это и оказалось сном, и можно было проснуться в своей кровати и улыбнуться миляге Паттисону, снятому на плакате в виде вампира Эдварда… Но, увы, реальность оказалась страшнее самых жутких кошмаров. И ради Савельича, ради этих погибших детдомовцев Даша должна пересилить себя и еще получить доказательства. — Даш, пошли отсюда, ты уже все сняла, — потянул ее Рома. — Подожди! — она снимала и снимала, словно боясь упустить какую-то важную деталь. — Даш, мне тоже их очень жалко… — всхлипнула рядом Вика. — Но мы ничего не можем сделать. Надо уходить… И тут из-за решетки донесся легкий шум, яркой звездой вспыхнул свет фонаря. Ребята вздрогнули и отшатнулись. Неужели чудовище? Неужели это за ними?! — Ребят, это я, Олег Птицын, — послышался знакомый голос. Птицын стоял перед ними с фонарем, освещая заросшую паутиной седую решетку. Вторая рука его была убрана за спину. — Как хорошо, что вы здесь! — выдохнула с облегчением Вика. — Тем, открой решетку! Артем взглянул на нее большими карими глазами и поспешно распахнул решетку. — Там трупы сирот! И Савельич, — обратился он к журналисту. Птицын, кажется, не удивился. У него было странное лицо. Отстраненное. Как у человека, готового на все. И рука… Зачем он держит руку за спиной, словно прячет что-то?.. — А вы как здесь оказались? Что вы здесь делаете? — спросила Даша с внезапно проснувшимся подозрением. Журналист криво, совсем уже нехорошо улыбнулся. И в этот момент за его спиной возникло страшилище! Ребята уже видели его в коридоре. Вблизи чудовище оказалось еще страшнее: действительно огромное, с непропорционально большой головой. На плоском лице двойной перекошенный нос, низкий лоб, маленькие глазки… Птицын наконец вытащил из-за спины руку, развернулся и щелкнул курком пистолета, стреляя в чудовище. Так вот что было у него за спиной! Пистолет!.. Журналист выстрелил и попал в ногу чудовищу. Однако это монстра не остановило. Птицын снова нажал на спуск, но чудовище оказалось быстрее. Отклонив руку с пистолетом — так, что пуля ушла в сторону, — оно схватило Птицына за шею и резко крутануло голову. Раздался тихий, но от того еще более ужасающий треск. Безжизненное тело журналиста упало на бетонный пол, а чудовище вдруг истошно завыло. * * * Секретная дверь, оказывается, все это время находилась на виду. Стоило нажать на выделенное на рисунке украшение, задняя стенка камина поползла в сторону, открывая проход в подземелье. — Даша! Вы там?! — позвал Максим в темноту, и в это время на лестнице послышался топот. Даша, Вика, Ромка и Артем выскочили на ребят с такими лицами, словно им черти пятки поджаривали. — Что случилось?.. — Потом, потом… — выбежавший последним Темка нажал на деталь панели, и стенка камина вернулась на место. Как раз вовремя, потому что спустя всего лишь мгновение позади ребят послышался возмущенный голос Войтевича: — Что это вы здесь делаете посреди ночи?.. Ну, я жду объяснений! — Мы… — Вика опустила глаза, не зная, чем бы отговориться. — Еще не придумали, — биолог усмехнулся. — Ну что же, у вас целая ночь впереди. А сейчас — живо марш по спальням! Им удалось поговорить только за завтраком. — До сих пор не могу поверить, что это все было на самом деле, — сказала Вика, когда рассказ об их вчерашнем приключении подошел к концу. Ребята сидели над полными тарелками, и никто пока не притронулся к еде. — Теперь у нас есть доказательства, — Даша выложила на стол свой телефон. — Надо бы это прекратить! Представляете, бедные сироты пролежали там, в подземелье, столько лет… — А что мы можем сделать?! — Вика покрутила в руках вилку и снова положила ее на стол. — Савельич убит, Птицын убит… Меня тоже чуть не убили… — И с этим Птицыным как-то странно, — подхватила Даша. — Не понимаю, откуда у него пистолет и зачем он очутился в подземелье. — А потому, что это не Птицын! — Максим выложил на стол найденную на чердаке вырезку. — Вот это настоящий Птицын, — Андрей ткнул в лысого невысокого человека на снимке. — Это его убили у реки. И думаю, убил его как раз тот, кто потом пришел к нам на встречу и назвался его именем. — Чтобы выяснить, что мы успели нарыть! — догадалась Вика. — Вот это да! — выдохнула Даша. — А мы сами отдали убийце пленку с доказательствами! — Выходит, он приходил в подземелье, чтобы нас того… — Ромка многозначительно провел рукой по шее. — А этот ужасный монстр нас спас? Или он просто всех подряд мочит?.. Ничего не понимаю! — А еще интересный вопрос — кто запер нас с Максом в комнате у Савельича?! — Андрей так увлекся, что даже стукнул по столу кулаком. — Ребят, я думаю, у них есть сообщник прямо в школе! — прошептала Вика. — Как я уже говорил, — хмуро отрезал Максим, — им может быть любой. Абсолютно любой. Понимаете?.. Завтрак они заканчивали в молчании. Каждый чувствовал: опасность не миновала. Напротив, она только возросла. — Добрый день! — Войтевич вошел в класс, улыбаясь. — Надеюсь, все помнят, что сегодня бал-маскарад? Готовитесь?.. Ну, молодцы. Только сейчас давайте обратимся к биологии. Класс разочарованно застонал. Ежегодный зимний бал-маскарад был давней традицией школы, и в прежние годы и Даша, и Вика, и Ромка с Темой, и даже Максим ждали этого дня с огромным нетерпением, а за всеми последними событиями почти что забыли о празднике… — Авдеев, — сказал тем временем Войтевич, открывая классный журнал, — зайдите, пожалуйста, к Виктору Николаевичу, он вас ждет. Андрей вышел из класса. — Калинин, — обратился биолог к Артему, — вам звонили родители, просили срочно перезвонить. Вы тоже можете идти. Удивленный такой срочностью, Тема поднялся, принялся собирать с парты учебники, а Даша тем временем рассеянно вертела в руках телефон с драгоценной записью. — Старкова, — не обошел ее вниманием Войтевич, — вы забыли, что пользоваться телефоном в учебное время запрещено? Положите, пожалуйста, его ко мне на стол. Даша встала и замешкалась. Отдавать телефон было страшно — они и так уже потеряли многие доказательства. Артем, видимо, думал так же, потому что, направляясь к двери, он загородил Дашу от учителя и быстро схватил ее мобильник, сунув ей в руки свой телефон. На миг девушка растерялась. — Ну?.. — поторопил ее биолог. И Даша решительно положила Темин телефон на учительский стол. Хорошо, когда есть друзья, способные подстраховать. Урок начался. Тем временем Андрей Авдеев сидел в светлом кабинете директора. — Ну как в школе? Освоился? С ребятами, вижу, подружился, — Поляков дружелюбно улыбался, словно пригласил ученика для светской болтовни. — Да, а что? — немного насторожился Андрей. — Вот что, — директор протянул ему какую-то папку. — Это копии документов. С этого дня я ваш официальный опекун. Твой и Надин. Резкая боль. И холод между лопатками. Андрей поежился, хотя в кабинете было хорошо натоплено и скорее жарко, чем холодно. — Нам не нужен никакой опекун! Родители пропали без вести, а не погибли! — выкрикнул он в это усиленно дружелюбное лицо. — Андрей, — Поляков укоризненно покачал головой, — нельзя закрывать глаза на очевидное. Смирись с фактами. Даже твоя сестра это понимает. — Так вы сказали Наде?! Андрей вскочил, едва не опрокинув стул, и выбежал из кабинета. Надя сидела, склонившись над новым рисунком: уже знакомая фигура Гнома с заштрихованной красным ногой и рядом маленькая фигурка. — Это твой друг Гном? — спросил Андрей, присев за парту к сестре. — Да. Видишь, у него ножка раненая. А это я, — девочка показала на маленькую фигурку. — Хочешь, я тебе рисунок подарю? — Конечно, хочу! — Андрей растроганно улыбнулся и, приняв у сестры листок, аккуратно согнул его вчетверо и положил в карман синего форменного пуловера. — Надюш… — он не знал, как начать, — Виктор Николаевич сказал, что вы говорили с ним о маме и папе… — Да, — Надя серьезно посмотрела на брата. — Ты только не плачь, ладно? Теперь они живут на звездочке. — Они живут в твоем сердечке и в моем. Да? — он бережно обнял девочку за хрупкие худенькие плечи. — Да! — Наденька прижалась к брату. Как бы то ни было, в этом страшном мире они не одиноки. Школьный день подходил к концу, и ребята смогли наконец собраться, чтобы решить, как поступить с записями. После короткого обсуждения все пришли к согласию, что нужно разослать диски с копиями страшных кадров как можно по большему количеству адресов: в прокуратуру, на Петровку, на телевидение, в центральные газеты. Так больше шансов докричаться, обратить на происходящее внимание властей. Сказано — сделано. Вика быстро сделала копии записи, Даша подписала конверты, и ребята отнесли их почтальону, который как раз появился на первом этаже. Дело было сделано.