Безумие

- Уходите отсюда, сейчас же! - закричала Екатерина, только лишь завидев в дверях фаворитку своего мужа. - Екатерина, выслушайте меня, прошу вас!- женщина умоляюще сложила ладони на груди. - Вон! Вы и умереть мне не дадите спокойно?! - королева тяжело поднялась с кресла, но тут же опустилась обратно. Шел всего лишь четвертый месяц ее беременности, но она чувствовала себя так, будто роды должны были начаться уже завтра. Ее ноги и руки отекали, спина болела так сильно, что она принимала опиум втрое превышая норму. Головокружение и тошнота не покидали ее ни днем, ни ночью, и ей не нужны были ни врачи, ни предсказатели, чтобы понять, что последние роды лишат ее жизни. Этого ждали многие, но не Диана, нет... - Почему вы отказываетесь от моей помощи? Примите моего лекаря... Боже мой, неужели это настолько оскорбляет вас?! Ваши шарлатаны сведут вас в могилу! - Как же вы боитесь, сударыня, - насмешливо протянула Екатерина. Её неестественно белое лицо было похоже на маску, и только блестящие, почти что черные глаза выдавали в ней жизнь. - И я вас понимаю. Когда я милостью Божией преставлюсь, наш Анри не засидится во вдовцах. Однажды он женится снова, но сомневаюсь, что новая королева будет столь же терпима и столь же неродовита, как предыдущая... Я уже вижу, как вы стареете в своем Шенонсо, покрываясь сединами и вековой плесенью. - Зачем вы так со мной? - лицо Дианы страдальчески исказилось. - Я никогда не была врагом для вас! Я хотела, чтобы мы... - Чтобы мы - что-о?! Ты сломала мне жизнь! Походя, легко, как ты любишь и умеешь... - Я не виновата, что так случилось! Я не понимала... ничего не понимала! Генрих для меня пустое место, как и любой другой мужчина, начиная с моего покойного сенешаля. Я не знала, что вообще могу что-то чувствовать, не умела раньше... До тебя, девочка, - она тихо подошла к Екатерине и опустилась возле ее кресла, взяв ее ледяные руки в свои. - Пожалуйся мне еще, - фыркнула та, с усилием высвобождая руки. - Генрих для тебя пустое место, а для меня любовь всей моей жизни! Но тебе-то что, так? Какое тебе дело до страданий других? Ты умеешь только развлекаться, любуясь собственным отражением, прожигать эту жизнь... - Хватит! - Диана резко притянула ее к себе, стаскивая на пол. - Какая драма! Насколько же ты заматерела в своем вранье, раз сама принимаешь его за правду! - она практически навалилась на королеву, зажимая ей рот. - Ты так быстро потускнела, потеряла свой цвет... - ее бледно-розовые губы ядовито скривились. В отличие от других, Екатерина никогда не замечала в ней изящную породистую женщину, грациозную, с аристократическими чертами. Диана де Пуатье всегда казалась ей злобной, похотливой старухой. - Я по сей день не понимаю, что нашла в тебе! - Диана с наигранным презрением оглядела лежащую перед ней Екатерину. Ее глаза хищно заблестели. Она сходила с ума от ее белой алебастровой кожи, от пышных каштановых волос, от тонкой изящной шеи и пышной груди, от запаха ее духов, от звука ее голоса. - Убери от меня руки! - Екатерина подалась вперед, она была моложе и сильнее, но болезнь буквально придавливала ее к полу. Диана безошибочно умела подгадать момент. Она напоминала стервятника, медленно кружащего над своей раненой добычей, ожидая, когда та окончательно ослабнет. Каждый раз, когда Екатерине было плохо, каждый раз, когда она была слаба и разбита, ненавистная любовница оказывалась рядом, готовая воспользоваться этим с присущей ей жестокостью. - Столько лет прошло, а ты все сопротивляешься! - еще раз хорошенько припечатав вырывающуюся Екатерину к полу, она запустила руки ей под юбки. Холодные пальцы с острыми ногтями скользнули между бедер. Екатерина дернулась от боли, когда они грубо и беспощадно ворвались в нее. - Зачем ты это делаешь? Тебе же больно, - Диана укоризненно покачала головой. - Расслабься и получишь удовольствие... Как и всегда, - шепотом добавила она, нагибаясь к королеве и продолжая сильные поступательные движения. - Как в те дни, когда между нами все было так... как и должно быть, - Диана облизала пересохшие губы и впилась в мягкую шею, словно хотела утолить жажду, напившись ее крови. - Не было, не было никаких дней! - задыхаясь шептала Екатерина, тщетно пытаясь высвободиться из железных объятий герцогини и избавиться наконец от ненавистных ощущений между ног, заставлявших все ее тело гореть адским огнем. - Я была не в себе! Ты всегда была мне противна! - Я так не думаю, девочка, - Диана резко вытащила из нее влажные пальцы и с усмешкой поднесла их к губам. - Я могу быть противна тебе, но, видимо, твое тело считает иначе, - она хищно ухмылялась. - Беременности тебе к лицу, - Диана бросила взгляд на уже округлившийся живот королевы и сильным толчком вошла в нее снова. Екатерина выгнулась от боли, чувствуя, что сейчас может начаться кровотечение. - У меня будет выкидыш, - всхлипнула она. - Вот это твоя любовь, Диана! - перестав вдруг сопротивляться, она запрокинула голову. Ее тело, которое мгновение назад напоминало натянутую пружину, обмякло, губы побелели. Диана остановилась. Всего пару раз ей доводилось видеть слезы Екатерины Медичи. Использовав эту короткую передышку, Екатерина собрала последние силы, чтобы сбросить ее с себя. Вскочив на ноги, она пошатнулась, в глазах было темно, а внизу живота болезненно ныло и тянуло, но она резко отпихнула соперницу, не давая ей подняться. - Признаться, я и сама не понимаю, что вы нашли во мне тогда, - Екатерина почувствовала, что именно сейчас сможет сделать то, на что не могла решиться долгие двадцать лет. Это ощущение протекло по ней горячим живительным потоком, заполняя и восстанавливая каждую уставшую, изношенную, отравленную болезнью клеточку. - Тощая, угловатая девчонка, страдающая после плена рахитом, - продолжила она, улыбаясь. - Генрих тоже был в плену. Вы утешили его, затем меня. Поистине поступок настоящей женщины - пригреть на своей груди двух несчастных детишек, - она подошла к Диане, которая сидела на полу и даже не пыталась подняться. Она просто наблюдала за ней, и на лице ее отражалась странная смесь страха и любопытства. - Ты недоумеваешь тому, что твоя похотливость выбрала именно меня. Спрашиваешь себя - почему? - Екатерина гордо выпрямилась, забыв о боли в спине и извечной тошноте. Адреналин оказался куда действеннее опиума. - Видимо, поэтому! - она наотмашь ударила Диану по лицу. - Поэтому! Старая полоумная сука! - еще один удар не заставил себя ждать. - Я вижу, ты приняла важное решение, - прошипела Диана, тяжело поднимаясь на одной руке. Кровь из разбитого носа сочилась на изящное нежно-кремовое платье. - Не будь ты такой дурой, сделала бы это давно. Но тебя же так волнует, что подумает Генрих, что скажет Генрих, не откажется ли Генрих спать с тобой?! Я все сделала для тебя! Даже твои дети и то моя заслуга! - она вытащила из рукава кружевной платок и поднесла его к носу, старясь остановить кровь. Тонкая белая ткань тут же начала превращаться в красную. - Старая песня, мадам, - Екатерина не спеша прошествовала по комнате, спокойно разглядывая окружавшие ее предметы. Она остановилась у камина, на притолоке которого стояло три подсвечника в ряд. - А разве это не правда? Я люблю тебя, Катрин, всегда любила, с той самой минуты, когда впервые увидела тебя. - Если бы ты любила меня, то между нами не произошло бы ничего из того, что произошло за эти двадцать лет, - казалось, абсолютно беззлобно произнесла королева, сама мысленно прикидывая, какой из подсвечников будет потяжелее. - Думаешь, я получала удовольствие от твоих мучений? - еле слышно пролепетала Диана. Ей становилось нехорошо. Мадам де Пуатье испытывала своеобразную страсть к кровавым зрелищам, но только не тогда, когда кровь была ее собственной. - И еще како-ое! - Екатерина смеялась. - Но теперь все в прошлом, милая. В сущности, сейчас мне все равно - умру я завтра, или через тридцать лет... - Оставишь детей сиротами? - ехидно перебила герцогиня. - Не усложняй, - королева направилась к ней, держа в руках подсвечник. - Я и так не жилец, - она вспомнила, какой черной слизью рвало ее каждый день. Организм упорно не позволял травить плод опиумом, но она уже давно перестала справляться с болью сама. - Напоследок я не откажу себе в самом долгожданном удовольствии. Как известно, воля умирающего - закон. Прощайте, мадам! - Екатерина занесла подсвечник над головой Дианы... - Екатерина! - чьи-то руки крепко обхватили ее сзади, вырывая у нее орудие убийства, а вместе с ним и последний шанс на отмщение.