Фиктивность - не помеха

      На обложке популярного журнала изображены два парня, которые не могут не привлекать внимание публики своей внешностью и тем, как они сочетаются друг с другом, играя на контрасте. Кажется, что у них нет ничего общего во внешности, и сложившаяся ситуация как-никак подходит под высказывание «противоположности притягиваются». Еще это отражается и в другом: они оба не последние люди в высшем обществе, так называемой элите страны, но у каждого из них особая репутация. Не сказать, что и у того, и у другого она светлая, но все не настолько плохо. Просто к ним приковано излишнее внимание с детства, которое действует на каждого по-своему. Один любит светиться в разных статьях — чем чаще он это делает, тем лучше, — и ему даже не важно, насколько скандальной та может оказаться. Второй тщательно следит за тем, чтобы не очернить свое имя, имя семьи и компании, поэтому попадает в пределы камер намного реже, стараясь показать себя лучше, чем он есть на самом деле. Только кое-кто слишком перестарался, и вышло так, что образ его получился ледышкой. А виноватым во всем оказалось лишь неумение вести себя перед камерой, из-за чего везде красовалось его безэмоциональное лицо, и не важно — фотографии и видео с конференций или с благотворительных мероприятий для тех же животных или детишек.       Самая большая надпись на обложке поверх главной фотографии громко кричит о недавнем событии, которое буквально несколько недель назад поразило многих — и тех, кто ожидал чего-то подобного, и тех, кто даже в своих мыслях и предположить не мог, что все так обернется.       Стоит только открыть глянцевый журнал на указанных страницах и можно увидеть эту взрывную для экономики страны статью. Кроме того, она связана и с развитием одного закона, который ввели относительно давно. Однако он все еще редко встречается в высшем обществе, нежели среди обычных граждан. Надпись «эксклюзивное интервью» под названием статьи также привлекает внимание.       После такого очень много девушек и парней кусают локти, ведь на обложке с одним из богатых красавчиков страны не находится кто-нибудь из них.       «Недавно прошла свадьба двух завидных женихов страны… 24 мая 2024 года Ким Чживон и Ким Ханбин связали себя узами брака в… Церемония проходила в кругу семьи и близких друзей. Также для освещения данного торжества была приглашена только пара репортеров».       На первом развороте красовались несколько фотографий пары с мероприятия, позволяя всей Южной Корее хоть немного узнать о том, как все проходило. Несмотря на указанный список приглашенных гостей в лице семьи и друзей, все выглядело слишком богато, как и подобает такому обществу.       «Как только влюбленные произнесли клятву, все отправились праздновать торжество в заказанный за несколько месяцев до этого дорогой ресторан… живая музыка и песни, многие из которых исполнял популярный певец, близкий друг новобрачных… Первый танец пары и их счастливые лица в этот момент…». На этой части статьи взгляд задерживается на фотографии танцующих молодых людей, смотрящих друг другу в глаза, где один из них пытается сдержать якобы рвущуюся наружу улыбку.       В голове звучит шепот из воспоминаний, словно это было только вчера: — «А ты хороший актер, когда это действительно надо».       Конечно, сколько он тренировался ради этого фарса? Теперь все думают, что растопить такую ледышку как Ким Ханбин способен только его новоприобретенный муж.       «…данный брак сильно повлияет на дальнейшее развитие экономики страны… Наследникам двух крупнейших компаний на рынке… и им несомненно повезло построить отношения именно друг с другом. Обе компании оказались в выгодном положении, и …».       Распинания о всех достоинствах брака занимали внушительную часть статьи, а другая её половина была разбавлена различными подробностями о бракосочетании, вплоть до оценки костюмов женихов и вставок из интервью с тем, почему молодожены решили выбрать конкретного дорогого и ультра-модного дизайнера. Все кричало о том, что эта свадьба прошла из-за большой любви двух молодых людей, а их счастливые фотографии, занимающие несколько страниц в журнале, были тому подтверждением.       «Вас не раз замечали до этого вместе, но никто и подумать не мог, что все настолько серьезно. Вы рады, что публика так хорошо приняла ваш брак?»       «Весь мир уже давно толерантен к подобному, и это считается нормальным. Просто получилось так, что к нам с детства приковано чуть больше внимания, что и вызвало ажиотаж. Даже если бы люди не приняли этого, я не смог бы отступиться от Чживона и сделал бы тот же выбор, что и сейчас, — ответил Ким Ханбин, посмотрев в глаза сидящего рядом мужа».       Ханбин помнит, как в тот момент Чживон сжал его руку в поддержке и подарил чарующе-влюбленную улыбку, что аж блевать хотелось.       Глаза быстро пробегаются по отрывкам из интервью.       «Если не секрет, то кто сделал предложение?»       На большую часть вопросов отвечал Чживон, у которого язык перед журналистами был подвешен, чтобы Ханбин не дай бог их не выдал.       Всякий раз, когда Ханбин только брал воздух в легкие, чтобы ответить, Чживон опережал его, и за это получал от Ханбина впивающиеся в кожу руки ногти. Обидчику оставалось лишь злорадствовать и даже немного огорчаться, что Чживон смог сдерживать шипение из-за боли. Эти небольшие манипуляции интервьюер даже не заметил.       «Мы встречались долгое время, но в один из дней, когда Ханбин попал в больницу, я понял, что не вижу своей жизни без него. В день выписки я как можно скорее сделал ему предложение и получил незамедлительное „да“. Скажу по секрету: он тогда расплакался!»       По секрету всему свету! Чертов ублюдок, что это еще за импровизация?! В тот момент на лице у Ханбина расплылась смущенная улыбка, которая как раз и была запечатлена на фотографии, что занимала целую страницу. На самом же деле это выражение лица далось ему с большим трудом. Ханбин хотел убивать и так ясно представлял, как отпинает этого полудурка, когда они останутся наедине, что наружу просились совсем другие эмоции.       На фотографии они сидят на двухместном диване: одна рука Чживона закинута на плечо супруга, а другой он держит его ладонь в своей, при этом очень мило улыбаясь своими глазами-полумесяцами.       «А мне казалось, что больше всего плакал ты, когда я тебе ответил, — пара засмеялась».       Ханбин парировал, незамедлительно почувствовав, как рука, покоящаяся на его плече, сжалась крепче положенного, доставляя приличный дискомфорт, ведь этот ушлепок знал, что у Ханбина там большой синяк из-за того, что недавно тот немного не вписался в дверной косяк.       Ханбин быстро прочитал вставленные отрывки интервью о планах по поводу работы их компаний и на совместные рабочие проекты.       «Возможно, еще рано, но о детях вы задумывались?»       Ханбин тогда чуть не совершил ошибку, отпивая воды из бутылки. Он почти поперхнулся, но Чживон «случайно» толкнул его локтем в бок, спрятав непотребную реакцию от журналиста.       «Пока мы хотим насладиться обществом друг друга, но когда-нибудь это случится, — ответил Чживон».       В их развитом мире технологий и наук ребенок у однополых пар — обычное дело, при этом по крови новорожденный будет их обоих. Это уже давно совершенно нормальное явление, хотя порой и имеются некоторые сложности. Однако дети ничем не отличаются от других и воспринимаются вполне хорошо.       На последней странице интервью со счастливой парой на фотографиях подошло к концу.       «Желаем такой прекрасной чете замечательно провести медовый месяц. Хотите что-нибудь сказать от себя напоследок?»       «Я сделаю все возможное, чтобы Ханбин был самым счастливым человеком в мире. Любить его — это счастье для меня».       Буэ.       «У меня есть все, что мне нужно для того, чтобы быть счастливым. Главное, чтобы моя семья была здоровой и Чживон был рядом».       Буэ-буэ.       Ханбин оттягивает свой тонкий черный галстук подальше от шеи, встает и отбрасывает треклятый журнал на стол к различным вырезкам из газет и таких же журналов, где они упоминались хоть как-то — в отдельности или вместе. Слишком много было старых скандальных статей о Чживоне, в которых рассказывалось, как он был замечен с различными пассиями от девушек до мужчин.       В последние месяца четыре не было подобного рода статей, кроме только тех, где Чживон с Ханбином были замечены вместе. А после свадьбы весь народ, следящий за их жизнью, убедился, что Ханбин стал тем, кто смог поставить непутевого Чживона на путь истинный.       Ким Ханбин, теперь уже связанный путами брака, которые давят на него, выходит из своего домашнего кабинета, хлопая дверью чуть громче, чем стоило бы.       — Истеричка! — доносится откуда-то снизу. — С ума сойти. И мне ведь с ним жить.       А затем хлопает еще одна дверь, уже в ванную, и намного громче.       Кому еще хуже во всей этой ситуации?

***

      Все члены семей обеих сторон знают о фиктивности данного брака, только вот этот брак без пути назад. Некоторые из близких друзей так же в курсе всего происходящего, но лишь те, кто точно умеет держать язык за зубами. На самом деле небольшое празднование решили устроить только для тех двух репортеров, чтобы все было похоже на правду, а почвы для слухов о том, что брак состоится по договоренности, было как можно меньше.       Все вело лишь к экономической подоплеке, а каким способом ее выгоднее всего получить, когда имеются: гей — одна штука, би — одна штука, и оба — отпрыски влиятельных семей, отдающие семейному бизнесу себя полностью? Такое ведение дел давно уже не по-современному, но заподозрить в чем-либо однополый брак в голову редко кому придет. В свое время сексуальные меньшинства слишком сильно отстаивали свои права и у них появилась возможность быть вместе на законных основаниях. Так как они все еще остаются меньшинствами, их стараются поддерживать, насколько это вообще возможно.       Друзья подходят поздравить со свадьбой, а фотографы не перестают щелкать камерой.       К Чживону приближается Чжинхван, стараясь улыбаться как можно радостнее. Не так уж он часто бывает на свадьбах, а на таких значимых, как эта, тем более.       — Друг, ты как? — он пожимает чужую руку, а левой по-дружески сжимает плечо.       — Как всегда отлично, ты же знаешь, — Чживон ничуть не унывает, улыбаясь в ответ, на что Чжинхван лишь вздыхает.       — Брось. Это не худший вариант. Он умный, к тому же красавчик, и для бизнеса идеально, — тихо добавляет жених, успокаивая друга, хотя вроде должно быть наоборот.       — А еще вы недолюбливаете друг друга, сколько бы плюсов не искали.       — С годами притремся.       Рядом насмешливо хмыкает Ханбин. Этих двоих даже не заботит, что он все время, вообще-то, здесь и стоял. Чжинхван пожимает и ему руку, поздравляя.       — Прости, я всего лишь сказал правду. — Ханбин на это заявление лишь пожимает плечами.       Чжинхван разворачивается и уходит от них в сторону приглашенного певца, который по совместительству хорошо знаком с обоими женихами. Ханбин смотрит вслед Чжинхвану, а если конкретно, то на его аппетитную задницу. Жаль, что они не встретились раньше…       Он так засмотрелся на этот привлекательный зад миниатюрного друга Чживона, что не с первого раза услышал, как его зовут, да еще так специфически — к такому он не скоро привыкнет:       — Любимый, повернись и улыбнись в камеру, — Чживон аккуратно тянет его за шею к своему лицу, прижимаясь щекой к чужой.       Вспышка немного ослепляет и приводит Ханбина в чувство. Он обнимает мужа в ответ, проводит носом по виску, стараясь не отрывать взгляда от камеры, и вдыхает аромат. Пахнет Чживон на самом деле приятно, что будет плюсом в их совместной жизни — Ханбин очень не любит посторонние запахи.       Матушка Ханбина, подошедшая к нему, утирает слезы из уголков глаз и треплет сына за щечку.       — Совсем взрослый стал уже, — почти всхлипывает.       — Ма-а-ам, я занимаю высокую должность в компании уже достаточное время, которую добился своими усилиями, что ты как с ребенком?       Женщина снова утирает слезинки. Сколь бы не был фиктивен этот брак, а слезы у нее настоящие. Но что-то подсказывает Ханбину, что они не из-за вины перед ним, а по другим, родительским, причинам.       В небольшой толпе Ханбин замечает свою младшую сестренку; девочка выглядит лет на двенадцать. Она отбегает от отца и несется в сторону новобрачных, но пробегает мимо расставленных рук брата, вышедшего чуть вперед, и кидается на шею Чживону.       Еще один повод ненавидеть его.       Какой бы не была репутация у Ким Чживона, он продолжает привлекать к себе внимание людей, заставляя влюбляться в свою харизму. Что с этим миром не так?       — Эй, Ханбёль, братик здесь.       Она, наверное, единственная в семье, кто не знает правды о всем происходящем.       — Чживон-оппа, ты женишься на мне, когда я вырасту?       — Прости, но мое сердце навсегда отдано твоему брату.       Ханбину приходится приложить много усилий, чтобы не закатить глаза. Ханбёль, однако, ничуть не расстраивается и таки обнимает родного брата, после чего целует в щеку, благословляя.       — Славная девочка, — сообщает Чживон Ханбину.       — Чтоб я тебя рядом с ней не видел, — цедит сквозь зубы тот в ответ.       — Совместная фотография! — кричит главный фотограф, и все встают в одно место, окружая женатую пару.       Поскорее бы это уже закончилось.       Но все только начинается.       — Встаньте ближе, что вы как не родные? — нанятый для свадебной фотосессии фотограф недовольно смотрит на двух не менее недовольных молодых людей.       Ханбин лишь складывает руки на груди и показательно отворачивается от мужа. Они проводят фотосессию сразу после того, как дали интервью в журнал и наделали кучу фотографий туда же. У Ханбина сдают нервы: его задолбали вспышки, объективы камер, люди, маячащие перед ним все утро, и самое главное — Чживон, из-за которого настроение после интервью ниже плинтуса. Еще и солнце нещадно светит в глаза.       Муж Ханбина, кажется, насколько недоволен бы не был, всегда любит внимание камер, направленных на него.       — Только поженились, а уже в ссоре. Вы можете хоть как-то решить свои вопросы?       Ханбин продолжает строить из себя недотрогу, когда такой же раздраженный Чживон пытается привести его в чувства.       — Я не могу так работать! — восклицает фотограф.       — Я тоже! — отвечает Ханбин в порыве чувств и уходит под навес, где ему наносили косметику для более удачных фотографий.       — Извините, я поговорю с ним. Малыш! — кричит Чживон вслед, стараясь догнать.       — Эх, молодость, — вздыхает фотограф, успокаиваясь, и смотрит на свое обручальное кольцо, предаваясь воспоминаниям.       Чживон угрожающе наклоняется к севшему на стул Ханбину и ставит руки по обе стороны от него, перекрывая пути отступления.       — Малыш, — угрожающе и полуголосом в самое ухо, — если ты сейчас все похеришь, то не жить не только нам, но и нашим семьям.       Ханбин хотел вырвать ему язык еще за первое «малыш», а сейчас как раз представился случай, но здесь слишком много свидетелей. Слова про семью заставили Ханбина сжать зубы чуть ли не до скрежета.       — Постарайся спрятать свой характер, который как в ПМСные дни у девушек, и закончи начатое. Мы здесь не одни.       Ханбин всегда видел эту чертовщину в Чживоне, только вот другие почему-то предпочитали этого не замечать. Либо же Ким Чживон только ему ее и показывал… из «большой любви». Каким бы странным все это не казалось, но именно за нее он в некоторой степени уважает этого человека. О другой причине уважения — позже. Он отмахивается от мужа, чтобы тот прекратил шептать ему на ухо, словно надоедливая муха.       Чживон чуть отстраняется, а затем возвращается обратно, но уже для другого: он с небольшим нажимом целует в уголок губ. Ханбин почти шарахается и смотрит быстро по сторонам. В нескольких метрах от них стоят девушки (стилисты и визажисты) и томно вздыхают на увиденную ими картину, считая, что реакцией Ханбина было всего лишь смущение того, что они в людном месте, а Чживон не может сдержать своих чувств.       Об этом они поговорят позже, а сейчас им придется выполнить свой «семейный долг».

***

      Медовый месяц тоже был своего рода фарсом: молодожены съездили на пару дней заграницу, сделали несколько замечательных фотографий, которыми они поделятся с публикой в будущем, добавив их к тем, что были сделаны для свадебной фотосессии. После они отправились в свой новый дом, где теперь будут проживать семейную жизнь в любви и согласии.       Правда, все думают, что они еще в медовом месяце, и от работы их освободили ровно на тридцать дней, поэтому большую часть времени им нужно быть осторожными и просто отдохнуть от работы вдоволь. Недельки две можно и потерпеть. А причину столь скорого возвращения можно придумать в любое время.       Их супружеская спальня находится на втором этаже, занимая его практически полностью. Вся она выполнена в бело-серых тонах, преимущественно склоняясь к первому, за счет чего комната кажется еще больше. В одном конце, ближе к двери, располагается огромная кровать, по бокам которой стоят деревянные тумбочки. На кровать удобно падает свет из горизонтально-вытянутого окна, поэтому, если захочется полежать и почитать что-нибудь, то солнце будет освещать зону большую часть дня. В центре комнаты находится диван, напротив которого у стены — между двумя окнами — висит внушительных размеров плазма. В конце комнаты — шкафы с книгами и стол для работы. Напротив второго окна — в конце помещения — дверь в ванную. Гардеробные для каждого из супругов расположены на том же этаже, что и рабочий кабинет, который впоследствии они поделили на двоих, так как работа остается работой. Первый этаж состоит из гостиной, кухни, еще одной ванной и небольшой гостевой комнаты, которая обоим показалась слишком маленькой для их царских задниц, поэтому они не побрезговали поделить их законную супружескую спальню и спать вместе. Взрослые люди все-таки.       Спать они ложатся на разных концах кровати, одеяло большое и дискомфорта не доставляет. К тому же, Ханбин выбрал и следует тактике «Ким Чживона не существует в моей жизни», но Чживон порой пытается завязать какой-никакой разговор, стараясь хоть немного перевести их отношения в положительную сторону. Однако Ханбин реагирует только на вопросы, связанные с работой. Таковых сейчас критически мало… Впрочем, у Чживона не так уж и много инициативы, ведь если бы они общались чаще, то собачились бы еще как — доходило бы вплоть до драк. А Чживону жалко бить своего мужа — несмотря на занятия спортом и мышечную массу Ханбина, тот в сравнении с Чживоном кажется более хрупким.

***

      — Я принесла вам домашней еды, — с порога мама Ханбина сует ему в руки пакеты с пластиковыми контейнерами, набитыми едой. — Заносите.       Она проходит в дом, а за ней заходят двое мужчин, несущие в руках нечто завернутое, похожее на картину во весь человеческий рост.       Ханбин непонимающе смотрит на всю эту процессию и относит на кухню еду, любезно приготовленную его мамой, наверное, на целую армию. Возвращаясь, он видит, как мама расставляет несколько фотографий в рамках на имеющиеся полки в гостиной, преимущественно с ним и Чживоном, но так же с его друзьями и семьей.       — Ты что делаешь?       — Я? Обустраиваю твое семейное гнездышко, мало ли кто будет у вас в гостях. У нормальных пар в доме есть совместные фотографии. Давайте повесим ее над камином, — обращается мама к двум мужчинам с уже распечатанной «картиной» в руках. Откуда-то в доме появилась стремянка. Но это не важно — важно то, что Ханбин чуть не схватился за сердце, когда «картину» повернули, а на ней оказалась свадебная фотография с фотосессии на природе. Во весь рост. Совместная. Которая будет висеть над их искусственным камином, которую будет видно отовсюду.       — Матушка, зачем ты так со мной?       — Хорошая фотография, сынок, в самый раз для такой замечательной пары, и место для нее идеальное.       Интересно, что будет, когда Чживон домой вернется и увидит ЭТО?       — Слушай, подружись с ним, у вас вся жизнь впереди. Он хороший человек. И будет хорошим семьянином. Возможно, что у вас даже все сложится серьезно.       — Чушь не неси. Ты знаешь, почему я на это согласился. Любовь не самое главное для меня в жизни. И ты что, не знаешь, что он ни одну юбку и штаны не пропускает, если мордашка симпатичная?       — Ты судишь по обложке и тому, что пишут в СМИ и интернете, — женщина покачала головой с идеально уложенными волосами.       — Мы находимся в одних кругах с самого детства, и поверь: мои источники не только жалкие газетенки и вольные писаки из интернета.       Фотографию в изящной рамке повесили там, где и планировали, Ханбину лишь пришлось смириться — против его мамы ему тяжело пойти, ведь у нее всегда такой умоляющий взгляд.       Мама Ханбина ушла только после того, как сама убедилась, что он поел.       — Хрен Господний, что это за хуйня?! — звучит голос Чживона снизу.       Ханбину даже становится его жалко, как и себя сегодня утром.

***

      Если сначала Чживон пытался перевести их отношения в положительную сторону, то теперь пытается на горизонтальную поверхность…       — Хочу секса, — как гром среди ясного неба, как снег в июльскую жару — в этом весь Ким Чживон.       — Закажи шлюху, в чем твоя проблема? — напрягается Ханбин, внешне не выдавая этого. Сегодня он в целом очень рассеянный, но пытается это как-то побороть.       Причин для этого предостаточно: периодически на него накатывает осознание того, что произошло, происходит и в итоге будет продолжаться оставшуюся жизнь (и главное с кем придется это разделить), также долгое отсутствие секса сказывается на состоянии, а Чживон тут еще в больную тему. Ханбин ничего не может сделать с мужской физиологией, которой наградила природа.       Ханбин и подумать не мог, что Чживон поднимет эту тему всерьез, учитывая их взаимоотношения, а то, что он как раз произнес в ночь после свадьбы, показалось шуткой.       — Не хочу шлюху, когда в моем распоряжении есть законный муж, — спокойно отвечает Чживон, садясь рядом с Ханбином на диван, смотрит на потенциальную жертву, закидывая локоть на спинку и подперев щеку кулаком.       — Наш брак фиктивен. Если бы закон узнал об этом, то все это бы не имело силу.       Старший кривит лицо, и передразнивает Ханбина себе под нос. Что он как монашка какая-то у него? Чживон знает о Ханбине достаточно, чтобы предлагать такое. Нет, младший не мужчина легкого поведения, но категоричный отказ бьет по самооценке и вызывает недоумение.       — Но закон не знает об этом, а я хочу секса прямо сейчас, — продолжает бить в лоб Чживон.       — Съебись, пожалуйста, — я работаю, — раздражается Ханбин, начиная употреблять матерные слова.       — Ты читаешь газету. Одну страницу целых тридцать минут.       — Следишь за мной? — сощуривает глаза младший.       — Скорее — наблюдаю, — он самодовольно улыбается. — Не переводи тему. Ты отшил меня в первую брачную ночь. Давай потрахаемся сейчас.       Чживон упомянул свое первое предложение переспать, что указывает на то, что оно было не шуткой в ту ночь. Ханбин в растерянности: как Чживон может хотеть спать с кем-то, кого не очень жалует? Ладно, то, что он скрывает это за масками доброжелательности и бесполезными попытками «подружиться» — можно понять, но нужно быть извращенцем, желая затащить в постель своего условного врага.       Ханбин откидывает газету на столик перед собой.       — Я не собираюсь заниматься сексом с тобой. В твоем распоряжении куча людей, готовых под тебя лечь: используй их. Только не попадись.       — Ты знаешь, как меня любят камеры, — кто кого еще любит, — я попадусь при любом раскладе. Ты считаешь меня таким мудаком, который может изменять своему супругу, да еще и в наглую прямо после свадьбы? — в голосе Чживона явно прослеживается недовольство и что-то отдаленно напоминающее детскую обиду.       — У нас фиктивные отношения, так что — вполне, — пожимает плечами Ханбин.       — Прекрати повторять это, я и так в курсе событий. Но почему бы не убить двух зайцев одним ударом? Слияние компаний и постоянный секс-партнер в придачу.       У Ким Чживона не укладывается в голове, как можно не видеть в этом выгоды. Они два привлекательных мужчины, живут под одной крышей, будут видеть друг друга чуть ли не каждый день всю оставшуюся жизнь, да и не думает он, что Ханбин придает большое значение сексу (что-то вроде — «только по большой и взаимной любви»), учитывая информацию о нем из уст знакомых.       — Ты меня не возбуждаешь.       — Да ты мое тело видел?!       — Я сплю с тобой в кровати уже почти две недели, как думаешь?       Чживону хочется крикнуть: «Думаю, что тебе нужно сходить к офтальмологу и проверить зрение!»       — Брось, ты тоже парень, и секс тебе не претит. Если ты не импотент, конечно, — добавляет в конце старший, потому что хочется поддеть от (скажем честно) небольшой обиды на отказ.       Ханбин хватает Чживона за грудки — задета мужская гордость, и руки тянутся чуть ли не придушить.       — За словами следи, — цедит он сквозь зубы.       — Воу, спокойно, — Чживон успокаивающе кладет руки поверх чужих, разжимая хватку, — я же видел, как ты пожирал глазами задницу моего друга, причем на нашей свадьбе. Удивлен, как ты сдержался, чтобы у тебя не встал. Или ты сам прибегаешь к эскорт-услугам? — старший хотел смягчиться в начале, но в итоге задает еще один провокационный вопрос, который забился в разгар разговора на задворках мозга и осел неприятным налетом.       Ханбин отталкивает Чживона от себя, и тот еле удерживается на диване.       — Я не очерню таким имя своей семьи, а твоя семья теперь и моя, так за кого ты меня принимаешь?       Кажется, они оба видят в друг друге все то, чего нет.       — Ты первым сказал такое. Раз таков расклад, то я дождусь, когда ты сам прибежишь ко мне, если, конечно, не заведешь интрижку на стороне. Но знай: я собственник, несмотря на всю фиктивность брака, что стало твоим ходовым словосочетанием. Надеюсь, у тебя не хватит дурости ляпнуть это там, где не надо.

***

      — Чжиун?       Ханбин еще спросонья, проснулся недавно и выглядит помято — это все предстало во всей красе перед Чжиуном.       Улыбка утреннего гостя слепит ярче солнца за его спиной, и Ким Чживону стоит побеспокоится о таком сопернике в лице брата. Чжиун недавно снял брекеты и теперь пользуется фирменной улыбкой своей семьи в полную силу. Ханбин в голове подмечает, что чуть кривые зубы Чживона — очень мило, и что он не хочет, чтобы тот что-то с этим делал. Странные мысли, особенно после пошлых снов, которые снились ему меньше десяти минут назад. Кажется, в голове промелькнули знакомые ягодицы друга-коротышки мужа.       — Привет. Я пройду? — Чжиун не лишен чувства такта, поэтому сначала дожидается ответа хозяина. Чживон бы уже, например, валялся на диване, придя к кому-нибудь вот так домой.       — Чживона сейчас нет дома. — Когда Ханбин проснулся, то не нашел рядом супруга, да и признаки того, что он в доме.       — А я и не к нему; он сейчас у родителей, — немного ехидно поясняет гость.       Ханбин взъерошивает и без того забавное гнездо из волос на голове и протяжно зевает.       — Проходи, хен.       Чжиун нравится Ханбину намного больше, чем его младший брат. Если бы Чжиун не отказался от дел в компании, решив заняться другими вещами, что ему по душе, то сейчас на месте Чживона мог бы оказаться он. В данный период жизни Ханбин все отдал бы за такой расклад карт.       — А ты соня, — смеется Чжиун, внимательно наблюдая за зятем.       — Я обычно рано встаю, но эти принудительные выходные сбили мне весь режим.       — Чживон не дает ночью уснуть? — вскидывает бровь хен и скептически улыбается, показывая этим то, что сам не верит в сказанное.       — Брось, ты знаешь, что происходит, — фыркает Ханбин. Они проходят на кухню. — Кофе, чай?       — А тебя можно?       Стоит признать, что уверенности в себе обоим старшим Кимам не занимать.       — Неужели я лучше, чем кофе по утрам? — ничуть не смущается Ханбин и, после того как поставил на плиту чайник, открывает дверцу шкафчика, откуда сразу хлынула смесь ароматов. Ханбин чихает и чешет нос; нужно попросить Чживона прекратить хранить это все в таком виде, иначе младший лишится носа от такого резкого смешения запахов различных чаев и кофе.       Ханбин решает заварить две чашки кофе — лень снизошла только до быстрорастворимого.       — Я слышал, как Чживон жаловался по телефону на то, что ты не хочешь с ним спать, — подходит ближе хен, и встает сбоку от Ханбина, облокачиваясь поясницей о столешницу.       — Его Величество недоволен? Эта новость сделала мое утро, — посмеивается хозяин дома. — Ты действительно пришел только за этим? — он вопросительно смотрит на Чжиуна.       — Нет, мы с тобой всегда ладили, а последний раз виделись на свадьбе, вот и решил узнать, как дела. Да и домик семейный захотел увидеть. Классная фотография, — серьезно добавляет хен, вспоминая то, что увидел по пути на кухню, но Ханбин это игнорирует.       — Он мог быть твоим, ты ведь понимаешь? — Ханбин говорит это с уверенностью.       — А я думаю, что вы все равно поженились бы с Чживоном.       Ханбин морщит нос, переваривая полученную информацию. И почему же хен так в этом уверен?       Чжиун разворачивается и ставит руки по обе стороны от Ханбина на столешницу, зажимая того.       Ханбин мужчина, у которого нет проблем с потенцией, и потребности в сексе его организм не отменял. Чживон тогда сморозил чушь, лишь бы позлить. Еще и сны дурацкие, после которых он покраснел бы, будь юной девицей. Ханбин надеется на то, что во время сна не разговаривает, потому что теперь спит в кровати не один… А Чжиун подливает своими действиями масла в огонь, дразня Ханбина. Ким Чжиун привлекателен, он умный и с ним интересно. Возможно, Ханбина больше влечет сейчас именно к нему. Особенно в силу злости на законного мужа. Но Ханбин никогда не забудет, что первым из двух все равно заметил именно Чживона, с немного кривыми зубами, что тот показывает, когда улыбается.       — Ты сейчас толкаешь меня на измену? Причем с родным старшим братом моего мужа, — Ханбин смеется, закидывая голову назад.       У Ханбина вырывается удивленный вздох от мурашек по шее, когда ее касаются чужие губы. Он тут же вплетается пальцами в волосы Чжиуна, а тот переходит к губам. Чжиун немного приподнимает Ханбина и сажает на столешницу, не разрывая поцелуй. Чайник уже свистит, но Ханбин даже не замечает. Только вот Чжиун отстраняется через какое-то время и выключает конфорку. Судя по его настрою — продолжать он не собирается.       — Не чувствую страсти, — пожимает плечами Чжиун и легко улыбается. Он ничуть не выглядит расстроенным.       — По мне, так ты был весьма страстен.       — Ты не понял: я не про себя. — Сейчас Ханбин действительно удивляется. — Даже в твоем раздражительном взгляде на Чживона ее и то побольше будет. Но я чувствую маленькую победу над братом, — Чжиун один раз щелкает пальцами на эту фразу. — А если вспомнить, как ты на него в школе смотрел… — внезапно добавляет гость.       — Как давно это было — серьезно еще хочешь вспоминать об этом? — Ханбин выглядит недовольным — он не очень любит копаться в своем прошлом, а особенно, когда в нем копаются другие.       — Да просто забавно, как все обернулось. — Хен треплет волосы слезшего со столешницы зятя.       — Ну и придурок же ты, — без зла отмахивается рукой Ханбин.       — Семейное.       — У Чживона последняя стадия.       Они оба заливаются смехом и наконец-то заваривают кофе.       Вечером, когда Чживон возвращается, у Ханбина почему-то горят уши, чего не было со времен школьной скамьи.

***

      Несмотря на сказанное в тот странный вечер Чживоном, что он будет ждать, пока Ханбин сам прибежит к нему, Чживон не переставал поднимать эту тему всякий раз, как приспичит. Что странно, так это то, что даже лежа в постели, когда Чживон предлагал секс, а Ханбин отвечал отказом, старший просто отворачивался и не предпринимал никаких насильственных попыток.       В этот раз Ханбин занимает рабочий стол в спальне, предпочтя его кабинетному, так как расположить на нем чертежи было удобнее.       Он закатывает рукава рубашки по локоть, прежде чем продолжить чертить. Сравнивает что-то только ему понятное на разных огромных листах бумаги. Это своего рода хобби, а не работа: не факт, что он это кому-нибудь и покажет, чтобы осуществить в будущем. Ханбин наслаждается процессом — это занятие всегда его расслабляет. Один карандаш вставлен за ухо, а другим он чертит аккуратные линии и проводит различные математические и физические расчеты на полях.       За окном начало полудня, а Чживона нет — нужно ценить прекрасные моменты.       Впрочем, спокойствие его было не долгим, потому что через какое-то время в спальню заваливается вернувшийся Чживон, по пути натягивая на себя домашнюю майку — такую же белую, как интерьер комнаты.       Если Чживон и поздоровался, то Ханбин не заметил. Младший слышит, как Чживон тяжело падает на диван и включает телевизор. Почему бы не посмотреть его внизу, если видишь, что супруг немного занят и это может мешать? Но он решает не акцентировать на этом внимание и сосредоточиться на чертежах. Разве что спиной чувствует странное напряжение. Чживон в последние дни весь на взводе, возможно причина тому — бушующее сексуальное напряжение. Ханбину даже становится интересно, насколько тот был помешан на сексе до свадьбы? Судя по количеству его поклонниц и поклонников, особенно тех, с кем он светился — то у него секс был чуть ли не каждый день, несмотря на плотный рабочий график.       Ханбин трясет головой, чтобы прекратить думать о каких-то странных вещах, которые его не касаются. Хотя в последнее время Чживон упорно пытается добиться того, чтобы касалось напрямую.       Он откладывает карандаш в сторону, который находился у него за ухом, чтобы тот не мешал.       — Давай переспим, — звучат слова прямо над ухом так внезапно, что ханбиново сердце чуть ли не ухает в пятки.       Ханбин дергается и пытается поймать в воздухе карандаш, который выскочил из рук от испуга; у него почти это получается, но карандаш в итоге падает на стол.       — Блять! Ты совсем сдурел уже?! — Ханбин держится за сердце, а Чживон смотрит на него как на идиота. — Я занят, работаю… Не видно, что ли?       — А если был бы не занят, то согласился? — Чживон смотрит на мужа так, словно готов разложить его здесь и прямо сейчас на этом самом столе. — И ты не работаешь, а всего лишь занимаешься своим хобби.       — У тебя спермотоксикоз или что? Угомонись уже. Я не хочу с тобой спать.       — Ну почему? Почему не хочешь? — наседает Чживон, подходя ближе и заставляя Ханбина облокотиться поясницей о стол сзади себя, и ставит руки по обе стороны от мужа.       Ханбин вспоминает Чжиуна, который недавно делал примерно тоже самое и губы того на своих, поэтому не может выдержать пристального взгляда Чживона и отводит свой в сторону.       — Потому что ты мне не нравишься. Ты ведь прекрасно знаешь. Какой дебил будет спать с тем, кто ему не нравится? Меня ты вроде тоже не особо жалуешь.       Чживон хмуро смотрит на Ханбина.       — Да, ты многим меня раздражаешь. Например, этим! Но я мыслю позитивно. Ты красивый, умный, хорош в своей работе, а еще ты мой муж.       — Даже не хочу знать сколько минусов ты можешь перечислить, учитывая все эти комплименты, — Ханбин язвит. В целом, это все тоже самое, что он может сказать Чживону.       — И ты дико упрямый, — Чживон решает добавить к перечисленному еще один пункт.       — Разве это комплимент? — младший скептически поднимает бровь.       — Когда такие в итоге ломаются — это слаще всего.       Ханбин хочет оттолкнуть Чживона после этих слов, но тот крепко перехватывает его руки.       — Кто тут еще упрямый, — зло смотрит младший.       — Стоит тебе попробовать, и ты захочешь больше, — Чживон говорит это в ухо, опаляя его горячим дыханием.       Он ведет руку Ханбина под свою футболку, заставляя ощутить рукой рельефный пресс. Ханбин оценивает его по достоинству, но все-таки применяет свою мужскую силу и вырывается из его хватки, после чего отталкивает подальше.       — Ты слишком уверен в себе. Иди лучше порно посмотри и не трогай меня. — Он отворачивается, наклоняясь за карандашом и обращает все свое внимание на чертежи.       Как ни странно, Чживон его слушается и уходит обратно на диван. Он заходит в интернет через экран телевизора и находит то, что хотел. Беды ничего не предвещает первые пять минут, но после диалогов на английском, в которые Ханбин не вслушивается, наступает подозрительная тишина, а затем прерывистые вздохи, перерастающие в откровенные стоны. У Ханбина уходит еще немного времени на то, чтобы до конца осмыслить происходящее за его спиной. Чживон чуть усиливает громкость; колонки были развешаны в комнате, создавая эффект домашнего кинотеатра.       — Ты что?!       — Я-то? Я смотрю порно, как ты мне и сказал, — старший неотрывно глядит на экран, нарочито не обращая внимания на супруга.       — Какой же ты ебанутый, — Ханбин трет ладонями лицо и отворачивается обратно к столу.       Стоны этой дешевой барышни с экрана его ни капли не интересуют, поэтому и выглядит он вполне расслабленным, чтобы не обращать внимания на ребячество Чживона.       Спустя еще несколько минут Чживон вырубает всю процессию — видимо ему надоело это дело, потому что Ханбин никак не реагирует. Ну не разляжется ведь он сам тут голым, чтобы как-то совратить его? Он же не настолько еще ополоумел?       Появляется какой-то новый звук, и Чживон ставит громкость на полную. Слышится звук поцелуев, тяжелое дыхание, а затем первый мужской стон, еще и настолько искренний, что у Ханбина бегут мурашки вдоль позвоночника. Он напрягается в спине и сжимает край стола руками.       Чживон, внимательно наблюдающий за ним, ехидно улыбается со своего места. Ханбин какое-то время старается делать чертежи дальше, но это не так просто, когда два парня стонут на весь дом (и скорее всего это слышно на улице с такой-то громкостью). В определенный момент грифель карандаша ломается, и Ханбин, не выдерживая, идет в ванную спрятаться от этого дурдома подальше.       Он проходит к раковине и включает холодную воду, чтобы умыть лицо и немного остыть. Температура тела резко поднялась после услышанного, хорошо еще, что он не видел происходящего в телевизоре. В ванной тоже слышны голоса, но более приглушенно. Наконец-то они затихают, но напряжение в паху пока еще не спало.       Ханбин смотрит на то, как течет вода, и не слышит тихие шаги по кафелю. Сзади прижимается сильное тело, и младший вытягивается по струнке, сжимая раковину до побелевших костяшек. Чживон сжимает его в кольце своих рук так, чтобы тот не смог выбраться, и вжимается пахом тому сзади, слегка толкаясь. Ханбин злостно смотрит на Чживона через зеркало.       — Уйди.       — Не могу, когда ты уже возбужден и хочешь разрядки, — он сопровождает слова поцелуями в шею, насколько позволяет рубашка, а затем ведет их выше к уху.       У Ханбина волоски встают дыбом: его тело всегда было чувствительным. Уха слегка касаются зубы, оттягивая мочку, а затем чживонов язык проходится по ушной раковине. Он специально пошло выдыхает в ухо и одной рукой сжимает член Ханбина через джинсы. Младший по инерции подается назад к Чживону, но затем пытается опомниться и убрать ненавистные руки от себя. Ханбин резко наступает своей пяткой на ногу Чживона, и тот грубо выругавшись, больно давит на член супруга. Слишком поздно отбиваться, потому что у Чживона из головы уже стерлось понятие «тормоза», и пока они не дойдут до конца, Ханбин не сможет отвертеться.       Чживон стимулирует член Ханбина, а тот продолжает цепляться пальцами за раковину и опускает голову вниз, закусывая губу и наблюдая за рукой мужа у себя на пахе. Через ткань — это не то, но все равно заводит. Старший пытается расстегнуть рубашку на Ханбине второй рукой, и через несколько попыток ему это удается, правда последняя пуговица отрывается и жалко брякает по полу. У Чживона появляется доступ к коже Ханбина, и он незамедлительно этим пользуется, водя по оголенному торсу, царапая напряженный пресс и сжимая между пальцами чувствительные соски. Следом вжикает молния, и Чживон слегка приспускает ханбиновы штаны ниже. Он надавливает массирующими движениями большим пальцем на головку через трусы и наблюдает за лицом Ханбина в зеркале. Весьма неожиданно то, что теперь тот смотрит Чживону прямо в глаза, глубоко дыша и облизывая пересохшие губы. Ханбин решает, что к черту все.       Старший еще несколько раз трется о зад Ханбина, потому что собственный член требует внимания, и наконец-то засовывает руку тому в трусы. Он обхватывает его горячую плоть, а Ханбин начинает немного дрожать и сам толкаться в ладонь. Ощущение чужой кожи на своей в таких интимных местах, еще и за долгим их отсутствием, бьет по мозгам зеленой кнопкой, позволяя делать с собой абсолютно все.       Чживон получает больший доступ к чужой шее и легко кусает ее, следом зализывая эти места. Он слегка царапает коротким ноготком покрасневший сосок, отчего Ханбин дергается пару раз в удовольствии. Старший немного замедляет темп руки на члене, а другой берет Ханбина за подбородок и делает так, чтобы он смотрел на свое отражение. Ханбин видит себя немного раскрасневшимся и тяжело дышащим с влажными губами, потому что постоянно облизывает их. Он никогда не занимался таким перед зеркалом, но сейчас оно возбуждает до одури.       Чживон резко разворачивает его к себе лицом и сталкивается с ним лбами, дыша в губы. Ханбин обхватывает его спину руками, забираясь под футболку, и оцарапывает кожу, водя сверху-вниз по позвоночнику. Ощущения от всей ситуации очень странные и слишком острые. Быть настолько близко с ненавистным человеком всегда так заводит? Или они просто извращенцы?       Младший начинает стягивать вниз домашние штаны Чживона, чтобы не одному быть в таком положении. Как только его руки касаются чживоновой плоти, тот накидывается на губы мужа грубо и жгуче, покусывая их. Ханбин с такой же страстью отвечает, обнимая парня за шею и зарываясь пальцами в волосы. Чживон не позволяет вести Ханбину, но Ханбин не против, потому что не помнит, когда в последний раз у него был такой дикий поцелуй. Он приоткрывает рот, чтобы позволить Чживону проникнуть в него языком, но тот никак на это не реагирует, что показалось бы странным, если бы уже не было все равно.       Чживон подхватывает ногу Ханбина под бедро и закидывает к себе на пояс, усиливая их соприкосновения. У Ханбина в голове появляются школьные воспоминания о том, что он хотел, чтобы Чживон с ним сделал и в каких именно компрометирующих позах. На данный момент он разрешает им всплывать, а поругать себя успеет уже после.       С подачи Чживона они отходят от раковины, и старший грубо толкает Ханбина к стиральной машинке (теперь понятно для чего она здесь вообще находится), разворачивая спиной к себе. Он давит на спину Ханбина, что бы тот прогнулся немного, давая больше доступа к своей заднице. Ханбин упирается локтями в машинку и позволяет Чживону управлять.       Чживон ненадолго отходит, чтобы найти презервативы и хоть что-то отдаленно похожее на смазку, а затем возвращается. Он быстро стягивает с себя футболку и штаны, а затем помогает избавиться и удавшемуся любовнику от последних. Чживон проводит по ложбинке пальцем через трусы, надавливая на сфинктер, а после все-таки снимает и их.       — Только… я давно не был в пассивной роли, — со сбившимся дыханием говорит Ханбин.       Может быть, Чживон и похож на очень грубого человека в сексе, но никогда не позволит своей пассии уйти неудовлетворенной, так что он принимает эти слова на заметку. Он левой рукой снова дотрагивается до чужого члена, а другой дразнит соски. Ханбин опускает свою руку поверх чживоновой, чтобы помочь взять нужный темп. Все тело горит, а ведь самое интересное только впереди.       Старший отпускает плоть Ханбина, но при этом не позволяет ему самому к себе прикасаться. Он выдавливает смазку себе на пальцы и проводит ими по ложбинке ягодиц вниз, после чего задерживается у входа. У Ханбина поджимаются пальцы на ногах в ожидании. Чживон водит большим пальцем по анусу, а затем аккуратно надавливает им, проталкивая на одну фалангу. Высовывает наружу, а затем снова повторят те же движения. Ким Чживон добавляет чуть больше смазки, и старается аккуратно подготовить Ханбина пальцами.       Когда Ханбин сам начинает на них насаживаться, Чживон воспринимает это как приглашение. Он рвет упаковку с презервативом, и подготавливает себя. Прежде чем начать входить в Ханбина, он успокаивающе водит своим членом вокруг припухшего колечка мышц и гладит спину и бока мужа свободной рукой. Чживон не торопится, когда начинает входить, а Ханбин держится молодцом, не сжимаясь и стараясь расслабиться. Горячие стенки постепенно обволакивают плоть Чживона, а узость сводит с ума.       Ханбин горит не только изнутри, но и снаружи, особенно в тех местах, где соприкасается с Чживоном, когда тот немного налегает на него своим телом, чтобы войти до конца. Внутри давно забытая заполненность, к которой он постепенно привыкает, хоть неприятные ощущения и не пропадают. Когда старший слегка касается пальцами боков и ребер, совсем невесомо водя по ним, у Ханбина появляется легкий трепет и мурашки по всему телу.       Чживон зацеловывает шею, а Ханбина начинает злить излишняя нежность. Не этого он хочет от Чживона.       — Я просил осторожней только вначале, что ты как девственник?       Чживон на это хмыкает и резко начинает двигаться, выбивая из Ханбина первые стоны, правда пока из-за неприятных ощущений. Ханбин стискивает зубы, чтобы перетерпеть боль: член внутри двигается все еще не свободно, доставляя дискомфорт.       Чживон не только целуется, но и трахается как животное. В приятном смысле. Совсем скоро Ханбин выгибается и стонет так, что любой бы пожелал оказаться на его месте. Стиральная машинка бьется об стену и ходит ходуном из-за движений парней. У Ханбина стоит колом, когда он даже не притрагивается к себе, потому что Чживон своим членом стимулирует простату. Громкость стонов и мелодичность усиливается за счет акустики в ванной, и Чживону они даже нравятся, несмотря на то, что он считает обычный голос Ханбина не очень привлекательным.       Ханбин немного меняет позу, поднимая одну ногу, а Чживон поддерживает ее, прижимая к машинке, чтобы избежать падения и для лучшего удобства. Младший как можно резче подается назад, чтобы получить больше желаемого. Под темп Чживона сложно подстроиться, но у него все-таки это получается. Ханбин хватается одной рукой за змеевик над стиральной машинкой, а другую заводит назад, хватаясь за чживонову ягодицу, делая так, чтобы супруг прижимался к нему сильнее во время толчков.       — Блять… блять, — скулит на каждом особо громком стоне Ханбин, а Чживон на это чуть ли не рычит, и кажется, что ему срывает крышу полностью, хотя куда уже дальше.       Ханбина заводит и то, что Чживон даже в активной роли издает хрипловатые стоны, что обычно редкость. Для него это дорогого стоит, потому что он любит воспринимать на слух. Если вспомнить, то в последний свой пассивный секс Ханбин имитировал удовольствие, а этот раз какой-то безумно особенный. Такое чувство, что он не выдержит и взорвется.       Чживон отпускает ногу Ханбина, а затем сжимает его шею спереди чистой от смазки рукой и ведет ею вверх. Его пальцы оглаживают ханбиновы губы, а затем размыкают их чтобы протиснуться и заставить любовника их облизать. Ханбин сначала сопротивляется, но Чживон слишком настойчиво вдалбливает его в несчастную машинку, поэтому в итоге он проводит по ним языком, и немного всасывает в себя. Рука Ханбина, цепляющаяся за сушилку, падает, не в силах больше за нее цепляться.       — Ты прямо как шлюха, — это звучало бы обидно и слишком грязно, если бы Ханбину не было так хорошо и плевать вообще на то, что говорит этот больной. Главное сейчас — это его член внутри.       Ханбин начинает сильно напрягаться и быстро дышать перед разрядкой, но Чживон это замечает, поэтому обхватывает член Ханбина у основания, чтобы оттянуть удовольствие на подольше. Младший не знает сколько они тут так уже находятся, но то, что такого долгого секса у него еще не было, — знает наверняка.       Чживон наконец-то позволяет Ханбину притронуться к себе, а сам хватается за его ягодицы, немного разводя в стороны, чтобы было легче входить. Толчки становятся более резкими и прерывистыми. Ханбин уже не может стоять на ногах, а когда кончает первым, то в ушах звенит и все тело дрожит, так и норовя осесть на холодный кафель, но сильные руки Чживона помогают удержаться на ногах; точные движения продолжают выбивать скулящие стоны из Ханбина. Оргазм такой оглушающий, а действия Чживона бьют по самым нервам, усиливая его, поэтому Ханбин теряется в пространстве и не понимает, через какое время Чживон сам кончает.       Чживон глубоко дышит ему в шею, приводя свое дыхание в порядок, прежде чем выйти из Ханбина. Он снимает использованный презерватив и выкидывает в мусорку, а затем просто уходит, оставляя Ханбина одного в этой ванной, видимо, чтобы занять ту, что снизу.       На дрожащих ногах Ханбин опускается на пол, одной рукой продолжая держаться за стиральную машинку. Весь живот в собственной сперме, а часть ее попала еще и на не снятую до конца рубашку.       Он бы убил Чживона — и себя заодно — за то, что только что произошло. Но дрожащее тело доказывает то, что в его жизни он еще никогда не получал такого оргазма с кем бы то ни было.

***

      Ханбину снится что-то обычное, как всегда с различными странностями, которые могут произойти только во сне. В какой-то момент сон перерастает в нечто более странное и беспокойное, словно Ханбин находится между явью и грезами. Он попадает в какое-то место, где становится слишком душно и тяжело дышится. Тело горит, и, спустя некоторое время, он разлепляет глаза после резкого вздоха ртом. Он чувствует насколько возбужден, старается смахнуть остатки сна и приподнимается на локтях, когда слышит характерный хлюпающий звук и чувствует горячий язык на своей плоти. Младший хочет возразить, но Чживон заглатывает всю длину, и он падает обратно на простыни поддаваясь бедрами в горячий рот.       — Какого… ха-а… хрена?..       Колени разъезжаются в стороны, а простыни комкаются в пальцах, которые сводит судорогой, когда Ханбин кончает, а Чживон все сглатывает.       — Всегда хотел сделать это со спящей второй половинкой, — облизывается Чживон, как довольный кот, а на губах у него далеко не сметана.       — Не думай, что раз сделал мне минет, то получишь тоже самое.       — Я и не просил, — хмыкает Чживон.

***

      Чживон аккуратно толкается в рот стоящего перед ним на коленях Ханбина, а тот принимает его и помогает проникнуть глубже.       В какой момент все пошло не так, Ханбин не понимает. Наверное, еще в тот самый первый раз в ванной.       Старший сжимает в руке его волосы на затылке, напрягаясь перед разрядкой, и пытается отодвинуть от себя мужа, но тот крепче сжимает чживоновы бедра, не позволяя отпрянуть. Он сам не знает (он вообще много чего не знает и не понимает в последние дни), почему позволяет Чживону такую вольность, но, когда разум затуманен возбуждением, Ханбину очень трудно соображать адекватно.       В итоге Чживон делает последние поступательные движения, толкаясь в горло, и кончает с низким гортанным стоном. Ханбин сначала немного давится, но потом приходит в себя. Чживон отодвигает слегка голову Ханбина от себя за волосы и заставляет посмотреть в глаза. У Ханбина мурашки от этого и от того, какая в голову приходит картина того, как они выглядят со стороны.       — Наверное, это впервые, когда мне нравится, что человек не отвечает за ранее сказанные слова.       Ханбин закрывает глаза и лишь вздыхает, стараясь успокоить появляющееся раздражение.       — Не знал, что тебе такое нравится, — добавляет Чживон и отпускает наконец-то волосы, проводит рукой по щеке, а затем осторожно вытирает пальцем влажные от слюны губы мужа.       Ханбин все еще в возбужденном состоянии и не хочет комментировать сказанное Чживоном, хоть в другой ситуации и хотелось бы, а Чживон слишком джентльмен, чтобы бросить своего любовника в таком положении…

***

      Ханбин уходит вечером на семейный ужин, что заведено у них в семье. Такие ужины происходят раз в одну-две недели, все зависит от рабочего расписания Ханбина и его отца. Ким Ханбин готов проводить это время даже с Чживоном, лишь бы как можно меньше находится в близи к папе. Почти каждая встреча оканчивается ссорами или спорами по любым возможным поводам. Как бы сильно он не любил свою семью, и отца в том числе, но каждый семейный ужин доводит его до белого каления.       В этот раз они с отцом не поступились «традицией» и разругались по разным причинам.       — Я учился и начинал работать с самых низов самостоятельно, не прося у тебя никакой помощи и поддержки. Что тебе еще от меня нужно?! Я даже поженился с гребанным Ким Чживоном, хотя много раз тебе говорил, что кто угодно, только не он! Почему же ты все еще не доволен мной?! Думаешь, я железный и всегда буду это терпеть? Как же я тебя…       Его отец громко стучит кулаком по столу так, что тарелки подпрыгивают. Ханбин резко замолкает, прерывая такую ужасную фразу, он резко отодвигает стул так, что тот противно скрипит по дорогому паркету, и быстрыми шагами покидает столовую, громко хлопнув дверью на прощанье. Отец ругается ему вслед, но Ханбин его даже не слышит. Мать пытается догнать сына, но Ханбин слишком быстр и вскоре покидает родной дом.       Он не сразу возвращается домой, а сначала идет подышать свежим воздухом, чтобы остыть. Прохладный ветер на реке Хан успокаивает, но недостаточно. Когда он возвращается в дом, где Чживон уже должен видеть десятый сон, то в сердце щемит грусть. За всю его жизнь осточертело терпеть такой характер отца, хотя ему не раз говорили, что он тоже не сахар.       Ханбин старается зайти в комнату как можно тише, но Чживон все равно просыпается. Его телефон лежит на груди — видимо, так с ним и заснул. У Чживона привычка спать в одних трусах, а Ханбин обычно надевает хотя бы пижамные штаны, но в этот раз он так вымотан морально, что раздевается по пути в кровать, так и бросая на пол вещи.       Ханбин пытается уснуть, но у него не получается. Он лежит и ворочается, подбирая более удобную позу для сна, и постоянно тяжело вздыхает.       — Ханбин? — тихо зовет Чживон.       Даже после того, что между ними было, они все еще не общаются много. Ханбин даже еще больше старается игнорировать супруга.       — Чего тебе? — у него нет сил препираться еще и с ним, и никакого секса не хочется.       — Просто подвинься ко мне, — Чживон шепчет слова так спокойно, показывая, что ничего этим не требует.       Ханбин не сопротивляется, когда Чживон начинает тянуть его к себе, и ложится головой на подставленное плечо. Он немного прокашливается, чтобы спрятать неловкость.       — Что это? Странно как-то.       — Всем это бывает нужно — простые объятия. Спи.       Чживон больше ничего не делает и не говорит. Ханбин все равно долго не может заснуть, но под ровное чживоново дыхание все-таки проваливается в царство Морфея.

***

      Чживон забыл вечером задернуть портьеры, чтобы солнечный свет не мешал с утра, но парни все равно спят крепко, поэтому это их не беспокоит. Ханбин во сне по-хозяйски закинул ногу и руку на Чживона, крепко обнимая. Одеяло сбилось где-то в ногах, и единственным источником тепла для них являются они сами.       — Тише ты, — звучит шепот, а за ним шорох.       Ханбин начинает ворочаться, а Чживон крепче прижимает его к себе, зарываясь носом в волосы.       Слышится звук затвора камеры и не один раз, поэтому в итоге младший первым разлепляет глаза, чтобы понять откуда это доносится.       На пороге комнаты стоит его мама, а рядом с ней Ханбёль. Ханбин пытается осознать происходящее, но первое что замечает, так это их позу с Чживоном и то, что они практически голые. Его бы не смутило это не будь рядом мамы и младшей сестры. Он чертыхается и вскакивает с постели, а Чживон только поворачивается на бок и обнимает свою подушку, продолжая сопеть.       — Мама! — шепотом ругается на нее сын и выталкивает вместе с сестрой за дверь, выходя следом.       — Такие милые! Хорошие фотографии получились, показать? — восторженно оповещает мать. — Сынок, накинь на себя что-нибудь.       Ханбин отправляет свою семью вниз, а сам быстро одевается в гардеробной.       — Как ты вообще вошла? — спрашивает Ханбин уже на кухне, заваривая чаю.       — Чживон дал код от замка мне, чтобы я иногда навещала вас с мамой, — выдает зятя Ханбёль.       На свою сестру он не может злиться, поэтому просто решает смириться. Устроит сцену своему мужу, когда не будет свидетелей.       Телефон пиликает, и он открывает полученное сообщение в какаоток. Оно от мамы, а в нем приложены несколько компрометирующих фотографий.       — Мама!       Мама пришла в основном из-за того, что ее муж и сын вновь поссорились и нужно это как-то смягчить, а еще потому что Ханбёль очень соскучилась и захотела побывать у брата дома.       Чживон вскоре спускается к ним, и составляет компанию за завтраком. Ханбин ничего не говорит о фотографиях, но его мама сама проявляет инициативу. Чживон старательно играет то, что фотографии прелестные и обязательно их сохранит на память.       Но он смотрит на Ханбина так, словно уже спланировал, как будет ими шантажировать своего мужа.

***

      После того сексуального опыта, что был у них с Чживоном несколько раз, у обоих срывает крышу. Ханбин чувствует себя зависимым от секса с ним, когда как-то приходит домой со встречи с друзьями и первым набрасывается на мужа с поцелуями. Чживон был прав — это оказывается выгодно, заиметь с расширением бизнеса еще и потрясающего секс-партнера, за которым далеко ходить не нужно.       Почему они вечно трахаются по всему дому, кроме постели, — остается загадкой. Чаще всего добраться до кровати сложно, потому что становится невмоготу терпеть. В этот раз кровать буквально в паре шагов, а Чживон заваливает Ханбина на ковер рядом, прямо на место под солнцем.       Чживон целует ребра, щекоча, и вылизывает их языком, отчего Ханбин дергается и угрожает ему расправой. Возможно это подействовало на старшего, поэтому он решает уделить внимание своим языком ханбиновым соскам. Ханбин вцепляется в его лопатки, выгибаясь навстречу.       Прежде чем перевернуть Ханбина на живот, Чживон оставляет на его шее мокрые следы и красные отметины, а затем целует в губы, смакуя их. Ханбин сам решает проникнуть своим языком тому в рот, но успевает только провести им по губам, когда оказывается перевернутым лицом вниз.       Мягкий ковер щекочет кожу, но является единственным, за что можно вцепиться по привычке руками, пока Чживон будет иметь Ханбина.       После подготовки член Чживона скользит внутрь, и старший наваливается на Ханбина всем телом, прижимаясь чуть ли не каждой клеточкой. Ханбин немного приподнимает бедра, для лучшего доступа и большего удовольствия. Солнце слепит в глаза, и их приходится жмурить или упираться лбом в ковер, избегая лучей.       Чживон двигается медленнее обычного, заставляя Ханбина под ним извиваться. Он словно плавит его как шоколад размеренными движениями, и Ханбину даже нравится эта смена настроения. Спина и шея покрываются бисеринками пота. Старший кладет свою руку поверх ханбиновой, сцепляя пальцы в замок, а второй берет его член в ладонь, стараясь подвести к грани одновременно с собой.       У Ханбина закатываются глаза от оргазма, и только через какое-то время приходит осознание, что внутри него что-то есть.       — Ты что, кончил в меня?! Где презерватив?       — Всю романтику испортил, ну, — с притворной грустью говорит Чживон, завалившись рядом на ковер. — Я видел твою медицинскую карту, и знаю, что с тобой все в порядке.       — А я не знаю в порядке ли все с тобой! Ты больной на голову ублюдок!       Чживон смеется и зажимает в излишне крепких объятьях Ханбина, а тот пытается отбиться.       — Придется ковер сдать в химчистку, — выдает хоть одну умную мысль старший.       — Хочу что-нибудь приготовить, есть пожелания? — говорит Ханбин утром, открывая холодильник и заглядывая внутрь.       Чживон подходит сзади и захлопывает дверку, зажимая мужа между ним и холодильником. Тот ошарашенный поворачивается к Чживону, потому что это было неожиданно.       — Тебя хочу.       Он не дожидается ответа, а сразу целует, прижимая к дверце. Ханбин обнимает чживонову шею. У Чживона какие-то особые феромоны или что? Теперь отказать в сексе становится все сложнее и сложнее. Чживон подхватывает Ханбина под ноги и сажает к себе на бедра. Тот сцепляет ноги за спиной старшего, чтобы не упасть, прижимаясь пахом к паху.       Чживон толкается ему навстречу, имитируя секс. Домашние штаны сделаны из мягкой ткани, поэтому все ощущается довольно четко и остро. Ким Чживон вдалбливает Ханбина собой в холодильник, и целует подставленную шею, иногда переходя на уши. У Ханбина затуманенный взгляд: даже петтинг с Чживоном становится чем-то ярким и незабываемым.       Ханбин выдыхает с легким стоном.       — Боже, мы не вовремя, — посторонний голос резко пробивается через их интимную зону.       Ханбин фокусирует взгляд на входе в кухню напротив него и резко отталкивает от себя Чживона. Старший тоже быстро разворачивается и видит свою маму, которая первой подала голос, а за ней стоит мать Ханбина. Даже Чживон покраснел весь от стыда или же смущения.       — Мальчики, ну не на кухне же. Молодость! — восклицает мама Ханбина.       Женщины выходят с кухни, подождать пока парни приведут себя в порядок.       — Господи, — Ханбин оседает на пол и прячет лицо в ладонях.       Хорошо, что этого не видела его сестра, хотя перед матерью тоже очень смущающе показывать себя с такой стороны, несмотря на то, что она взрослый человек с двумя детьми.       — Нужно сменить код на замке, — говорит Чживон, поправляя еще возбужденный член через ткань штанов, а Ханбин пинает его по ноге.

***

      Парни наслаждаются последней неделей выходных, прежде чем выйти на работу, а у Чживона так вообще что-то там случилось, поэтому работать он начинает раньше Ханбина. Да, сначала они думали, что потерпят друг друга недели две, но все-таки решили отсидеть законные выходные дома до конца.       Ханбин лежит на кровати и читает книгу, а Чживон сидит рядом и играет в какую-то игрушку на телефоне — даже деловым людям это не чуждо.       Немного погодя Чживон устает и откладывает свой телефон на тумбочку. Его следующей жертвой становится книга Ханбина.       — Я же читаю, — возмущается Ханбин, а Чживон в это время садится к нему на бедра.       — У меня есть идея поинтереснее, — хищно улыбается старший.       Он наклоняется и целует чужие губы. Ханбин все-таки пытается взять инициативу в свои руки, поэтому резко подминает под себя Чживона. Младший пробует губы Чживона на вкус, но тот не позволяет проникнуть ему в рот.       — Чживон, — сердито начинает Ханбин, — почему ты никогда не целуешься глубоко?       — Какая разница? Иди сюда, — он тянет его за шею ближе и облизывает кадык.       — Нет, постой, — решает продолжить тему, а Чживон перемещает свои руки на его ягодицы и сжимает их. — Я серьезно: почему?       Чживон закатывает глаза.       — Не умею я.       — Что? — Ханбин не верит.       — Не умею я целоваться взасос! С кем не спал, все говорили: «Ты сногсшибателен в сексе, но никогда не засовывай язык кому-нибудь в рот». Понятно? Так мы будем продолжать или нет? Чего ты так уставился? — Чживон затараторил, чтобы скрасить молчание Ханбина.       Ханбин еще немного смотрит в лицо мужа, а затем взрывается диким хохотом, валясь на кровать. Абсурд какой-то, Чживон уже взрослый мужик и до сих пор не научился целоваться с его-то опытом? Чживон явно обижается, поэтому выпинывает Ханбина с кровати, и тот падает на пол, продолжая ржать там. Он поднимается обратно, утирая выступившие от смеха слезы и садится в позе лотоса к Чживону ближе.       — Эй, ты что, правда обиделся? — младший толкает пару раз Чживона в плечо, а тот нервно дергает им, чем напоминает Ханбину самого себя. — Да ладно тебе. Велика беда, всегда можно научиться. Не ты ко мне в рот полезешь, так я к тебе. А еще есть золотая середина, — он по-доброму посмеивается.       Ханбин даже не замечает, как говорит в этом ключе только о них двоих, не добавляя третьих лиц.       Чживон смотрит на Ханбина, словно провинившийся в чем-то щенок.       — Черт, Чживон, просто напряги язык! Что он у тебя по всему рту распластался?       — Фу, это звучит так мерзко, — кривится старший.       — Все, заткнись. Придет с опытом, — Ханбин затыкает тому рот своим, но замечает, что хоть что-то, а Чживон понимает.       У обоих губы раскрасневшиеся и припухлые. Ханбин и не вспомнит, когда в последний раз только целовался часами вот так.       — Черт… — выдыхает Чживон, — а это здорово. Но может быть уже разберемся с главной проблемой? — он засовывает руки в штаны к Ханбину, а тот копирует его движения.       После такой новости, которую выдал Чживон ранее, Ханбин даже немного пропитался к нему былой симпатией. Уж очень он его повеселил. А еще это просто оказалось слишком мило для такого крутого парня как Ким Чживон.

***

      Весь день оказывается в распоряжении Ханбина, потому что Чживон с утра пораньше отправился работать в компанию. Чживон в своей среде и на работе — два разных человека. За это Ханбин его уважает, откидывая личные неприязни подальше.       Уже свечерело, и стрелки на часах близятся к десяти вечера, а Чживона дома не наблюдается. Когда Ханбин смотрит телевизор, развалившись на диване в спальне, в дверь звонят. Это точно не Чживон, иначе бы он вошел сам. Ханбин спускается вниз, чтобы посмотреть на позднего гостя, и видит на электронном замке знакомое лицо. Это друг Чживона — Чжинхван. Хозяин пропускает гостя в дом.       — Привет, — говорит Чжинхван, — а где Чживон?       В руках у него пару пакетов со звенящими бутылками, и выглядит парень забитым и грустным.       — Он на работе. Не знаю, когда вернется.       Чжинхван приподнимает пакеты немного вверх, жалобно на них смотря. Видимо, ему очень нужно было выпить со своим лучшим другом. Ханбин недолго раздумывает, прежде чем пригласить его пройти внутрь.       — А можно? Черт, думал зря уже приехал.       — Если хочешь, я составлю тебе компанию, — Ханбин забирает пакеты у Чжинхвана, чтобы помочь, и относит их к столику в гостиной.       У Чжинхвана никогда не было повода не любить Ханбина, если, конечно, он не такой человек, который судит о других с чьих-то слов. Гость ходит по гостиной, осматривая все вокруг, иногда беря в руки какие-то из фотографий. Ханбин в это время приносит стопки под соджу и имеющиеся в доме закуски к выпивке, после чего расставляет на столе то, что принес Чжинхван.       Гость садится за стол рядом с Ханбином на пол и открывает сначала банку пива, а Ханбин повторят тоже самое.       — У вас уютно, — Чжинхван продолжает осматриваться по сторонам, отпивая из банки.       — Это все родители, — не скрывает Ханбин, потому что для него дом еще заметно не обжит, но тоже подмечает то, что тут и там появляются его или чживоновы вещи. — Что-то случилось? — осторожно начинает Ханбин. — Или мне лучше не спрашивать?       — Думаю, тебе можно сказать, ведь ты друг Чжунэ, — Чжинхван становится заметно угрюмым, когда произносит это имя. — Мы расстались.       — Вы… вы встречались? Но почему Чжунэ мне ничего не рассказал? — у Ханбина растет чувство обиды, потому что Чжунэ близкий ему друг.       — Это одна из причин. Он вообще никому никогда не рассказывал обо мне. Звезда и все такое: боится скандалов! Вообще-то, мы с ним были вместе еще до твоей с Чживоном свадьбы.       Ханбин расспрашивает о случившемся более подробно, чтобы было на чем устраивать взбучку Ку Чжунэ. Незаметно они переходят к соджу, и где-то на третьей бутылке забывают о Чжунэ и вообще то, для чего пришел Чжинхван. Они обсуждают что-то из общих интересов и рассказывают различные истории, ржут как ненормальные, потому что смешно по любому поводу, когда пьян вдребезги. Чжинхван пытается встать, хватая лежащий рядом пульт от телевизора, а затем начинает голосить какую-то песню невпопад во весь голос. Однако Ханбин поддерживает его и хлопает в ладоши, иногда вскрикивая, думая, что улучшает чем-то ситуацию своим подпеванием.       Проходит часа три, когда они оказываются наклюканными в стельку. Чжинхван ноет о том, что хочет посмотреть весь дом получше, поэтому они умудряются разбить какие-то предметы на первом этаже и еле как поднимают свои тела по лестнице на второй этаж. Чжинхван успевает подмести собой большую часть дома, пока падает всякий раз, не в силах удержаться на ногах.       — Кровать! — восклицает Чжинхван. — Вы тут с Чживоном трахаетесь, да? — его язык заплетается, но разобрать еще возможно. — Здорово, тебя есть кому иметь.       — С чего ты решил, что имеют меня? — Ханбин в таком же отвратительном состоянии, как и гость, но все равно пытается возмущаться. — Это я его! И так… и… этак.       — Это абсолютно не важно. Ты уже знаешь насколько Чживон отвратительно целуется? — Чжинхван запинается об свои ноги, когда пытается дойти до кровати, и почти падает вновь, но Ханбин подлетает к нему и хватает за толстовку.       — Эй, откуда ты знаешь, как он целуется?! Боже мой, этот засранец, ненавижу его. Со всеми подряд, что ли, спит?       Чжинхвану плевать на пьяный бред, который несет Ханбин, поэтому он просто отмахивается от него, по крайне мере старается сделать так, чтобы было похоже на это, а затем снимает с себя одежду, чтобы завалиться спать.       Чжинхван падает на кровать лицом в подушку, а Ханбин быстро забывает внезапную злобу и следует примеру старшего.       — Ты кажешься хорошим человеком, тогда почему был таким придурком в школе?.. — бубнит Чжинхван.       Он с ними не учился, но видимо что-то слышал от Чживона. Ханбин не может обработать информацию в голове и даже не замечает то, что его назвали придурком.       Голова Ханбина касается подушки, его тело кажется ему очень тяжелым и одновременно легким, как перышко. В таком состоянии очень легко уснуть, и он незамедлительно проваливается в забытье.

***

      Чживон провел на работе всю ночь, разбираясь в бумагах и тех проблемах, что успели появиться за его отсутствие. Весь отдел получил от него взбучку, что бывает крайне редко. Он решает съездить домой принять душ и поспать пару часов, прежде чем вернуться обратно к делам.       Первым, что Чживон видит когда возвращается домой с утра, оказываются пустые бутылки, упаковки от чипсов и грязные тарелки из-под закусок. Это его крайне удивляет. Алкоголя было выпито очень много, если все пересчитать, но для одного человека слишком много. Преступника или преступников в поле зрения не обнаруживается, поэтому Чживон отправляется на второй этаж. Он поднимается чересчур быстро, но возле закрытой двери замирает от появившейся неуверенности. Отчего-то дверь открывать не хочется, но ладонь все-таки ложится на ручку.       Чживон тихонько ее отворяет и ступает в спальню. В комнате заметно пахнет перегаром, по полу раскиданы вещи, а на кровати лежат двое под одеялом, правда на разных концах кровати, но это не меняет сути.       У Чживона непроницаемое лицо, когда он подходит к неизвестному ему парню, что лежит к нему спиной. Он аккуратно тянет того за плечо, чтобы повернуть и разбудить, но отшатывается, когда узнает в нем Чжинхвана.       Друг сонно потягивается и перетягивает на себя одеяло с Ханбина, открывая того. Ханбин чешет свой голый живот, а Чживон вспоминает, что у мужа нет привычки спать в одних трусах. Чжинхван подсознательно чувствует, что на него смотрят, поэтому пытается разлепить глаза, когда просыпается. Сначала он поворачивает голову к Ханбину, смотря на вторую половину кровати, а затем садится, хватаясь руками за волосы, потому что в висках долбит.       — Чживон? Господи, принеси воды, я сейчас умру.       Чживон пока не хочет будить Ханбина, поэтому жестами показывает Чжинхвану быть тише и подниматься с постели, чтобы следовать за ним. Друг с большой неохотой выполняет это, ничуть не смущаясь своей наготы. Он из того типа странных людей, которые спят полностью голые. Чжинхван пытается собрать свои вещи с пола и натянуть на себя, но Чживон его подгоняет, поэтому толстовку он надевает задом наперед.       Чживон осторожно закрывает за ними дверь, и когда они спускаются вниз, то хлопает рукой по стене рядом с Чжинхваном.       — Пиздец, Чжинхван! Ты еще другом называешься?       — А-ай, — хен хватается за голову, — не кричи. Ты что, с ума сошел? Чего случилось?       — Ничего по твоему? Приводи себя в порядок и уходи — позже поговорим.       Чжинхван смотрит вслед спине Чживона, заходящего на кухню, и крутит пальцем возле виска. В его состоянии задумываться о выкидонах кого-либо сейчас вообще не вариант.       Ханбин просыпается с тяжелой головой и сушняком — давно он так не пил. Он поднимается в кровати и ищет телефон, но не находит. Когда поднимает голову прямо, то видит Чживона, сидящего на подлокотнике дивана и задумчиво смотрящего на Ханбина.       — Проснулся? — Чживон встает и подходит к Ханбину, вручая тому таблетку, а затем и рядом стоящий стакан с водой.       Тот с благодарностью принимает все это и выпивает жидкость до дна, а Чживон уходит.       Больше Чживона он сегодня не видит.       Чживон подозрительно тихий в последнее время. Не то чтобы они хорошо общались, но обычно перекидывались парой фраз, пускай даже ругательствами. За это время Ханбин успел поссорится с Чжунэ, а после еще и помириться. Младший думает, что Чживон стал таким после того, как вышел на работу. В целом, он понимает его, ибо скоро его будет ждать тоже самое.       Когда они вечером обсуждают совместный будущий проект, Чживон похож на себя прежнего. В конце Ханбин откладывает ручку и хрустит пальцами, потягиваясь. Он встает со своего места и садится на стол перед Чживоном. Вроде бы здесь у них еще не было секса. Чживон что-то строчит в телефоне, не обращая внимания на мужа, и Ханбин наклоняется к нему, чтобы положить руку на плечо, обращая на себя внимания. Но Чживон лишь дергает им, чтобы сбросить руку и выдает:       — Я устал.       — Ладно, — Ханбин не обижается, потому что они ничего друг другу не должны, да и каждый может устать и быть не в настроении.       Если после первого раза Ханбин ни о чем не подумал, то после второго и третьего отказов заподозривает что-то не ладное. Не похоже, что причина в усталости или настроении. Когда Чживон общается по телефону с друзьями или партнерами по бизнесу, он выглядит абсолютно в своем репертуаре, но стоит Ханбину заговорить с ним, как его лицо меняется, а ответы получаются короткими и безразличными.       Ханбин кусает ноготь в задумчивости, сидя на диване в гостиной: похоже, что причина в нем, но вот только какая? У них обоюдная неприязнь друг к другу, но Чживон всегда прикрывает это за лицемерием, поэтому такая смена тактики напрягает. Он додумывает до того, что всегда так себя и вел с Чживоном, и, оказывается, это неприятное чувство, когда с тобой так обращаются.       Пиликает входной замок и в коридоре появляется Чживон, он разувается и проходит в гостиную, но, когда замечает Ханбина, поворачивает в сторону лестницы.       — Чживон, постой, — останавливает его Ханбин. — Присядь, пожалуйста.       Ким Чживон поворачивает голову, удивленно вскидывая бровь на такую вежливость. Он немного раздумывает, но в итоге садится в другой конец дивана и складывает руки на груди, как бы отгораживаясь.       — Что-то случилось, да? Причем причина во мне. Поэтому ты со мной не говоришь? Что именно тебя не устраивает?       Чживон саркастично закатывает глаза и улыбается не самой приятной улыбкой.       — Строишь из себя дурачка? Что за семейные разборки, господи, — он фыркает, а затем встает с места, но Ханбин заставляет его рукой сесть обратно.       — Я не пойму о чем ты, пока сам не расскажешь. Да, я знаю, что ты меня ненавидишь, но так ты себя никогда не вел. А мне с тобой еще жить и жить.       — Я не был бы так зол, если бы это был кто-то другой, а не он! — Чживон потихоньку начинает повышать голос. — Нет, пусть даже и он, но не в нашей постели, — он в бешенстве взъерошивает себе волосы.       — Что? — у Ханбина чуть не отвисла челюсть, когда он начал постепенно осознавать, что может иметь в виду супруг.       — Не строй из себя невинность — тебе не идет.       — Погоди, ты что… думаешь, что мы переспали с Чжинхваном? — Ханбин нервно посмеивается.       — Чжинхван был голый, — начинает перечислять факты Чживон, — ладно, он в принципе спит голым, но у тебя нет привычки спать в трусах.       — Да я был пьян и мог сделать все что угодно! Но насколько бы моя голова не соображала, я все равно всегда все помню, и секс бы точно не стерся у меня из памяти. К тому же когда я надевал трусы после секса? А пьяным тем более до такого не додумался бы.       Как Чживон и предупреждал ранее — он собственник, даже когда состоит в условных отношениях, но Ханбин никогда не предполагал, что испытает это на себе.       Чживон неуверенно трет шею и молчит.       — Теперь мы разобрались? Но ты так злишься, будто похоже на… — Ханбин замолкает. — Оу.       Младший нервно стучит пальцами по коленям, а затем резко поднимается, не выдерживая странного накала в помещении; Чживон встает одновременно с ним.       — Я спать, — говорит Ханбин и пытается пройти мимо мужа, но тот неудачно двигается в сторону, преграждая путь.       Ханбин пытается обойти его, но Чживон шагает туда же, так происходит еще пару раз, но в итоге оба разворачиваются друг от друга и обходят диван с разных сторон.       Вопреки тому, что они разобрались с проблемой, Чживон ложится спать отдельно — в гостевой комнате на первом этаже, а Ханбин не против. Вечер закончился как-то странно…

***

      Уже прошло около трех недель с момента окончания медового месяца. Оба заняты работой и светскими делами. Шумиха вокруг молодоженов немного поутихла, из-за чего стало даже легче дышать. Только вот после того самого раза с непонятной реакцией Чживона, они оба находятся в подвешенном состоянии, когда оказываются наедине и ничего не делают. Только во время периодического секса все отходит на задний план и каждый может расслабиться. Из-за плотных графиков время на уделение друг дружке внимания становится мало, а постельные игры происходят в тех редких случаях, когда оба имеют хоть сколько-то сил на подобное, либо же таким способом снимают напряжение.       Никто из них не знает, хорошо ли на них это влияет и нужно ли что-то менять. Ханбин продолжает ссориться с отцом, только вот Чживон больше не обнимает его, когда становится паршиво на душе. А Чживон не может отказаться от развлечений на вечеринках в кругу друзей.       Утром одного рабочего дня к Ханбину заходит секретарь с обеспокоенным лицом.       — Вы в порядке?       У Ханбина нет настроения, и он угрюмо смотрит на своего секретаря, показывая всем своим видом, чтобы тот заканчивал побыстрее.       — Там новости. Пока только в интернете, но какие-то из мелких желтых газет возможно уже напечатались, — секретарь подносит к Ханбину планшет с открытой статьей.       Ким Ханбин хмурится еще сильнее и забирает планшет, чтобы вчитаться внимательнее. К концу статьи приложены фотографии его мужа с какой-то неизвестной молоденькой девушкой. Он обнимает ее за плечи возле отеля, который принадлежит одной из ветвей его компании. Все бы ничего, но следом идут фотографии, где девушка уже вместе с ним в машине, а Чживон гладит ее волосы, что очень похоже на интимный жест. Казалось бы — тоже ничего такого, но людям уже и этого достаточно.       — Подготовь машину, — приказывает секретарю Ханбин.       Спускаясь к автомобилю, Ханбин ослабляет галстук, который стал давить на шею как удавка, и в итоге полностью его снимает, кидая где-то в коридоре. Не успевающий за ним секретарь поднимает вещь и пытается догнать босса.       Чживона в офисе нет, но его секретарша оповещает о том, что он сейчас на последнем этаже у председателя, то есть своего отца. Ханбин влетает в кабинет, даже не постучавшись, и, когда находит Чживона, с размаху вмазывает тому кулаком в скулу. Чживон не успевает защититься, и Ханбин уже готов нанести еще пару ударов, но его кто-то хватает со спины и удерживает на месте. У Ханбина глаза от ярости налились кровью, он пытается брыкаться и дотянуться до Чживона ногами.       — Ты! Ублюдок! Я же говорил тебе не сметь попадаться на камеры! Мне плевать на то, что ты творил с этой девицей, но почему из-за тебя должна страдать моя репутация?! Отпустите меня, я его прямо здесь прикончу, — Ханбин поворачивает голову и видит, что его держит Чжиун.       Подумать только, чуть больше двух месяцев женаты, а уже один из них попадает в скандал с изменой.       — Это нарушение брачного договора, черт бы тебя побрал. Ненавижу! — Ханбин весь красный и тяжело дышит, внутри все кипит, не позволяя успокоиться.       Чживон сам к нему подлетает и хватает за лацканы пиджака.       — Которого из? Тот, при котором мы дали клятву в вечной любви или тот, где описаны все пункты нашего соглашения в фиктивности?! — Чживон рычит как зверь, подавляя своим взглядом.       Резкий грохот оглушает всех вокруг, и Чживон с Ханбином вздрагивают.       — Что вы здесь устроили? — Это отец Чживона ударил ладонями по столу. — Убирайтесь оба. Наши люди разберутся со СМИ, а вы постарайтесь чаще появляться вместе на людях.       Отец Чживона выглядит настолько же грозно в своей среде, как и отец Ханбина, поэтому никто не смеет его ослушаться.       Как только Чжиун ослабевает хватку, Ханбин отталкивает от себя мужа и вылетает из кабинета. Чживон догоняет его возле туалетов, заталкивая внутрь мужского.       — Все вышли! Живо! — ругается Чживон на сотрудников, что справляют свои дела, и те продуктивно его слушаются, благо в кабинках было пусто.       Чживон припечатывает Ханбина к стене предплечьем руки и тот больно бьется головой об плитку.       — Знаешь, какая ты истеричка?       — Давно пора было привыкнуть к моему характеру — не первый день видимся.       — Это И Хаи. И она даже не по парням. Мы давно дружим, и она попала в передрягу, я просто ей помогал.       — Да хоть даже и спал, мне плевать! Тебя видели гребанные папарацци.       Чживон бьет кулаком возле лица Ханбина. Справедливее было бы его ударить, ведь у Чживона наливается приличный синяк на скуле.       — Не похоже, что ты злишься из-за этого, — после этих слов Чживон сталкивается своими губами с ханбиновыми, и это даже немного больно.       Ханбин стискивает зубы и пытается его оттолкнуть, но Чживону все-таки удается проникнуть к тому языком в рот. В животе все переворачивается вверх дном: Ким Ханбин сам научил его целоваться, и теперь это к нему возвращается втройне.       — Ты думаешь, что сможешь так заткнуть меня? — Ханбину удается вставить фразу, но Чживон вновь его затыкает.       Младший обхватывает шею Чживона, одной рукой зарывается в волосы, больно оттягивая, а второй царапает кожу на шее. Он отвечает на поцелуй с такой же дикостью, мыча от того, что Чживон ощутимо кусает его нижнюю губу. Губы саднят у обоих, и заканчивается все только тогда, когда в дверь туалета кто-то прилично стучит. В проеме двери появляется голова секретаря Ханбина.       — Извините, у Вас важное совещание скоро начнется.       Ханбин отодвигает отвлекшегося супруга, и нарочито толкает его плечом в плечо, когда направляется к выходу.

***

      Как назло Ханбин в тот день был вынужден уехать в срочную командировку, а увидеться супружеской паре удается только спустя трое суток.       С аэропорта Ханбин сразу едет в отель, где проходит особо важное мероприятие для их круга. В огромном снятом помещении находятся люди высшего класса; в таком месте выгодно находиться — никогда не знаешь, кого встретишь, и как от этого можно выиграть. Правда Чживон с Ханбином как раз те, с которыми хотят познакомиться больше всего.       Ханбин выискивает Чживона среди других важных шишек, попутно здороваясь со всеми. Когда муж появляется в поле зрения, Ханбин улыбается так, что у Чживона от его игры сердце пропускает удар. Или два.       Ким Чживон находится в компании двух каких-то неизвестных девиц и трех мужчин преклонного возраста. Ханбин подходит к ним и встает рядом с Чживоном, а тот приобнимает его за пояс и представляет собеседников. Они говорят о пустых формальностях, а парней даже кто-то еще умудряется поздравить со свадьбой.       Чживон с Ханбином на некоторое время остаются одни. Мимо проходит официант с напитками, и Чживон берет два бокала с шампанским и вручает один из них мужу. Он прижимается к Ханбину боком почти в плотную и легко касается пальцами руки Ханбина. Тот слегка отшатывается, но Чживон ловит его руку и крепко удерживает.       — Здесь много камер. Забыл, что говорил мой отец? — Чживон улыбается мимопроходящим людям.       Ханбин немного расслабляется и делает глоток шампанского.       — Ханбин? Чживон? — к ним подходит мужчина. — Это правда вы? Вау, нужно было увидеть вас собственными глазами, чтобы поверить во все новости. Со школы не виделись, да?       И Ханбин и Чживон помнят его еще со школы, так как оба общались с ним.       — Вот ведь как сложилось. Похоже, что у вас это судьба, — он несет какой-то странный бред, но замечает, что они немного его не понимают. — Ну да, вы не знаете, скорее всего. Я был немного мудаком в школе, хотя было не очень на это похоже. Может быть, помните, что у меня есть сестра? Из-за нее я столкнул вас лбами тогда. Извини, Ханбин, я знаю, насколько сильно ты был влюблен в него в то время, — Ханбин смотрит на знакомого угрожающе, потому что тот сболтнул лишнего, но Чживон сжимает его ладонь, доставляя боль и не позволяя встрять в монолог, — но сделал так, чтобы все думали, что он тебя презирает, как и ты его. Моя сестра была влюблена в Чживона, и для нее я готов был сделать все что угодно. Конечно, став взрослым, начинаешь осознавать свои ошибки…       У Ханбина в ушах шумит, а перед глазами мелькают обрывки из прошлого.       Он сразу обратил внимание на Чживона, когда впервые увидел того на баскетбольной площадке с мячом в руках. Это был первый год в старшей школе для богатых детей. Ханбин понял, что пропал, когда прошли первые два месяца обучения. Чживон постоянно мельтешил перед ним, или же Ханбин специально оказывался неподалеку? У них были разные компании, да и Чживон учился на класс старше.       Ханбин не считал, что влюбился, пока не стал лично общаться с ним. Они пересекались на каких-то официальных мероприятиях или вечеринках богатеньких детей, которым все спускалось с рук. Ханбин на тот момент уже был знаком с Чжиуном — старшим братом Чживона, и общались они неплохо.       Наверное то, как Ханбин смотрел на Чживона, видели все, кроме самого Чживона.       Чживон с Ханбином стали ближе чуть позже. Это произошло тогда, когда Ким Ханбина приняли в школьную команду по баскетболу на втором году обучения. Парни хорошо общались пока занимались вместе, но за пределами спортзала пересекались очень редко — каждый находился в кругу своих друзей.       Ханбин слишком много наблюдал за Чживоном, поэтому знал все его повадки. Вокруг этого парня всегда толпилась куча народу, и не только потому что он из очень влиятельной семьи. Ханбин был с ним на одном уровне, но никогда не оказывался в таком центре внимания.       Когда парни стали сближаться, в школе начало происходить что-то странное. Многие к Ханбину относились плохо, хотя он даже не давал на это причины. Ударом оказалось то, что Чживон говорил про него за его спиной. Это все подтвердилось со временем, когда старший начал смотреть на него с презрением в открытую и прекратил здороваться. Было невозможно находиться с ним в одном помещении. Они ничего не обсуждали и никогда не ругались, а вели холодную войну.       Только после всего этого Ханбин заметил, как на самом деле ведет себя Чживон. С ним рядом всегда кто-то был — парень или же девушка, которых он обнимал за плечи, что не было похоже на дружеские объятья. Эти самые люди менялись слишком часто, от чего становилось противно. Младший считал, что лицемерие — второе имя Ким Чживона. Ханбин был в бешенстве от себя самого, потому что подростком смотрел на все через розовые очки. Да, ему нравились другие до Чживона, но он никогда не ощущал такого разочарования от своих чувств.       В душе неготового и ранимого к таким вещам подростка происходила революция и становление характера.       Правда, в то же самое время у другого была жгучая обида на Ханбина. Чживон и подумать не мог, что Ким Ханбин настолько отвратительный человек, который может улыбаться в лицо и казаться искренним, и при этом опускаться до поливания грязью за глаза.       Им приходилось мириться с присутствием друг друга из-за семейных связей, но вскоре Чживон уехал на учебу в Америку. Ханбину стало даже легче дышать.       Однако, время не стерло из памяти школьные взаимоотношения, поэтому они остались напряженными и после возвращения старшего из Штатов. Оба очень изменились и внешне и поведением. Теперь они взрослее, и воспринимаются старые обиды немного проще. Но все забыть невозможно.       Все воспоминания проносятся за пару секунд, и где-то самыми последними всплывают те, где этот парень, подошедший к ним, говорит Ханбину о том, что Чживон только строит из себя хорошего, а на самом деле не переносит Ханбина и всячески пытается унизить, не марая собственных рук.       — Так вот, я хочу извиниться, хотя может быть уже поздно. Но вы все-таки вместе, так что — ничего?       Ханбин не знает, чего хочет: рухнуть на пол прямо здесь от морального истощения и испорченных молодых лет или взорваться и побить это придурка. Чживон успевает начать первым:       — Все в порядке, — он показывает свое обручальное кольцо, — как видишь, то что было в прошлом — не важно.       Вопреки сказанному у Ханбина скоро отвалится рука из-за того, как сильно ее сжимает Чживон. Надоедливого парня кто-то зовет, и он откланивается, попрощавшись.       — Ханбин, поехали домой? — Чживон устало трет лицо.       — Но мы здесь совсем недолго, и даже главное событие еще не началось. Это может плохо сказаться на нас и нашей работе… — неуверенно отвечает младший.       Чживон пододвигается к нему, чтобы сказать что-то на ухо, и при этом проводит невидимую линию губами по щеке мужа; не похоже на случайность.       — Пожалуйста.

***

      Чживон не захотел ехать домой на машине, поэтому они идут пешком. Путь их составляет примерно сорок минут, но первое слово произносится спустя около пятнадцати.       — Ты был влюблен в меня? Серьезно? — Чживон с отсутствующим взглядом смотрит вдаль улицы.       — Просто заткнись и забудь.       Ханбин раздражен тем, что Чживон об этом узнал. Теперь он чувствует себя уязвленным и проигравшим. К нему словно в душу забрался вор и отдал украденное тому, кому не следовало. Он не хотел, чтобы Чживон знал об этом: уж лучше жить с ним вместе без ощущения проигранного боя. Это было давно, но задевает и по сей день.       — Я думал, ты меня ненавидишь. Ты казался мне таким хуйлом, когда началась вся эта заваруха. Ты стал мне противен наравне с тем, насколько я хотел, чтобы это все оказалось неправдой. Думал, что смог обрести хорошего друга тогда, хоть у нас и не всегда выходило постоянно общаться.       — Всего лишь хорошего друга… Нет. Разве это сейчас вообще важно? Просто закроем эту тему и больше никогда не будем к ней возвращаться, — ставит точку Ханбин.       Ханбин опустошен — ты всю жизнь ненавидел человека за то, чего он не делал. Что же Ханбин сейчас испытывает? Он не переставал все время вспоминать о нем и тихо ненавидеть. Ненавидеть за то, что продолжает думать о человеке, о котором больше не следует. Под толстым слоем пыли ненависти скрывалась неприязнь, которая обнажилась к тому времени, как они повзрослели. Ненависть слишком громкое слово. Разве можно ненавидеть человека за ту ситуацию, что у них произошла? С возрастом Ханбин подвел сознание к тому, что максимум он может сказать: «Чживон просто неприятен мне из-за того, что случилось в школе». Но скрывается ли до сих пор что-то уже за неприязнью?       — Я скучал по тебе эти три дня, — отставший немного Чживон проходит вперед мимо Ханбина, бросая эти слова, которые подхватываются ветром.       Ханбин следует по пятам всю дорогу за Чживоном, погруженный в самобичевание и переосмысление последних полгода.       Младший ускоряет шаг, догоняя супруга, и хватает того за руку. Чживон хочет возразить, но его перебивают.       — Пошли быстрее, — он тащит Чживона, чуть ли не срываясь на бег.       Уже у двери дома Ханбин пытается набрать код от замка, но руки трясутся из-за нервов. Чживон старается успокоить его, но в итоге сам открывает дверь. Ханбин входит спиной, затягивая за рубашку за собой Чживона. В коридоре включается автоматический свет, и Ханбин оглядывается по сторонам, пытаясь подобрать нужное место. Но все не то.       — В спальню, — командует Ханбин; пора воспользоваться кроватью не только по назначению.       Чживон еще в растерянности, и, судя по выражению лица, не может поверить в то, что происходит. Ханбин странный и кажется слабым. Месяц назад Чживон бы пользовался этой слабостью, давя на самое больное и постоянно подшучивая. Но он чувствует абсолютно все тоже самое, что и Ханбин, начиная со школы и заканчивая сегодняшним днем. Ханбин не единственный, кто пережил все это тогда. Но как можно быть таким слепцом и не заметить чужих чувств вовремя, когда ты сам постоянно выискивал его среди учащихся, а он волшебным образом оказывался рядом почти на всех переменах?       Они оба другие люди — не те, что раньше. Чживон с Ханбином стали для друг друга лучше, пусть все и скрывалось за глупой враждой.       Чживон на глазах оживает, когда они заходят в спальню. Он толкает Ханбина на кровать, и тот незамедлительно снимает с себя рубашку сам. Ханбин подтягивается на кровати выше к подушкам, а Чживон уже полураздетый забирается сверху.       Старший оставляет засосы на шее, выцеловывает линию челюсти, и опускается поцелуями к груди. Он засасывает кожу, оставляя красные отметины, вылизывает каждый напрягшийся кубик пресса и, когда опускается до кромки брюк, кусает выступающую тазобедренную кость. Ханбин находится в состоянии эйфории от одних ласк.       Ханбин переворачивает Чживона на спину и ложится на него сверху. Он с упоением целует, встречаясь с языком Чживона своим. Чживоновы руки залезают под брюки Ханбина, крепко сжимая ягодицы. Палец легко пробегается по сфинктеру, и Ханбин подается вперед к Чживону, создавая трение между ними. Штаны с трусами летят на пол, и младший просовывает руку между их телами, беря оба члена.       Ханбин дышит в шею мужу, пока стимулирует свою плоть и его, иногда проводит по солоноватой коже языком, доводя до мурашек.       У Чживона тоже оказываются чувствительными соски: тот выдает себя тихим стоном. Ханбин немного всасывает в рот набухший сосок, лаская его языком.       Вскоре младший снова оказывается под Чживоном. У Ханбина от помутнения рассудка стирается из памяти то, что было до того, как Чживон начинает в него входить. Помнит только, что весь горел от возбуждения. Даже боль от растяжения мышц не приводит его в порядок. Ханбин хватается за плечи Чживона, шире разводя ноги. Он глубоко дышит ртом, когда смотрит вниз на то, как плоть Чживона постепенно скрывается в нем, а затем откидывается на подушку выгибаясь из-за сильного первого толчка.       Кровать немного двигается, стуча об стенку, несмотря на свой громоздкий вид. Ханбин расцарапывает Чживону спину, а старший вдалбливает того в матрас. Какой бы страстный секс у них до этого не был — сегодня все ощущается острее. В груди постоянно взрываются какие-то комки, разливаясь по всему телу волнами, а внизу живота завязываются тысячи узлов.       Чживон резко замедляется, делая медленные, размеренные толчки. У Ханбина точки в глазах; он пытается притянуть Чживона ближе, для более активных действий, но тот не дается.       — Попроси.       — Мы не в таких… — Чживон делает резкий толчок, и Ханбин вскрикивает от удовольствия, — отношениях.       — Ты умом тронулся, ополоумел от счастья или что? — Чживон замирает. — Тебе даже нравилось, когда я опускал в твою сторону грязные словечки, отчего стонал как шлюха.       Ханбин закусывает губу от воспоминаний и низкого голоса Чживона. Тот снова делает единственный резкий толчок, а Ханбин снова оставляет следы от ногтей. Чживон рычит от злости и мазохистского возбуждения. Еще один толчок, и Ханбин прижимает мужа к себе, упираясь своей щекой в его.       — Еще, — стонет в ухо от движения мгновенно отреагировавшего Чживона, — еще…       На спине Чживона не остается живого места, когда Ханбин выгибается, забрызгивая свой живот спермой. В этот раз у обоих выдержка дала сбой раньше времени. Скорее всего во всем виноват взрыв эмоций и чувств. Чживон доводит себя до разрядки, кончая в Ханбина, а тот пытается отдышаться. Горло хрипит, когда он хочет что-то сказать старшему, но тот просто целует его так нежно, насколько только может. Ханбин отвечает и готов процеловаться так всю ночь, и даже больше.       Чживон лежит в ванне горячей воды. Спину ужасно жжет, а во всем виноват Ким Ханбин, который устроился у него между ног и откинулся спиной на его грудь. Чживон держит руки сцепленными в замок поверх рук Ханбина и иногда целует того в висок.       — Давай просто попробуем.       — М? — вопросительно мычит Ханбин.       — Давай встречаться, как нормальная пара.       — Мы женаты, о чем ты вообще говоришь? Как мы можем встречаться, — смеется Ханбин, и его смех отражается от стен в ванной.       — Вот так просто, сделаем вид, что только в начале отношений. Будем делать то, что и все парочки, — Чживон похож на того человека, который уже все распланировал на несколько лет вперед.       — Теперь мне называть тебя «оппа»? — у Ханбина веселое настроение, поэтому умудряется шутить.       — А ты можешь?       — Ой, иди в задницу, — младший пытается подняться, но Чживон тянет его обратно к себе, расплескивая по полу воду.       Может быть, пока еще не та самая большая школьная любовь, но похоже, что из этого получится нечто более масштабное.

***

      На улице прохладно, но Чживон с его неиссякаемой энергией и настойчивостью смог уговорить купить им по рожку мороженого. Такие вот выходные — большая редкость для них, но оба всегда выходят из дома куда-нибудь, даже если кто-то не в состоянии после рабочей недели.       Они сидят на лавочке и обсуждают большой план по строительству нового здания, поедая каждый свое лакомство; у Чживона с кокосовым вкусом, а у Ханбина — шоколадное. Чживон сует свое к ханбиновым губам, чтобы тот пробовал, но не рассчитывает силу и впечатывает мороженое тому в щеку.       Ханбин матерится и в отместку делает тоже самое.       — Я же случайно, черт бы тебя побрал!       — Так я тебе поверил! Тебе вообще доверять нельзя: снова засветился в прессе, уже с каким-то школьником. Ненавижу тебя, — сетует Ханбин.       — О господи, да это же было месяц назад. Почему ты ворчишь как бабка старая, еще и такой злопамятный?!       Они бы так и подрались (закидав друг друга мороженным), если бы не услышали детский голосок:       — Мама, там дяденьки дерутся.       Женщина неловко кланяется перед семейной парой и уводит сына подальше. Ханбин пытается доесть поврежденное лакомство, пока Чживон смотрит вслед молодой маме.       — Ханбин, а ты детей не хочешь?       После этого вопроса Чживону чуть ли не пришлось вызывать скорую, из-за подавившегося остатком рожка Ханбина.