***
Настала самая ужасная пора для всего народа — война. Мужчины, идя со своими сыновьями направлялись к тому самом месту, где они, возможно, даже не вернуться, и оставят детей, стариков, женщин. Их никто не щадил. Каждый думал лишь о себе, и напрочь забыли о значении доброты. Такие черные будни, в которых каждый кого-то убивает, порой случаются хорошие воспоминания, но иногда это лишь накапливает ярость и жажду мести, отчего количество убийств только возрастает. На самом деле, все хотели прекратить эти страдания, но тот, кто её начал, даже не думал её прекращать.***
Дэйв Фишер — весёлый, иногда жестокий, но не смотря на все обстоятельства, остается до жути милым и добрым пареньком. В своем отряде самый сильный, а так же довольно любопытный мальчишка, которому на вид так двадцать три года, и имеет много шрамов, но скрывает их за военной формой. Он был один из солдатов, с которым, как раз, и случилась одна странная история. Расхаживая по уже пустому полю, на котором уже почти никого не было, ибо время близилось к ночи и все ушли на перерыв. И так день за днем. Но вместо того, что-бы увидеть серый туман и красную землю от крови, он увидел человека. И похоже, еще живого. Только раненого, и довольно сильно. Судя по тому, что он дышал, но не двигался, он, скорее всего, в отключке. Всё бы ничего, но этот человек был одет в форму врагов, отчего было видно, что он — чужой, а то есть — враг. По сути, ему категорически нельзя ему помогать. Но знаете, когда он смотрит на то, как по телу чужого и безоружного человека течет кровь, да и то почти по всему телу, то это заставляет чувствовать вину. Он мог просто его убить, но как я уже сказала, он попросту не мог сделать это из-за совести. Так что у него просто не было выбора: и взяв его на руки, понес его в медпункт. Конечно, ему пришлось немного попотеть, ибо тот был довольно тяжелым, сильным и более старшим. Все люди, включая врачей, кто видел его удивлялись, почему он принес сюда не своего, но зная его характер все вопросы сразу отпадали. Когда раненого наконец вылечили, его оставили в палате, очистив одежду от опасных предметов, оставив тарелку с горячей манной кашей и стакан кипяченого чая. А их специально оставили очень горячими — он проснется точно не скоро, а если бы оставили теплыми — то они бы очень быстро остыли.***
Темно. Темно, но тепло. Открывая глаза, он сначала видит лишь размытое пятно, но после чего все стало как обычно. Хотя голова как будто трескалась, и наверное поэтому он даже не помнил кто он и почему он здесь. Но после нескольких попыток все вспомнить, у него всё же получилось: Грэм Робертс, попал в больницу из-за сильного повреждения в области лба и вен на руке. Одет в довольно строгую военную форму, носит на себе пуховик, а так же очень грозно выглядит из-за шрама на щеке. Средне сильный в своем отряде, но если его разозлить до срыва — может поднять и слона, а так же, не смотря на весь этот жестокий мир, он может быть добрым. Немного присмотревшись, он понял, что он совсем не в своем медпункте, а если точнее — не в его стране. Это его действительно напугало, и он стал вертеться по сторонам, и наткнулся на завтрак. Прошло много времени, и он уже успел остыть, но не был холодным. Хочу подметить, что как только он увидел это, то сразу заурчал живот, требуя пищи. Он не очень то и хотел есть то, что дали ему враги, но выбора то особого не было, и схватив тарелку с ложкой, с большим удовольствием ел еду. Закончив с работой, и отложив уже пустую посуду, он принялся за чай, который был не менее вкусным, чем уже съеденная каша. В то время, как тот пил последние глотки теплого напитка, в палату уже зашел и сам спаситель. — Уже проснулся? — Позитивно и встревоженно сказал он, отчего от резкого прихода незнакомца Грэм захлебнулся чаем, но потом выкашлялся и обратил внимание на уже рядом сидевшего спасителя. Нахмурившись и отвернувшись, он не точно не был настроен на разговор. — Хей, ты чего? — Спросил Дэйв, но тот явно не хотел отвечать. — Эм… Как твоё имя? Моё — Дэйв Фишер. — Настала неловкая тишина. — Грэм Робертс. — Рыкнул он, после нескольких минут немой тишины, а тот радостно хмыкнул. — А как ты жил до войны? — Снова спросил он, уже с счастливой улыбкой. — На самом деле, довольно хорошо. Квартира большая, красивая, уютная. Жена любящая, сын послушный. Хотя, иногда мне кажется, что там чего-то не хватает. Ласки… Жена то, довольно строгая, а сын, ну, иногда может даже разбить окно. С ними довольно быстро устаёшь. — уже без злости и повернувшись к собеседнику ответил Грэм. Кажется, разговор идет на лад, что было на радость Дэйву. Они разговаривали, ну, наверно так пол часа, после чего парнишке пришлось уйти, ибо было довольно поздно, да и он сам уже хотел спать. А Грэм, уткнувшись в подушку, думал о нем. О Дэйве. «Б-боже… У него такая милая улыбка… И такой нежный голос…» Думал он, смущаясь еще сильнее. Но вскоре, он заснул в позе «победившего», все еще смущаясь сквозь сон.***
— Мх, Грэм, вставай! — Возмущено, но так же мило будил Дэйв своего друга, который все еще, похрапывая, крепко спал. Спустя несколько минут, он все же проснулся, и с улыбкой на лице сказал: — С добрым утром, Дэйви… — Сонно сказал он, отчего тот от такого ласкового слова немного покраснел. — Выпей. С утра полезно. — Предложил он, протягивая больному стакан с белоснежным молоком с печеньем. — Спасибо. — Поблагодарив того за завтрак, он начал его неспешно поедать, растягивая наслаждение. — Вкусно? — Спросил Дэйв, когда тот наконец-то доел пишу. — Очень! — С улыбкой на лице ответил он. — Это тебе. На прощание. — Грустно сказал парнишка, протягивая ему три веточки мимозы. Лепестки были гладкие, как будто пели, шурша друг об друга. Если их соединить, то может показаться, что они как маленький огонек солнца. Но его это не очень волновало. — В-в смысле «на прощание»?! — Возмутился Грэм, вскочив с кровати. — Тебя сегодня выписывают, и тебе придется вернутся к своей орде. — Сумрачно ответил он. Настала неловкая тишина. Ему не хотелось уходить от него! Он хотел еще слышать его нежный голосок, увидеть его улыбку, посмотреть в его сверкающие глаза… Он не хотел это все потерять. Но выбора нет, и ему действительно пришлось идти к своей родне, и побыстрее, а то они могут опоздать и снова продолжиться перестрелка.***
— Ну, всё. Беги, Грэм. Беги. Пока не застрелили. — Меланхолично попрощался он, смотря в пустое и грязное от крови, поле. — Береги себя. — Сказал Дэйв, уже тихо уходя с горизонта на свою «базу». Через несколько секунд, сзади послышался громкий топот. — Если ты не пойдешь со мной, то я остаюсь у тебя! — Прокричал он, вцепившись в паренька и перекинув его через плечо, помчался с ним на его сторону. — Т-ты чего?! У тебя там семья! — пытался отвязаться от мужчины Дэйв. — Переживут! Они за вас, так что могут даже обрадоваться! Я им письма буду писать! — С радостными криками приближался к военному дому он. А тот никак не мог сопротивляться действиями, и сдавшись, просто расслабился.***
Придя на место, те договорились, что Грэм не будет врываться в учреждение ночью, днем (когда они весь отряд, а месте) и просто не будет им мешать, а Дэйв не будет отведать того от своих личных занятий. Пожелав друг другу удачи, Робертс ушел прочь, что-бы его не нашли и не убили, а Фишер ушел на свою службу. Каждый надеялся, что ни один из них не погибнет, что касается не только их самих, но и тех враждующих между собой, людей.***
Шли дни за днем, и все однообразны: каждый вечер, когда Дэйв возвращался со службы, его встречал Грэм, и всегда спрашивал о самочувствии. Фишера умиляло то, что один из его заклятых врагов так с ним обращается и волнуется о нем. Однажды, когда тот повредил себе ногу, тот часто приходил к нему. Он был тронут такой заботой. Родители у него были строгие, а личной жизни до сих пор не было, так что он был счастлив, просто зная, что кому-то важен. Серьёзно: даже вечером он приходил и следил, укрылся ли тот, или нет. Прошло много времени, и война наконец окончилась. Победила сторона Дэйва, но Робертс был столько доволен, сколько опечален: Победила та сторона, за которую он болел, но проиграла его родная. И вот, когда Фишер с победой вернулся в свой дом, он наконец обратил внимание на шаги, что раздавались сзади него на протяжении всего пути. Обернувшись, он увидел как раз того Грэма, но только уже с натянутым на свою голову капюшоном. — Ты что ты здесь делаешь? — Задал довольно обычный вопрос в данной ситуации. — Я пообещал, что если ты не пойдешь со мной — я пойду с тобой. А здесь я квартиру еще не приобрел, так что, наверно, придется некоторое время жить у тебя. — Невинно сказал Робертс, а Фишер, вздохнув, пропустил того в дом и оставил в квартире, уйдя в магазин за продуктами, оставив его одного, ибо вряд-ли жители просто упустят его. Ему в этой стране без него будет не очень комфортно, и даже опасно: кто упустит возможность взять врага в заложники? Именно — никто. Этого Дэйв Фишер и боялся, поэтому Грэма Робертса никуда не выпускал без себя.***
Так летели дни, Дэйв продолжал прятать от окружающего мира Грэма. Но однажды, уже глубокой ночи, его начал будить Робертс, что было довольно странно, включая то, что он был одет в уличную одежду. После нескольких уговоров, он все же с матом встал, оделся в свою уличную одежду, обулся и пошел следом за Грэмом. Закрыв Дэйву глаза, тот ориентировался на ощупь и интуицию, изредка цепляясь в руку своего друга. Почувствовав под собой что-то мягкое, он остановился, но Робертс опят повел его следом за собой. — Ну когда мы придем? — Устало спросил Фишер у Грэма, который уже отцепил свои ладони от глаз парнишки. — Уже пришли! Можешь открыть глаза! — Радостно сказал тот, а Дэйв послушно выполнил просьбу, но вскоре, присмотревшись, он застыл: по темному небу прозрачно различались краски синих, фиолетовых и красных цветов, а на них висели были маленькие белые точки. — Завораживающие, правда? — Спросил Робертс у стоящего на коленях, Фишера. — Это… Волшебно… — Ответил Дэйв, садясь на мокрую траву вместе с Грэмом, не отрывая от неба взгляд. И они сидели. Просто сидели, смотря в космос, а старший даже один раз увидел юпитер. А вообще, откуда он знает про созвездия? Неважно. — Эти звёзды прекрасны, как… — Тихо сказал Робертс. — Как?.. — Переспросил его Дэйв. — Как ты… — Ответил тот, повернувшись к собеседнику. А тот просто сидел и краснел, в то время как Грэм взял его за руку и приблизил лицо за подбородок. Тот отчетливо знал, что сейчас произойдет, но никак не был готов к такому резкому развороту событий: они же еще вчера были просто друзьями, а теперь… В то время как он пытался успокоится, Робертс лишь сужал между ними пространство. Осталось совсем немного, и… Дэйв замер от резкого поцелуя, что грубо впился в его губы. Теперь все, что происходило вне их зоны — теперь просто ненужные данные. Судя по тому, как Грэм хозяйничал у него во рту языком, он ни чуть не стеснялся. Пушистые усы напарника щекотали щеку Фишера, отчего тот сквозь поцелуй тихо посмеивался. Им уже попросту не нужно обращать на другие детали: в этот момент у них есть только две важные вещи «здесь» и «сейчас». Разум как будто опьянел, и они уже просто ничего не воспринимали, но через несколько секунд они оторвались друг от друга. — Кисленько… Как я люблю. — Промурчал тот в самое ухо парнишке. — Я хочу спать… Отнесешь меня? — Тихо и устало предложил Дэйв. Кажется, что он забыл о только что произошедшем поцелуе, хотя это было совсем не так и просто так казалось. — Еще немного полапать твой зад? Конечно! — с усмешкой сказал Робертс, и перекинув ошарашенного парня через плечо, кинулся к дому.***
Укладывая Фишера на кровать, не забыв накрыть того теплым и мягким пледом, потрепал тому шевелюру, выключил свет и ушел из комнаты. Но перед этим, порывшись в своих карманах, нашел два золотых кулона в виде сердца: один оставил на тумбе парнишки, а другой давно висел на шее Грэма. Сделав работу, он ушел, что-то тихо бормоча себе под нос....Good Night...