Тишину нарушает только звук затвора. Красные полосы бардовых кругов цели совмещены. Дыхание прерывистое. Сколько ему пообещали за эту работу? Миллион долларов? Он мог бы жить на эти деньги всю свою оставшуюся жизнь, ведь именно об этом он и мечтал. Никогда не возвращаться в этот город, никогда не браться за эти дела снова. Он мог бы…
Красноволосый потянулся за банкой энергетика Red Bull, оставляя свой автомат Colt Automatic Rifle-15 без присмотра. Тяжело вздохнув, юноша поднёс ёмкость к губам, одновременно открывая её и делая несколько глотков ледяного сладкого напитка, который сейчас действительно бодрил. Холодная жидкость чувствовалась даже внутри тела, словно понижая высокую температуру всей его поверхности и вызывая мурашки на коже. Прикрыв от удовольствия глаза, парень в миг опустошил целую банку и откинул её подальше от себя, цокая языком. Потянувшись, кареглазый снова опустился в первоначальную позицию полулёжа на пыльном бетонном полу недостроенного этажа давно заброшенного небоскрёба, обнесённого колючей проволокой. Пробраться в это место было не трудно. Не трудно, если этого хочет именно он. Цель. Она видна даже с такого, казалось бы, большого расстояния. Высокий, статный мужчина пятидесяти лет торопливо проходит по парковке, окружённый четырьмя телохранителями, облачёнными полностью в чёрное. В наушнике каждого звучит голос оператора, повествующий о том, что дорога полностью свободна и никаких угроз нет, но…Он ошибается.
Начальная скорость пули достигает восьмисот тридцати восьми метров в секунду, масса пули около четырёх граммов. Его никто не успеет спасти. Да и он этого не заслуживает. Парень встряхнул рукой, затем, поднося её к затвору и занимая последнюю позицию, выдыхая и переставая моргать, сосредотачиваясь на цели полностью, не двигаясь. Щелчок. Тут же раздаётся приглушённый свист, но никаких криков или возгласов. Только смешки доносятся откуда-то снизу. Громкие голоса уже где-то здесь. Кто-то не такой уж и слабый заламывает парню руки, отталкивая ногой автомат в угол носком ботинок. До ужаса неприятный звук. Застёгивание замка наручников на запястьях. Мерзкое чувство наполняет грудь кареглазого, заставляя того скалиться, словно дикий зверь, увидевший врага. — Тайга… У тебя почти получилось, — улыбнулся полицейский, переворачивая юношу на спину и наступая на его грудь ногой, чуть наклоняя голову вбок и оскаливаясь в ответ. Отполированный до блеска чёрный бронежилет с красующейся в самой середине надписью «Police», такого же тёмного цвета кобура, прикреплённая к поясу парня, штаны, не стесняющие движений. Аомине до жути нравилась его работа. Ловить мерзавцев, рисковать жизнью, спасать невинных граждан и людей, иметь значок, дающий право носить оружие — всё это он любил. — Я лично разберусь с тобой, Кагами… — усмехнулся Дайки, наклоняясь ближе и кусая губы, видя покрасневшие щёки кареглазого и его острые клыки, виднеющиеся из-под приподнятой губы.***
— Дайки, заканчивай с ним, — послышался полу уставший голос из-за стеклянной двери, имеющей решётку по ту сторону. Казалось, это помещение отделено от всего мира. Здесь — страдания и боль, а там — свобода. Одного этого слова было достаточно, чтобы описать находящееся на улице, вне этого ненавистного полицейского участка. Кагами находился в состоянии аффекта. Его не могли поймать. Это невозможно. Он убивал и раньше, но каждый раз оставался безнаказанным. Он никогда не оставлял никаких подсказок или наводок. Он не собирался играть с ФБР и полицией. Он делал всё тихо, а затем молниеносно ускользал, и никто не знал, как поймать его. Он ни разу нигде не упоминал о том, кто будет убит. Остаётся только один вариант. Заказчик сдал его. Удивительно. Слишком подло и низко. У него ещё будет возможность отомстить. — Тайга-а-а. Не беси меня, будь добр. Подпиши эту траханную бумажку и спокойно поедешь в тюрьму, — уже почти рычал синеволосый, опираясь обеими руками о стол, смотря на того, кого ему наконец-то удалось задержать. Он был рад. Рад тому, что увидел Кагами. С их последней встречи прошло четыре года. После того, как Тайга покусился на жизнь парня, он исчез. Бесследно. Это одновременно и радовало, и расстраивало. Дайки был поражён профессионализму красноволосого, его стойкости и упорству. Талант ведь не пропьёшь. Даже, если этот талант к убийству людей. Он молчал. Пусть шея уже чесалась от ноющей боли, когда Аомине дёргал за воротник рубашки. Пусть ладони уже болели, после того, как парень сжимал их в кулаки, пусть… Ему он не сдастся. Никогда. — Пошёл ты… — наконец слова нарушили тишину, и брюнет, сверкнув глазами, подорвался с места, пнув стол и стул, не имея возможности совершать действия руками, сведёнными за спиной и скованными в наручники. Стиснув зубы, юноша подбежал к двери, но… Синий оттенок мелькнул перед его глазами, и Кагами упал на пол лицом вниз, успев повернуть голову и не сломать себе нос. — Молодец, Кагами, — улыбнулся синеглазый, прижимая тело киллера к поверхности пола своим, кусая губы. Поднявшись, юноша потянул Тайгу за собой, вскоре оказываясь у решётки камеры. Толкнув парня внутрь, синеволосый ударил кулаком по решётке и, повернувшись, потянулся к выключателю света. В участке было мрачновато. Тишина. Многие заключённые попали под амнистию ещё на прошлой неделе. Полицейские разошлись по домам, оставив офис на Дайки, который часто засиживался с документами, а затем, наконец засыпал и почти жил здесь. — Мне нужно позвонить… — низким тоном произнёс заключённый, вцепляясь пальцами в железные прутья. — Обойдёшься, — огрызнулся Аомине, открывая дверь своего кабинета. — Один звонок, мать твою. Имею право по закону, — продолжил юноша, сжимая зубы. — Весь мозг вынесешь, придурок, — ответил парень, тяжело вздыхая. Вернувшись, синеволосый открыл дверь «клетки», и, ведя Кагами в свой кабинет, смотрел ему в спину, прикусывая нижнюю губу. Открыв дверь и пройдя в кабинет, в котором красноволосый был впервые, он осмотрелся по стенам, увешанным наградами и значками, он тихо выдохнул, вспомнив тот инцидент, который произошел около четырёх лет назад. Кагами внезапно остановился, осматривая помещение. Аомине, еще немного пройдясь по комнате, подошёл к заваленному документами столу, на котором давно нужно было прибраться, но руки всё никак не доходили до этого момента, и, в конце концов, недолго думая, тот зажёг лампу, повернувшись лицом к Тайге, окинув его образ одним лишь восхищённым взглядом, но не замедляясь, он наконец указал тому на телефон, прислоняясь к столу бёдрами и зевая. Тигр, подняв голову, подошёл к средству связи. Набрав номер, парень стал ждать ответа. Минута, две… Его не последовало. Ругнувшись, Кагами бросил трубку, сжимая руки в кулаки и оборачиваясь, делая шаг в сторону двери. Дайки, усмехнувшись, только легко потянулся. Юноша ударил заключённого в изгиб колена носком лакированных берц, разворачивая его к себе и улыбаясь, видя, как тот сидит на коленях. — Не отвечают? — задал Дайки вопрос своему подопечному, стоящему перед ним на коленях. Он не мог насмотреться на его лицо, но старался не обращать на это внимание, смотря Тайге только лишь в его прекрасные глаза. Но вдруг немного задумавшись, он аккуратно вытянул ногу и положил её за спину Кагами, надавив на его сплоченные кисти, заставляя его выгнуться и заставить слушать то, что хотел ему сказать ещё давно. — Я не хотел тебя сажать. Но… Я горел желанием поймать тебя. Столько лет ты оставался безнаказанным. Столько лет я отдавал все свои силы на поиски улик против тебя. Столько лет я… — оборвал свою мысль синеволосый, оскаливаясь. Кареглазый меньше всего ожидал именно этого. Вернее, он такой поворот событий даже не рассматривал. Ударившись коленями об пол, юноша лишь стиснул зубы, не имея права показывать, что испытывает боль. Подёргав руками, словно думая, что наручники слетят, парень ругнулся, чувствуя, как его попытки прервали, не давая возможности двинуть руками. Тигр посмотрел в глаза полицейского, а затем тут же опустил голову, смотря в пол. Он с первого удара понял, что Дайки ещё сильнее, чем он думал, и ударов более мощных ему не избежать. Секунду помедлив, Аомине с интересом наблюдал за сопротивлениями киллера, после чего резко придавил цепочку наручников, заставляя собеседника мучиться от боли, говоря довольно спокойным тоном, аккуратно подняв его голову и посмотрев прямо в карие глаза парня. — Не стоит сопротивляться, это не лучшая идея, Кагами. Лучше вежливо попросить, если пытаешься освободиться в подобных случаях, — проговорил синеглазый, облизывая губы. Достав из черной кожаной кобуры, натертой до блеска, рядом с чехлом для ножа пистолет Walther, рассматривая его на свету и медленно переводя взгляд на Кагами, который, кажется, вовсе не хотел выслушивать очередную лекцию от своего командира. Но желая объяснить все коротко и ясно, и для полной убедительности направил дуло пистолета прямо в рот кареглазому. Красноволосый широко распахнул от удивления глаза, ощущая и боль в пояснице. Выгнувшись под ногой копа, парень оказался ближе к бёдрам Дайки. Широко распахнув глаза, почувствовав слабый привкус железа и пороха на языке, Кагами раскрыл рот чуть шире, чтобы челюсти находились выше, и зубы не касались металла, ведь одного резкого движения было достаточно, чтобы оставить парня без клыков и резцов. Ствол пистолета прижался к языку, блокируя слюноотделение некоторых рецепторов и сам контроль. Юноша попытался откинуть голову назад, только ощущая тонкие линии слюны, спускающиеся по губам и подбородку. Попытавшись отстраниться, Тайга сделал только хуже, почувствовав движение на наручниках и продвинувшись по стволу оружия на несколько сантиметров дальше, так, что курок находился совсем близко. На несколько секунд отстранившись, парень поднял голову, смотря на Аомине, сверкая глазами. — Нет, — спокойно произнёс парень, подражая тому. Оскалившись, юноша снова оказался придвинутым ближе к оружию и телу Пантеры, чувствуя ноющую боль в спине. Кареглазый умудрился оцарапать чёрную краску металла клыком, оставив отчётливую царапину. Юноша попытался повернуть голову, чтобы, наконец, потереться подбородком и шеей о плечо, чтобы капли слюны не заставляли американца чувствовать себя развязно, периодически спускаясь ото рта. Несмотря на боль в пояснице, которая то и дело утихала, юноша не мог позволить себе опуститься на свои же ноги. Он стоял на коленях, держа корпус, не имея права показывать свою слабость и перемещаться ещё ниже. Пистолет тут же был отложен на стол. Дайки показательно провёл кончиком языка по верхней губе. — Хочу, — тихо прозвучало после того, как Дайки поднял к киллера на ноги, аккуратно положив руки ему на бёдра, после чего сразу же прижал его к столу. Лишь только проведя ладонями по его спине, одаряя его нежными поцелуями в шею, всё так же аккуратно ласка его ладонями под его рубашкой, медленно расстёгивая пуговицы у горла. Кареглазый мгновенно почувствовал, как по спине пробежался жар, словно и затем окутывая всё его тело, из-за чего пробудились все органы чувств. Кагами ощущал всё отчётливее своей кожей, то и дело тяжело дыша, пытаясь сдерживать себя. Дёрнув руками, юноша понял, что всё ещё скован наручниками, и Аомине не расстегнул их, а значит, его движения находятся под контролем и ограничены. Попытавшись вырваться лишь один раз, парень тут же откинул попытки на второй план, а затем и вовсе выкинул из головы, ощущая, как Дайки уже оставляет нежные поцелуи на области ключиц. Такие движения заставили американца сойти с ума в первые секунды, от них кареглазый полностью потерял голову, но старался не подавать виду. Всё же не сумев держать себя в руках спустя всего несколько минут, кареглазый отстранился от копа, поднимая голову и придвигаясь к его шее, проводя по коже кончиком языка, а затем смыкая челюсти, не прекращая водить органом вкуса. Оставив багровую метку, Кагами отстранился, подгибая одну ногу, чувствуя возбуждение. Повернув голову вбок, убийца прикусил нижнюю губу, стараясь сдерживать свои вздохи и нормализовать тяжёлое дыхание. Дайки продолжал одарять Кагами нежными поцелуями по ключицам и по его не менее приятным губам, чувствуя влажный теплый язык Тайги у себя на теле, и аккуратно схватив парня за волосы, он поцеловал его в губы, глубоко проникая языком, после чего тот хрипло простонал ему прямо в уста. Для Аомине время будто остановилось, застыв в одно лишь мгновение вблизи с этим парнем. Он успел задуматься о чём-то своем, но сразу откинув все лишние мысли, он проник холодными ладонями под рубашку юноши, расстегивая оставшиеся пуговицы одну за другой, проводя шершавыми кончиками пальцев по ребрам подчинённого и углубляясь туда, куда вовсе не стоило лезть, но было уже слишком поздно, пока тот стягивал с Кагами штаны, смотря на его прекрасное тело, на которое невозможно было наглядеться. Ведь его безупречная внешность будоражила кровь одним лишь своим видом. Алые волосы, покоряющие одним лишь своим блеском на солнечных лучах, и карие глаза, цвет которых невозможно было забыть. Кагами прислонился к столу ягодицами, чувствуя упор. Тёмный, тяжёлый стол — всё, за счёт чего парень ещё держался на ногах. Такие ощущения он испытывал впервые за долгое время, и ноги буквально подкашивались от любого прикосновения рук к тонкой коже, вызывая приятную дрожь и мурашки по всему телу. Красноволосый задерживал стоны в глотке, не имея возможности закрывать рот рукой, что было довольно-таки трудно. Пошевелив руками, парень опустил ладони на стол, таким образом создавая себе ещё один упор и выходя из такого положения, каждую секунду думая только о том, чтобы не упасть на колени снова, что было очень вероятным. Всё же решившись на довольно странный с его стороны поступок, Кагами отвёл взгляд, и, чуть приподнявшись, сел на стол, двигаясь назад и не желая поднимать глаза на копа, считая, что тот только посмеётся или же и вовсе не одобрит такое положение. Оставшись в одном нижнем белье и тёмной рубашке, которая почти была снята, прикрывая только предплечье и обвивая запястье юноши, американец попытался подогнуть ноги и перекинуть руки, скованные наручниками вперёд и прикрыть ими обнажённый торс, но поднять ноги на тот уровень, на котором он находился сейчас — было неприемлемо, ведь Аомине мог ухватить кареглазого за бёдра и уже затем делать всё, что только захочет. Прикусив нижнюю губу, парень опустил голову, только сейчас словно отходя от какого-то транса и замечая, что полицейский полностью одет. Сглотнув слюну, парень потянулся вперёд, поднимая голову и смотря на Дайки снизу вверх, неровно дыша и прикусывая зубами тонкую ткань рубашки, оттягивая в сторону. Позолоченные клёпки тут же начали расстёгиваться, и вскоре сквозь не соединённые концы рубашки была видна смуглая кожа. Парень отстранился, неуверенно опуская голову вновь и двигаясь назад по столу, чувствуя под пальцами листы бумаги и карандаш, усмехаясь и сверкая глазами. Но внезапно Тигр остановился, слыша размерное дыхание у самого уха. Он чуть было не вздрогнул, когда теплая ладонь легла на его спину, погладила снизу вверх так медленно, так тягуче и остановилась на плече, чуть сжав его, и медленно, будто змеей, обвила шею, огладила сухими пальцами, скользнув к линии скул и слегка наклонив голову в сторону. Чужие губы изучали его тело, уделяя особое внимание впадинке между шеей и плечом, в районе сонной артерии. Ладонь двинулась выше, а подушечка большого пальца очертила нижнюю губу. Кагами приоткрыл рот, тихо вздыхая, а рука переместилась на щеку, затем накрыла глаза, немного наклоняя голову назад. Острые клыки молниеносно впились в его шею, от ощущения чего красноволосый ругнулся и зажмурился, но, опомнившись и осознав, что таким образом покажет свою слабость, юноша лишь оскалился, обнажив клыки с правой стороны челюстей. Оттолкнув полицейского от себя, Кагами выдохнул. Ловко перекинув скованные вместе запястья через ноги, кареглазый цокнул языком, облизывая губы. Кагами притянул Аомине за ворот тёмно-синей формы ближе к себе, закидывая руки ему на плечи и вовлекая в поцелуй, через который рассказывал, что чувствует, ибо словами он не смог бы передать это настолько точно, да и попросту не умел. Не часто он встречался с людьми, которые нравились ему, да и просто с людьми. С его работой общаться с кем-то — изысканная роскошь. Тайга целовал страстно, но осторожно. Дайки пока просто отвечал, прислушивался. В этот момент он целовал, крепко зажмурившись, проникая языком глубже, обводя чужой орган вкуса и самым кончиком касаясь нёба. Он рассказывал, как сильны его чувства, прижимаясь к Дайки всем телом и будто задыхаясь в поцелуе, который становился уже более настойчивым и жарким. Аомине только привычно для себя закатил глаза и улыбнулся, прикрывая веки, давая понять, что именно в этот момент он верит этому юноше. Дайки успел приспустить свои штаны и уже тянул вниз свою новую пассию. Аомине обхватил американца за талию, притягивая к себе и стаскивая со стола, чтобы сразу же развернуть его и нагнуть к себе задом. Пробравшись руками по бокам под резинку боксеров, оставив большие пальцы снаружи, Дайки оттянул их, спуская ниже колен. Округлые, небольшие ягодицы, что как раз подходили по размеру его ладоней. Это тело принадлежит ему, но… Лишь на ночь, которой он был намерен воспользоваться по полной. Кагами хрипло застонал, ощутив, как острые зубы коснулись и настолько мягкого места, полностью пьянея и теряя над собой контроль. — Ебанутый, — ругнулся Тигр, кусая губы, ощущая, как предательски жжёт укушенное место, словно на коже красовалось большое клеймо, выполненное несколько секунд назад. Воспользовавшись моментом, Дайки, смочив член слюной, одним резким толчком засадил почти до конца, после чего глаза Тайги расширились от боли, а рука машинально потянулась к низу живота Аомине в неистовом желании оттолкнуть. — Руку убери, — грозно прорычал Дайки, но рука осталась на месте. — Я сказал, руку убери, придурок. — Да твою же мать… — Кагами медленно убрал руку, стиснув ею край стола до состояния побеления костяшек. Когда Дайки сразу же накрыл её своей и крепко сжал, вплетая длинные пальцы, внутри Кагами кольнуло расплывшееся в груди тепло, оставляя за собой румянец на впалых щеках. Тайга ощущал мощную поддержку, уступая место доверию, расслабляясь и позволяя проникнуть в себя до упора, услышав в ответ сдавленный выдох в изгиб шеи. Аомине помедлил столько, сколько смог, затем чуть отстранил бедра, выходя наполовину и снова толкаясь вперед, позволяя Кагами распробовать новые ощущения, как все это должно быть, и как будет, только быстрее и резче. После нескольких толчков синеволосый больше не мог сдерживать себя, желая натянуть этого грёбанного Кагами, как мечтал и четыре года назад, только увидев его хищный оскал и блеск алых глаз. Да и его телосложение, как и задница, естественно, тоже сложили одно лишь мнение об этом парне. В какой-то момент Дайки снова замедлился, выходя почти полностью и резко толкаясь на всю длину, откидывая голову назад и неестественно рыча, ощущая, как внутренние стенки сжимают твёрдый ствол. — Ты ведь не думаешь, что это — всё? Ты ведь грохнуть меня хотел, Кагами, — усмехнулся Дайки, наклоняясь и губами касаясь шеи кареглазого, но полицейский тут же сомкнул челюсти на его коже, впиваясь резцами и клыками, царапая эпителий и чувствуя металлический привкус. — Каннибал ебанный, — Кагами ударил кулаком по столу, сжимая от злости и боли зубы. Быстро и грубо вколачиваясь в податливое тело, синеволосый захлёбывался слюной, видя, как по шее стекает тонкая струйка янтарно-алой крови, а на висках виднеются прозрачные капли. Поднеся руку к напряжённому члену Кагами, парень лишь пару раз провёл по всей длине пальцами, после чего Тайга тут же кончил, крича уже по-новому, не обращая внимания абсолютно ни на что. Какие-то несколько минут показались секундами. Приглушённые звуки, боль в пояснице, ягодицах и шее. Звонкое побрязгивание ремня и звук застегивающейся молнии. Аомине уже надел боксеры и тянул собачку молнии верх, отряхивая форму. Тайга, ещё не отойдя от шока, медленно потянулся за штанами, которые тут же схватили смуглые ладони и протянули владельцу. Хмыкнув, словно он делает одолжение, принимая свою же одежду, Кагами натянул вещи на себя. Подняв голову, смотря на Дайки, Тигр прикусил нижнюю губу, вздыхая. — Теперь отпустишь? — проговорил киллер, отводя взгляд и поднося руку к месту на шее, где кожа была прокушена и проходясь по поражённой области пальцами, шипя. — Схуяли? — огрызнулся Аомине, тут же удивлённо приподняв бровь. Ну… Такого выдержать никто бы не смог. Дайки тут же прилетело в челюсть довольно-таки сильным ударом, послышался даже короткий звук, схожий с щелчком. Грозно дыша, словно у него сейчас пар из ноздрей пойдет, Тайга двинулся к Аомине снова, но… Тот уже был в отключке: глаза закрыты, дыхание сдержанное и неровное. Слишком сильно ударил, ведь тот ударился затылком о прочную бетонную стену. Кагами сорвал с копа его пропуск и пистолет. Подбежав к двери, юноша оглянулся и бросил взгляд на недвижимого Аомине. Вздохнув, Тайга рывком открыл дверь и выбежал из полицейского участка, попутно сумев прострелить цепочку наручников и избавиться от железных оков. — Чуть зуб не выбил. Придурок… — усмехнулся Дайки.***
Тишину нарушает только звук затвора. Красные полосы бардовых кругов цели совмещены. Дыхание прерывистое. Сколько ему пообещали за эту работу? Два ляма долларов? Он мог бы жить на эти деньги всю свою оставшуюся жизнь, ведь именно об этом он и мечтал. Никогда не возвращаться в этот город, никогда не браться за эти дела снова. Он мог бы…
— Эй, Кагами. Вернёшь мою пушку? — улыбнулся синеглазый, в одиночку стоя возле киллера, смотря на цель, которая уже уселась в машину и спокойно выезжала с парковки. Послышался смешок. Дайки прямо в руки прилетел его же пистолет, который Тайга отобрал у него полгода назад. — Забирай… — цокнул языком красноволосый.