Без чувств.

У Урие есть только одно, к чему он стремится всей своей душой. Ему нужны боевые заслуги, повышение в звании, должность командира отряда. На какие-либо чувства времени у него совершенно нет, да они ему и не нужны. Наоборот, Урие считает, что с влюбленностью приходит много проблем. Например, это будет мешать его продвижению по карьерной лестнице, потому что придётся выделять время для совместного отдыха, которое он с куда большим удовольствием потратил бы на тренировки. Или дурацкое беспокойство, которое, Урие уверен, станет помехой для все той же работы. Ему не нужна привязанность к кому-то, он и без неё прекрасно обходится. (По крайней мере, Урие каждый день повторяет это как мантру, чтобы поверить своим словам. Получается, честно говоря, не очень, но молодой Куинкс все равно твердит заученные фразы. Потому что привычка.) Урие презирает своего наставника. Сасаки кажется ему слишком мягким, слишком правильным и принципиальным. Ему кажется, что в бою Хайсе будет таким же бесхребетным, толком не способным ни на что мальчишкой. (И ему совершенно не важно, что его начальник дослужился до следователя первого класса как раз благодаря своим боевым навыкам.) И его определённо бесит, что Сасаки (как всегда) не оправдывает его ожиданий, заставляя почувствовать себя той самой беспомощной, негодной тряпкой, без которой прекрасно можно обойтись. (На самом деле Урие так не считает, но противное чувство в груди давит тяжелым грузом, когда Ширазу, неожиданно до тошноты понимающий, мать его, Ширазу кладёт руку ему на плечо, некрепко сжимая своими тонкими пальцами. Он выворачивается, шипит что-то нечленораздельное в лицо светловолосому и уходит к себе. Плечо весь вечер горит огнём, но Урие упорно игнорирует этот факт.) Сасаки его раздражает, но почему-то такую мелочь никто не замечает. И это раздражает вдвойне. Хочется просто подойти и крикнуть зарвавшемуся парню, что, чёрт, как же он задолбал своей грёбанной безупречностью, хотя даже не может добиться командной работы в отряде. (И у него даже один раз практически получается, он не стесняется в выражениях, а про чувство такта забывает напрочь. Ему в тот момент до звёздочек хорошо, в голове пусто, но удар в живот заставляет спуститься с небес на землю и посмотреть в горящие злобой глаза Гинши. И утонуть в них.) Чувства ему не нужны, говорит себе Урие, но, противореча себе же, заглядывается на Муцуки, мило краснеющую и смущающуюся. Но ничего такого он не ощущает, дыхание не замирает, а сердце не сжимается в предвкушение чего-то особенного. Может, это просто не тот тип девушки, утешает куинкс себя, но больше не предпринимает попыток ухаживаний ни за Муцуки, ни, тем более, за Сайко. (Но зато практически каждую ночь ему снятся разъярённые глаза в обрамлении светло-пшеничных прядей. И это сводит с ума.) Сасаки иногда уходит куда-то ночью, думая, что его исчезновений никто не замечает. Но Урие знает о своём начальнике больше, чем остальные члены отряда. Он просто обязан знать больше, потому что ему важна любая промашка со стороны Хайсе. Парень даже пытается следить за полугулем, но ровно на полпути, к своему стыду, краснеет и разворачивается, чтобы провести остаток ночи в раздумьях о том, что личная жизнь Сасаки его все же не касается. (К слову, ему вообще не интересно, кто тот парень, с которым он "случайно" увидел начальника. Ему бы в своих проблемах разобраться, потому что Урие не может без дрожи смотреть в глаза Ширазу.) -Куки~, - тянет Гинши, а сердце предательски пропускает удар. И Урие серьёзно задумывается над тем, чтобы вырвать орган за ненадобностью. -Что? - безразлично бросает темноволосый, хотя в душе у него буря из смятения и волнения больно метается по замкнутому пространству грудной клетки. -Просто, - рот бондина расплывается в улыбке, обнажая острые зубы. -Это, вроде, 'печенье' на английском. Во всяком случае, звучит похоже. -Не знаю, - буквально одними губами произносит Урие и спешит перевести разговор на более мрачные темы. Как он повторяет себе позже, это важнее обсуждения его имени. (Его совсем не интересует, больно ли целоваться с Гинши из-за этих самых острых зубов. Вовсе нет.) (Просто улыбка Ширазу слишком яркая и заставляет Урие чувствовать себя влюблённым по уши.) (Что, по сути, так и есть.) -Простите, - извиняется Сасаки. - Я задержался, - и виновато приподнимает уголки губ в полуулыбке. У него под глазами синяки, а на белой коже шеи небольшое красное, ничем не прикрытое пятнышко. -Ничего, Маман, все в порядке, - Сайко зевает, а Ширазу, негласно ставший её нянькой, подходит и шепчет что-то о правилах приличия. «Слишком близко», - безразлично думает Урие. (Но его трясёт от осознания этой близости.) Вместо этого он старается в красках представить, как остальные отреагируют, увидев засос на шее Сасаки. Наверняка удивятся, а, может даже, придут в состояние шока. Но мысли об этом не приносят должного мстительного успокоения. Все почему-то имеет ровно противоположный эффект: он понимает, что не хочет такого поворота событий. Ему кажется, что это их общая тайна, на двоих. Урие странно, очень странно даже думать в подобном направлении, но привычка следовать своим желаниям (всем, кроме одного) берёт верх. Выглядит глупо, но ничего умнее в голову не пришло. -Муха, - кривит губы в ухмылке куинкс, осторожно закрывая ладонью пятнышко. Сасаки вздрагивает, Муцуки и остальные удивлены не меньше, но Урие плевать. Он замечает только, как недобро Ширазу щурит глаза, буравя его руку на шее начальника. -Эм... Урие-кун, - неловко произносит Хайсе, глядя на него. -Прикройтесь, Сассан,- он говорит настолько тихо, что полугуль вынужден напрячь слух. Убирая руку, Урие намеренно надавливает кончиками указательного и среднего пальцев на засос, и Сасаки чуть краснеет, быстро подтягивая ворот водолазки повыше. -Спасибо,- следователь первого класса еле заметно кивает. (И Урие тоже благодарен ему хотя бы за то, что Гинши смотрит на него как-то по-другому, не как прежде.) -Перестань, - раздражённо трясёт головой парень. -В смысле? - Ширазу немного не понимает, что от него хотят, но все ещё улыбается. -Улыбаться прекрати, - бесится Урие, но внешне спокоен и всё так же безразличен. -Почему? - Гинши хмурится, и улыбка исчезает с его лица. -Потому что раздражает (Потому что Сайко смотрит такими глазами), -говорит он, отводя взгляд. Сасаки, сидящий в кресле, понимающе хмыкает, а Урие злобно смотрит на него, раздражённо думая, что все этот Хайсе знает. Теперь они квиты. Ширазу не перестаёт хмуриться, смотрит на него из-под сведённых к переносице бровей. -Ты хорошо себя чувствуешь? - обеспокоенно спрашивает Гинши, и от этого беспокойства в голосе у Урие подкашиваются ноги. -Лучше всех, - ухмыляется Куки, хотя это не так от слова совсем. (Ему уже давно чудится, что он болен. Он даже делится своими подозрениями с Сасаки (подумать только, с этим двуличным ублюдком). Тот мягко улыбается и отрицательно качает головой, лишний раз подтверждая, какой он, Урие, идиот. Влюблённый идиот.) Всю жизнь прожить без чувств очень легко, они ему не нужны, напоминает себе Урие и хрипло смеётся над собственной глупостью. Он до сих пор не уверен во всём происходящем, но вполне себе осознаёт, что его главная гипотеза давно устарела и оказалась неправдой. Он задумывается над тем, что, возможно (только возможно) все остальные его поступки были не совсем правильными по отношению к окружающим. Урие размышляет о том, что всё-таки он эгоист, каких ещё поискать надо. «Самовлюблённый дурак», - усмехается куинкс, подходя к Ширазу непозволительно близко. «Эгоист», - повторяет он свою мысль ещё раз, неловко закидывая руки на шею Гинши. «Слепой придурок», - заключает Урие, накрывая мягкие губы светловолосого своими. Его первый поцелуй. Сладкий. Тягучий. Без чувств. (Которые есть.)