Плюс десять к эросу

Юри замер, как и стоял, упираясь ладонями в холодную стену. Ее шероховатость ощущалась на кончиках пальцев. В ушах звучала музыка, но она не могла заглушить шум от клокочущего в груди сердца. Финал Чемпионата четырёх континентов, конечно, не Гран При, но все равно весьма волнительное соревнование. Особенно, если последние полгода ты участвовал в парных состязаниях. Это первое одиночное катание Юри за долгое время — все, как и тогда, с Виктором в качестве тренера. И все до боли знакомое, но почему же тогда так страшно? Музыка стихла, и пришлось ненадолго оторваться от разминки. На серой краске стены остались влажные следы ладоней. Юри стыдливо вытер их о брюки и достал из кармана телефон, спеша поставить плейлист на повтор. — Юри, все хорошо? Скоро твоя очередь, не теряйся, — теплая тяжелая ладонь Виктора легла на плечо, и Юри чуть было не выронил телефон, тут же поспешно кивая и стараясь улыбнуться. Вышло криво. Виктор это отметил. — У тебя отличная программа, Юри, и на тренировках ты был в прекрасной форме. Нам нужно золото, мне от тебя нужно золото, слышишь? И ты можешь его принести. Покажи им всем настоящий эрос, — пусть и знал Виктор своего подопечного давно, но быть самому в качестве тренера все еще было в новинку. Составить и откатать на тренировках программу — это одно, но помочь собраться фигуристу за полчаса до выхода — совсем другое. И вот с этим другим выходило справляться через раз: постоянно подбирать слова, пытаясь надавить и толкнуть в нужном русле, чтобы не сломать, а слегка поддеть. Юри лишь кивнул в ответ и улыбнулся. Эти слова, безусловно, были ему важны. Но сейчас они не могли успокоить достаточно. Колени предательски дрожали — тут не то, что четверной прыгнуть, тут бы до катка дойти ровно. Виктор взял его за руку и повел подальше от посторонних глаз, умыться и привести себя в относительный порядок. Кольца на пальцах соприкоснулись. Юри, кажется, стало чуточку легче. Виктор, с чувством выполненного долга, оставил, как ему казалось, спокойного Юри дальше готовиться к выступлению, а сам вернулся к месту главного действия. На катке во всю гремела музыка вперемешку с треском льда, разрываемого лезвием. Громадное напряжение толпы, собравшейся вокруг. Тысячи взглядов и десятки камер, направленные на одну единственную фигуру молодого фигуриста, впервые участвующего в таком масштабном состязании. Следить за новыми лицами было всегда интересно. Пусть в душе и таилась некая печаль по поводу того, что век фигуриста не так долог, как хотелось бы, но Виктор любил все это — любил талантливых людей, любил громадную воодушевленную толпу, любил атмосферу напряженности и одновременно тесной сплоченности. Пусть все другие фигуристы, по сути, и были соперниками — и его соперниками, и соперниками его нынешнего подопечного, — они всегда оставались ему кем-то вроде теплой дружной семьи. И Юри в том числе. Это странное сочетание стремления к наилучшему, к победе, и восхищение другими, их талантом — одновременно приятное и тоскливое чувство. Выступление подошло к концу, судьи готовились озвучить баллы. Виктор обернулся, чтобы увидеть Юри, но ожидания его не оправдались. Осталось не так уж и много времени, и что-то внутри подсказывало, что отыскать парня не будет лишним. Юри нашелся быстро, точнее сказать, он сам нашел Виктора. Уже не в форме, а в костюме для выступления. Он показался уверенным в себе и довольно-таки решительным. Виктора это обрадовало. «Все же готов, это прекрасно!» — Юри, лучше не уходи далеко, время еще есть, но его не так много, — мягко опустив ладони на плечи, Виктор обнял Юри, прижав к груди. Тот заулыбался. — Вить, погоди-погоди-погоди, задушишь же, — он ворчал, но не брыкался. Тепло и приятный знакомый запах успокаивали. Хотелось раствориться в объятиях, как в горячем источнике. Юри судорожно зашептал, хватаясь руками за спину Виктора, — смотри на меня во время выступления, Виктор, и не смей отвести и взгляда! Я покажу тебе самый настоящий эрос. Обещай мне. — Я буду смотреть, Юри, — объятия стали крепче, так, что пришлось сделать шаг, чтобы не упасть. Кольцо на пальце переливалось золотом. — Дай руку, пожалуйста, — Юри отстранился, но тут же ухватил ладонь Виктора. На его щеках сиял лихорадочный румянец, а пара прядей спадали на лоб из зачесанных назад волос, — я думаю так они будут действовать сильнее. Виктор не успел заметить этого движения, да и если бы успел, наверняка бы не стал останавливать — губы Юри прижались к его ладони, к пальцам, осторожно целуя рядом с кольцом. Дыхание приятно щекотало кожу, но тут в нос ударил запах вина, и Виктор с ужасом побелел. — Юри, ты что, выпил? — в голосе нарастало волнение в смеси с тревогой. Как он в таком состоянии собрался вообще что-то делать?! — Да тебе ж пары капель достаточно, чтобы… — Я перенервничал, не переживай, на выступлении это не скажется никак, — Юри уже во всю улыбался, а румянец с лица так и не сходил, сверкая алым и на кончике носа. Виктор мысленно похоронил медаль, карьеру тренера, карьеру фигуриста Юри и его самого. Злость нарастала. Юри же, наоборот, был спокойнее удава, лишь ворковал что-то и улыбался, да лез обниматься и целовать ему руки. За углом послышались шаги, и Виктор рывком дернул к себе Юри, призывая вести себя тихо, но никто так и не прошел. — Эй, Вить, время еще есть, пойдем, мне нужно кое-что, — Юри явно был настроен на выступление — уверенный взгляд, приятная ухмылка на губах и легкость движений. Если бы не румянец и запах, не подумать сроду, что пьян. Виктор немного успокоился. В конце концов, перед ним — один из лучших фигуристов мира, он обязан справиться с программой. — Куда мы идем? — Юри приволок его к двери туалета и, не отвечая, втащил внутрь. Тут же раздался щелчок замка. Виктор удивился. Пятнадцать минут до выступления — в лучшем случае. И что задумала эта свиная котлета? — Юри, сейчас следует сосредоточиться и идти на каток, скоро твой выход. — Виктор, — его оборвал неожиданно низкий голос, пьяным терпким дыханием отразившийся на щеке. Всего миг — и Юри был так близко. Очень близко, — Мне нужна твоя помощь. Кое-что… это поможет мне сконцентрироваться. Как ни странно, голос этот был уверенный и настойчивый. Виктора сперва настораживало состояние Юри, но теперь он им восхищался. Концентрированный эрос в чистом виде. Воздух вокруг накалялся от одного его присутствия. О какой еще концентрации может идти речь? — Все, что угодно, Юри, я ведь твой тренер на сегодня, — легкая усмешка губ напротив отразилась в сознании Виктора, прежде чем все тело пронзила острая молния возбуждения, приправленная неожиданностью всего происходящего. Он изумленно вскрикнул — Юри! — Ты же сам сказал — все, что угодно, Виктор. Юри сидел у его ног, прижавшись теплыми губами к бедру, и смотрел снизу-вверх. В расширенных темных зрачках Виктор видел свое отражение — красный от смущения, прикрывающий рот ладонью, и совершенно растерянный. Он не мог вспомнить, чтобы когда-то еще видел себя таким. Юри делал все ловко и быстро, при этом не теряя своего шарма. Воздух вокруг накалялся и густел, и дышать было все сложнее. Пальцы разобрались с брюками, опустив их до колен сразу же вместе с бельем. «Теперь не сбежать, » — пронеслось в голове Виктора и тут же исчезло. А он разве хотел бежать? Виктор не мог отвести взгляда. Лицо Юри, чуть красное от возбуждения и опьянения, манило к себе и дразняще мелькало внизу, пока его теплый язык скользил вдоль по мягкому члену. Все ощущения словно скручивались в единый водоворот — запах Юри, дыхание Юри, его прикосновения — все это собиралось внутри и сжималось, дрожало где-то внизу живота, распаляя жгучее желание. Оно расползалось по всему телу, ударяя наслаждением в голову. Невольное мычание сходило с губ, и Виктор зажмурился. Юри все это видел, следил за каждым мимолетным движением Виктора, отмечая любой его вздох и еле заметный толчок. Замечал, как постепенно твердеет член на языке, а вместе с тем и млеет сам Виктор. Как красиво тот жмурится, завораживающе склоняя голову на бок, стоит только Юри немного изменить движения. — Что же ты делаешь, чертова котлета, — Виктор не заметил, как прошептал эти слова на русском, но Юри это понравилось даже больше. Он уверенно подхватил Виктора за бедра, чувствуя, как тот мелко дрожит в его руках, и прижался чуть ближе. Терпкий запах ударял в голову, запах Виктора, такой знакомый и совершенно незнакомый одновременно. Юри не сдерживался и, с мягким чмоканьем выпустив член изо рта, шумно, жадно втянул носом этот запах. Виктор завороженно следил, как красные мокрые губы скользят по его животу, паху, как Юри с желанием голодного пса накидывается на него, как на кусок мяса, который так хочется съесть, но можно лишь облизываться. В груди грохотало сердце, уши закладывало. Сколько прошло времени? Он не знал, не заметил, как не заметил и того, что в дверь туалета кто-то постучался, но ушел, не получив ответа. У Юри тряслись ноги и немного ломило колени, но он не останавливался, не отрывался ни на мгновение, упиваясь всем сумасшествием происходящего. О чем он только думал, уводя сюда Виктора? Как решился на такое? И почему Виктор не оттолкнул его, а пошел следом и согласился на это безумие? Юри не знал, как, впрочем, не знал и сам Виктор. Оба гнали эти мысли далеко прочь. Все мысли шли прочь, заполняя тело волнами наслаждения. У Юри затекала шея, но крепкая ладонь на макушке не позволяла останавливаться, задавала нужный ритм и движения. Настойчиво и одновременно мягко. Как и в тренировках — Виктор направлял, Юри слушал, но не прекращал его удивлять. Нарастающее наслаждение не давало спокойно вдохнуть, отчего перед глазами Виктора кружились темные круги, закрывая собой все вокруг. Виктор и не заметил, как Юри заскользил ладонями под его рубашку и ласкал по всему телу, очерчивая проступающий рельеф мышц. Юри наслаждался ощущением бархатности его кожи, постепенно становившейся влажной под ладонями. Он чувствовал, как бьется под пальцами его сердце, как часто вздымается грудь от дыхания. И как эти ощущения нарастают, словно снежный ком, цепляясь одно за другое. — Стой, я же сейчас, погоди, — Виктор шептал судорожно и невольно цеплялся за волосы Юри, чтобы оттянуть его от себя, но не вышло. Как удар тока, его насквозь прошибла волна оргазма, на пару секунд вырывая из этой жизни и унося куда-то далеко-далеко, делая тело расслабленным, а сознание чистым, — Юри, ч-черт, да! Виктор не смог сдержаться и зарычал в конце, сцепляя зубы и прогибаясь, не замечая даже, как неловко ударился макушкой о кафель стены за собой. Со лба градом стекал пот. Юри напрягся, зажмурившись, когда Виктор начал шептать и цепляться за него, но не оторвался, а наоборот постарался ускориться, пусть шея и предательски ныла. Солоноватый привкус на языке и глухое рычание сверху были для него наградой. Густую сперму он не спешил проглотить или выплюнуть, а хотел чуть растянуть это ощущение, перекатывая её на языке, запоминая этот вкус — вкус Виктора, вкус полной власти и победы над ним, вкус уверенности и наслаждения. Раздался глухой удар и Юри испуганно подскочил на ватных ногах, поймав, кажется, теряющего сознание Виктора, при том сам не заметив, как проглотил все, что было во рту. — Ты в порядке? — эрос, так жарко мелькающий на лице Юри, сменился на тревогу. Виктор пришел в себя через пару секунд и улыбнулся, потирая ушибленную макушку. — В полном порядке, — отчего-то Юри стало неловко в этой улыбке, но в следующую секунду, после слов Виктора, он засмеялся, — ну, а ты сконцентрировался на победе? Штаны были надеты, волосы обратно зачесаны, костюмы приведены в норму. Кажется, никто даже и не заметил их отсутствия — все вполне привыкли к ритуалам пропажи обоих перед выступлениями. Тренер и фигурист — они как единое целое, один без другого не сможет, и последние минуты перед выходом на лед самые важные. Как тренер сможет настроить подопечного — так он и выступит. В каждом его жесте будет отражаться усиленная работа обоих. В каждом прыжке — надежда и усилия двоих. Юри скользил по льду, и казалось, что тот вот-вот расплавится под его жаром. Виктор следил за каждым движением как завороженный, и сердце замирало, стоило тому идеально приземлиться на лед после очередной серии прыжков. Эрос Юри, идеальный и раньше, сейчас достиг грандиозно нового уровня. Незримо высшего, чем был раньше. Это, кажется, ощутили все, кто следил за катанием, но только Виктор понимал, что именно случилось на этом льду, и игривая улыбка на губах не заставляла себя долго ждать. Это был финал. Шквал аплодисментов и летящие вслед игрушки с цветами. Виктор с горящими глазами и счастливой улыбкой, тянущий к нему руки. Он смотрел, смотрел только на него, Юри был в этом уверен. Виктор всегда смотрел на него, это чувствовалось во время катания, а во время этого — особенно остро. Сейчас взгляд был другим, незаметным в изменениях для других, но только не для него. Восхищенным. Юри спешил обратно, прочь с катка, уставший и безмерно счастливый, упасть в объятия Виктора. Кажется, с этого момента в их отношениях начинается что-то большее. P.S. Разговор после выступления: — Юри, и все же, ты где умудрился достать алкоголь во время соревнований? — Виктора мучил этот вопрос последние несколько часов, что они провели после выступления, и только уже в отеле он решил спросить. Юри сперва удивился, но вскоре спокойно ответил: — Да тот парень, что выступал впервые, угостил соком, а там вино оказалось, — Юри пожал плечами и ушел в душ, захватив с собой полотенце. Виктор же сидел и молча удивлялся доверчивости этой котлеты.