Будущее

Дрожащие руки. Люси избегала сталкиваться с ним взглядом, пряча за челкой испуганные, безумные глаза. Горящая гильдия. Исковерканные тела друзей. От навязчивых картинок в голове хотелось кричать. Хартфилия с радостью бы променяла невыносимую душевную боль на физические пытки. А впрочем, вряд ли помогло бы. Крепкие руки прижимали к такому родному телу. Дарили такое родное тепло. Нацу всегда был ребенком, но всегда понимал. Хоть чуть-чуть. Люси не хотелось отпускать его, не хотелось возвращаться в будущее. Здесь все ей родное, здесь есть шанс все исправить... Даже ценой своей жизни. Она не верит в то, что сейчас происходит. Она не верит в потрескивание дров в камине, в мирно сопящего Хэппи, в обнимающего её Нацу. В такого необычайно теплого, почти что нежно улыбающегося Нацу. Она проводит по его щеке, дрожащими, сухими губами шепчет лихорадочные, безумные слова. А он смотрит, улыбается своей фирменной улыбкой, и только твердит свое - "Странная Люси". А блондинка тянется к его губам, этим жестом стирая беззаботную улыбку. Драгнил не сопротивляется - а из глаз заклинательницы не перестают капать слезы. Почти знакомый вкус потерянных губ - тогда им помешали. А сейчас... Хэппи завозился где-то в ногах друзей - и затих. Рука Нацу легла на затылок. От поцелуя больно. Люси ведь знает - он не повторится. Ничего не повторится. Снова навязчивые картинки - она запуталась в двух реальностях. Впервые хотелось проснуться в огромном доме: прижать к себе игрушку, обидеться на отца и убежать к матери в гостиную - она возьмет на руки, прочтет сказку. Улыбнется. А вечером споет колыбельную. Люси впервые хотелось никогда не слышать о гильдии. Люси впервые хотелось все забыть. Разбиться тогда в карете. Люси целует родные губы и прижимается к теплому телу. Драгнил чуть отстраняется и снова улыбается. Ему, наверное, чудится, что это его Люси. Тонкие руки поправляют капюшон. - Знаешь, я так по тебе соскучилась... В ответ стук капель дождя о мраморную плиту надгробия.