Ричард.
Если верить карте, то путь к бункеру, а именно туда мы и решили направиться, был неблизким. Причем больше всех туда рвалась именно наша ушастая спутница, во время голосования она всеми лапами уцепилась за это место. Уже тогда причина не была для меня секретом — Юля шла за добычей. Может, в ней проснулась внутренняя клептоманка? Хотя, о чем я, девочку прекрасно можно понять: пресная еда надоела аномалии, да и поживиться в месте, где обитали люди, точно можно. Иногда, сопя во сне, Юля едва слышно бормотала слово «припасы». Смущало только то, что была вероятность натолкнуться на НИХ — на существ, которых упоминал в дневнике Семнадцатый, тех самых, что уничтожили бункер и, по видимому, являлись местным бичом всего живого. Ох, недаром даже названия неведомых тварей не произносят, это должно быть что-то реально жуткое! Но в бункере 112 может быть ценная информация, не говоря уже о многих так нужных нам вещах, а опасности… Мы из схватки с Кукульканом вышли живыми, у нас плазмомет и способности двух аномалий, так что шансы неплохие. Мы втроем тщательно всё обговорили, и лезть наобум совсем не собирались — разведка, оценка обстановки, расстановка приоритетов, но это потом, до цели ещё надо добраться. Ущелье ещё больше походило на долину, приходилось залезать на высокое дерево или холм, чтобы искать ориентиры и, глядя на далекие скалы, лишний раз убедиться, что пути по сторонам нет. Или вперед, или назад — отвесные скалы не преодолеть, без снаряжения, во всяком случае. Лично я очень хочу посетить «реликт», Семнадцатый писал в своем дневнике, что это одно из немногих мест, куда ОНИ не залетают, скорее всего, боятся. Кроме этого, моё внимание привлекла именно формулировка: «ОНИ не подлетают к Леднику ближе чем на несколько миль, даже если преследуют добычу». Крылья, у них есть крылья или что-то другое, что помогает врагу держаться в воздухе, а значит, надо следить за небом одним глазом, ну кроме меня, у меня сейчас совершенно особые рецепторы. Поэтому продвигались мы без особого напряжения, осторожно, но не шарахаясь каждого звука и тени. Способности древней аномалии, не знаю пока как и навсегда ли, стали моими. Во время путешествия я выкраивал время потренировать их, причем достиг немалых успехов. Мог бы и больше, но заниматься приходилось втайне от Слави и Юли, в основном на привалах, когда была моя очередь караулить: слуху Юли мы не перестали доверять, но что не бывает? Крабов, например, она так и не учуяла. И в темноте, когда девочки сладко спали, наступало моё время. Я призывал потоки ветра крутиться маленьким смерчом у меня на ладони. Я прикладывал руки к почве под ногами и чувствовал, как в её толще возятся черви, зная, что могу раздавить их землей, просто пожелав этого. Пару раз запустил сгустком воздуха в пробегавших вдалеке шакалов, судя по визгу, даже попадал. Мохнатые падальщики появились совсем недавно, по какой-то причине они не забегали в верхние угодья ущелья, а здесь их наблюдалось немало. Близко они не подходили, да даже если и нападут, от пятерки я отобьюсь и без поддержки стихии. К тому же, они весьма боялись нашу хвостатую спутницу. Стоило неке просто сверкнуть на них своими глазами, как шакалы уносились прочь, поскуливая и поджав хвосты. Один раз, уже покидая стоянку, мы видели, как эти хищники съели оставленные нами рыбьи косточки и даже разворошили кучу веток и листьев, на которых мы ночевали — наверняка там оставался наш запах. Эх, сюда бы матрас надувной, или палатку, а ещё лучше и то, и другое, хотя… и так норм. Буду честен: спать с двумя девушками под боком — это кайф. Что же до новых возможностей, в целом, они радовали, пусть и не без нюансов. Каждое использование аномалии выматывало, забирая часть моих жизненных сил и вызывая физическое утомление. Степень этого напрямую зависела от количества использования и затрат силы. Что-то мне подсказывает, что этих побочных эффектов не будет, если использовать сначала поглощение энергии, однако становиться на путь Кукулькана я не спешил. Не буду врать самому себе, но витающая вокруг жизнь манила. Не раз и не два мне стоило огромных усилий сдержать порыв прибить пролетающую мимо птичку или пробегающую ящерицу и пусть даже и крохами блестящего тумана утолить этот голод. Это оставим на крайний случай. Постепенно я стал манипулировать стихиями на более тонком уровне. Например, в самый разгар жары, я нагонял поток ветра с края ущелья к нам, и свежий воздух чувствовался постоянно, это стоило определенных усилий и затрат ресурсов собственного организма, что, впрочем, компенсировалось усиленным пайком. С едой проблем не наблюдалось: вокруг росло немало плодоносящих деревьев и кустов с ягодами, правда, есть незнакомые фрукты мы избегали. Также теперь я мог всегда понять, где в реке больше всего рыбы, ощущая токи воды, и вполне неплохо бить добычу острогой, но у неки выходило круче. Рыбачила по большей части Юля, а мы с командиром её охраняли. Река нас кормила, поила и купала, хорошо, что бункер недалеко от неё, так что можно и дальше двигаться по течению. — Ну что, сегодня я пойду на охоту один, как и договаривались? — спросил я Славю. Мы как раз остановились на обеденном привале, облюбовав для этого уютную березовую рощу. Деревья давали приятную тень, а кроны шевелились от ветра, заставляя тени на траве плясать. Юля свернулась калачиком на траве и дремала, как я успел заметить, днем она спала с большой охотой. Славя же обеспокоенно смотрела на меня, явно не одобряя такую авантюру, хоть и был уговор, что сегодня я иду на вылазку без них, уж больно хотелось проверить свои способности, пусть пока и очень далекие от силы идола майя. — А вы пока подготовите хворост для костра. — Хорошо, Ричард, — вздохнула Славя, усаживаясь на траву. — Только возьми с собой ружьё, и ради бога, будь осторожен. — Нет, — отказался я от плазменного козыря: всё же нельзя оставлять девочек безоружными. Даже отлучаясь ненадолго, я волновался, душа беспокоилась за девчонок — слишком дороги они мне стали. Годы морального одиночества прервались таким вот странным приключением в компании двух прекрасных девчонок. — Пусть останется у вас, если что — стреляй не раздумывая, ваша безопасность — это главное. А у меня вон, лук есть, не пропаду. Лук, ха, слишком гордое название для едва гнущейся палки и тетивы из хордовых жил пресноводного ската. За спиной, на веревочке, болтались стрелы из прочных веток с закаленными над огнем остриями, так, чтобы удобно было доставать из этого «колчана». Убойная сила и прочность вышли неплохими, но из такого лука ими особо не постреляешь. Кстати, вкусный был скат, наверное, самое вкусное и нежное мясо, которое я пробовал в жизни, учитывая, что готовилось оно без соли и специй. Жалко, что эти странные обитатели реки почти всё время проводят на дне, смешавшись с илом, и ловить их не просто даже с моим зрением охотника. «Лук» нужен был только для объяснения удачной охоты, добывать еду я собирался с помощью аномалии. Нет, я и из этого недоразумения что-нибудь да подстрелю, контуженую куропатку, например, или хромого зайца, но зачем мучаться, если я сам по себе огневая батарея? Удалившись от стоянки, я ещё раз прошелся по окружающему пространству глазами аномалии, дабы лишний раз убедиться, что вооон за тем кустиком не прячется большой и клыкастый… кто-нибудь! — Так-так-так. Что тут у нас? — пробормотал я, глядя на небольшой ручей. Поток воды, преградивший мой путь, был настолько прозрачен, что при желании можно сосчитать каждую песчинку на дне, и ни одного живого существа — ни рыбки, ни лягушки. Судя по направлению течения, он впадает в нашу огромную реку. Ручей неглубокий, но шириной метров пять, пить мне пока не особо хочется, но на ту сторону перебраться надо, а, была не была! Я вошел в поток и медленно двинулся вперед. Вода доходила мне почти до колен, но костюм надежно защищал от протекания. Я не читал всё досконально про эту разработку, там было что-то про микроскопические клапаны, которые пропускают воздух, но тут же схлопываются при попадании воды именно снаружи. Круто. Уже почти добравшись до противоположного берега, я буквально копчиком почувствовал какую-то тревогу, ощущение опасности. — Эй, малыши, вы чего это? — спросил я у косяка пескарей, который носился вокруг меня по часовой стрелке, образовав кольцо со мной в центре, готов поклясться, раньше их не было. С разных сторон в этот поток вливались всё больше рыбок, и наконец — момент, когда вся эта толпа кильки кинулась на меня, я подловил, а так же блеск мелких зубов в пасти каждой из них. — А вот хрен вам, сардины драные! — Что делает человек в критической ситуации? Правильно, матерится. А что делает человек в критической ситуации, но с боевой подготовкой? Матерится, попутно спасая свою жопу! То, что костюм им не помеха, я понял сразу, и защитился уже на инстинктивном уровне. Что бы ни произошло в портале, но сила стихий, бурлившая в Кукулькане, теперь защищала меня как родного, она была моими руками и ногами, моим дыханием, плотью и кровью. Раскинув руки в стороны, будто собираясь что-то оттолкнуть, я отбросил воду от себя, образовав абсолютно сухой участок, при этом используя как стихию воды, так и воздуха. Ручей отхлынул, и мелкие хищники последовали за водой. — Вот тебе и пескарики, мать вашу! — В центре ручья стоял я, удерживая воду на расстоянии пару метров, а вокруг бурлил живой, клацающий челюстями, поток. Рыбы были невероятно ловкими, учитывая, что ни одна не осталась на сухом участке, все они живо отплыли вслед за водой, не стремясь перейти грань и покинуть родную стихию. В воздухе стоял шорох тысяч щелкающих челюстей, пробирающий до жути, было в нем что-то ненормальное. Таааак, надо валить. Медленно, шаг за шагом, я отходил к берегу. Сила аномалии удерживала вокруг меня кольцо без воды, которое двигалось вслед за мной, слава яйцам, эти паразиты не могли ходить, я бы не удивился, если честно. Первое, что я сделал на берегу — это хорошенько выругался, не громко, но со вкусом, вспомнил всех, начиная от мини-пираний и ила, на котором чуть не поскользнулся, и заканчивая этим миром в целом. — А теперь, давай посмотрим, что ты таишь, миленький ручеек, — пока я шел по дну, то чувствовал, как что-то мешается ногам под песком, почему бы не глянуть, что именно? Я указал раскрытой ладонью на такой мирный с виду ручей, направляя энергию на землю, масса песка рассосалась в стороны, открывая вид на… — Ха-ха-ха, нет, правда, тут можно ужасы снимать! — Дно ручья было усеяно костями, десятки, сотни белых и пожелтевших от времени костяков животных, от весьма крупных до мелких, размером с куриное ребрышко. Но это было не самым страшным, самым страшным стало то, что стоило отпустить песок, как мелкие твари, бодренько работая плавниками, закопали каждую косточку обратно. Затем косяк распался, и уже по одной рыбы отплывали в стороны и… исчезали! Перед глазами был обычный поток пресной водички, с камышами на берегах и журчащей водой, вот только даже одного жука или водомерки не наблюдалось. Ричард, поздравляю, ты идиот, мог бы и раньше заметить такую несостыковочку! Не может водоем посреди леса быть необитаем, хоть какая-то живность присутствовать должна. — Самые умные, да? — я переключился на зрение охотника, и в черно-белом мире рассмотрел множество красных искорок в реке, как ни в чем не бывало плавающих туда-сюда. Никуда опасность не делась, просто слилась с ландшафтом. Гадом буду, если дойдут руки, флору и фауну этого мира надо изучить, тут столько всего интересного, пусть и опасного! Эти мелкие ребята каким-то образом мимикрируют, становясь невидимыми в воде, может, у них пигменты на чешуе, как у хамелеонов или каракатиц? А может, они по-хитрому преломляют свет? А как меня подпустили к центру ручья, даже не нападая заранее, и как маскировали место охоты! Так и представляю: заходит в ручеек олень, и бац — а ног у него уже нет. Весело. Боже, о чем думаю, будто наша цель жить тут, а не вернуться домой! Надо поохотиться и возвращаться к девочкам, пока ещё на что-нибудь подобное не наткнулся, или, ещё хуже, такое натолкнется на меня. Углубляясь в чащу, я окружил своё тело восходящими потоками ветра, пусть и слабые, но свою функцию они выполняли — уносили мой запах в небо. Зрение аномалии показывало мне каждую птичку в кронах, каждую мышку в лесном ковре, но я искал что-то покрупнее. Юля, допустим, не против будет поужинать жареными мышками, но Славя не оценит, наверное. Вот уж девушка так девушка, с практически полным отсутствием стеснения, но красотой модели и фигурой мастера спорта. С одно стороны, она как открытая книга — добрая, отзывчивая, а с другой — кто знает, что творится у нее на душе? Иногда голубые глаза лучатся печалью, я совсем не знаю Славю, да и вряд ли она показывает свои истинные чувства всем подряд. Может и она, скажет что мыши, в принципе, нормальный белковый ужин? Уже когда я собирался разворачиваться и тупо половить рыбу в реке, ветер донес до меня далекий шорох. Медленно, крадучись, я двинулся вперед, легкими шагами огибая сухие ветки и прячась между деревьев. Меня, конечно, учили бесшумному передвижению, но это… В закоулках памяти всплывали образы и навыки древнего охотника майя, который в одиночку ходил на ягуара. Вместе с моими курсами выживания получалась гремучая смесь. Кабанчик. Молодая самка, и, судя по далеким звукам, она тут не одна. Недалеко пасется целый гурт, возможно, даже с секачом во главе. Ну-ка… Метрах в ста от нас в земле рылось целых семь крупных свиней, скрытых деревьями и травой от простых глаз, но не от восприятия аномалии. Как же тебя грохнуть, будущий ты наш шашлык? Причем сделать это по возможности бесшумно? Думай, Ричи, ты не маг из фэнтези, чтобы убивать огненными шарами и каменными копьями, думай! Решение пришло внезапно, но для его исполнения нужно сосредоточение и силы, а на ручье их израсходовано немало, и восстановиться времени не было. Аккуратно прислонив руку к земле, я вытягивал из неё энергию. Трава в радиусе двух метров вокруг меня скукоживалась и сохла, опадая на землю. Намного меньше силы, чем при поглощении животных, но и этого хватит для точечного удара. Указав на добычу правой рукой, я сжал кулак — и воздух, которым дышало млекопитающее, замер в его легких, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже хрюкнуть. Кабаниха забилась, упав на траву и дергая копытами, тщетно пытаясь вздохнуть. Рука, которую я использовал как проводник аномалии, дергалась от отдачи, но я упорно не давал добыче получить кислород, пока, наконец, она не потеряла сознание. Остановив давление аномалии, я в пару мгновений преодолел разделявшее нас расстояние: надо действовать быстро, пока добыча не оклемалась. — Ничего личного, — я подобрался к лежащей тушке и нанес удар, заточенная стрела с просушенным наконечником пробила сердце, и кабанчик испустил дух, после чего я перерезал горло, выпуская на землю кровь — так мясо будет вкуснее. Черт, как же хочется впитать улетающую энергию, искры которой исходили из тела и таяли, отправляясь непонятно куда! Я не вредитель в этом лесу, убиваю только то, что съем. — Так тебя и потащим в лагерь, со стрелой — пусть думают, что я Леголас местного разлива. Связав передние лапы кабанчика гибкой молодой корой, я перекинул их через себя. Получился своеобразный рюкзак. Надо будет только тщательно отмыться потом и не забывать поднимать ветер вокруг себя вверх. Если даже мой нос чует эту кровь, то пол-леса хищников вместе со мной сбежится к лагерю. Ручей. Я почти возле стоянки. Убедившись с помощью зрения охотника, что плотоядная мелюзга никуда не делась, я обдумывал способы перебраться на ту сторону. Нет, можно, конечно как и раньше — просто заставить воду расступиться, но в голову пришла идея получше. Присев на одно колено и расставив руки в стороны, я собирал потоки ветра вокруг себя. Перед глазами возникло видение: огромные крылья, что пронзают небеса. Силы утекали, и довольно быстро, но для задуманного должно хватить. Из глубин памяти всплывали навыки древнего монстра, которые должны стать моими, я приложу этого все усилия. Во многих книгах и фильмах получивший такое человек борется с этим до последнего. Как глупо! И будь на моём месте наивный дурак, он бы так и поступил, считая силу аномалии злом, но я не такой. Нет зла, нет и добра, есть лишь сила, а как её использовать — уже совсе-е-е-м другой вопрос. Я приму всё то, что было могуществом древнего бога, позволю этой памяти и чувствам пройти сквозь меня, и будь что будет. Я — хочу — крылья! Ветер завыл, разбрасывая вокруг траву, пыль и сухую ветошь. По поверхности ручья пошла рябь, неподалеку затрещали кроны деревьев. Потоки сгустившегося теплого воздуха покрывали тело, словно живая броня, делая его легким, приподнимая и унося за собой. При этом мне они не вредили, разве что приходилось глаза прищуривать, а вот ветку, которая чуть не ударила мне в лицо, отбросило. Стихия защищала меня, оберегала, как мать родное дитя. Я планировал перенести себя воздухом на тот берег, но что-то пошло не так. Не рассчитал сил, да и опыта ещё не хватало. Создавалось ощущение, что меня поднял великан, и небрежно швырнул вперед, как какой-нибудь камушек. Приземление было не смертельным, но очень неприятным. Хорошо еще, что я упал на спину, придавив при этом тушку кабанчика, смягчившую падение. Сперва я даже струхнул, услышав, как она хрюкнула, но это были просто остатки воздуха, которые выбило из легких при падении. — Ладно, больше так рисковать не будем, — пробормотал я, направляясь к лагерю. Времени по прикидкам где-то часа два, потом надо выдвигаться, если мы хотим пройти ещё какое-то расстояние до наступления темноты. Из кустов на пути выскочили два шакала и припустили с такой прытью, что пыль из-под ног летела. Ну не ожидали блохастики, что я приближусь так резко, хорошо ещё не напали, будь тут целая стая — могли и попробовать. Приближаясь к роще, я заметил блики среди деревьев: если приглядеться, то это Славя, стоит с оружием наизготовку и наблюдает за окрестностями. Надо будет подучить её правильно выбирать дислокацию, а то свет от оптики выдаёт девушку. — Вот, смотрите что у нас на обед! — похвастался я, когда добрался до девочек. Тушка кабана была сброшена на траву, следом за ней грациозно плюхнулся на попу и я. Что ни говори, а ноги ныли после падения, к тому же, использование аномалии не проходит для организма бесследно. — Ооо! — удивленно смотрела на добычу Юлия. Носик девушки дергался, чуя ещё свежую кровь, а ушки возбужденно встопорщились. — А с тобой не пропадешь! — похвалила Славя, выдергивая из тушки стрелу. — Наверное, очень близко смог подобраться, раз даже без оперения попал. Ладно, отдыхай, дальше мы сами, только нож дай, пожалуйста, мой мелковат для такого. — Пока тебя не было, мы уже и дрова приготовили, и сложили, осталось только спичкой чиркнуть, — гордо указала пальцем на шалашик хвороста нека. — Это очень хорошо, — согласился, я, коротко кивнув. — Но спички лучше побережем. Пока я разжигал костер, используя для этого свет солнца и линзу из оптики, той самой, которую достал из сломанного оружия, Славяна занималась тем, что свежевала кабана. Делала она это явно в первый раз, и когда искорка из сухой трухи стала разгораться в пламя, я решил ей помочь. Вдвоём мы быстро выпотрошили трофей и сняли с него шкуру, а пока нарезали мясо на кусочки, удостоились голодного взгляда Юли. Девочка уже наломала прутиков, которые станут шампурами, и смотрела на нас, облизывая губы, из-под которых едва заметно виднелись небольшие белоснежные клыки. Пушистый хвостик размахивал за спиной девушки с удвоенной силой, намекая, что можно и поторопиться. — Наверное, жестковатым выйдет, это всё же не рыба, а дичь. Ни маринада, ни соли… — размышлял я вслух, глядя, как с нанизанного на прутики мяса капает и шипит на раскаленных углях жир. — Ой, брось, Ричард! — Славя не просто улыбнулась, а даже хихикнула, прикрывая ладонью рот. — Тебя послушай, так мы на курорте, и ты недоволен, что условия не пять звезд, а всего лишь четыре. Сыты будем — и ладно, а комфорт, эх, многое бы отдала за зубную щетку и бри… в общем, всё хорошо! Кушаем и топаем дальше. Уговаривать нас не пришлось: стоило только мясу подрумяниться, как мы со Славей начали его целенаправленно уничтожать. А Юля держала в руках свой прутик и нетерпеливо нюхала готовую еду. — Не можешь есть слишком горячее, прямо как кошка, — пробормотал я, откусывая, а вернее, отгрызая кусочек от своего пайка — жаркое получилось и правда не самым мягким: вкусное, ароматное, но пресное, и рвется с трудом. — Помню, ты рыбу тоже не сразу стала есть, а ведь была голодная, как и сейчас. Юль, прости, что не ждем тебя, закончим быстрее и приготовим ещё, а ты спокойно поешь. — Да ничего, — ответила нека, пробуя мясо кончиком языка и резко его отдергивая. Решив бороться с превратностями судьбы, ушастая стала дуть на мясо. При этом мордашка у неё получилась умилительная, и эти выпуклые щёчки. — Эх. Пока готовилась вторая партия, я осматривал окрестности глазами аномалии. Славя права, мы не на прогулке, что-то я действительно расслабился, получив эту силу. Я не Кукулькан, который мог наплевать на любую опасность и вызывать цунами с тайфунами, а простой человек. Метрах в трехстах маячили небольшие красные пятна, наверняка шакалы. Ждут, даже не тявкают, просто ожидают своё время подкрепиться тем, что мы оставим после себя. Хвостатые менеджеры по уборке, чтоб их, наверняка всё сожрут — и кости, и потроха, и даже шкуру! В каком-то смысле они нам помогают: если более опасный хищник вдруг попробует взять наш след, он нехило обломается. — Кстати, девочки, один ручей по пути надо будет перейти возле реки, и очень осторожно, — я рассказал Славе и Юле о том, что водится в неглубокой воде, правда, умолчав, как выжил. По моим словам, я просто очень быстро убежал обратно. Мне поверили. Чувствую себя свиньей, но правду рассказывать пока боюсь. А мелких тварей просто обойдем, к глубокой воде они не суются, видимо, предпочитая небольшие притоки, иначе в реке тоже было бы пусто. — Пораааааа в путь-дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю… — начала напевать Славя. Да и у меня настроение ползло выше от сытости. В такие моменты жизнь радует. А что? Солнце хоть и у горизонта, но ещё светло, уже не жарко, но пока не стемнело. И-де-аль-но. Рядом две замечательные спутницы, а в руках — листики лопуха с завернутым жареным мясом. Это перекус на вечер. Под ногами мягкая трава, в лицо дует свежий ветер, а где-то возле реки уже зарождается лягушачий хор, вплетаясь в волшебные звуки. Мир вокруг враждебен, да, но будем откровенны — в нем куда больше жизни и гармонии, чем в том, откуда мы пришли.Док. Небо.
Путешествие на дирижабле оказалось довольно комфортным. Система очистки и кондиционирования воздуха работала идеально, как и все другие функции жизнеобеспечения, начиная с кулера и заканчивая биотуалетом. На счет энергии можно не беспокоиться, здесь стояли самые современные генераторы, а при казусе имелись солнечные батареи. Единственное, что раздражало, это постоянный запах рыбы, вяленной, судя по всему. Этим запахом пропиталось всё вокруг. Найду того кто притащил её сюда — скину за борт! «Да ладно тебе, Чувак! Может, в трюме провоняла, что, не бывает? Не будем рубить с плеча, — подал голос внутренний я.» — Дожили! Шиза учит меня спокойствию! В целом, бойцы вели себя тихо, только вечно шумный Джо возмущался, что пропустит банкет. Кэп, как и предсказывал внутренний голос, делегировал свои обязанности одному из солдат и со спокойной совестью курил на мостике. Кабинка дирижабля спроектирована весьма удобно, имелся даже бортик, где можно подышать свежим воздухом. На нем как раз и стоял капитан, закуривая очередную сигарету. — Помрешь от рака легких, бросай это дело, — хлопнул я его по плечу, выбираясь наружу. Лучше понюхаю дым, чем эту селедку, от запаха которой не спасают даже кондиционеры. — Спасибо, Док, — выдохнул мужик облачко дыма, которое тут же унесло ветром. — Умеешь зарядить позитивом. «Серьезно? — удивился Шиза. — Кэп знает, что такое сарказм?» — Скоро до берега доберемся, как думаешь? — спросил он, смотря, как под нами проносится сверкающая водная гладь. Мы двигались всего в полумиле над землей, так что было видно даже косяк дельфинов, плывущих в нашей тени. «Ну, допустим не косяк, а стая, — вставил пять копеек невидимый зануда. — Дельфины же млекопитающие, а не рыба, ай-ай-ай, такое не знать!» — Без понятия, без способностей Абсолюта я слишком ограничен, — ответил я солдату и кивнул на стойку с оружием, где среди современных винтовок и гранат сиротливо лежал Гуань-дао. — Вон, даже оружие с собой взял, сто лет железками не махал, а видимо, придется. — Прямо таки сто? — лценивающе посмотрел он на моё лицо. — Не помню, сколько скитался, честно, — решил поделиться с ним, в конце концов, свой человек, даже в «Совенке» работал. — Может — год, а может — тысячу лет, междумирье меняет людей. Оно может раскрыть весь потенциал человека или утопить его в темноте. Я не спятил только потому, что у меня была цель, к которой я двигался, словно одержимый. — Мда, невесело, — Кэп сбросил окурок вниз, явно не собираясь следовать идеалам гринписа, либо просто из принципа «не наш мир, можно и мусорить». — Ладно, пора, наконец, поговорить о деле, пойдем побеседуем с составом. Отряд, все кроме впередсмотрящего, в большую рубку! Вскоре все собрались в одной комнате, где Кэп осмотрел ещё раз состав команды. Шесть элитных солдат, каждый из который лично выбран Виолой, я, Кэп и Женя, пока без специальной боевой экипировки, просто в камуфляже. Перед спуском и вооружимся, и приоденемся, ну, кроме меня. В целом, мы сила более чем внушительная. «Особенно очкастая, — фыркнул Шиза, который всё ещё помнил её хамство. — Будет психическим оружием». — Итак, ребята, — начал Кэп. — Времени обсудить всё внизу, как понимаете, не было. Поэтому давайте ещё раз пробежимся по нашей задаче. У нас спасательная операция, но я не знаю половину из вас. Виола собрала самых лучших из разных отрядов. Вот ты, япошка, что умеешь? «Вообще-то он казах, если мне не изменяет память», — вставил пять копеек Шиза. Внутренний голос обладал абсолютной памятью, и знал этого бойца по одной из наших вылазок. — Снайпер я, — ответил боец, просто кивнув. Никто, в принципе, не становился по стойке смирно, а капитан не требовал, чай не на плацу. — Но могу пользоваться любым оружием. Остальные тоже солдаты-универсалы. Не сомневайтесь, вы поставите задачу, а мы — молча выполним, ну, кроме Джо, он любит почесать языком. — Я всё слышу! — возмутился афроамериканец, который остался возле приборов наблюдения. — Кстати, всё тихо — и на сонарах, и на радаре, и на камерах, вокруг только вода, вода, и… вода. — Ладно, тогда можно я уже пойду дальше спать? — немного грубо сказала Женя и, не дожидаясь ответа, пошла в комнату отдыха. — Я сам с ней поговорю, — остановил я Кэпа, собиравшегося что-то сказать, положив руку на его мускулистое плечо. — Не обижайте девочку. — Её обидишь, — фыркнул один из солдат, впрочем, не выказывая к черноволосой ни грамма агрессии — профи, что сказать. — Женя, ну что ты, в самом деле, такая колючая? — устало спросил я девушку, когда догнал её. Почему-то она ушла в грузовой отсек, а не к себе. Запах рыбы был просто невыносим, а понимание того, что я ещё не скоро увижу своих рыжиков, вообще резало, как по живому. — Вот зачем ты конфликтуешь? -Кому не нравится, я не напрашивалась, Док! — резко ответила девушка. Её сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым, Женя волновалась. — Я такая, какая есть, и если что-то раздражает, то не буду притворяться, что это нормально. Лучше так, чем пустое лицемерие! «А ведь врет, — резюмировал Шиза, подмечая мелкие детали, такие как выражение глаз, мимику, жесты. — Дрожит она вся, страшно ей. Скорее всего, это поведение, защитная реакция. Совсем как у Алисы, только у неё было напускное нахальство и агрессия, а тут — ворчливость и хамство, чтобы никто не трогал её». — В любом случае ты теперь часть отряда, и пожалуйста, веди себя достойно, — я положил руку на плечо девушке и посмотрел сквозь стекла очков прямо в её глаза. -«Достойно», — она фыркнула, реально фыркнула! Вот ведь… — А кто меня по заднице тогда шлёпнул, ещё в лагере?! Я не забыла! — Ну, тогда… — пока я обдумывал как объяснить давешний поступок, но Женя ответила сама. — Не забыла. Как не забыла и то, что ты меня на руках унёс после того, как я лодыжку вывихнула. Как заткнул насмехавшихся надо мной девочек, пусть я и заслужила это, сама не ангел. Как, уже работая в архивах организации, поняла, что весь лагерь обязан тебе жизнью. Не забыла! — Девушка опустила глаза в пол и замялась, обхватив себя руками. Плечи Жени поникли, будто она вот-вот расплачется. — Я, правда, хотела сказать тебе спасибо, за твою доброту, но не набралась храбрости. Ты всегда был в работе, а отдыхал только в своей компании, с Алисой и девочками. А сейчас мне страшно. Я уже обжилась в архивах, даже место для сна себе там организовала, а тут такое… Язык сам мелет чушь, вперед мозгов! — Перестань, мы вернем тебя целой и невредимой. Ты снова окопаешься в библиотеке и будешь ворчать и лениться, пойдет? — Решив, что мне позволили, я погладил девушку по голове. «А ничего волосы, мягкие, и пахнет девочка приятно», — задумался Шиза, которому перепадало и моё сверхвосприятие. На таком расстоянии даже запах рыбы, не мог перебить теплую живую девочку, инстинкты, от них никуда не денешься. — В общем, хвост трубой, аналитик, прорвё… — уже собираясь сказать Жене ещё что-нибудь утешительное, я услышал шорох. Что-то шуршало в куче ящиков и мешков. — Подожди-ка. Кинетическое поле развернулось уже рефлекторно, при первых признаках странного шума оно накрыло меня и замершую соляным столбом Женю. Приготовившись в любой момент ускориться или прошить тут всё копьями, я громко сказал, ни к кому конкретно не обращаясь. — Выходи давай! — И добавил: — Медленно. То, что было дальше, стало неожиданностью. Из кучи ящиков и коробок со снаряжением, кряхтя вылезла, а точнее, выползла… УЛЬЯНА!!! — Так, так, так. Кажется, мой ремень остался на лайнере, а жаль, жаль, — я осматривал рыжую, которая понимала что сделала глупость. Волосы у неё были растрепанные, майка и шорты — мятые, а на коленках красовались ссадины, всё же пол тут был жесткий. — Спрошу одно — КАК?! Как ты пролезла сюда мимо не то что охраны — мимо меня?! Всё же я не мог на неё злиться, но теперь придется быть не просто осторожными, а очень и очень осторожными. Если с мелкой что-нибудь случится, я этого не переживу. В душе поднимались ответственность и страх, вместе с радостью, что она здесь, такой вот коктейль эмоций. — А я ещё в трюме залезла и спряталась, — тихо ответила Ульяна. — Натерлась рыбой, которую у поваров выпросила, чтобы ты меня не учуял, а в вентиляцию кусок картона впихнула, чтобы шумел. Сам говорил, к тебе трудно подкрасться, а у меня вот, вышло. «Во дает! — восхитился Шиза. — Готовый диверсант, даром что девочка». — Фуууу, — сморщилась Женя. — Ладно, гнать тебя смысла уже нет. Далеко от корабля отлетели, а время поджимает. Славя, Ричард и Юля там одни, — я достал из вентиляции кусок картона, который шуршал об лопасти и заглушал дыхание и сердцебиение спрятавшейся рядом с ним бандитки. Нет, направить эту сообразительность в полезное русло определенно стоит. — Но как вернемся, будет тебе атата. Неделю сесть не сможешь. — Прости. Просто… — Ульянка состроила просительную грустную мордочку, что для обычно позитивной девочки было весьма непривычно. — Мне без тебя плохо, а Алиса бы не пустила, я от всех убежала, даже от неё. — Хорошо, мы ещё об этом поговорим, — строго сказал я, но тут же смягчился. В груди что-то сжалось, когда я увидел мешки под глазами Ульяны и услышал урчание пустого живота. — Пойдем, поешь, и примешь водные процедуры. — А что там про шлепанье Жени по попе было? — спросила Ульяна, склонив голову набок…