Без слов

Что тогда произошло? Он совершенно ничего не помнит… Похоже, что потеря крови была слишком велика – Акисе отключился почти сразу, успев лишь заметить, как темноволосый парень, почти рыдая, орёт на свою розововолосую возлюбленную. Теперь же альбинос сидел на больничной койке – очнулся совсем недавно, опираясь на подушки, с трудом вдыхая и выдыхая воздух через повреждённое горло и слушая тихий писк приборов. Всё-таки, медицина творит чудеса. Даже его, фактически почти мертвеца, удалось спасти. Хирург постарался на славу – сам парень был уверен, что его раны были слишком серьёзными, думал, что умрёт. В принципе, смерти он не боялся… Не в том положении находился. Но всё же… Размышления пепельноволосого прервал скрип двери – похоже, кто-то пришёл. Но, к удивлению подростка, в палату зашёл не врач и даже не медсестра. Бледные губы искажаются в некое подобие улыбки – лицо не совсем слушается, а малиновые глаза в упор смотрят на гостя, который подходит ближе и присаживается на край постели, глухо бормочет. - Привет. Ару пытается ответить, но из горла вырываются только тихие хрипы, переходящие в болезненный кашель, и посетитель хватает его за плечи. - Твои голосовые связки были повреждены. Врачи считают, что ты вряд ли когда заговоришь, – скороговоркой выдаёт Юкитеру, после чего отводит взгляд, а Ару испуганно касается горла, чувствуя свежий шов на нём. Осторожно дотрагивается пальцами ниток, царапает ногтями зудящую кожу и, хрипя, хватается за голову, зажмуриваясь. Никогда… Никогда не заговорит? Тонкие пальцы зарываются в пепельные локоны, раньше мягкие и шелковистые, а теперь жёсткие и неухоженные, и альбинос поднимает голову, глядя на того, кто в этом виноват. Малиновые глаза должны прожигать гостя насквозь, но и у самого Амано взгляд тяжёлый, скорбящий, он нервно кусает губы и, наконец, медленно протягивает руку к бледному, нездорового цвета лицу. Ладонь скользит по виску, щеке, спускается на шею и замирает на артерии, парень чувствует ритм чужого сердца и тихо добавляет: - Прости. Из-за меня… Ты… Акисе убирает его ладонь со своей шеи и, несильно сжав её, опускает взгляд вниз, отрицательно мотая головой. Это больно, но… Сказать же он не может. Он понимает, что на самом деле виноват он сам… А если копнуть ещё глубже – Гасай. Мысль проскакивает в мозгу и словно выжигается на стенке черепа, раненый накидывается на товарища, хватая его за плечи, и что-то отчаянно сипит, но тот не понимает. Долго вглядывается в столь знакомые черты лица, пытается прочесть по губам, но всё равно не понимает. Ару видит это и, оглянувшись, кладёт руку на сумку, которая висит на плече у пришедшего, и тот, словно вспомнив о чём-то, улыбается. Открывает её и достаёт школьную тетрадь, открывая её с обратной стороны, и протягивает немного замусоленную ручку другу, который недовольно косится на Юкитеру. «Что же ты раньше не достал это?» - словно говорит раненый, беря тонкую тетрадь и ручку из рук одноклассника, и быстро что-то пишет в ней. Одно слово. - Ребята? – непонимающе читает вслух Амано, и альбинос быстро дописывает нужное. – Что с… А, всё хорошо. Все живы. Акисе облегчённо вздыхает и закрывает лицо руками, вновь начиная сопеть. Ладони сползают на нос, но всё ещё прикрывают рот, но в одно мгновение взгляд меняется. Пепельноволосый снова берёт в руки ручку и медленно, с силой вдавливая чернила в клетчатые страницы, пишет одно-единственное имя. «Гасай». Юкитеру чувствует, как в горле встаёт ком, и он вздрагивает. - Она… Я не знаю. Я оставил её там раненую. «Раненую?» - Я… Я вспорол её живот ножом. – Тихо ответил Первый, и на глазах у него появляются слёзы. Юный детектив ласково протягивает руки к другу и осторожно вытирает их, вымученно вздыхая и печально глядя на самого дорогого для него человека. Следующий вопрос и так понятен, владелец дневника читает его в глазах цвета вина, и срывающимся голосом продолжает исповедь. – Я был таким дураком, так… Доверял ей. Я верил ей, и из-за этого… Из-за этого все чуть не погибли. Мао до сих пор в тяжёлом состоянии… И… Мои родители… А другие люди, которых мы с ней… - тут голос садится совсем, и Акисе мягко касается пальцем обветренных губ, словно говоря, что продолжать не надо. И правда, иногда слова не нужны, проще выразить всё жестами. Ещё немного, и Амано заревёт, как девчонка, а Ару придётся его успокаивать… Эта мысль вызывает очередную улыбку создания Деуса, парень заботливо гладит темноволосого по голове и наклоняется, чтобы обнять, но тот внезапно отскакивает, словно испугавшись. Альбинос на мгновение застывает, а после обессилено роняет руки на одеяло, снова опуская взгляд. Юкитеру… Боится его? Очередная короткая запись. «Почему? Я ведь ничего тебе не сделаю». Юкитеру снова подсаживается ближе к больному, дрожащими руками тянется к нему, закусывая губу – ему стыдно, но вслух он сказать боится. Но теперь уже отсаживается пепельноволосый, быстро дописывая следующую фразу. «Ты боишься меня?» - Нет, что ты… Как я могу тебя бояться? Ну вот, голос снова дрожит. «Если не захочешь со мной общаться, я пойму». - Я хочу, – медленно растягивая слова, бормочет Первый и криво улыбается. – Просто… Тогда… Это странно. Он что, о поцелуе говорит? Альбинос шмыгает носом, несколько раз моргая, и осторожно выводит самую банальную в мире фразу. «Я люблю тебя. Ты знаешь?» Юкитеру всматривается в клетчатые листки и чувствует, как в горле разом пересыхает. Это правда… Странно. Непонятно. Или всё же… - З… Знаю. Следующий вопрос. «Тебе противно? Честно.» - Ты просто… Ты другой. Нет, не в смысле, что ты ненормальный, просто… - Амано растерялся, это видно, его глаза бегают из стороны в сторону, и, наконец, он выдает единую фразу. - Ты просто отличаешься, но ты не тот, кого я могу или должен опасаться. Будь это Косака, я бы остерегался его, а ты… Я просто не могу отказаться от тебя. «Я рад». - Слушай, а кто-нибудь знал, ну, что ты… - темноволосый краснеет, и Ару тихо смеётся, хоть и выглядит это довольно странно. «Если только Гасай». - Почему ты сказал ей? «Обозначил свою территорию». Первый картинно кашляет и видимым усилием выпрямляет спину, становясь словно выше. - Я вам не территория. «Я просто пошутил. Наверное, неудачно». Владелец Дневника Наблюдателя улыбается краешком рта и медленно подбирается ещё ближе к другу, случайно касаясь его руки. Тот сразу одёргивает её и, спохватившись, что-то снова пишет в тетради. Перечитывает получившееся, зачёркивает, пишет следующую фразу и снова закрашивает. Тяжело вздыхает и всё-таки пишет ещё одно предложение и, покосившись на своё личное счастье, осторожно сжимает ладонь Юкитеру, протягивая ему тетрадь. «Ты примешь меня?» Амано бледнеет и нервно сглатывает, но голубые глаза встречаются с малиновыми, и он, в конце концов, кивает. - Я… Я попробую. «Дай мне шанс». Акисе серьёзен, он не просит, он просто… Как будто спрашивает. Он не хочет принуждать, поэтому, когда его щеки касается тёплая рука, он мягко улыбается. Накрывает его ладонь своей, видит, как Первый тянется к нему и всё же удивляется, когда чувствует на своих губах чужие. Одно легкое, мимолётное касание, и Юкитеру отводит взгляд, отстраняясь. Юный детектив снова ищет ручку, но друг – друг ли? – перехватывает его запястье и осторожно проводит пальцами по длинному шраму на шее. - Я должен научиться понимать тебя без слов. Хитрый взгляд, и Амано снова тянется к пепельноволосому…