Изнутри

      Тихое бренчание Аоя, болтовню Урухи с Рейтой, и недовольные междометия, доносящиеся со стороны Руки, изучающего сайт, прервали одновременные сигналы сразу четырех телефонов. Утреннее оповещение повторилось. Массовая рассылка. Непосредственный прогноз – последнее предупреждение о землетрясении.       – Похоже, это представляет опасность… – пробормотал Руки.       – Шесть баллов, да? – уткнулся и Рейта в свой телефон.       – Нам лучше спуститься, – первым нашелся Уруха и легко толкнул Аоя в плечо, заставляя того поспешить убрать гитару.       Все молча поддержали эту идею. Несмотря на то, что еще не было слышно характерного гула и не чувствовались форшоки*, они собрались в спешке, толком ничего и не взяв с собой.       Первым вылетел Руки, а следом Аой, подпихиваемый в спину Урухой. Последний, обернувшись через плечо, бросил другу:       – Рей, поторопись.       В ответ он лишь кивнул. А сам постарался сосредоточиться на мысли, что от него ускользала. Почему-то Рейта чувствовал, что в спешке забыл о чем-то важном. Документы, бумажник, ключи. Что еще? Он забыл о чем-то гораздо более ценном, чем все перечисленное.       И тут как вспышка. Озарение. Из-за прекрасной звукоизоляции создавалось впечатление, что он остался здесь один. Но за дверью другой человек пахал до изнеможенья.       Как? Как они могли забыть о Кае?!       Рейта сразу догадался, что их ударник не выбежал пулей вслед за остальными лишь потому, что увлеченный игрой не увидел оповещения. Невольно он обозлился на себя и на других участников группы за такую невнимательность.       Он влетел в небольшую комнатку, но даже такое резкое появление не оторвало шатена от работы. Как и ожидалось от лидера.       Кай не обращал никакого внимания на басиста, пока тот наглым образом не выдернул наушники из его ушей. Шатен уже хотел возмутиться, но Рейта не дал ему сказать ни слова:       – Было предупреждение о землетрясении. Похоже, грядет что-то серьезное... Прогнозируют шесть баллов.       Пока Кай пытался осознать услышанное, блондин уже собирал необходимые вещи. В любом случае, рассеянному ударнику доверять это не стоило.       – Все уже покинули здание, нам тоже надо торопиться.       Все еще не до конца понимающий, что происходит, Кай безвольной марионеткой пришел в движение, лишь откликаясь на действия Рейты. Его вытащили из-за установки и потянули в коридор. Лифты уже были заблокированы, но и в противном случае они не осмелились бы ими воспользоваться.       Мужчины успели спуститься лишь до третьего этажа, когда их застал первый ощутимый толчок. Кай, пошатнувшись, схватился за перила. Это было недостаточно сильно, чтоб они не могли продолжить движение в покачнувшемся здании, но оставаться на лестнице было опасно, а добраться до улицы они уже не успевали.       Рейта потянул шатена к ближайшему дверному проему, где, как он надеялся, они встретят основной толчок.       Когда последующие колебания затихли, Кай, кажется, наконец в полной мере осознал происходящее. И на смену апатии стала просыпаться паника.       – Шесть баллов... Это ведь может плохо закончиться, да?       – Смотря, где эпицентр...       Прозвучало не особо обнадеживающе, из-за чего шатен перепугался еще больше.       – Повезло же мне застрять тут именно с тобой. С человеком, который только и делает, что дразнит смерть...       – Ну прости, что лишь я не забыл о тебе в такой момент.       Кай опустил взгляд в пол, когда понял, что необдуманно ляпнул.       – Извини. Просто… мне страшно.       И Рейта не мог его винить. Возможно, он и сам сейчас не был бы таким собранным, поддался панике, потерял контроль над собой, но, к счастью, здесь был Кай. И почему-то страх уступал желанию защитить или хотя бы успокоить человека рядом с собой. Кто-то должен был взять на себя эту роль.       Рейта притянул шатена ближе и обнял за плечи. А Кай даже не думал сопротивляться.       И это снова повторилось. Очередной резкий толчок заставил ударника невольно прижался еще ближе, скомкать ворот футболки, неосторожно царапнув при этом грудь, и, зажмурившись, уткнуться носом в шею. Рейта накрыл руками голову шатена скорее рефлекторно, нежели осознанно, ведь это вряд ли помогло, если б верхний этаж решился упасть на них. На этот раз тряска продолжалась дольше и была гораздо сильней. Опасаясь потерять равновесие в раскачивающемся доме, блондин машинально схватился одной рукой за дверной косяк. Толчки, что пытались, если не уронить здание, то хотя бы все предметы в нем, длились около минуты, но мужчинам казалось гораздо дольше. А следующие еще более резкие и мощные начались практически сразу, не давая передышки. Они сопровождались жутким гулом, который пугал даже больше, чем сама тряска.       Им повезло, что в коридоре было пустынно, а все незакрепленные предметы падали лишь в соседних офисных комнатах. Они и сами еле держались на ногах. Потому, все еще прижимая к себе друга, перепуганного своей беспомощностью перед могущественной природой, Рейта сполз на пол. На четвереньках переживать это было удобней, но он не хотел выпускать Кая из своих рук. Потому он уселся на пол, немного нависнув над шатеном, закрыв его, как в кокон, от отваливающейся штукатурки.       В одном из кабинетов упал массивный шкаф, скорее всего, с бумагами; в другом разбилось нечто керамическое или стеклянное, а, быть может, и вылетело стекло. И сейчас, когда Кай мог думать лишь о собственной жизни, небольшая тревога за оставленную наверху установку вызвала у него обреченную усмешку.       – Все будет хорошо, – настойчивое бормотание в макушку, которое за гулом, скрежетом здания и звуками всеразличных падающих предметов шатен не мог разобрать. Но он и без того знал, в чем его и самого себя пытался убедить Рейта. И тем не менее, не сдержавшись, он возразил:       – Тебе-то откуда знать?!       Почти пять бесконечных минут Кай жался к чужому телу в поисках тщетной защиты. Он не мог разобрать в пришедшем в движение доме трясет ли его еще и от страха, хотя, почему-то разум хотел это знать. Должно быть, из всех мыслей эта была самой безопасной.       И снова постепенно затухающие колебания...       Еще через пару минут тряхнуло с новой силой. Мебель за дверями уже не ездила по полу с ужасным скрежетом, да и падать больше было нечему, а амплитуда раскачивания здания была гораздо меньше, в сравнении с предыдущим выпадом. Осознав это, Рейта догадался, что сейчас их пугают афтершоки**. Самые опасные для психики толчки. Кай, уставший бояться величественной природы, уже просто молился, чтоб это скорее закончилось. Он не думал ни о человеке рядом с ним, ни о родственниках, о судьбах которых ничего не знал, ни о самом себе. Только отчаянная надежда на то, что сейсмоустойчивое здание не обрушится, завалив их под грудой стройматериалов, техники, чьих-то личных вещей.       Они еще долго сидели в обнимку на грязном от штукатурки полу. Ждали, когда ужасающие толчки повторятся, чтоб добить. Десять. Пятнадцать. Очередные бесконечные минуты.       – Похоже, закончилось... – осмелился предположить Рейта, несмотря на то, что прекрасно знал: толчки могут повториться через полчаса, час, день – когда угодно.       Он ослабил хватку, позволяя еще не до конца пришедшему в себя Каю высунуться из «убежища» и осторожно оглядеться. Все еще запутанные страхом мысли вдруг напомнили неосторожно брошенные ранее слова, которые, он чувствовал, должен был исправить:       – Аки... На самом деле... Спасибо. Спасибо, что оказался здесь со мной. Вряд ли сам я бы справился с паникой...       – И выпрыгнул бы из окна?       Намек на шутку, но Кай еще не был готов улыбаться. Он уже оперся Рейте в колени, пытаясь подняться, но тот не пожелал выпускать его из капкана рук. Чтоб узнать причину, мужчина поднял на него вопрошающий взгляд.       – Я тоже рад твоей компании.       Шатен не без удивления заметил, что помятый Рейта даже после такого был способен улыбаться, хоть и одними глазами. А сам басист в свою очередь думал совсем о другом. Ему вдруг захотелось пустить все на самотек, поддаться внутреннему цунами, которое пробудилось этим землетрясением. После пережитого такая мелочь забудется в вихре катастроф, бесчисленных разрушений, пугающих цифр человеческих жертв. Легкий поцелуй в уголок напряженных губ затеряется в событиях этого дня. И пусть он останется лишь в нем. Разве после всего Рейта не мог позволить себе маленькую слабость?!       Даже ошарашенные карие глаза не могли заставить устыдиться или пожалеть, только скорее сбежать в окружающую их реальность.       – Теперь давай все же выберемся отсюда.       И он поднялся, потянув за собой Кая.