Жена для Четвёртого.

Она переводит взгляд с Фугаку на старика Кагами. То, что они захотели побеседовать с ней лично, настораживало. Отец смотрит хмуро, взгляд его холоден, губы поджаты. Невозможно угадать, о чём он думает. Итачи сжимает в руках маску АНБУ. Она только с миссии, мать даже не дала ей переодеться, отправив в кабинет отца. Итачи не ожидала увидеть здесь деда Шисуи. Что могло прийти им в голову? Кагами смотрит с сожалением, губы его растянуты в ласковой улыбке, словно он хочет ободрить её. В глазах теплота и любовь. Дед Шисуи всегда питал к ней тёплые родственные чувства, не раз намекая, что из её брака с его внуком выйдет толк. Они ведь не о свадьбе хотят ей сообщить? Ей всего-то восемнадцать лет, с чего бы им торопиться с такими вещами? Хотя Итачи сама не раз думала об этом. Шисуи она выделяла, тянулась к нему. Любила ли? Могла она в восемнадцать лет понять это, когда была полностью сосредоточена на миссиях? — Вчера состоялся совет старейшин Конохи, — заговорил её отец: он не любил тянуть и всегда сразу переходил к делу. — Единогласным решением было принято, чтобы четвёртый хокаге вновь женился. После смерти его жены Кушины на его плечи свалилось очень многое. Из-за большого количества дел, не терпящих отлагательств, он постоянно занят, а его дочь находится без должного присмотра. К тому же, очень важно, чтобы у него появился наследник. Тебя избрали, Итачи. Она отступила назад, словно струсив. Куноичи знала Четвёртого лично, он нравился ей как человек, как каге, в конце концов! Но ему ведь сейчас где-то около тридцати. Стать ему женой? Она не могла представить между ними супружеских отношений. — Поняла, — покорно склонила голову Учиха, не смотря на старших. Если отец сообщил ей окончательное решение, то способа отказаться не существует. — Это очень важно для клана, Итачи, — ласково заговорил Кагами. — Я не однократно говорил твоему отцу, что надо было еще раньше поженить вас с Шисуи, но он всё упирался, мол, ты маленькая. А теперь на тебя возлагаются большие надежды. Ты и сама знаешь, как относятся в деревне к Учихам. Мы слишком отдалены от власти и не имеем такой уж свободы слова. Ты, как жена четвёртого, сможешь поднять клан в глазах других. И, возможно, дашь своим родственникам избежать печальных событий. — Кагами, — недовольно оборвал его Фугаку. — Четвёртый одобрил тебя, — напоследок сказал ей старик. Итачи поклонилась, сохраняя маску безразличия на лице, спокойно покинула кабинет отца, а затем бросилась прочь из дома. В ушах продолжали звенеть слова отца. Её избрали для хокаге. Чтобы Данзо позволил такому произойти?! Да и каким образом выбрали Учиху? Разве хокаге нужна в жёны ещё девочка? Почему он не выбрал взрослую женщину? Не зря Шисуи шутил, что у неё постоянно всё раньше времени происходит: раньше всех закончила академию, раньше всех вступила в АНБУ, теперь раньше всех станет женой? Она сама не поняла, как ноги привели её к Шисуи. Парень ещё не понял, скорее почувствовал. Итачи будто в замедленной съёмке видела, как он оборачивается на фоне голубой блестящей от солнца речки. Он почувствовал, как к нему прижались с боку, останавливая. Шисуи зажмурился, не сдерживая улыбки и слегка поглаживая растрёпанные волосы куноичи. — Негоже невесте четвёртого обнимать всех подряд, — он шутил, но Итачи казалось, что в его словах была горечь, а его пальцы легко скользили сквозь её волосы. — Ты - не все подряд, — сбившимся от бега голосом возразила Учиха. — Сердце-то как быстро колотится, — он выскользнул из её рук, чтобы оказаться лицом к лицу, и наклонился. — Рада предстоящей свадьбе? — Это честь, — Итачи была обижена, но не показывала. Будь её воля, то она бы отказалась. Сердце трусливо сжималось от страха при мысли, что ей придётся делить ложе со взрослым мужчиной. С тем, кого она безмерно уважала. Ну как она станет ему женой? А вот Шисуи... Руки её задрожали, Итачи ухватилась за его кофту, но не поцеловала. А губы ведь так горели. Ну хотя бы разочек. Пока она ещё Учиха. Пока принадлежит самой себе. У Шисуи ведь тоже глаза блестят, почему он не целует? — У тебя будут красивые дети, — он отказывался от неё с тёплой улыбкой на губах, по-братски целуя в лоб сухими губами. Итачи жмурится и нехотя выпускает мягкую ткань из рук. Если уж Шисуи признаёт в ней невесту четвёртого, то другого пути нет. А сердце с болью и обидой сжимается. Итачи умеет не плакать, когда нужно. И сейчас она не будет этого делать. — Да, — с горечью соглашается она, пытаясь, как маску, натянуть улыбку.