упавший мир за спиной

      блоссом яркая до рези в глазах с коркой нетающего льда вместо сердца. снежная королева, ступившая со страниц (не)детской сказки. кора на её фоне наивной гердой кажется. себя спасти пытается и заодно хватает рыжеволосую с заледеневшим сердцем. только сильнее под воду уходит. шерил камнем тянет её на дно. на то она и злодейка, девочка, по-другому не умеет. она в твоём спасение не нуждается.       — кора, — она смеётся, сжимая ладони в кулаки и притворяясь добром, — зачем я тебе сдалась вообще?! всплывай, пока возможность есть, ду-ра.       стрелки часов бьют полночь. снежная королева открывает двери в собственную искалеченную душонку и до рассвета ревёт в её плечо. блоссом внутри изломанная вся настолько, что и не собрать уже. кора, наверное, изнутри точно такая же. шерил хватается за хейл и шепчет, будто бы мантру: «джейсон, джейсон, джейсон». коре, если честно, хочется бросить её и, наконец, всплыть на поверхность. но не получается.       — волчонок, — блоссом гниёт изнутри, понимая, что ещё одну чистую душу к себе привязывает, утаскивая в бездну, — я же тебя утащу за собой. На самое дно.       кора рычит; цепляется руками за реальный, так нужный для неё, мир, но выбраться уже не может. блоссом чертовски похожа на лидию мартин, — точно так же, как она оставляет после себя только горечь на языке и чертову безнадежность, — замечает она. у шерил разве что ещё и упавший мир за спиной после смерти близнеца. кора исчезает в ней полностью и, наверное, даже любит. снежной королеве совершенно на всё наплевать, лишь бы было за что держаться.       — не пущу! — хрипит рыжеволосая и тянет за собой, как и обещала, на самое дно. — моя.       хейл захлебнуться хочет в её взгляде совершенно безразличном. коре помощь нужна. только они стоят; смотрят друг на друга и тонут. вместе тонут. и волчица больше не спасает ни себя, ни героиню, ступившую со страниц (не) детской сказочки.       спасать уже, впрочем, и некого. опоздала.