***
...Мне пришлось нарушить обет Элохиму, так упорно жалевшего знаний для своего чада. Змей оказался более сговорчивым: тот охотно провел меня по запретным кущам, научил отличать лекарства от ядов. Я сорвала Адаму самое спелое, бордовое яблоко. С растрепанными крыльями, возвращалась обратно к нему - он, должно быть, поужинал и готовится ко сну. Виновато улыбаясь, я протянула ему налитый соком фрукт. Адам взял яблоко, недоверчиво оглядел и... со всей силы отшвырнул его от себя. "Ты хотела меня отравить? Дерево, несущее смерть, погубило бы меня - ты знаешь об этом?" Оно несет гибель. А разве ты не хочешь узнать, как это - играть с огнем? Приручить, чтобы он, подобно преданному псу, лизал твои руки и ступни? Сгинуть и вновь родиться, шагая по пеплу запретов - только согласись и получишь желаемое. Только скажи да - и станешь подобным богам. Знать о том, что такое отчаяние и надежда, научиться любить и ненавидеть - не это ли счастье? Тогда ты здорово разозлился на меня. Даже дал пощечину за своеволие. Думаю, ты остынешь со временем и задумаешься над моими словами, а пока - до свидания, человек. Там, возле берегов Красного моря, я нашла себе пристанище - на обрывистой скале, где со всех сторон плещутся гремучие волны, разбиваясь на тысячи хрустальных осколков. Может, когда-нибудь меня позовут... Я буду ждать - чтобы дать нечто большее, чем просто бессмертие.***
...Проходили годы. Я уже не та юная девушка, играющая с ланями в салки. Женщины - как вино, с возрастом становятся все лучше. Можно сказать, именно в зрелом возрасте мы знаем себе цену, имеем чувство достоинства. А что же Адам? Отказавшийся от меня, он все так же беззаботно живет в свое удовольствие или нашел наивную подружку, более покорную? Ее зовут Ева. Имя, отдающее ароматом полевых цветов, блеском утренней росы и материнской теплотой. Созданная из мужского ребра, она и думать не смела, что может быть ровней своему супругу. В который раз она ворковала перед зеркалом, примеряя украшения: красива, женственна! Верно храня домашний очаг, она ждала своего Адама, пропадавшего на охоте. В их доме всегда пахло козьим молоком и хрустящим хлебом. Моя бескрылая сестра прогуливалась по запустевшим садам, прикрывая плечи от палящего суховея. Светлая, мудрая, потерянная - и что с того, что к ее ногам подносят драгоценности? Кто, если не я, приподнимет двумя пальцами ее подбородок и добавит взгляду легкий блик заносчивости? Кто, если не я, предложит бедной пастушке неизвестный ей фрукт? Говорят, что порок и честь - грани одного карминового кристалла. Они присущи человеку, умеют управлять им, превосходно говорят о нем и, в конце концов, они бессмертны. Они рождены из одного чрева, как луна и солнце - не тому ли ты даешь голос, который одобряют окружающие? Не ты ли сама разделила их на "доброе" и "мерзкое", тем самым разрубив себя на две равные части? Прими мой подарок, Ева. Не бойся, и я обещаю тебе, что ты поймешь, кто есть на самом деле. Горький как полынь сок стекал с коралловых губ. Не бойся - зачем мне отравлять тебя? Позже тебя назовут искусительницей, затем - вавилонской блудницей; но какое нам дело до базарных пересудов? В конце концов, как бы ни лебезили куртизанки и замужние затворницы, выманивая очередную подачку, мы с тобою пока единственные, кто прячет главные козыри. Ты знаешь, что есть кое-что более ценное, чем всеобщее восхищение. Более значимое, чем закованная жизнь - пусть и вечная. Ведь нет ничего более естественного, чем знать себя, а значит, и все остальное. Вот и возвращается Адам и, слышу, зовет тебя. Беги к нему, приветствуй как обычно, жеманясь и пряча червленное яблоко, горящее в нежных ладонях. Уж ты позаботишься о том, чтобы он ничего не заметил. ...Они никогда не думали, что быть свободными так просто.