The Line

Он в ужасном настроении. Я понял это только когда заметил, что читаю одну и ту же строчку из отчета снова и снова. Его раздражение витало в воздухе, и теперь оно мешает мне работать. С моих губ сорвался тихий вздох, и я невольно цокнул языком. Блядь, если он это услышал... — Что это такое, Том? — он говорил низким, монотонным голосом, что было плохим знаком. Я медленно поднял взгляд, боясь, что уже все проебано. Он сузил глаза и злобно посмотрел на меня. — Ээээ... ничего... — Когда ты так вздыхаешь, я блять не могу сосредоточиться, понимаешь?! Я должен завершить эту картину до завтра, а иначе мы останемся без денег! Ты этого хочешь?! — Ты что, нет конечно же... — нервно взглотнул я. — Тогда заткнись, блять. Я опустил взгляд на листок бумаги и заставил себя сделать то, что он сказал. В такие моменты я спрашиваю себя, почему до сих пор остался с ним. Я познакомился с ним в шестнадцать лет, и через год мы начали встречаться. Марк был просто олицетворением идеального парня: добрый, терпеливый, нежный, романтичный, веселый и невероятно горячий. После года отношений с ним я был уверен, что нашел любовь всей своей жизни. После окончания школы я переехал к Марку и начал работать в офисе: был ассистентом, исполнял поручения и занимался еще всякой хуйней подобного рода. Марк же окончил школу искусств и стал художником-фрилансером. До тех пор пока он не продавал свою очередную картину, я был единственным, кто зарабатывал деньги. Мы еле-еле держались на плаву, оплачивая счета, аренду и дорогие принадлежности для рисования. Но на удивление оно того стоило, ведь Марк получал кругленькую сумму после продажи своих умопомрачительных картин. Но я бы никогда не подумал, насколько ужасным может быть Марк, когда застрянет над своей работой. Он не моется, не ест, он просто сидит и часами смотрит на картину. Он становится раздраженным, его очень легко разозлить. Когда же он наконец завершает свою работу, он превращается в бабочку или что-то вроде этого. Он вновь становится тем милым человеком, которого я так люблю. Но сейчас он в своем отвратительном состоянии. Состоянии, когда мой парень превращается в совершенно другого человека. Я на автомате грыз ручку, стараясь избавиться от внутреннего напряжения. Я не смог остановить себя и случайно нажал зубами колпачок ручки слишком сильно, и он вылетел у меня изо рта. Я с ужасом смотрел на то, как колпачок летит вперед и задевает Марка по спине. И как это всегда бывает, что-то внутри меня перевернулось, и я понял, что меня поджидает нечто ужасное. И что на этот раз? Шлепок, удар? А может, он выплеснет на меня воду, в которой моет кисти, как в прошлый раз? А может, он будет унижать меня до тех пор, пока я не разрыдаюсь?.. О господи, только не это. Все что угодно, кроме этого. Я стерплю все побои и все синяки, которые потом появятся, но я не переношу, когда он причиняет мне эмоциональную боль. Каждый раз, когда он так делает, я всерьез задумываюсь о том, что мне пора бы бросить его. Однажды я даже собрал свои вещи, но у меня просто не получилось взять и уйти. Я просто не могу оставить его. Наверное, я все еще люблю его, в конце концов. — Том, что это было? — он по-прежнему сидел ко мне спиной, и я почувствовал, как сильно у меня дрожали пальцы. — Э-э-это было случайно, Марк. Я-я-я н-не хотел попасть ручкой в те-тебя... — запинался я с ужасом в голосе. — Случайно? — прорычал он. — Д-д-да! Я клянусь! На какое-то время повисла тишина, и у меня появилась призрачная надежда на то, что просто забьет на это и снова вернется к работе. Но едва Марк начал медленно поворачиваться ко мне лицом, я осознал, как глупо было надеяться на что-либо с моей стороны. — Ты клянешься? — ухмыльнулся он. На секундочку я даже подумал, что с этой легкой усмешкой на лице он был красивым, даже несмотря на то, что весь зарос щетиной. — Да! — мой голосок стал настолько писклявым, что даже самому мне резал слух. — Я... Я уже устал от твоих ебучих извинений, — пробурчал Марк. — Ч-что? — Докажи! Докажи мне, что ты сожалеешь об этом! — кричал он на меня, вытаращивая глаза. Я в ловушке. Марк вдруг выскочил на меня и смахнул отчет на пол. Он зажал меня под собой, заломив руки над головой. Мы почти упали с кровати, но Марк поднял меня и бросил на середину кровати, а затем вновь прижал меня. — Покажи мне, как ты сожалеешь, — прорычал он мне прямо в ухо, больно укусив за мочку. Я сморщился от боли, но он укусил меня еще раз, уже сильнее. — Марк! Прекрати! — беспомощно извивался я. — Почему же? Ты ведь мой парень, так? И мы ведь все время это делали. — Н-но... — Я знаю все твои слабые места. Разве это не значит, что я обладаю полным контролем над тобой? В доказательство своих слов он начал оставлять засосы на моей шее, и я невольно издал тихий стон. Он запустил руку под мои треники и стал мять член. Хотя он делал это слишком грубо, чтобы его действия приносили хоть капельку удовольствия, у меня быстро встал. — Да я смотрю ты мазохист, не так ли, Том? — чуть засмеялся он. Он коснулся моих губ своими и начал меня целовать: поначалу его поцелуи были нежными, но затем быстро стали грубыми и дикими. Я едва мог нормально дышать или даже трезво мыслить, когда Марк проник языком в мой рот. Его щетина колола мне щеку. Когда даже он наконец прекратит играться со мной? Он отстранился от меня, и я увидел дорожку слюны от моих губ к его. Он облизнул свои губы и посмотрел на меня хищным взглядом. — Марк, пожалуйста, остановись... — умолял я. Он проигнорировал мою просьбу и стал стягивать с меня одежду. Он лихорадочно кусал кожу на моем теле, и я боялся, что он прокусит ее до крови. Я чувствовал себя уязвимым, ведь я был единственным, на ком не было одежды. Марк даже не собирался обнажить хоть кусочек своего тела. Марк прекратил растягивать меня и широко раздвинул мои ноги — теперь мои ступни болтались в воздухе. Я с ужасом смотрел на него, пока он снимал свои боксеры. Из головки его члена уже выделялась предсеменная жидкость. — Стой, мне нужна смазка! — закричал я, как только понял, что он собирается входить в меня. — Смазка? Зачем? Уже и так мокро, — хихикнул он, лаская мой член, а затем размазывая жидкость вокруг моего заднего прохода. — Этого недо... БЛЯТЬ! Движения Марка были резкими и грубыми, несмотря на то что ему туго это давалось. Я кричал во все горло от жгучей, нарастающей боли. — Марк, пожалуйста, мне нужна смазка... — захныкал я. — Заткнись. От тебя слишком много шума. Одной рукой он заломил мне руки за спиной, а второй закрыл мне рот. Он уже вошел во вкус и жестко ебал меня, а я лишь задыхался от собственного плача. Я не получал никакого удовольствия: я чувствовал только боль и предательство со стороны Марка. Через какое-то время Марк забылся и невольно отпустил мне рот. — Как... Как ты мог?! — зарыдал я, наплевав на Марка и его чувства. Больше всего на свете я хотел, чтобы эти страдания наконец прекратились. — Том? — его движения стали более размеренными, едва он произнес мое имя. — За что?! За-за-за что ты так со мной?! — Том? Эй, Том? Он вышел из меня, но мне уже давно было плевать на то, что он со мной делает. — Том, малыш, ты в порядке? — Что за глупый вопрос... — пробормотал я. — Хей, Том, посмотри на меня, — он отпустил мне руки. Он вглядывался в мое заплаканное лицо и вдруг поменялся в лице. — Хей, малыш, прости меня, — его глаза были полны жалости и сожаления, но у меня не было желания верить ему. Он погладил меня по щекам и вытер слезы, стекавшие по моему лицу. — Нет! Убирайся! — я хотел отпихнуть его, но мои руки совсем ослабли. — Том, мне правда очень жаль, пожалуйста, прости меня, — он нежно поцеловал меня в висок, а я был лишь вновь сметен его ложью. Нет, не в этот раз. — Отъебись... — я еле сдержал комок в горле, ведь мне было самому страшно от того, что я сейчас собирался сказать, — ты мне отвратителен. Я посмотрел на обескураженное лицо Марка и выступившие на его глазах слезы. — Теперь ты уйдешь от меня? — тихо спросил он. — Я... Я не знаю, — честно ответил я. Марк выглядел ужасно напуганным. Я раньше никогда не видел такого страха в его глазах. Он быстро поднял меня и крепко прижал к себе. Я просто сидел, пока его слезы капали мне на плечо. — Том... Я... Я люблю тебя. До сих пор. Пожалуйста, не уходи от меня. Ты ведь любишь меня, правда? Ты так долго пробыл со мной так долго даже несмотря на то, что я такой. Прости, что я не идеален, но не оставляй меня. Если ты уйдешь, я не знаю, смогу ли я пережить что-либо. Так... не уходи от меня, хорошо? Пожалуйста, не бросай меня, блять... Он никогда не был таким разбитым и ранимым, и он все продолжал плакать. Я все слушал, как безутешно плачет мой любимый, и вдруг до меня дошла одна вещь. Я никогда не смогу уйти от него. Ведь он любовь всей моей жизни. Да, он делает мне хуево, но мне будет еще хуевее, если мы не будем вместе. — Хорошо, — просто ответил я и обнял его в ответ. Я почувствовал, как в первый раз за столько недель его тело наконец расслабилось, когда он потихоньку начал успокаиваться. — Спасибо тебе... Просто огромное спасибо... Пока мы успокаивали друг друга, мои глаза сфокусировались на огромной картине, висевшей напротив нас. На ней были изображены два парня, сидевшие на скамейке напротив озера. Мне вспомнилось, как злился Марк, когда испоганил к хуям контур одного из парней, по всей видимости изображавшего меня. Тогда я сказал, что эта картина все равно прекрасна, ведь это он ее нарисовал. И я до сих пор считаю, что это одна из лучших картин Марка. — Я так сильно люблю тебя, — сказал он. — Я знаю... Я тоже тебя люблю...