Доброе утро

      Утро. Тихое, мирное, совершенно спокойное утро, которое не посмеет потревожить никто. Сейчас, лёжа в объятиях любимого человека, каждому из них казались все проблемы совершенно несущественными, а всё, что могло хоть немного тронуть сердце, теперь нисколько не тревожило.       Из приоткрытого окна дул приятный, свежий утренний ветерок, который развивал лёгкие занавески, перелистывал листы в книге, которую Леви оставил вчера открытой, будто понимая, что именно там написано, с интересом пробегая по аккуратным строчкам.       Полуоткрытого окна было достаточно, чтобы в комнату проникали приятные тихие звуки с улицы. Пение ранних птиц, шелест зелёной листвы, тихое движение небольших животных. Травинки, словно переговариваясь друг с другом, склонялись одна к другой, передавая эстафету лёгкой свежей росинкой. И казалось, будто можно услышать, во всей этой тишине этот тихий звон капель.       В одной из комнат сейчас, в это прекрасное, мирное утро, спали двое людей. Ближе к краю кровати, подложив подушку, чтобы было удобнее, спала девушка, положив свои аккуратные, тонкие ручки на крепкие и сильные мужские ладони, которые даже во сне крепко прижимали к себе девушку. Её золотистые пряди были разбросаны по спине, ведь она спала на боку.       Мужчина прижимал к себе со спины обладательницу золотых прядей, лёжа так, чтобы его голова была чуть выше головы самой Хартфилии, не желая кушать во сне её прекрасные волосы.       Это утро было в самом деле прекрасным. Тихие звуки, приятный ветерок, приносивший с собой вести грядущего дня, а также двое возлюбленных, которых совершенно ничего сейчас не волнует.       И лишь солнце посмело нарушить это умиротворение. Оно, в этот момент, выглядело крайне коварно, ведь всё остальное поддавалось сонливому состоянию всей природы в целом, а именно солнце, словно желая поставить что-то в противовес всей идиллии, начало ярко светить своими лучами.       Сперва солнце не знало, куда бы и ему и заглянуть, ведь повсюду были шторы, которые закреплены проход в чистые окна штаба, а потому было даже скучно и, возможно, потеряв всякий интерес, оно бы и ушло, если бы не та самая небольшая щёлочка между занавесками в комнате Аккермана.       Солнце подкралась совершенно тихо абсолютно незаметно, сразу же пуская в ход своё главное оружие: лучи в глаза, видимо решив, что этому утру не стоит долго оставаться таким незабываемым. Теперь пора возвращаться из мира грёз и жить реальностью — пусть она и немного суровее, чем волшебные сны и крепкие объятия.       Люси тихо кряхтит и начинает ворочаться, чтобы поскорее спрятаться от этого солнца, находя себе убежище лишь тогда, когда утыкается носом в грудь Леви, прижимаясь к нему. Именно эти движения заставляют Аккермана приоткрыть глаза, немного сощурив их, чтобы солнце, которое добралось и до него, не мешало их общей идиллии.       Леви выглядит немного недовольным, но оно и не мудрено. Встретить первое мирное утро так он не хотел. Ему хотелось, чтобы Люси как можно дольше была с ним в объятиях, а потому он ищет вариант, как можно было бы разобраться с этой нехорошей ситуацией.       Аккерман находит за Хартфилией подушку, которую тут же ставит на ребро. Вещь делает своё дело, прикрывая их от ярких лучей бессовестного солнца. Леви смотрит на девушку, чувствуя, как та вновь провалилась в сон, полностью расслабившись вновь и решает последовать её примеру, продолжая это чудное, действительно доброе утро.       Закрывая глаза, он напоследок смотрит на это невероятное счастье несколько нежно, касаясь губами светлой макушки.