«Стоит ли мне говорить о том, сколько ошибок я совершил? Я думаю, что даже если сейчас захочу все исправить, то мне не хватит и двух человеческих жизней на то, чтобы искупить свои грехи. Но все же, я попытаюсь объяснить то, от чего пытался откреститься все эти годы. Жаль, что на осознание того, что от этого сбежать невозможно ушло слишком много времени. Прости меня, Селена, за то, что я причинил тебе столько боли своим эгоизмом. Стараясь оттолкнуть тебя от себя, я, тем самым, пытался избавиться от зависимости и любви, которую мог бы испытывать к тебе, как отец к дочери, ведь если бы судьба в очередной раз решила отнять у меня самое дорогое, то я бы этого не пережил! Но, что бы я не делал — все было безуспешно. Ты, верно, спросишь в чем смысл? Поверь, моя девочка, ненавидеть проще чем любить! Это я понял, когда потерял ту единственную, которую когда-либо любил. И этой женщиной была твоя мать. С трудом пережив ее утрату, я дал себе слово, что больше никогда не буду любить; что это чувство не достойно того, чтобы жить и процветать в этом мире! «В чем, его необходимость, если оно, причиняет столько боли?» — бесчисленное множество раз, я задавал себе этот вопрос закрывая свое сердце для тех, кто меня окружал и мог быть дорог. И только сейчас я понял, как глубоки были мои заблуждения. Я увидел, как вы с Алеком смотрите друг на друга и наконец-то прозрел! Ведь именно в вас и ваших чувствах, я увидел себя и Мэри, и то, как мы были счастливы вместе, но несмотря на это, я так ни разу и не сказал, что люблю ее и, к сожалению, уже не скажу никогда, потому что был слишком горд, чтобы сознаться в этом. Ах, если бы судьба дала мне еще один шанс! Но, увы. Я понимаю, что не вправе давать тебе советы, но все же позволь я тебе скажу: любите друг-друга так, как в последний раз. Так, как будто завтра не наступит, а мир обратиться в прах! Не упустите шанс быть счастливыми, ведь он может больше не выпасть никогда! К сожалению, я не могу исправить то, что касается твоей матери. Но поверь, моя дорогая девочка, пока я жив, я бы хотел получить еще один шанс быть тебе отцом».
Твой любящий отец: Уильям Карон
Если бы я не получила этот сверток из рук отца, я бы точно приняла это письмо за неудачную, и даже злую шутку, но это было не так, и сейчас я пыталась понять, "как"? Как он жил с этой ношей двадцать пять лет и никому ничего не сказал? Откровения — облегчают боль, периодически каждому живому существу необходимо твердое, надежное плечо, чтобы элементарно выговориться. Не понимаю мужчин. Их логика еще сложнее женской! Я сидела за столом, не в состоянии проронить ни слезинки. Я была настолько опустошена, что не могла даже протянуть руку к бокалу, который стоял всего в десяти сантиметрах от моего локтя. Письмо местами мокрое от пролитых мною слез, лежало прямо передо мной на столе, как доказательство того, что все произошедшее — не сон. Я старательно пыталась думать о том, как принять правду и поступить дальше. Несомненно, отец хотел начать все сначала, получить еще один шанс на право называться отцом. И несмотря на ту боль и обиду, которую он причинил мне за прошедшие годы, мне все равно хотелось дать еще одну попытку нам обоим. Раздался легкий щелчок и дверь открылась, но я была настолько поглощенной в свои мысли, что даже не повернула головы; к тому же я прекрасно знала, кто стоит на пороге моего кабинета. — Я так и знал, что ты здесь, — виновато ответил Алек, направляясь в мою сторону. — Почему ты не спишь? — сухо спросила я, не поднимая на него заплаканных глаз. — Потому что слышал как ты плакала и, это разрывало мне сердце! — мягко сказал он, подходя ко мне и садясь на подлокотник кресла. Его тяжелые ладони легли на мои поникшие плечи. — Иногда мне кажется, что у тебя его вообще нет. — буркнула я, отпивая из стакана. — Зря так думаешь, — печально ответил мой муж. — Мне тоже бывает больно. — Скажи, а что причиняет боль тебе? — подняв на него взгляд, тихо спросила я. — Твои слезы, боль, разочарование в твоих потрясающих синих глазах, мои отказы и отсутствие возможности сказать правду. — с болью в голосе, прошептал он. — Возможность сказать отсутствует тогда, когда закрыта крышка гроба, а остальное — нежелание! На, прочитай вот это! — взяв со стола промокший лист бумаги исписанный красивым витым почерком, сказала я и протянула его Алеку. Тот неуверенно взял письмо и вопрошающе взглянул на меня. — Читай! — приказала я. Парень опустил взгляд на покрытую расплывшимися чернильными пятнами поверхность и начал читать. Меньше чем через тридцать секунд, он отложил письмо в сторону и посмотрел на меня удивленным взглядом. — Вот это поворот! — выдохнул он, не зная радоваться или огорчаться. — Теперь ты понимаешь, что происходит, когда скрывают правду? Все знали моего отца, как холодного, циничного человека, не способного ни на какие теплые чувства! А оказывается, всю свою жизнь он любил мою мать, но был настолько горд, что ни разу об этом ей так и не сказал! В чем смысл такой любви, если она не знала о его чувствах, а у него уже не будет возможности сказать ей об этом? Почему просто не сказать правду и дать право выбора близкому тебе человеку? Ведь если он и правда тебя любит, то никогда не подведет и примет таким, какой ты есть, со всеми плюсами и минусами… — Иногда, правда настолько страшна, что даже те, кто тебя по-настоящему любят, не могут принять ее, — ответил он, протянув руку к фотографиям и, аккуратно начал рассматривать. — Алек, те, кто тебя любят по-настоящему — никогда не разочаруют! — с чувством ответила я. Мне так хотелось сказать: «Я тебя люблю», но в самый последний момент, у меня как будто отнималась речь, несмотря на то, что после разговора с миссис Портер, я весь вечер готовила себя к этому. — А как узнать, любят ли они, и, насколько настоящая их любовь? — пытаясь заглянуть мне в глаза, с надеждой спросил мой муж. — Мне трудно об этом судить, потому что мой опыт в этом вопросе слишком мал, но исходя из моих отношений с Вильгельмом и бабушкой, могу сказать, что любящие люди терпеливы, снисходительны и все равно простят тебя, не зависимо от того, что ты натворил. А еще, они говорят о том, что любят, и это звучит по-настоящему искренне — это никогда не спутаешь с фальшью. — задумчиво произнесла я, анализируя то, как все же ведут себя те, кто любит. — А ты? — спросил Алек. — Что я? — переспросила я. — Говорила ли я когда-нибудь слово «люблю»? Алек утвердительно кивнул. Я заметила, как его брови практически сошлись на переносице. Нервничает? — Конечно. Своим близким я всегда говорю о том, как они мне дороги и я люблю их. Это слова, которыми так просто не раскидываются. — А помимо близких, например, мужчинам? — Единственные мужчины, которым я говорила о том, что люблю, это мой друг и мой дед, в остальном, как-то не приходилось. — Почему? Не могла сказать или не умела любить? — Алек, любить умеют даже самые холодные и неприступные сердца. А вот сказать об этом, может не каждый, оказывается, это невыносимо трудно. Алек удивленно приподнял точеные брови вверх. — И тебе было трудно? — Нет, просто у меня не было серьезных отношений, и да, я никогда не любила. Я только сейчас поняла насколько это трудно. — Трудно любить? — уточнил Алек. — Нет, любить, как раз, совсем не трудно — это не самый тяжкий труд. — набирая в грудь побольше воздуха, сказала я. — Трудно сказать тебе о том, что я люблю тебя! — Что? — как будто не расслышав того, что я сказала, переспросил Алек. — Я люблю тебя! — поворачиваясь к нему и глядя в его изумрудные глаза, в которых читалось искреннее удивление. — Почему ты сейчас говоришь мне об этом? — мягко спросил он. — Потому что ты должен знать, — борясь с охватившим меня страхом и волнением, слегка дрожащим голосом ответила я. — Не хочу, чтобы получилось так, как у моего отца. Прости, мне стоило сказать тебе об этом раньше, но я просто не могла найти в себе силы! — Сказать раньше? Насколько раньше? — Наверное, с самого первого дня. Просто я категорически не хотела это принимать. — грустно улыбнувшись, сказала я. — Почему? — Мне было страшно. Я столько раз пыталась от тебя сбежать, но все время возвращалась назад… Пойми, я всю жизнь жила так, как считала нужным и никто не смел мне указывать на то, что и как делать. Мне было проще никого не любить, чем попадать в зависимость от тех, кому нужны только мои титул и деньги, а таких, поверь, огромное множество! Они не хотят знать настоящую меня, им это просто не нужно и не интересно! Не знаю, наверное, в этом я похожа на своего отца, но так, и правда, живется намного легче. А тут появляешься ты и переворачиваешь мою жизнь с ног на голову, обращая в прах те стены, что я столько лет возводила вокруг себя… Впервые в жизни, я чувствовала себя настолько растерянной и беспомощной, что меня это не на шутку напугало… Даже герцог понял, что со мной происходит намного раньше меня, только он это принял, а я — нет. — Да уж, он у нас очень проницательный, сам сталкивался с этим. — проворчал Алек, улыбаясь и притягивая меня к себе. — Пойдем спать, ты выглядишь очень уставшей. — Да, наверное, ты прав. Сейчас, только кое-что сделаю. — сказав это, я взяла свой телефон и быстро набрала смс сообщение: «Каждый имеет право на еще один шанс. Давай попробуем начать все сначала!» — Что ты делаешь? — удивленно спросил мой муж, услышав звук уведомления. — Пишу своему отцу, — ответила я. — Хочу дать нам еще один шанс и исправить все, что мы натворили. — Ты не перестаешь меня удивлять! — улыбаясь, ответил он, обнимая меня за талию и вплотную прижимая к себе. — Боже мой, да ты холодная как лед. А ну быстро в кровать, а иначе сейчас получишь! Я звонко засмеялась и, показав ему язык, рванула вперед, провоцируя на то, чтобы он меня догнал. — Ах ты вредная, невоспитанная девчонка! — изобразив неподдельное возмущение в своем голосе, сказал он и, тоже засмеявшись, побежал за мной. Разумеется далеко убежать от вампира у меня не получилось. Алек нагнал меня всего в нескольких метрах от дверей его покоев. С хищным криком: «Попалась!», он подхватил меня и закружил, отчего края халата распахнулись, обнажая мои ноги. Я вскрикнула и громко расхохоталась. Алек подхватил меня на руки и распахнув двери, занес в комнату; поставив меня на пол, он развязал пояс моего халата и, сняв его, бросил на журнальный стол. Заметив мое удивленное выражение лица, он лениво улыбнулся, от чего мое сердце запнулось, и приближаясь ко мне, промурлыкал: — Я подумал, что ты права: у нас сегодня первая брачная ночь, и мы должны провести ее вместе. — Мудрое решение, — прошептала я, стягивая с него свитер и с трудом сдерживая восторженный вздох. — Только веди себя прилично! — улыбнулся он. — Обещаю! — даже не задумываясь, ответила я, потому что дала себе слово, что если не хочу, чтобы он отвадил меня от своей постели, то стоит себя вести сдержанно и не давить на него, пока он сам не решиться на этот шаг. — Звучит как-то не очень убедительно. — хмыкнул он. Я надула губки и, прищурившись, посмотрела на него. — Думаешь, я не могу держать себя в руках? Ммм? — вкрадчиво спросила я, имитируя обиду. — Конечно можешь, но не особо хочешь! — разглядывая полупрозрачную ткань пеньюара, прошептал он, сладко улыбаясь, от чего бабочки в животе тут же пришли в движение, а между ног стало предательски влажнеть. — Ладно, — поджав губы, процедила я. Чмокнув его в губы, я коварно улыбнулась и, сделав несколько шагов в сторону кровати, скользнула под одеяло и развернулась к нему спиной. Сзади послышался тихий смех, одеяло приподнялось, и рядом со мной оказался Алек. Притянув меня к себе, он поцеловал мое оголенное плечо и тихо прошептал: — Повернись ко мне. Я послушно повернулась и посмотрела в его потрясающие зеленые глаза. — Селена, что бы ты не думала по-поводу моего поведения, знай, я счастлив, что из четырех миллиардов мужчин, ты выбрала именно меня и стала моей женой, но я по-прежнему уверен, что ты достойна лучшего. Я приложила указательный палец к его губам и сердито прошептала: — Не мели чепухи! Из четырех миллиардов мужчин, я выбрала самого достойного, и больше не смей так говорить! Понял? Алек грустно улыбнулся и, убрав мой палец, печально сказал: — Если бы ты знала обо мне чуть больше, то никогда бы не сделала такой выбор. — Алек, — приподнявшись на локте, я сердито смотрела ему в глаза. — Я знаю о тебе достаточно, чтобы сделать правильный выбор! А темная сторона есть у каждого, мою — ты знаешь. Хоть мне и страшно было об этом говорить, но я все равно тебе призналась, и ты не отвернулся от меня, и не упрекнул, за что я безумно тебе благодарна. Почему ты думаешь, что я поступлю иначе? Неужели ты считаешь, что я такая лицемерка? — Нет, просто я боюсь тебя потерять, — поглаживая меня по голове, ответил он. — Я от тебя никуда не денусь, потому что не смогу жить без тебя. А ты должен сказать правду, какой бы она ни была. Позволь мне самой сделать вывод. — с чувством сказала я. Алек откинулся на подушки и устало прикрыл глаза. — Все очень сложно, Селена… — Алек, у нас с тобой всегда все очень сложно, но так же, мы всегда находим выход и принимаем правильное решение. Я не хочу давить на тебя, расскажешь, когда будешь готов. — закончив свою фразу, я потянулась к нему и нежно поцеловала в губы. — Спокойной ночи, любимый. Алек прижал мою голову к своей груди и чмокнув в макушку, уверенно сказал: — Я обещаю, что приму решение! — Я тебе верю… — пробормотала я, больше не в состоянии бороться с усталостью и сном.