Как Жанна на костре

Юля ещё разок улыбнулась в камеру и подскочила с диванчика. Пушистый радужный шарф задорно взвился вслед за ней. Смогла. Смогла-смогла-смогла. Ну, пускай третья. Ничего. Тут сейчас с наскоку не выиграешь. - Молодчина, Юль, правда, - ставит итоговую оценку Урманов. – Ты, главное, настрой держи. Похвала тренера важна для неё, как иначе? Но вот именно сейчас важнее всего понять, может ли она сама себя похвалить. Да вроде… - Алексей Евгенич! – окликает кто-то сразу на входе под трибуны. – Юль, привет! Она поднимает взгляд. А. Это её бывший урмановский однополчанин из юниоров - Денис Васильев. Вот уж, кто точно себя похвалить не может. Последнее место! Бедолага. Хотя, неудивительно: вымахал за межсезонье чуть не в два раза, в плечах раздался… По льду такое возить – пытка, наверное. Ещё и тренера поменял зачем-то! Это ж вкатываться, притираться… - Привет, - дежурно улыбается Юля, возвращаясь к своим мыслям. Всё равно Денис тут с визитом вежливости к Алексею Евгеньевичу, она просто рядом оказалась. - Я вас хотел увидеть очень! Спасибо вам огромное за все труды, всё-таки… Серебро в Лиллехаймере и… Вы простите, что так сумбурно с переходом получилось, - Денис тараторит и мнётся, ежу понятно, что разговор жутко неудобный. – В общем, спасибо вам, правда. - Не жалеешь? «Спросил-таки, - отметила Юля мысленно. – По больному же бьёт. Либо его, либо себя». К её удивлению, Денис, не задумываясь, помотал головой. - Я всё взвесил тогда, сами помните. Не жалею. - Ну и чудно, - Урманов по-отечески улыбнулся и, похлопав заматеревшего парня по плечу, пошёл дальше к раздевалкам. Юля последовала за ним. - Юль! Она обернулась, наконец переключив на него всё внимание. - Откатала шикарно! Я за тебя очень рад. Покажи им в произволке! – выпалил Денис с такой широченной, искренней улыбкой, что у неё глаза распахнулись от удивления. И есть же ему дело до чужих прокатов, особенно женских! Нет бы думать о своих девчачьих баллах за короткую. Что за человек? - Обязательно, - хитро ухмыльнулась Юля в ответ и прибавила: - Стефану передай спасибо от меня. Мне нравится программа. Денис кивнул и лихо взъерошил волосы. «О. Ещё и подстригся, вдобавок. Ему идёт». С экранов наконец ушла трансляция из кисс-энд-края. Можно с чистой совестью отреветься, но она зачем-то держится. Что же это за проклятье такое? Сегодня, сейчас она готова была заявить на весь мир, что Юлия Липницкая сражается и побеждает. Что её не сломить одним, двумя, тремя годами поражений. Нет, ноге необходимо было занеметь. Ей ведь мало выпало трудностей, действительно. Да? Это же не ей предлагали завершить карьеру до совершеннолетия? Не ей тренер предпочла другую? Это всё было с кем-то другим… - Юля… - Алексей Евгеньевич осторожно сжимает её плечо. – Идём? Она только кивнуть может. Если откроет рот – польются слёзы. Но Юлию Липницкую же не сломить, так что слёзы – это потом. Она встаёт и неуклюже топает в коньках по ковру вслед за тренером, как можно дальше ото льда, который сейчас прямо пропитан жалостью к ней… Так они и идут, молча и сосредоточенно. У входа в раздевалку Урманов легонько треплет её по волосам, а потом уходит. И хорошо. Раздевалка пуста, и Юля с размаху хлопается на скамью, намереваясь, наконец, дать волю слезам. Чёрта с два, теперь они не идут. Просто смешно. Она неторопливо развязывает шнурки на ботинках и сбрасывает коньки на пол. Вот скажи Алексей Евгенич ещё хоть слово, и она точно бы разрыдалась. Но нет. Он чувствует, когда её лучше не трогать. И это одна из многих причин, по которым она не жалеет о смене тренера. - Юль… - раздаётся где-то рядом, как только она выходит из раздевалки. «Кстати о сменах тренеров», - невесело усмехнулась Юля про себя и подняла взгляд. И голову. Потому что теперь, чтобы на него смотреть, приходилось её основательно задирать. - Привет, Денис, - проговорила она механически. Ничего. Это очередной визит вежливости. Юлия Липницкая к ним привыкла. Однако, не успевает Васильев открыть рот, чтобы ляпнуть что-нибудь дежурно-утешительное, как ей вдруг прилетает в голову мысль поддавить, довести уже до апогея этот дурдом: - Ну как, показала я в произволке? – выдаёт она с полуулыбкой, глядя Денису прямо в глаза. «А что? Его слова? Его. Да это беседа из учебника по этикету, мать вашу!» - Показала, - тихо отвечает тот, встречая её вызывающий взгляд как-то тепло и… Без смущения. - Честное слово. А Юля ведь надеялась своим выпадом загнать его в тупик и избавить себя от очередного сострадальца… Она кивает, чувствуя, как горькая ухмылка всё явственней изгибает губы. - Сам-то как? - Одиннадцатый! – как по команде выпаливает Денис, обнажая счастливейшую из улыбок. – И по сумме! Провал. Ну провал же. Как он это делает? Какого чёрта он так бессовестно счастлив, дебютируя во взрослой серии Гран-При на предпоследнем месте? А всё равно это выше, чем её последнее. - Поздравляю… - тихо отзывается она, возвращаясь к своим невесёлым раздумьям. - Я так счастлив, что снова могу кататься. Жаль, что вышло не особо, но, блин, как подумаю, что мог вообще всё это потерять… Юля постепенно складывает в голове его слова и слегка вздёргивает бровь. - У меня же разрыв приводящей был. Предлагали заканчивать. Ну, сама знаешь, с этим не шутят… А я не могу, я без коньков – не я вообще. Она едва заметно кивает, отведя взгляд, и вдруг разражается жутким потоком наконец-то сподобившихся слёз. «Конечно! И я не могу!» – орёт у себя в голове Юля, зажмурившись от смущения. Вот уж точно в её планы не входила исповедь перед младшим – с какой стороны ни посмотри – младшим! – коллегой. «Младший», слегка наклонившись, привлёк её к себе и принял слезоточивый удар прямо на свой джемпер. - Стефан просил передать, что на льду ты, как Жанна, - чуть крепче прижав её, прошептал Денис. - Так же быстро сгораю? – попыталась пошутить Юля, глотая слёзы. - Так же яростно сражаешься.