1
– Он ставит под угрозу репутацию всех блонди, - угрюмо констатировал Айша Розен, отворачиваясь от монитора. – Это надо пресечь. – Нет пета — нет и проблемы, – предложил Орфей Зави. – Так просто он его не отдаст. Да и не к чему нам конфликт с Минком. Нужен исполнитель. – У нас есть исполнитель.***
Вторую неделю Гай регулярно напивался, а когда стаут отпускал, шел бить первого попавшегося монгрела. Потом злился, нервно спал, снова пил. Последний разговор с Рики все еще звучал в его ушах, но Гай отчаянно не хотел верить сказанному. Он рад был бы забыть все и себя самого, но чем больше вливал в себя пойла, чем ярче становились воспоминания. Иногда Гай мельком видел Рики в Апатии, но не мог подойти к нему. Бывший лидер Бизонов отныне послушная зверушка в руках элитного извращенца. Эта мысль сводила Гая с ума. И вот в очередной раз слоняясь по глянцевым улицам развлекательного центра, терзаемый похмельем и бессильной яростью, он тенью последовал за беспечным жителем Мидаса, в темном переулке обрушив на его голову весь гнев за собственную слабость и навязанную ничтожность, сути которой, впрочем, он не особо понимал. В карманах убитого обнаружились кредитки, наличные и странная открытка с изображением ядерного гриба на фоне вечернего неба. Денег, снятых с кредиток, с лихвой хватило бы, чтобы покинуть эту проклятую планету и поселиться где-нибудь в уютном мире, как порой они с Рики грезили. И вот когда их казалось бы такая недостижимая мечта могла бы осуществиться, его рядом не было. Оставалось лишь мрачно напиваться в очередном грязном баре, уповая на наркотическое действие стаута и короткий миг милосердного беспамятства. А что он, в сущности, мог? – Да взорвать эту элиту! - горячился пропойца у стойки, потрясая бутылкой самого дешевого пойла. – Всех белокурых, всех петов, весь Мидас взорвать! «Взорвать», – тихо повторил Гай. Эта мысль ему пришлась по нраву. Он представил, как его противника разрывает на куски. Купить взрывчатку, заманить белокурого в западню, откуда ему не уйти... – Свобода! Нужна настоящая свобода, а не вот это вот все! - фальцетом выкрикнул пропойца, грузно стек с высокого стула и шаркающей походкой отправился к выходу. Неожиданно для себя Гай поднялся со стула и неспеша пошел следом.***
– Ты хочешь устранить проблему, использовав монгрела?! – удивился Айша. – Тупого, жалкого червя? – Именно. Тупого и рьяного. Прекрасное сочетание для марионетки. Достаточно лишь направить. – А если Минк заметит? – Не заметит.***
Гай медленно спускался под темные своды Дана-Бана. Еще мальчишками они с Рики прятались здесь от враждующих банд, прятали добычу и мечтали когда-нибудь выбраться из этой грязи. Здесь всегда было тихо. Ни шума, ни вездесущих камер, ни сигналы коммов тут не берут. Идеальное убежище. Если спуститься ниже, то полная изоляция от внешнего мира гарантирована. Эта мысль плотно засела в голове Гая. Допив очередную бутылку стаута, он бросил ее в шахту и неторопливо побрел на нижний уровень. И впервые за много дней заснул крепко и без снов. Он понял, как вызволить Рики. Сама судьба, казалось, благоволила Гаю. Немного расспросов, подкрепленных деньгами, нашлись и подробные схемы Дана-Бана, включая те отсеки, куда он с Рики так и не отважились входить, и хитрая система выходов. Теперь Гай регулярно наведывался в опальную цитадель революции, скрупулезно исследуя сектор за сектором, помечая несоответствия и запоминая дополнительные выходы. Когда всё начнется, некогда будет сверяться с картой. Распаляя себя бесстрашием перед приближающимся финалом, в душе Гай все-таки не оставлял надежды выжить. Ради Рики. Хоть тот вряд ли его когда-нибудь простит за это.2
Смутная тревога овладела Катце, когда он проанализировал слухи, которые немалая часть Цереса смаковала уже три дня: бывший любовник Темного Рики хочет купить взрывчатку и взорвать Танагуру. То ли допился, то ли и впрямь замышляет. Всё, что было связано со скандальным питомцем Первого Консула, Катце был вынужден отслеживать лично по приказу самого Ясона Минка. Сложность заключалась в том, что и самого питомца Первый Консул спихнул на Катце, велев его приставить к работе. В результате Катце был вынужден одновременно выяснять, выходят ли намерения Гая за пределы пьяной истерики, и при этом скрывать это от Рики, который – в свою очередь – и сам был горазд наломать дров и доставить неприятностей по самое взыскание от Синдиката. Просчитав риски, Катце решил позвонить господину Ясону, но связь постоянно обрывалась. А потом стало не до звонков, потому что в офис примчался ограбленный курьер и нужно было быстро устранять и его, и грабителей, и очевидцев заодно, чтоб избежать огласки. Охотнее всего Катце взорвал бы весь злополучный Церес, в закоулках которого вечно пропадали то посылки, то курьеры, то камеры видеонаблюдения. Бывший когда-то назиданием для остальных жителей Мидаса девятый район со временем превратился в обузу и приманивал лишь туристов и наркоторговцев из тех, кто не сумел договориться с Синдикатом. Последние из Цереса уже не выходили. О звонке Ясону Минку Катце вспомнил уже ближе к вечеру, когда последний неудачливый свидетель сгинул на кухне бесплатной столовой, открытой всё в том же Цересе в благотворительных целях кем-то из элиты. Вернувшись в офис, служивший ему и домом, Катце вновь взялся за комм. Но связи не было. Совсем. Машинально достав из пачки сигарету, он хотел было закурить, но тут чья-то нечеловеческая сила рванула Катце за уши вверх и швырнула в стену. – Это же вредно, - холодно прокомментировал свои действия Айша Розен, брезгливо отряхивая перчатки. – Не то, что полеты в стену, – хмыкнул из кресла Орфей Зави, демонстративно отодвигая клавиатуру. – Интересная у вас база данных, Меченый. И счетов много. Вот один час назад пополнился на пять миллионов кредитов. Адресат никто иной, как бывший атташе мятежной Республики. Он вне закона, разумеется. Катце оцепенел. Никаких сделок с опальным атташе он, разумеется, никогда не заключал, но дойди информация до Ясона Минка... – Чего вы хотите? – выдохнул Катце. – Сотрудничества, - ответил Орфей Зави. – Кое-кто ищет взрывчатку. Он должен ее найти. И он должен суметь ей воспользоваться. Вы же понимаете, о чем я? – Зачем вам это... – под холодным взглядом Айши Розена Катце не договорил, подавившись вопросом. – Вот это должно оказаться у кого следует, – продолжил инструктаж господин Зави, ставя на стол неприметный ящик. – Это понятно? Катце молча кивнул. Орфей Зави величественно поднялся с кресла и неторопливо последовал к выходу. Айша Розен подошел к инстинктивно сжавшемуся Катце и заклеил ему рот широким пластырем. – Храните тайну, Меченый, – напутствовал Розен. – Вам ведь хочется жить. Жить Катце хотел. А еще нестерпимо хотел закурить, но проклятый пластырь удалось отлепить от лица лишь двенадцать часов спустя.3
– Это было излишне прямо, господин Розен, – с укором произнес Орфей. – Сейчас не время для разговоров о чести с господином Ясоном. Он нас всё равно не слышит. Прошло три дня с исчезновения ручной дворняги Ясона Минка, и весь Синдикат сосредоточил свое внимание на реакции своего коллеги. И, к немалому огорчению Рауля Ама, каким-то непостижимым образом приятельствующим с Ясоном, тот впал в странное, едва ли не человеческое оцепенение. Не задался вопросом, почему исчез сигнал кольца и невозможно определить, где оно и его носитель находились за секунду до исчезновения. Плохо проанализировал информацию с камер наблюдения, пусть даже подправленную Зави. Запятнавшая честь блонди связь Ясона с Рики в действительности пагубно влияла не только на репутацию всех блонди – благо Гидеон Лагат умел извлекать выгоду из любой сплетни, играючи манипулируя общественным мнением – но и на эффективность выполняемой им работы. Ясон стал ошибаться. Как человек. Для дзинкотая эмоции не более, чем атавизм, казалось бы уже вытравленный, доставшийся в наследство от тех, по чьему образу и подобию на заре правления Юпитер были созданы блонди. Прототипы были гениями, но тем не менее всего лишь людьми. Их усовершенствовали, убрав скверное и усилив то, чем они были ценны. Но иногда что-то темное, все-таки скопированное вместе с совершенством, прорывалось наружу, умаляя разум, лишая блонди самого ценного — безупречного выхолощенного от чувств разума. – Он покроет позором всех блонди, если продолжит ошибаться, – возразил Розен. – Эффективность господина Минка упала втрое из-за пропавшей дворняги! – Задета честь и самого Ясона, – возразил Рауль Ам. – Похищать собственность элиты – это как плевок в лицо. Это не должно остаться безнаказанным! – Полноте, господин Ам, – с усмешкой проговорил Гидеон Лагат. – Питомцы появляются и исчезают. Дворняге господина Минка давно пора было оказаться в вашей лаборатории. Так и должно было быть. – Дворняге вообще не следовало быть в Эосе, - раздраженно заявил Айша. – А его и нет ни в Эосе, ни в Мидасе, его теперь вообще нет, - усмехнулся Орфей Зави. – Просто господин Ясон еще этого не понял. Но вы ведь поможете ему понять, не так ли, господин Ам? Тот кивнул и с достоинством покинул совет. Ему нужно было подготовить лабораторию и подготовить все необходимое для Ясона Минка. И ждать неизбежного, к которому сбившегося Первого Консула ненавязчиво вели его коллеги. Раулю Аму предстояла долгая тонкая и кропотливая работа, которую он ценил больше, чем случайные дружеские узы. Впрочем, эта странная дружба в последнее время изрядно тяготила господина Ама, и он предпринял все шаги, чтобы отсечь ее, не вызвав при этом подозрений Ясона. Люди бы сочли его поступок предательством, но Рауль Ам человеком не был. Впрочем, как и сам Ясон Минк, пусть на короткий для бессмертного блонди миг совсем по-человечески принявший деструктивные отношения за другую, подобную религии, нелепость – любовь.4
По дымящимся руинам Дана-Бана неторопливо шли Айша Розен и Орфей Зави. – Где-то тут, - сверившись с показаниями портативного компьютера, сказал Зави. - Сигнал, конечно, слабый, но... – Я уже нашел, - прервал его Розен, заметив искомое. Он брезгливо оттолкнул покрытый копотью камень и за волосы поднял оторванную перепачканную сажей голову Ясона Минка. Голова открыла глаза, сфокусировалась на Розене и скривилась. – Вот до чего доводит бесчестие, господин Минк, – с укором произнес Айша. – В грязь уронили и достоинство свое и благородный статус блонди. Как скверно, как мерзко... – Да поехали уже отсюда, пока мародеры не набежали, – перебил его Орфей Зави. – У господина Ама тело для трансплантации готово. – Надеюсь, господин Ам в этот раз ответственней отнесется к нейрокоррекции, – недовольно пробурчал Розен, – и озаботится, чтобы умеренность и честь были на должном уровне. Голова Ясона Минка разразилась беззвучной бранью, от содержания которой покраснел бы даже самый закаленный в похабщине монгрел. Но Зави и Розен его все равно не слышали, переключившись на обсуждение новой партии петов, приобретенных Лагатом в провокационных целях. Сходство их с опальными представителями Демократического Альянса планет сулило приятный и выгодный скандал.