Британские учёные утверждают...

Гермиона всё знала. Нет, не так! Гермиона знала всё. Этот постулат настолько упрочился в мозгу, что Гарри никогда не ставил его под сомнение. Гермиона знала всё, а что не знала, то узнавала. Если бы Гарри разбудили среди ночи и спросили: «Кто самая умная ведьма нашего века?», то он бы ни мгновения не задумывался. Впрочем, Гермиона и сама это знала... да... — Гарри, тебе уже хватит! — Разве? Никаких признаков опьянения он за собой не замечал, наоборот, приходившие в голову мысли все, как на подбор, были умными. — Хорошо, тогда скажи, чем закончилось восстание гоблинов под предводительством Ульриха Кровавого в тысяча семьсот сорок третьем году? — Все умерли... все! — Точно! — Гермиона с уважением взглянула на Гарри. — За это надо выпить! — За смерть? — решил уточнить он. — За знания! И как-то незаметно разговор, начатый об истории, свернул в сторону научных открытий. — А ты знаешь, что черника предотвращает развитие старческого слабоумия? — Неужели?! — Научно доказано! — Гермиона пощёлкала пальцами, словно вспоминая, и добавила: — На это открытие было потрачено всего двести пятьдесят тысяч фунтов и два года времени. — Не густо... — Людям науки всегда приходилось непросто... Гарри загрустил. — Меценатов бы туда... — Точно, тем более что многие открытия британских учёных имеют огромную практическую пользу. — Например? — Вот ты, например, знаешь, что для того, чтобы быть успешной, женщине всего-то и надо, что обнажить сорок процентов своего тела? — Сорок? — изумился Гарри. — Именно! — И как они это поняли? — Простой эксперимент! — Гермиона достала сигарету из пачки Гарри и затянулась, слегка прикрывая глаза. — Какой? — Профессора университета Лидса наблюдали за жизнью ночного клуба, оценивая успешность женщин по степени их одетости... — Круть! — Ага... — Гермиона выдохнула сизый дым: — А мини-юбка вообще продлевает жизнь. — Я так и знал! Гарри достал сигарету и попросил Гермиону прикурить. Зрелище разгорающегося огонька получилось завораживающим, и от него никак не удавалось отвести взгляд. — Герми, но ты же эти сорок процентов соблюдаешь? — Чего это? Я выше этих глупостей... — Точно! Выше... и ноги у тебя красивые... и руки... и шея... в сумме как раз получается. — Что получается? — Сорок процентов! Поэтому ты такая успешная... Гермиона недоверчиво посмотрела на него: — А ум? Знания? Гарри покачал головой: — Ты что, не доверяешь британским учёным? — Некоторые их утверждения заставляют меня сомневаться... — Например? — Например, профессора Королевского университета Белфаста пытаются доказать, что утренний секс гораздо полезнее утренней зарядки... — Гермиона прикрыла глаза и заговорила, явно цитируя первоисточник: — В процессе секса идет укрепление мышц рук, укрепляется грудная клетка, таз и ягодицы, а также улучшается кровообращение и восстанавливается правильное дыхание. Кроме того, секс дает явный профилактический эффект, в частности значительно уменьшается риск сердечно-сосудистых заболеваний. А ещё утренний секс способен бороться с артритом и мигренью, сжечь более трехсот калорий за один раз, что, в свою очередь, снижает риск заболевания диабетом... — Чего-чего? — А вот того! Я каждое утро делаю зарядку, а кто-то получает это всё просто так! — Кто? — изумился Гарри. — Эта грёбанная Лаванда Браун! — Гермиона с силой затушила сигарету и тоскливо добавила: — Почему так? Гарри не знал. Честно. О чём и сообщил не менее честно. Гермиона с подозрением взглянула на него: — А ты что делаешь утром? — Сплю. — В смысле? — Ну, сначала сплю, а потом на работу собираюсь. Быстро. — А зарядка? — Ну... когда собираюсь, я обычно бегаю. — Понятно! То есть ни подтвердить, ни опровергнуть мы с тобой эту гипотезу не можем... — Почему это не можем? — Нам не с чем сравнивать... — Гермиона с грустью повертела в пальцах пустой бокал и махнула официанту, предлагая повторить. Гарри мог гордиться собой по праву: именно ему пришла в голову изумительная мысль, которой он поспешил поделиться с подругой: — Эксперимент! — Где? — заозиралась Гермиона. — Нам надо провести. Тогда мы соберём необходимый материал и сможем... — Гермиона так сосредоточенно следила взглядом за его рукой, которой Гарри вычерчивал в воздухе круги, что пришлось привлечь её внимание, пощёлкав пальцами: — Сможем доказать или опровергнуть! — Ты уверен? — Абсолютно. И для чистоты эксперимента предлагаю отправиться ко мне. — Прямо сейчас? — А чего время зря тянуть? — резонно рассудил Гарри и веско добавил: — У меня подходящие условия. Эти «подходящие условия» всё и решили. Гермиона тотчас же встала и подала Гарри руку: — Пойдём! Хорошо, что в этом ресторанчике Гарри знали и вроде как даже любили, поэтому рассчитали за считанные минуты. Несмотря на ясность в голове, на ногах они с Гермионой держались не совсем твёрдо, поэтому Гарри и приобнял подругу за талию. — Ты меня уронишь... — Наоборот... удержу... И обычно строгая Гермиона легкомысленно махнула рукой: — Держи! Она сама аппарировала их на крыльцо старого дома на площади Гриммо, и во время перемещения Гарри уткнулся подруге лицом в шею, поражаясь тому, как она приятно пахнет: вроде бы какими-то цветами, а может, дымом костра и какой-то горечью. Когда он попытался ей об этом сказать, она только назвала чье-то имя, которое Гарри как будто бы слышал раньше... а может, и не слышал... — Что теперь? Почему-то, оказавшись в темноте коридора, хотелось шептать. Гермиона ответила тоже шёпотом: — В душ и спать... — А эксперимент? — Утром же... — Точно... Держась за руки, они поднялись на второй этаж, где Гарри галантно показал ванную комнату и спальню. Гермиона кивнула и скрылась за дверью. Сам он наскоро ополоснулся и рухнул на свою кровать. Вопреки ожиданиям, сон не шёл, и почему-то казалось, что и подруге не спится. Поэтому Гарри и отправился в гостевую комнату: мысль поговорить перед сном показалась просто отличной. Для беседы Гермиону пришлось немного растолкать. — Что... уже утро? — Ещё нет... — А что тогда? — Поговори со мной... Гарри сам не понимал, зачем затеял это... с разговорами. Он просто хотел согреться. А для этого ему надо было держать в руках тёплую ладонь, гладить большим пальцем нежное запястье и чувствовать себя... нужным. Одиночество, ставшее после отъезда Джинни, так похожего на побег, чем-то постоянным, стало вдруг ощущаться пустотой, которую немедленно хотелось заполнить. Красивая была Гермиона или нет, Гарри никогда не задумывался, настолько она была близкой и своей. Наверное, всё-таки подруга была красивой — не зря же на неё так восторженно смотрели на Святочном балу? Тем удивительнее было, что она, как и Гарри, жила одна. Подруга снимала комнату рядом с университетом, которую делила с котом, а хозяйка квартиры патологически не переносила гостей. Гермиона давным-давно могла от неё съехать, но почему-то предпочитала терпеть вечное ворчание. Гарри всегда было интересно узнать, почему так, но только сейчас он решился спросить: — Герми, а эта твоя мисс Фултон... зачем она тебе? — Но она же хозяйка квартиры! — Нет, Герми, почему ты не живёшь одна? Ты же можешь себе это позволить... Гермиона сердито засопела, и чтобы видеть её лицо, Гарри подполз поближе. Теперь в лунном свете он мог разглядеть упрямо сомкнутые губы, недовольно прищуренные глаза и гневно подрагивающие ноздри, которые почему-то хотелось погладить кончиком пальца. Что он и сделал... — Какая же ты задница, Гарри Джеймс Поттер! — Почему это? — Потому что сейчас происходящее меньше всего похоже на эксперимент... — Правда?! А на что это похоже? — На глупый роман... по сценарию ты сейчас меня должен поцеловать, и после этого случится крышесносный секс, от которого я буду поджимать пальцы на ногах и кричать от восторга... Гарри осторожно убрал волосы от лица Гермионы и навис на ней, пытаясь разглядеть, отчего так блестят её глаза. Пауза затянулась, и Гермиона коснулась пальцем губ Гарри: — Только ничего не говори... — Почему? Стоило открыть рот, как кончик пальца задел язык, провоцируя поцелуй. — Чтобы ничего не испортить... От шёпота Гермионы по спине побежали мурашки, зарождая вполне определённое желание, и Гарри уткнулся лицом в её шею, осторожно целуя плечо. — Ты... зачем... — Тш-ш... молчи... Гермиона с тихим вздохом зарылась пальцами в волосы Гарри, начиная ласково их перебирать, и, кажется, зажмурилась. Гарри на пробу лизнул шею, вызывая дрожь, и окончательно перестал понимать, что здесь можно испортить. Смелея, он начал покрывать поцелуями шею, ухо, и, наконец, добрался до приоткрытых губ, которые горячо и жадно ответили на все его незаданные вопросы. Хорошо... да... так... Какой, к чертям, эксперимент, когда тело под твоими руками становится послушней воска? Когда ты перестаёшь ориентироваться в пространстве и понимать, она ли взлетает над тобой, ты ли падаешь в бездну... но вместе вы кружитесь под чёрным небом, провоцируя настоящий звездопад, и только скрипящие пружины кровати возвращают на землю... Хорошо... да... так... Из последних сил Гарри прижал к себе расслабленное тело Гермионы, понимая, что паззл сложился. Никогда прежде ему не хотелось засыпать с кем-то настолько рядом... чтобы кожа к коже... чтобы волосы переплетались на подушке... чтобы тихое дыханье успокаивало... и чтобы хотелось проснуться так же, касаясь друг друга и ощущая тепло неодиночества. Хорошо... да... так... — Гарри... Гарри, проснись... — Что случилось? — Гарри приоткрыл один глаз, заметил Гермиону и с улыбкой подтянул её поближе, собираясь продолжить сон. — Как же... а эксперимент? — Успеем... хоть каждое утро... спи... И Гермиона, которая обычно была готова на всё ради науки, уютно прижалась к нему спиной. — Поверим им на слово... — Кому? — Британским учёным...