Когда-нибудь я скажу тебе слово, начинающееся на "Л"

Непередаваемое чувство защищенности, когда обнимают тебя сквозь сон и притягивают к себе поближе. Чувствую, голова находится на чей-то груди и слышу ровное сердцебиение этого человека. Моя правая рука онемела под весом моего тела, а левая находится на той же груди. Меня обнимают? Стоп. Глаза резко открываются, моргаю раз, моргаю два, всё ещё туманно, очки. Где мои очки? Делаю попытку сесть и встать, но рука на моей талии крепко сжимает меня, и мне не остается ничего, как просто спокойно лежать и ждать пока отпустят. Поднимаю голову и пытаюсь взглянуть на лицо этого человека. На самом деле у меня не так уж и плохо со зрением, есть даже возможность избавится от очков. Просто они стали частичкой меня и я уже не представляю как буду ходить без них. И потом, они помогают мне скрывать мои чувства, без них я чувствую себя голым. Смотрю на лицо, дыхание сбивается. Я спал в объятиях Бэкхёна… Это вообще, реально? Бэкхён, Бэкхён, Бэкхён, Бэкхён. Что ты делаешь со мной? Вблизи он такой милый, честно. Думаю могу написать книгу с названием «Пятьдесят оттенков Бэкхёна». Смешно, да? Но правда, он такой разный. И если до общения с ним я мог описать пять видов Бэкхёна, то сейчас этот список расширился. Например, утром он был уверенным в себе плохишом, который предложил мне пойти с ним. Я не знал, что у него на уме, но согласился, потому что он выглядел одиноким. В течении минуты он перешёл из режима потерянного на воодушевленный, выглядел впечатленным, когда я играл на рояле и счастливым всё оставшееся время. Могу часами говорить о нём. И сейчас тоже. Его закрытые веки, короткие, но густые ресницы, аккуратный нос и тонкие губы. Хочу прикасаться к его родинке над верхней губой. Это странно? Помню, что однажды читал о значениях родинок на разных частях тела. Вот родинка над губой говорит о том, что человек сильный, жестокий и властный, всегда добивается успеха. Хочу прикасаться к нему, протягиваю открытую ладонь, нет, это ведь неправильно, сжимаю в кулак, притягиваю обратно к себе. Хотя, никто же не видит меня. Могу ли я хотя бы на минуту представить, что он мой? Сглатываю, сердце бешено стучит в груди. Как-будто собирался украсть что-то, ей богу успокойся Чондэ. Это всего лишь прикосновение, ничего больше. И я сделал это. Я положил свою ладонь на его щеку, он теплый. Невесомо погладил большим пальцем скулы, кончиками пальцев очертил брови, нос. Хочу потрогать его ресницы, знаю что странный. Он нахмурился и между бровями появилась складка, я замер. Прикоснулся указательным пальцем к этой складке, Бэкхёну не идёт быть хмурым (по крайней мере когда он спит). Хотел опускаться ниже, до губ, но неожиданно сильные пальцы перехватили моё запястье, сжали и через секунду я нашёл себя прижатым к кровати, с нависшим надо мной серьёзным Бэкхёном.  — И, что ты делал? — в противовес своим действиям спокойно спросил он. Смотрел на меня изучающе, как хищник на свою добычу. Я дрожу, он наклоняется к моему лицу, что же ты задумал? Остановился на расстоянии сантиметра от моих губ, боже. Я чувствую его дыхание, опустил глаза на мои губы. Я горю, спасите, тревога! Что мне делать??? Он облизывает губы, чуть приоткрывает рот, неужели мой первый поцелуй всё же состоится? Я закрываю глаза, сжимаю веки и больно кусаю нижнюю губу. Жду продолжение, проходит секунда, 2, 3. Снова открываю, а он смотрит на меня с усмешкой. Ха! Задохнусь сейчас от возмущения. Ну нет парень, ты не должен был это делать. Я больно ударил Бэкхёна коленом в пах, и взявшись за ушибленное место он упал на простыни - продолжая выть от боли. Пусть знает, что я не только милый. Сегодня в университетской столовой особо шумно. Я сижу и жду Кёнсу, Бэкхён сегодня со своей компанией сидит в центре. Странное чувство, как-будто все смотрят на меня. И поверьте, в этот раз точно не показалось. Они реально шепчутся между собой смотря на меня. Что на этот раз?  — Не волнуйся, они просто увидели список выступающих, — рядом присел Кёнсу.  — Что?  — Они просто узнали, что ты будешь петь с Бэкхёном, вот и удивились. Им интересно почему выбрали именно тебя. Я опустил взгляд. Это всё так непривычно, мне неловко. Я не хочу чтобы на меня так смотрели, не хочу, чтобы завидовали или ревновали к своему кумиру. Может, нужно отказаться от выступления?  — Не начинай, — прервал мои мысли Кёнсу.  — Снова громко думаю?  — Нет, твое трагичное лицо говорит само за себя. Я за кофе, сейчас приду.  — Я такой очевидный? — вздохнул и положил голову на стол. Почему всё это происходит со мной? Хотел бы сейчас ничего не делать и отдыхать на каком-то там дорогом острове, иметь клона Бэкхёна было бы достаточно. Да, жаль медицина не так развита сейчас. Интересно, может у Бэкхёна есть брат близнец? Было бы клёво похитить такого, тогда все бы были счастливыми.  — Мечтаешь? — я вздрогнул. Очень знакомый голос который никогда не был обращен ко мне. — Мечтай, — хмыкнул он. Я поднял голову и как и ожидалось, Сюмин. Он красивый сегодня, дерзкий. В коротких шортиках, с чулками в сетку и с подтяжками, в лакированных ботинках и в кожаной куртке. Он наклонился немножко, на его губах играла противная улыбка. — Выступление значит, ха. Ты же знаешь, что это ничего не меняет? Ты всё равно жалкий ботан, и думаю не настолько глуп, чтобы думать что Бэкхён когда-нибудь посмотрит в твою сторону. Что он хочет от меня? Почему переворачивает во мне всё вверх дном? Перестань, пожалуйста, не говори больше, не хочу слушать.  — Вот так, — он наклонился к моему уху и поправил воротник моей рубашки. — Знай своё место, ботан, — отстранился и ушёл к Бэкхёну. Сюмин брезгливо посмотрел на меня, потом неожиданно сел на колени Бэкхёна на глазах у всех, и поцеловал. Я видел такое и раньше, но… почему сейчас больнее? В душе пусто то так, смотрю на всё это и впервые позволяю себе быть слабым. Слёзы наворачиваются на глаза и я быстрыми шагами выхожу из этого места, игнорируя сплетни за спиной. Да, в туалет. Сердце неприятно сжимается, я смотрю на свое отражение. Вроде нормальный среднестатистический парень, не такой уж и уродливый. Что со мной не так? Может сейчас слишком рано, может я и слишком эмоциональный, может даю свободу сердцу, но мне правда тоже хочется быть любимым. Я прижимаюсь к стене и сползаю вниз по ней. Где-то там, в мире, есть человек который любит меня? Да, я знаю, что веду себя как капризный ребёнок, но я устал. Устал быть невидимкой.  — Чондэ? — в дверь стучат. Что он здесь делает. Иди целуйся со своим Сюмином, почему пришёл? — Чондэ ты здесь? — а теперь ты? Что вы хотите от меня? Тебе так нравится делать мне больно? Я знаю, что и не будешь смотреть на меня другими глазами, просто уйди. — Эй, открой дверь или войду без разрешения, на счёт три. Раз, два, т… Я быстро встал и убрал слёзы.  — О, так и знал что здесь, — его лицо стало взволнованным. — Всё в порядке? Чондэ? У меня пропали слова и я сейчас позорно всхлипываю перед ним, остановитесь пожалуйста, мне правда сейчас очень плохо. Он замер, не знал что делать. Вот и славно, увидел меня и такого, разочарован? Уйди пожалуйста, у меня не получается прекратить плакать. Он обнял меня. Он обнял меня. Он обнял меня. Он обнял меня и начал гладить по волосам. Что с тобой?  — Что случилось? — ты случился. — Тебя кто-то обидел? — ты обидел. Я покачал головой. — Тогда почему плачешь?  — Живот болит, — соврал я.  — Глупый, мог просто сказать. О чём я только не подумал, — вздохнул он. Мы стояли в туалете для омег, кажется, целую вечность. Он продолжал успокаивать меня, потом затащил в медпункт. Почти час сидел со мной там, шутил, купил для меня мороженое и натуральный сок. А ближе к вечеру купил лекарство и подвез меня до дома, отдал в руки Чонина. Не дал нормально поспать ночью. Сказал, что раз он помог мне то я ему должен, и поскольку его величество не может спать, решил что я тоже не буду. Правда усталость всё же сказала своё слово, и уже на рассвете я провалился в сон забыв отключить телефон. И да, он тоже не отключил свой. Наверно самый важный день моей жизни, сегодня. Наконец-то я буду выступать перед публикой, не могу представить. Не могу поверить, что этот день настал. С одной стороны я счастлив, потому что докажу, что победил самого себя. А с другой мне грустно, ведь после сегодняшнего дня всё вернется на свои места, у меня больше не будет причины встретиться с Бэкхёном. Мы больше не будем заниматься вместе, завтракать и обедать, гулять, говорить, общаться. Моей сказке приходит конец. Хотя, может так будет лучше? Слова Сюмина не выходят из головы, он прав. Я не для Бэкхёна, и Бэкхён никогда не будет смотреть в мою сторону. Лучше закончить всё на хорошей ноте. Концерт начнется в семь вечера, я должен быть в университете в пять. Вчера была генеральная репетиция, учитель Чхве был доволен. Песня, которую мы будем исполнять вместе, новая. Бэкхён сам выбрал. Поскольку гости из Европы, мы решили петь хитовую песню. «We don’t talk anymore», да, символично даже. Но у нас получается. Надел я свою белую рубашку, брюки и черные туфли. Попросил Чонина сделать мне прическу 50:50, сохраняя кудри. Ну выгляжу я нормально, и так будет хорошо. Нини нанёс на лицо немного тонального крема и отдал мне блеск для губ. Я стесняюсь если честно, это всё так непривычно. Доехал до университета на автобусе, опоздал на полчаса. Бэкхён уже был там, я чуть не упал в обморок от его вида. Его рубашка была чёрной и тесно облегала его мускулистую грудь. Штаны, туфли, причёска. Он выглядел сногсшибательно. Увидев меня он немного завис, потом тепло улыбнулся и поправил мои волосы. Времени не осталось даже на одну последнюю репетицию. Все выступающие за кулисами странно смотрели на меня, не знаю почему. Но чувствую, что начинаю нервничать. Чем ближе наш номер, тем сильнее у меня дрожат ноги. Руки трясутся, дышать тяжело. Бэкхён переплел наши пальцы и слегка сжал, не помогает. Я боюсь, боюсь. Хочу сбежать, не важно куда, просто подальше отсюда. Мне плохо, думаю сейчас потеряю сознание. До нашего выступления остался только один номер, за кулисами почти пусто. Я приподнимаю занавес, о боже, так много людей. В зале темно, только сцена освещена так ярко, значит внимание будет сконцентрировано только на нас. Я не хочу, не могу, хочу сбежать отсюда. Вот и последний участник закончил свой номер и улыбаясь покинул сцену. Ведущий призывает аплодировать этому юному скрипачу и встретить вокалистов. Он тоже исчезает со сцены, зал ждёт.  — Пойдём, — Бэкхён протягивает руку и нежно смотрит на меня. Я неуверенно покачал головой.  — Не могу… — я трясусь от страха, отшатываюсь назад, не хочу оставаться здесь. Хочу выбраться отсюда. Меня останавливают.  — Чондэ, приди в себя. Нам нужно выступить, давай, ты сможешь, — говорит он глядя прямо в глаза, а я бесполезно качаю головой.  — Не хочу, я не могу, — мне тяжело почему он не понимает. Бью его по груди, я задыхаюсь. Не могу, не хочу, не буду.  — Мы же так долго готовились к этому, очнись, — кричит он на меня, а я чувствую слёзы на щеках, у меня кажется снова паника. Руки вспотели, глаза бегают из стороны в сторону, хочу убежать, отпусти. Неожиданно он отстраняется, что-то нащупывает у себя на руке и снова поворачивается ко мне.  — Подними руку, — приказывает он. Я не имею и малейшее представление о чём он говорит, поэтому он без разрешения берёт мою правую руку и надевает на неё какой-то браслет. — Это мой талисман, единственное воспоминание от папы. Будешь нервничать, просто сжимай его другой рукой. Это помогает, — серьёзным тоном говорит он, потом берёт моё лицо в свои руки и смотрит прямо в глаза. — Ты сможешь, давай просто сделаем это, — произносит он, наклоняется. Ближе, ещё ближе. Сердце сейчас выпрыгнет из груди. Бэкхён опускает взгляд на мои губы, сглатывает. Закрывает глаза и прижимается губами к моим губам. Мой первый поцелуй…