Был отцом, но не папой...

Cat Stevens — Father and Son

— Он может быть и был тебе отцом, но никак не папой… Его хриплый тихий голос бьет хлеще острого лезвия ножа. Питер не ожидал этого. Йонду был прав. Йонду никогда не говорил чего-то серьезного, кроме как обещаний ограбить или убить кого-то. Но сейчас… Питер не готов потерять его. — Йонду, нет… — шепчет Квилл, держась за него. Его скафандр не работает. А Йонду перед неизбежным горд собой. Горд, как никогда. Он думал, что никогда не скажет чего-то подобного, какую-то сентиментальную чепуху, которая слух режет одним только тоном. Йонду, который был скептиком во всех таких делах, связанных с чем-то теплым и уютным. Ему никогда не было дела до этого. Но не сейчас. Питер что-то говорит, но потеря кислорода и страшная мерзлота берут своё. Его кожа начинает кровоточить и покрываться тонким слоем льда. Йонду понимает, что сказал то, что нужно было Квиллу. Ему больше не нужно оставаться в этой галактике. Красные глаза, когда-то светящиеся азартом, медленно гаснут, но всё ещё смотрят на Питера. А Квилл больше не может. Ему хочется кричать. Даже ему не подвластны эмоции, которые могут сделать тебя слабым. А его желание было так близко… Как жаль, что он не смог увидеть того, что так хотел. Ведь это было совсем рядом. Он не ощущал невидимой заботы, которая прикрывалась не смешными Питеру шутками. Только сейчас он понимает. Йонду защитил Питера от его же сумасшедшего отца. Йонду заботился о нем, только по-своему, скрывая это. Он нарушил кодекс, но явно не жалел об этом, когда Питер попал к нему на корабль. Йонду был его папой. Печаль в глазах его друзей. То ужасное чувство, которое испытал Краглин, когда увидел тело своего капитана. Когда Ракета чуть ли не со слезами на глазах смотрел на Йонду, который оказался слишком похожим на него. Гамора, которая понимает, что Йонду был другом… Он был частью их семьи. Опустошители устроили настоящие похороны для своих. Что-то красивое и в тоже время невероятно ужасное. Это зрелище было не таким прекрасным, каким казалось. Оно было наполнено грустью, печалью, запахом смерти и будящими страх воспоминаниями. Стражи никогда этого не забудут. В этот день каждый что-то потерял. Друга… Семью… Капитана… Но все они потеряли Йонду. А Йонду бы сейчас усмехнулся и снова бы засвистел приятную мелодию, сшибая с дороги врагов, которые недооценили его. Он свистел как Бог с большой буквы. Он был не таким, каким казался, как и этот злосчастный «фейерверк». Йонду бы отпускал шутки про то, что съест Питера с другими Опустошителями, которые давно не лакомились человечиной. Квилл даже был уверен, что они бы оба посмеялись над Шокерфейсом сейчас. Но Йонду больше нет. Того, кто вырастил Питера Квилла — Звездного Лорда — больше нет. И он никогда не вернется.