Почему ты пьян?

Сегодня Беллами Блейку исполнилось двадцать пять лет. Радости не было, только отчаянное желание очнуться завтра, чтобы обойтись без поздравлений, сочувствующих взглядов и безумия счастливых друзей и родных, нашедших свою половинку. За эти годы, он прошёл многие стадии принятия, от «да не нужна мне ваша любовь» до «скорее бы сдохнуть, чтоб не чувствовать себя таким одиноким». Нынешний девиз гласил «пей до дна», потому что иного выхода он не видел. На запястье с четырёх лет красовались три заветных слова, которые он просто жаждал услышать. «Почему ты пьян?» — должна была спросить девушка, предназначенная ему судьбой. Но за двадцать один год никто не задал ему этот вопрос. Всем близким казалось это очевидным, а незнакомок больше волновало, какая у него тачка, чем что у него на душе. Последние несколько лет он носил на запястье браслет, скрывающий судьбоносную фразу. Осознание сводило с ума, причиняя адскую боль, признаться в которой он себе не мог. Наблюдая за всегда улыбающейся Октавией и подобревшим Мёрфи, которые не отлипали друг от друга с тринадцати лет, за внешне спокойными, но одинаково страстными Рэйвен и Роаном, познакомившимися на его двадцатилетии, за матерью, нашедшей родственную душу уже после рождения двух детей, он никак не мог понять почему, почему не он обрёл своё счастье. Эгоистичная натура требовала уехать из города, покинуть всех родных и любимых, чтобы найти ту самую. Но его семья, его друзья — это ведь только его ответственность. Она и удерживала в этой мирной ненавистной жизни. Не хотелось лишний раз рáнить дорогих людей. Когда становилось совсем тошно, он ловил себя на мысли, что подбирает ответ на вопрос, который задаст его девушка. В голову лезла романтичная чепуха, вроде «Потому что я дышу тобой» или «Потому что ты рядом», но всё казалось фальшивым, и он бросал это занятие, вновь наполняя стакан и вспоминая тот самый день — день, когда она, видимо, родилась. Ему было четыре года. Аврора ходила с огромным животом, ведь через пару недель должна была появиться на свет Октавия. Ему ужасно хотелось погулять в парке, но напрягать лишний раз и без того уставшую маму ответственный мальчик не мог. Однако миссис Блейк будто почувствовала, как это необходимо сыну. Собрав волю в кулак, она предложила Беллами прогуляться. — Только ненадолго сынок, хорошо? — Конечно, мама, спасибо! — радости маленького Беллами не было предела. Они медленно шли по тропинке, болтали о каких-то мелочах, как вдруг запястье мальчика прожгла острая боль. Он схватился за руку, не понимая, почему кожа горит, а по телу разливается какое-то невероятное тепло, будто его окунули в тёплую, идеально тёплую воду. — Мама, что со мной? — прошептал маленький Блейк, прижимая к груди запястье, борясь с желанием заплакать и засмеяться неизвестно отчего. — Она… Она родилась, Беллами, — со слезами на глазах прошептала Аврора. Женщина прижала сына к себе, успокаивающе поглаживая по голове. — Твоя судьба родилась, — теперь она плакала, плакала от счастья, понимая, что жизнь её сына больше не будет прежней. Из воспоминаний Беллами вырвал голос порядочно пьяной сестры, которая что-то раздосадовано вещала ему про свою подругу. — О, что ты от меня хочешь? Я не в настроении, — «Отлично, давай, срывайся на единственном человеке, который тебя ещё терпит!» — Ты всегда не в настроении, — отмахнулась девушка. «Как она это делает?» — Встреть Кларк. — приказным тоном заявила Октавия. — Какую ещё Кларк? Ты опять пытаешься меня с кем-то свести, мелкая? — мда, Блейк сегодня явно не тянул на душку. — Больно надо, чтобы ты обрёл свою родственную душу и больше не ходил с физиономией опечаленной какашки, братец. — «Вот кто научил её сарказму? Ах да, совсем забыл». — Она ни разу у нас не была, а я не могу её встретить, потому что пьяна ну просто в хла-а-ам! А ещё меня в спальне ждёт Джонни, а тебя нет, так что ты вполне можешь проводить миловидную, одинокую и такую же разочарованную в жизни тупицу как ты! — Значит, она без пары, и ты решила, что мы последний шанс друг друга? — «Огрызайся, идиот! Это ведь так тебе поможет, когда сестра положит на тебя болт». — Ущипните этого дебила кто-нибудь! — обратилась ко всем присутствующим О. К счастью, все друзья привыкли и не реагировали на довольно обычную перепалку выпивших (да и, бывало, трезвых) Блейков. — Хрупкая блондинка в ситцевом платье сейчас идёт по тёмным переулкам, наполненным бандюгами и наркоманами, а этот, кхм, человек, выносит мне мозг, мол я хочу его с кем-то свести. Да ничего я не хочу! Вот пойду и сама её встречу! А если нас кто-нибудь изнасилует и убьёт по дороге, то отвечать перед Джонни будешь ты, ты и только ты! Ясно?! — «Блейк, да ты разбудил зверя. Давно О не была так воинственно настроена». — Эй, Кайл, водки мне ещё! Я пошла за Гриффин. — Кайл, отведи её в комнату. Нальёте моей сестре ещё хоть каплю жидкости, содержащей спирт, головы откручу и на забор пришпилю. А лучше сдам вас Мёрфи! Мало не покажется, уверяю. — «Проснулся, наконец, заботливый брат! Ну кто бы мог подумать, да?!» — Вот сразу ты к угрозам! — почти оскорбился Вик. — Тебе напомнить, что было в последние десять пьянок? — что за скверный характер у Блейка, чуть что — все силы на оборону. Прям бесит. — Нет, Белл, мы все не переживём очередной твоей нотации. Тащи свою задницу к Кларк, она замёрзла, — вклинилась Рейес, всё это время молчавшая и, судя по всему, с большим трудом себя сдерживающая. — А почему ты её не встретишь? — решил поинтересоваться Блейк. Уж очень хотелось продолжить портить всем его праздник… — Потому что, — эта женщина, кого хочешь доведёт. — И всё? — Этого вполне достаточно, Блейк. Марш спасать девушку! — «Аааааааааа!» Вот кто-кто, а она может заставить его мозги закипеть. — Рэйвен! — почти прошипел Беллами. — Я — пьяная душа компании, а ты всех достал своей кислой миной. Вот почему. Марш спасать девушку! Она и так почти такая же заноза как ты. Не верит в судьбу, в любовь, постоянно носит адский браслет. Говорит, что ни один нормальный человек не скажет то, что написано у неё на запястье, при первой встрече, — надо отдать должное, Рейес хорошо держалась. Просто Блейк конкретно так задолбал расклеиваться. — Рэй, хватит выносить мне мозг страданиями вашей с Октавией подруги! — «Да это победа! Один|ноль, Беллами. Она вывела тебя из себя». — Бессердечный эгоист! — вступилась за подругу О. — Поддерживаю, — хором отозвались все присутствующие. — Да идите вы… — начал было Беллами, но его прервал Роан. «Да ладно мужик и ты туда же?» — Белл, иди-ка ты встречать девушку. Час ночи, она одна в незнакомом районе. К тому же блондинка, точно во что-нибудь влипнет, — «И давно наш ледяной друг вступается за кого попало?» — Прям как я люблю! — «Вот откуда в тебе столько желчи? Можно было уже трёх девушек встретить, пока вы спорите!» — Ну понеслась… — озвучил Кайл мысли всех потенциальных и действующих «противников» Блейка. — Эй, Линк, заводи машину, мы едем спасать мою подругу! — заявила охреневшая от наглости собственного братца Октавия. — Никуда ты с ним не поедешь! — подал голос чёрт знает откуда взявшийся Мёрфи. — Это ещё почему? — ага, девушка снова готова к бою. — Он будет к тебе приставать. — «Серьёзный Джон? Кого я вижу?» — Белл, скажи ему! — апеллировала О к брату. — Блейк, скажи ей! — почти одновременно вклинился Мёрфи. Он любил его сестру, и эта идея отпускать её одну… — Ну что за кранкенхаус, мать вашу?! Всё, я пошёл за вашей девушкой. — «Ну хотя бы Джон смог тебя вразумить! Или это просто нервы сдали?» — Пошёл? — удивилась Рэйвен. — Пошёл, дорогие мои, пошёл. Я выпил две бутылки самбуки и ещё два стакана какой-то горящей херни. Вы правда думаете, что я сяду за руль в таком состоянии? — «Ты зануда, Блейк!» — заявляла Рейес всем своим видом. — Возьми хотя бы велосипед! — отозвалась сердобольная О. — Джон, убери её отсюда немедленно. Выйдет из комнаты до восьми утра, придушу вас обоих. — «Большой брат в действии! Ну, наконец-то!» — Я же говорила, он помешан на сексе, — прокомментировала сестрёнка, забираясь на ручки к Джону. — Спи, милая! Я прям чувствую, как он мысленно имеет всех здесь присутствующих, — улыбнулся Мёрфи, поднимаясь на второй этаж — Кранкенхаус! — вновь проворчал Беллами себе под нос и поплёлся к выходу. Надеть кожанку, не забыть взять плед. Зачем он нужен? Не суть, потом разберёмся. Сейчас надо держаться подальше от этого логова осуждения. — Ну, принцесса, я иду искать, — в никуда бросил Блейк и отправился в начало квартала. *** Кларк Гриффин родилась с меткой на руке. С сознательных лет девушка задавалась вопросом — кто способен сказать такое при первой встрече? Безумие чистой воды. Она боялась этих пяти слов, как огня, но ждала, ждала, с каждым годом лелея надежду на встречу. Ту самую встречу. А потом ей исполнилось девятнадцать, она встретила Финна. И что из этого вышло? Она даже не думала, что скоты вроде него ещё существуют. Что можно легко и просто выпытать у ближайших друзей, что написано на руке у девушки, которую хочешь, вот так «снять» её, обманув, убедив, что ты её судьба, скрывать всё это время свою метку, а потом, встретив настоящую любовь, бросить на прощание «Извини, не думал, что ты такая наивная» и уйти в закат с Лексой… Ох. Да, она злилась на Финна, но в большей степени, конечно, на себя. Как она посмела позволить ему так с собой поступить? Просто хотела любви, до дрожи, слёз и отсутствия мозгов. Поклялась себе в тот день, что этого больше не повторится. Бросила колледж, уехала на другой конец страны, предварительно заказав браслет, невозможно облегающий запястье. Его паяли прямо на ней, таково было желание Кларк. Мать не просила остаться, отец только качал головой, понимая, что дочь не намерено разбивает их родительские сердца. Она уехала, потому что не могла жить там. А осталась, потому что ворвавшиеся в её жизнь Октавия и Рэйвен всем своим видом обещали научить жить заново. Как две счастливые девушки могут сотворить чудо с покалеченной, поломанной и совершенно отчаянной Гриффин, она не желала выяснять. Просто верила им, потому что хотела верить. А вот с верой в судьбу всё складывалось куда хуже. Кларк больше никого к себе не подпускала. Замкнулась, общаясь только с «доверенными лицами» новоиспеченных подруг. Она в шутку, а по пьяни и абсолютно серьёзно, спрашивала, не заколебала ли она ещё всех своим унынием, но почему-то ребята лишь переглядывались, усмехались и отвечали, что главная Несмеяна в их компании совсем не Гриффин, а кое-кто пожестче. Она улыбалась, оставаясь при своём мнении. И вот теперь, она шла на вечеринку в честь дня рождения загадочного Несмеяны — брата Октавии. Он вроде как был не против новых гостей, так сказала О, основания ей не верить были, но вдруг захотелось развеяться. Хоть раз в жизни быть как все, чтобы унылой какашкой считали кого-то другого. Эгоистично? Да. Но она нуждалась в этом. В ком-то более ненормальном и разбитом, чем она сама. Она шла по очередному переулку, готовясь повернуть к дому Блейк, как из-за угла показался высокий, кудрявый и, кажется, порядком набравшийся мужчина. Что-то в нём было смутно знакомым. Ну, конечно, манеры. Он шёл прямо к ней, пошатываясь, неся в руках плед как нельзя кстати — платье уже давно не грело. Беллами, кажется так его звали, подошёл к девушке, осмотрел с головы до ног, видимо, сопоставляя описание — блондинка, в ситцевом платье, с браслетом на запястье и вселенской печалью на лице. Его клиент. Чуть улыбнулся, покачнулся, накинул ей на плечи тёплую вещицу. Стало легче. — Почему ты пьян? — спросила Гриффин, поражённая его предусмотрительностью в настолько неадекватном состоянии. — Потому что я люблю тебя, — спокойно и чересчур безрассудно произнёс он. В глазах Кларк появились слёзы, она уткнулась ему в грудь, пытаясь осознать, прочувствовать. Вот он, её родной человек. Он только гладил по голове, видимо, смирившись с мыслью, что теперь не один. — Тшшш, ничего принцесса, это ничего. Поплачь. — шептал ещё что-то неразборчивое, а всё казалось музыкой, правильной такой, её музыкой. — Я думала, — всхлип. — Думала, что никогда, никогда тебя не встречу. — хрипела его принцесса. Что он мог ответить? Только очередную колкость в привычной манере. — Таким умницам-красавицам вредно думать. — «Не слишком жестко?» — Пойдём домой? — «Вот это ты смягчил, идиот!» — Я — Кларк, — вдруг представилась его судьба. — Беллами, — он почти спокоен и, по ходу, протрезвел. — Ты это серьёзно? — обнимая его крепче. — Разве я смог бы специально придумать настолько романтичную глупость? — честно, а она как котёнок, маленькая, забитая, теперь его. — Ни за что? — это ведь какой-то другой вопрос, да? — Ни за что, принцесса, — и до боли в сердце нужный ответ. Он не предаст. Никогда. В кольце его рук фамильярное прозвище почему-то совершенно не раздражало, а состояние самого парня не казалось отталкивающим, холод отступил, а печаль осталась, но посветлела на целый тон. Они нашли друг друга в ужасном мире, где столько лжи и боли. Поломанные, уставшие и отчаянные, но больше не одинокие, они были теперь друг у друга, и этого оказалось достаточно для чего-то простого и человеческого. *** На утро Беллами Блейк обнаружил на другой стороне кровати очаровательную блондинку. Девушка сладко посапывала, кутаясь в одеяло, из-под которого был виден край его любимой футболки. Кларк будто тянулась в его сторону, и сил на то, чтобы сопротивляться её порыву, совсем не было. Парень придвинулся к девушке, беря её за свободное от браслета запястье, он хотел всего лишь погладить её руку, но увидел то, что стоило всего пережитого — теперь у них были абсолютно идентичные метки. «Почему ты пьян?» — на левом запястье, «Потому что я люблю тебя» — на правом. Это было невероятно, появление двойных меток считалось настоящим чудом, подобные случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. — Мы особенные, Беллами, — почувствовав его прикосновение, прошептала принцесса. — Скорее ненормальные, Кларк, — улыбнулся ей молодой человек. — Это точно! — послышались из-за двери одобрительные вопли их похмельной компании. Пара лишь рассмеялась. А что ещё делать счастливым? Разве что целоваться по утрам.