Не сказанное "да"

На улице стоит какая-то странная погода, так думает Имс держась за дверную ручку ванной. В Лондоне всегда чуть-чуть сыровато, и туманно, и это так успокаивает его, что неожиданное солнце, пусть и не долгое – выбивает из колеи. Он простыл. Может быть вчера, сидя под дождем на ступеньках. Или потом, когда идя вдоль улице размышляет о предстоящем задании. Кто знает. Это мог бы точно определить Артур, но не имитатор, который удачно имитирует жизнь, и не удачно взаправду простывает. Имс страдает в основном от головной боли и желания пойти повеситься. Болеть неприятно и хлопотно, особенно если ты один в лондонской квартире, которую ты снял, променяв на нее очередной доступный отель. Кашель, насморк и больное горло – ну просто полный набор несчастий в одном флаконе. Чайник все никак не закипает, а от высокой температуры зверски морозит. Что творится в зеркале, Имс вообще предпочитает не знать. Последний раз там было что-то бледное и отощавшее, отдаленно напоминавшее зомби из среднестатистического фильма ужасов третьесортного режиссера. Звонок в дверь раздается набатом в итак раскалывающейся голове. За дверью неожиданно Артур, с вещами. Имса на пару минут выключает из реальности, и он просто стоит и пялится на собранного и прилизанного координатора. У Имса шок напополам с недоверием. А еще он точно знает, что адрес никому не озвучивал и с какого перепоя видит Артура здесь – не ясно. Имс пытается усмехнуться, губы уже почти растягиваются в эту его всегдашнюю улыбочку всезнающего мерзавца, только Артур, похоже, не намерен ждать реакции на свое появление. Он молча отодвигает больного от двери и проходит внутрь, втаскивая свой чемодан. Вот так вот запросто и бесцеремонно. — Я решил, что могу пожить у тебя. Свою заторможенность Имс списывает на высокую температуру, он даже самому себе под страхом смерти не признается, что просто потерял дар речи в тот момент. Обычно наглость — это хорошо, но только в его, Имсовом, исполнении. Почему себе такое позволяет Артур — непонятно. И что вообще он себе позволяет, что происходит, и не бред ли это. С кухни раздается сигнал о вскипевшем чайнике, и Имс вздрагивает. Вообще-то он знает, что им предстоит какая-то очередная работа по дрим-технологиям, что-то, может быть, элегантное и простое, но вор им нужен экстра-класса. Но с этой парочкой работать сложно. Потому что Кобб — неуравновешенный псих, а Артур. Ну, это Артур, он притягивает и отталкивает одновременно. Имсу все это явление Артура в его квартире кажется сном, но он не помнит, когда воткнул иглу в вену, а тотем находит в спальне, в первом ящичке шкафчика у кровати. И это как-то сильно далеко. Артур тем временем почти по-хозяйски проходит на кухню и, обшарив полочки, начинает заваривать чай. Имсу почти физически плохо от мысли, что один из снов перетекает в реальность, и он может уже не вынырнуть из него. Ни один выброс не спасет имитатора от его собственной фантазии. — Ну конечно, детка, располагайся. Что, в отеле мест не было? – Имс более-менее приходит в себя, и, швыркая носом, усаживается за кухонный стол. Кухонный стол, с кружками и его чаем. Но в присутствии Артура это все равно кажется чем-то сюрреалистичным и мало напоминает реальность. Артур недовольно хмыкает, усаживаясь напротив. — Ты помнишь о том, что Кобб просил нас сработаться? – он как-то недовольно дергает плечами, и Имс понимает, что вот оно, то, что он упустил. Артуру не по себе. Как минимум не комфортно. И Имс чуть-чуть ослабляет нервное напряжение. Не ему одному быть «не в своей тарелке». А еще он не удерживается и широко, нахально улыбается, глядя на Артура. Не друзья и уже, похоже, не соперники, коллеги, которым предстоит узнать другу друга лучше для очередной идеи Кобба. А Кобб, видимо, еще больший псих, если думает, что они сработаются. — И ты как верный рыцарь всегда выполняешь поручения своей дамы. – Имс хмыкает и отпивает горячий чай. Больному горлу становится лучше. Настроение поднимается. Знакомые шутки, знакомые прибаутки. Знакомый Артур, который хмуро смотрит, разглядывает, и по глазам видно, что понимает. Легко не будет. Будет трудно, очень-очень трудно, а еще он точно видит, что Имс простужен насквозь и совершенно не готов к «теплому партнерству». — Тебе бы лечь, Имс, – Артуру неуютно на этой кухне, в компании больного. – И чем ты лечишься? — Оооо, малыш, чем я только не лечусь, но тут такое дело, аптека где-то на улице, а выйти у меня совсем не получается. – Имс улыбается, всегда улыбается, и прячет свое лицо за кружкой. Потому что сейчас он больше похож на зомби, потому что не в форме, потому что Артур его напрягает, черт бы его побрал. И забота Артура тоже напрягает, до дрожи в пальцах и помутнения рассудка. А Артур хмурится в ответ еще больше и, становясь совершенно серьезным, выпроваживает Имса из кухни. А потом пытается подоткнуть ему одеяло. — Я всегда знал, что ты хотел увидеть меня в постели. – Имса еще хватает на язвительные выпады. Но каждый выстрел вхолостую. — У тебя бред. – Артур поджимает губы и настойчиво сует Имсу градусник, смерить температуру Артур куда-то исчезает, и Имс ненадолго забывается горячечным сном. Его реальность плывет, и растекается, превращая сон в орудие пыток. Имсу даже успевает что-то присниться, пока Артур приносит в его комнату кучу лекарств. Оказывается, аптека не так далеко, как думалось имитатору. Ему впихивают в руку жаропонижающее, и Артур еще что-то говорит, только Имс уже не слышит. Имс уже засыпает. Ему снова жарко, и он снова погружается куда-то дальше, глубже. Он просто спит. Следующий день снова начинается Артуром, и Имс почти не дергается от мысли, что это сон, потому что фишку он крепко зажал в кулаке и не выпускает из рук все то время, пока Артур измеряет температуру и трогает его холодными руками. Имсу кажется, что это бред. Весь этот гребанный мир – бред. И реальность бьет похлеще самых кошмарных снов. Прямо в нервные окончания. — Имс, тебе никто не говорили, что ты идиот? – Артур неодобрительно смотрит на пошатывающегося имитатора, который, держась за стену, пытается дойти до дивана. Имсу не надо даже оборачиваться, чтобы представить за своей спиной мрачного координатора в компании неизменного ноутбука. — Ну что ты, детка, мне редко делают комплименты, – и имитатор почти смеется, если бы не больное горло. И ему слышится возмущенное шипение Артура. Ну да, его манера с ласковыми прозвищами нравится только девушкам в барах. А умному элегантному Артуру явно не нравится. Но Имсу плевать. А Артур и правда элегантен — без пиджака, в простой белой рубашке и черных брюках, и рукава закатаны, и ему, кажется, все-таки идут очки. Вообще, Имсу надо лежать, но он из тех, кто не способен на такие подвиги. Даже если болеет, тем более если болеет. Имс устраивается рядом и включает телевизор. Редкие минуты затишья в его напряженном графике работы и отдыха. И Артур воспринимается как кусок интерьера, потому что молча печатает в своем ноутбуке, а Имсу в кои-то веки не интересно, чем так занят координатор, и во что это выльется. Мыслительный процесс весь вялотекущий и ужасно заторможенный. И легкий флирт на грани фола – не его конек сегодня, так думает Имс, когда в телевизоре идет очередной боевик с очередной красоткой. — Температура все еще держится? – выдает Артур, высунув нос из чего-то, на взгляд Имса, безумно скучного. Сам Имс не очень понимает, к чему такой вопрос. А прохладная ладонь уже трогает его лоб, проверяя теорию Артура. Температура на самом деле немного спала, и Имс вполне способен на маленькие геройства, но координатор — упорный малый, которому жизненно необходимо руководить процессом. А еще он почему-то считает Имса идиотом, и это не слабо так задевает за живое. — Я не маленький, Артур. Со мной все в норме, – он улыбается своими невозможными губами, глядя в глаза координатору. И тот отступает, смущенно и чуть обиженно. Как будто его заботу не приняли, оттолкнули. Так проходит день, и еще один, и за ним еще. И Имсу уже кажется, что это бесконечная лестница чужого подсознания. Без переходов. Без движений. Он до боли сжимает фишку в кулаке, зная, что только она сейчас реальна. Как страшно болеть, когда ты знаешь, что можно не проснуться. Имс и сам не понимает, почему так цепляет Артура, не отпускает его нервы, тянет, растягивает, теребит. Ему жизненно необходимо это. Все. И это не горячечный бред. Не сон. И не завтрашний день. Это такое блаженное сегодня. Имсу все безразлично, он валяется на диване уже неделю как, организм упорно мстит ему за пренебрежение. Горло все еще хрипит, и кашель не отступает. Имс чувствует себя немного разбитым и совершенно не собранным. А Артур бегает по каким-то встречам, делам, организовывает, шлифует, созванивается с Коббом. Работа кипит, кругом бумаги, трезвонит телефон, идут переговоры. Имс привыкает к оживающему интерьеру, но привыкает медленно и нехотя. Он подшучивает над Артуром, называя его «Арти» или «детка». Зубоскалит. Язвит. И препирается. В ответ Артур мрачно смотрит, шипит ругательства или просто уходит дышать свежим воздухом. Имс просто привыкает к Артуру, не запланировано и совершенно случайно. К чему привыкает Артур — непонятно, по Артуру вообще непонятно, привык ли он к чему-нибудь или нет. Имс воспринимает его как заботливую жену, которая готовит и ухаживает за ним. Это смешно — о чем он и сообщает Артуру. Правда в ответ он слышит отборные маты и ругань, и его на три дня лишают завтраков. А просто из вредности. Ну, еще потому что Артур, кажется, обиделся. Хотя по нему не очень понятно, обиделся ли. Имс постепенно выздоравливает. Не то, чтобы это было сложно, просто он забывает пить лекарства и умудряется сгонять за сигаретами в ларек по соседству. Артур возмущенно смотрит и заставляет его полоскать горло, пшикать лекарство от насморка в нос и глотать антибиотики, чтобы предотвратить воспаление. Имс шипит и возмущается, но почти счастлив от внимания к своей персоне. С Коббом он говорит только раз, о работе, но работа Имсу пока не интересна. Ему интересен Артур. Именно Артур, который всю неделю провел с ним, заботился о нем, говорил, слушал, ругался, ворчал и даже шутил. Немного. Совсем капельку. А Имсу интересно, что происходит в этой черноволосой головушке. Какие мысли там крутятся. Он пытается копировать мимику Артура перед зеркалом. Ему любопытно постоять на месте координатора. Все-таки имитатор-то он от Бога, или где? Выходит все это нисколько не смешно. И не забавно. Он в состоянии скопировать жесты, выражение лица, но, не понимая, откуда что идет, он не может «быть» Артуром. И вот с этого момента он начинает лезть ему под шкуру, провоцировать и смотреть на реакции. Как там говорил Кобб? Сработаться? Вот в понимании Имса это и есть «сработаться». Выучить друг друга наизусть. Сначала о сексе тут и речи не идет, это просто жестокое и эгоистичное любопытство. Он прикасается к Артуру — чтобы посмотреть, как тот среагирует. Он начинает говорить ему все свои «детка», «малыш», «солнышко». И смотрит, выжидает, наблюдает, неотступно преследуя жертву своего произвола. А Артур шарахается, ругается, матерится сквозь зубы, отталкивает и уходит. А Имса продолжает грызть подспудное желание завладеть им окончательно. Он не отходит от Артура ни на шаг, трогая, наклоняясь к его уху и шепча интимным голосом свое «Арти…». И наблюдает, умело загоняя в угол, из которого так просто не вырваться. Его любопытство давно перешло на новый уровень, оно перестало быть жестоким и едким, это больше не кислота поражения. Это непроизвольная нежность и жест поддержки. Имс начинает сам варить кофе по утрам, зная, что Артур устает и с утра просто не в состоянии что-то делать. Их отношения меняются, в ту сторону куда никто из них не планировал. А фишка преспокойно уточняет ему снова и снова, что да, это самая что ни на есть реальность. И черт его возьми, если он откажется. Стоит только подумать о том, что в квартире не будет раздаваться никаких звуков, и Имсу уже категорически это не нравится. Артур и не догадывается, что имитатор хочет сотворить с их неустойчивыми и практически отсутствующими отношениями. «Все только начинается, детка», — думает Имс, усмехаясь. Проходит примерно еще одна неделя, в течение которой Имс планомерно вторгается в личное пространство Артура, в жизнь Артура, даже в работу Артура. Имс повсюду. Он воплощает свою идею в жизнь. Ему нравится прикасаться к Артуру, проводить по нему руками. Хочется, конечно, прикоснуться еще и губами, но до хорошего пока далеко. Артур медленно привыкает к Имсу, все еще ершится, отталкивает. И притягивает назад. Имс никак не может угадать его настроение (А лучше бы предугадать, так, что бы сразу все встало на свои места). Дело, из-за которого они вот уже почти месяц выдерживают другу друга, движется медленно. Имс работает над собой, создавая законченный образ, имитируя все до мельчайших деталей. Артур координирует, он божественно координирует все действия, до последнего паззла, из которых состоит вся их работа. Скрупулезно. Продуманно. Выверено. Они чаще говорят, обсуждая то погоду Лондона, то «Ливерпуль» и «Арсенал». — Детка ты болеешь за неудачников, – говорит Имс усмехаясь. И выжидает ответную реакцию на свои слова, как змея в засаде. И в такие моменты глаза его выдают, даже если поза расслаблена. Но Артур не имитатор, слава богу. Артур, ну, это Артур. Он слышит только знакомую насмешку в свой адрес, и не анализирует подоплеку этого смешка. — Заткнись Имс, по статистике моя команда побеждает чаще твоей. Имс откровенно ржет. И не может отказать себе в удовольствии растрепать Артуру челку, пробежаться кончиками пальцев по его шее, и чуть-чуть успеть огладить высокую скулу. — Арти, ты так легко поддаешься, – он наклоняется и шепчет это в краснеющее ушко координатора. А потом выходит из комнаты, пока Артур краснеет и пытается понять, что к чему, Имс преспокойно закуривает, и выходит на балкон – «проветриться». Правда Артур затаскивает его в квартиру, когда он не скурил и половины сигареты. — Ты придурок, ты только пошел на поправку! Какого хрена? Имитатор даже забывает язвить от такого напора. Правда, ненадолго. — Ты беспокоишься обо мне или о деле? – Имсу и правда интересно это узнать. Очень. Особенно если ему не соврут и скажут правду. А тогда можно будет. Можно будет прикасаться губами. А не только провоцировать. Имс смотрит на то, как Артур кусает губы и мнется, стоя в одном движении от него. Вообще-то Имс уже все решил. Еще вчера. Или позавчера. Ровно в тот день, когда встал с утра варить координатору кофе. И это решение далось ему нелегко. Очень. Но по-другому и не хотелось. Он приподнимает голову Артура и целует его, властно, грубо и с силой. Обнимает его за талию и прижимает к себе. Близко. Так, чтобы даже миллиметры воздуха между ними исчезли. Имс знает, Артуру иногда стоит подсказывать. Чуть-чуть направлять и отпускать от себя на свободу. Артуру нужно место, куда он может возвращаться. И ему нужен простор. Поэтому Имс не отпускает его, прижимая к себе, и целует. Целует так, как будто больше такого не будет, как будто Артур больше ничего не позволит. А Артур только чуть слышно стонет ему в губы и прижимается ближе. А потом отталкивает, так предсказуемо и так неуверенно. И Имс отпускает его на шаг от себя. Рассматривает, подмечая искры желания в глазах, и неуверенность, и что-то еще такое, что до конца не оформилось. А еще у Артура припухшие от поцелуя губы, и он тяжело и неглубоко дышит. Имс доволен. Он очень доволен. Они сработаются. Но чуть позже. После того как Артур уйдет от него. После того как смертельно обидится или оттолкнет. Но они обязательно сработаются. А до тех пор Имс будет натягивать нервы Артура, дергать его, изводить, прикасаться, и ни на секунду не забудет о том негласном «да», которое было не сказано сегодня, но обещано на потом.