Второй шанс

И снова шёл дождь. Невыносимо тоскливый и холодный, пробирающий до костей и вгоняющий в депрессию бесконечный поток воды лился с серого хмурого неба. Моё настроение было под стать погоде. В суматохе дней, погруженный с головой в работу я иногда забывался, но в такие минуты затишья… Меня накрывало волной. Я уходил, как сейчас, целиком и полностью в себя. Смаковал печаль и тоску, самозабвенно пытал себя самокопанием. Никогда не замечал в себе мазохистских наклонностей, но иначе эти успешные попытки сделать себе как можно больнее размышлениями на тему «а что если…» я назвать не могу. Нет, умом я понимал, что не мог всех спасти, что они погибли героями, что такова суровая реальность войны, но. Но. Не спас. Не успел. Они мертвы, а я жив. Или не жив? Сейчас, глядя на затянутое тучами небо, я понимаю, что сожалею. Что выжил. Все эти мысли… Я бы предпочел ни о чем не думать. Предпочел бы тишину и пустоту тому безмолвному крику в моей голове, похожему на еле заметную вибрацию натянутой до предела струны, готовой разорваться. Бабуля Цунаде в добровольно принудительном порядке отправила меня отдыхать. Боится, что я себя доведу до истощения. Правильно боится, конечно, но мне это нужно. Когда от усталости ноги еле волокутся, а засыпаешь едва приняв горизонтальное положение, кошмары не снятся и белые потолок над моей кроватью своим тоскливым видом не наталкивает на ещё более тоскливые мысли. Не знаю, сколько я здесь простоял, смотря на небо над конохой, на саму Коноху. Когда я поднялся на скалу Хокаге, было часов 6, а сейчас же над всей деревней опустился покров ночи. Дождь так и не прекратился. Такое ощущение, что небо плачет вместе со мной. Последнее время осадков аномально много, дождь льет почти каждый день и моя любимая деревня начинает превращаттся в большую лужу. «Сам ты превращаешься в большую лужу. Чего раскис, малявка?»