Мифы от твоих глаз

Легко ли быть наемником? Скажу, что нет. Попадаешь в постоянные передряги, постоянные проблемы. В том числе и огромный риск попадания за решетку. Я не раз уже уходил и изворачивался от цепких ручонок полиции. Как они меня держат, закрывают и расспрашивают. Мне не привыкать, как говорится. Постоянно придумывать сценарии для полиции, чтобы не попасть за решетку или не понести наказания, штрафа. Во многих странах полиция совершенно разная. Даже во всех отделениях одной страны сотрудники работают по-разному или даже по-своему. Есть ленивые, есть похуистичные разгильдяи, те кто принимает физическую силу, а имеются и такие, от которых сложно убежать, они морально давят на тебя. Умеют же, заразы. Откуда я все это знаю? Я же не первый день живу. Во многих странах побывал, но законы нарушал лишь по работе. Можно сказать, что я законопослушный гражданин и дорожу своей шкурой и репутацией. Работать тихо и не выделяться. Так и в жизни. Быть незаметным, невидимкой и тихоней. Тише воды, ниже травы. Иначе не будет дохода и хорошей репутации. Я уже пару месяцев живу в Дублине. Сейчас тут у меня работа. Один человек обещал заплатить нехилые деньжата за убийство одной назойливой компании. Конкуренты? Подпортили репутацию? Вставили палки в колеса? Мне это все как-то не очень важно. Я заполучу свои деньги и уеду на следующий заказ. Так и живу. Но сейчас у меня проблема своя. Меня уже в шестой раз ведут в одно и тоже отделение полиции. Многие могут подумать, что такой опытный наемник как я не мог рассчитать того, что на такой опасной работе его могли поймать легавые. Нет, у меня как раз все и просчитано, просто это единственное место, где я могу отдохнуть и расслабиться. Для некоторых это может показаться смешным или даже странным, что в отделении я могу расслабиться. Да, с первого взгляда это звучит и правда странно, но там сидит причина моего отдыха. — Тебя задерживают уже в шестой или в какой там раз? — заворчал на меня Кирк, заводя к себе в кабинет и закрывая за собой дверь. — Тебе что-то не нравится? — спросил я, провожая седовласого взглядом до своего рабочего места. — Мне-то без разницы, но вот работы из-за тебя становится больше, а я тоже домой хочу. — Тогда сними с меня эти гребанные наручники. Ты до сих пор не понял почему я тут? — ехидно спросил его я. — Волков, сукин ты сын, у меня и так работы много, а ты еще тут просишь, чтобы я снял с тебя наручники и был со спокойной душой? Мне придется писать объяснительную, а это тот еще геморрой, — ответил он, перебирая какие-то бумажки на своем столе. — Но я же не по своей воле тут нахожусь. Кирк разгреб по сторонам все дела и закинул на стол ноги, тяжко выдохнув, скрестил руки на груди и прикрыл глаза. Я бесцеремонно подошел к его столу и сел на него, смотря на полицейского. В это время он уже пристально смотрел на меня. — Ну так что? Снимешь? Они уже начинают натирать запястья, — проговорил я, дергая руками, чтобы был слышен звук бьющегося железа. — Олег, ты конченная мразь. Когда тебя уже посадят за решетку? — Я юрок и умен. Меня сложно засадить. Седовласый смотрел на меня и словно хотел прожечь во мне дыру. А получится ли у него это сделать своими бездонными глазами? — Я тебя засажу, ведь от меня ты никуда не денешься. — Ты так говорил в последние пять раз, но я все появлялся у тебя и появлялся, — усмехнулся я. — Олег, ты словно заноза в заднице, — фыркнул тот. — Знаю, Кирк, знаю. — И твой русский акцент. Бесит. — А мой русский тебя случаем не бесит? * — Я не понимаю о чем ты там говоришь. Или все-таки ты пиздишь на своем? — О, Кирк, как же ты невыносим, — я с трудом выдохнул и поднял свой взор на потолок. Я давно знаю как справиться с наручниками, если я сам в них, поэтому ношу невидимку в заднем кармане. Я еле как вытащил ее, чтобы этот О`Райли не заметил. Немного промешкавшись с наручниками я смог снять их и только легкий треск сопроводил мои действия. — Ты опять снял наручники без моего ведома? — спокойно спросил седовласый с закрытыми глазами. — А ты уже знаешь мои планы наперед? Очень интересно. Тогда зачем ты на меня их все надеваешь и надеваешь? Просто так, для вида? — Какие мы догадливые. Мой начальник следит за каждым тараканом в нашей канторе. Если что-то идет не так, то он сам все исправит, — ответил он. — И не делай так больше с моими наручниками, а то сломаешь. Кто мне новые выдаст? — А ты тогда не застегивай их. Я снял эти железные кольца со своих рук и положил невидимку обратно в задний карман джинс. — Я просто так уйду? — А чего ты ждешь? Конечно, я оформлю тебя. Ни раз уже отпускал тебя за просто так. Что-то ты зачастил с «мелкими нарушениями». — С «мелкими нарушениями»? — Да. В твоем протоколе я пишу «мелкие нарушения». Но это случается уже довольно часто. В административных делах потом следует штраф, а потом и вовсе лишение свободы. Хоть и не на большой срок. — Ты думаешь, что я этого не знаю? Законы везде одни, — я тихо подошел к нему со спины. — А вот штраф я готов заплатить, хоть прямо сейчас. Я шепнул ему это на ухо, после чего поводил там кончиком носа. Я почувствовал его дрожь. Мне это очень нравится. Такое его поведение, словно он хрустальная статуэтка, с которой нужно обращаться с нежностью, заботой и любовью. — Олег, твою мать. Я же говорил, что не стоит так делать. — А что такого? Нашей хрупкой натуре это не нравится? Или точнее сказать: недостаточно? — Когда-нибудь я тебя точно убью, Волков, — он резко повернулся ко мне и вцепился в мои губы поцелуем. Я не стал сопротивляться и лишь отвечал. Его губы хоть и тонкие, но такие сладкие, что невозможно оторваться. Мои легкие натренированны, что я могу без кислорода около пяти-шести минут, но этот парень заставляет задыхаться меня уже после первой минуты. Мне пришлось оторваться от столь желанных мною губ. — Какая же ты все-таки мразота.* — Если еще раз заговоришь на русском, то я сделаю тебе больно, причем без предупреждения и сильно. — Ты мне еще тут приказываешь? Я с легкостью могу тебе шею свернуть. Кирк поднялся со стула и встал около стола, схватившись руками об его край. Я подошел с нему и приобнял за талию. — Тут есть камеры? — Который раз уже тут трахаемся, а тебя это только сейчас заволновало? — Мне это нисколько не волнует, пусть смотрят, если видят. — Я вывел их из строя, когда меня вызвали задерживать тебя. Ведь твое дело - это мое дело, я им занимаюсь. И на вызов вызывают меня. Но всегда перед этим я вывожу из строя эти камеры. Ведь я знаю тебя, Волков, и зачем ты приходишь сюда. — Какой хороший. Тебя потом не отчитывают за это? — Всем на это похуй. — Мне нравится, что ты иногда нарушаешь законы, хоть ты и полицейский. Я снова поцеловал его. Настойчиво и резко. Он набрал больше кислорода? А не насрать ли мне? Он будет делать мне больно, я его знаю. Значит, ему нужно сделать приятно. Я поводил язык по его деснам и учуял вкус кофе. Кирк всегда пьет такой горький кофе, что потом невозможно отойти от столь горчащего вкуса у себя на губах. Вкус чего-то мятного и горького дает не очень приятное сочетание. Но даже если это на столько любимые губы, то это можно спокойно упустить. Как этот любимый язык отвечает твоему и сплетает в танец. В бешеный и страстный танец. Как мы отстраняемся друг от друга и снова цепляемся, словно эти поцелуи последние глотки свежей воды в нашей жизни. Через некоторое время я крепче схватил Кирка за талию и посадил на стол. Он замычал в поцелуй, после чего прервал его. — Блядские карандаши. Так больно, — после чего убрал карандаш в сторону и выкинул куда-то на пол. — Не психуй, моя красавица.* — Зря карандаш выкинул, а он был острым. — Видно не судьба, — засмеялся я. Я расслабил галстук седовласого и расстегнул первые две пуговицы, чтобы был хоть какой-то доступ к его шее и ключицам. Поставить засос — это первое, что я должен был сделать. Оставить свою метку на чистом теле — ни каждый может сдержаться. Он такой чистый и, на первый взгляд, такой невинный. Но стоит узнать его поближе, то все твои теории о его невинности сразу испаряются. О'Райли так сладко промычал, что мне захотелось поставить еще и еще, только чтобы он не замолкал. Я прекрасно понимал, что их надо ставить на закрытом рубашкой месте. Что я и делал. В собственных штанах было уже тесно. Я не мог адекватно рассуждать и думать. Мне пришлось оторваться от шеи Кирка и расстегнуть свой ремень с ширинкой, чтобы хоть не так сильно давила эта жесткая ткань. Я положил полицейского на стол и взялся за его ремень со штанами. Через какое-то время я уже справился с его одеждой и спустил ее до самых ступ. Я видел как он уже возбудился, как он тяжело дышит от возбуждения, как воздух вокруг нас становился тяжелым и горячим, как он пытается двигаться, но от возбуждения свело все тело. Я погладил его член через трусы и услышал легкий стон. — Нравится? — ухмыльнулся я. — Замолкни, Олег, и продолжай молча. Я приподнял его бедра и спустил трусы. Какой же он красивый. Не раз уже убеждаюсь в этом. Его стройные ноги и такое хрупкое тело гармонируют друг с другом. А эти стеклянные глаза. Он просто ангел. Мой продажный ангел. Я пододвинул его ближе к себе за бедра и устроился между его ног. Спустил свои джинсы с трусами и немного потерся о Кирка. Как же приятно это делать, что просто крышу сносит от этих простых действий. — И долго ты еще будешь это делать? — вперемешку со вздохами проговорил Кирк. Я хмыкнул и достал из верхнего ящика стола презерватив. Они всегда лежат тут со смазкой. Ведь мы не первый раз это делаем, поэтому запасаемся всем. Я аккуратно отрыл презерватив и начал надевать на себя. Мне не очень нравится процедура, но я знаю, что это нужно. После чего я взял тюбик со смазкой и выдавил немного на руку, вставляя два пальца в Кирка. Он тихо простонал и промычал. Немного подождав, я стал двигать ими. Хорошо смазав седовласого, я начал немного входить в него. Он стонет и выгибается так, словно это у него в первый раз. Но мне это всегда по нраву. А если резко войти до основания, то он так сладко сжимается внутри, что аж теряешь разум. Я знаю почти все его слабые места. А возможно даже и все. После медлительного входа, я резко вошел в него до основания. О'Райли так простонал, что ему пришлось закрыть рот рукой. — Ты хочешь, чтобы сюда кто-нибудь пришел? — шепотом спросил я. Он ответил, убирая мою руку со своего лица: — Нет, а не надо так резко, я же недавно просил. — Прости. Просто мне так хотелось побыстрее в тебя, — промурлыкал я и поцеловал того в подбородок. Я немного подвигался и почувствовал резкое наслаждение, когда этот гаденыш начал сжимать меня в себе. Черт, как же в нем туго и жарко. Сложно двигаться, но я все двигаюсь и двигаюсь. По крайней мере пытаюсь. Через какое-то время я уже вбивался в него свободно и быстро. Кирк выгибался в пояснице чуть ли не до хруста подо мной. Он раздвигал в разные стороны какие-то бумаги, хватаясь за край стола. Его жаркие и тяжелые стоны разносились по кабинету и сотрясали стены. Иногда между ними можно услышать какое-то бормотание, которое невозможно разобрать. Я тоже иногда не сдерживался и что-то говорил. — Кирк! Как же хорошо!..* После этого он поцарапал мою спину, и я не смог сдержать крика, но закрыл рот рукой. — Я предупреждал… — еле как проговорил напарник. Он обнял меня за шею и продолжал что-то бормотать себе под нос вместе со стонами. Но иногда у меня получалось сделать так, чтобы он говорил громче, а не себе под нос. — Олег! Быстрее, прошу! Мне оставалось лишь выполнять его просьбы. Как такому, да еще и полицейскому, отказать? После нескольких последних толчков я вышел из него, снял презерватив и кончил на живот Кирка. И оказалось, что он кончил раньше меня несколько секунд назад. — Надеюсь, я заплатил штраф и гражданин полицейский меня отпустит, — сказал я, выкидывая презерватив в мусорку. Я начал уже надевать свою одежду и услышал, как О'Райли с трудом встает со стола. — Ну нахера так быстро? — А нахера было царапаться? — Я предупреждал не говорить в моем присутствии на русском. Ненавижу быть в месте, где люди говорят о том, чего я не понимаю, — сказал он, поправляя плечо и разминая шею. Я немного посмеялся и застегнул своей ремень. — Что дальше? Я просто так уйду? — Второй этаж. Можешь из окна выйти, — спокойно ответил мне седовласый, натягивая на себя трусы и штаны. — А есть веревка? — Ты это серьезно? — поднял на меня свой взгляд Кирк. — Я и не с таких этажей спускался. — Просто выйди из дверей. Я подошел к двери и уже взялся за ручку, но тут мне пришло кое-что в голову. — Я приду еще и мне не важен закон.* Я быстро вышел и закрыл за собой дверь, услышав звук бьющегося карандаша об дверь с той стороны. ---------------------------------------------------------------------------------- Знаком «*» отмечены диалоги Олега на русском.