Кое-что о «Морали»

— И кто это позволяет себе быть недовольным Лондо Моллари? Ведь это исключительно моя прерогатива! — возмущенно подумала Кристалль, наблюдая за разговором посла. На мониторе было мало привлекательное лицо, а голос напоминал женский, и потому это могло стать проблемой. Однако через секунду Кристалль вспомнила, что прическа у собеседника — центаврианская мужская, так что, в общем-то, можно расслабиться. Выдохнуть и погасить, разгоревшиеся было, угли пламени в зелёных глазах. Тем более, что прегрешение Моллари, по мнению родины, состояло в том, что посол недостаточно времени уделял налаживанию контактов с другими расами. «Значит, маленькой, но гордой планеты, поставляющей Вам драгоценности, уже мало?» Разговор не порадовал так же и самого Моллари, не подозревающего, что за ним наблюдают. Вряд ли Лондо возражал бы, если бы невидимка вдруг потеряла бы свою маскировку и предстала перед ним, одетая в одну лишь шелковую блузу на голое тело. Но определенно не был бы в восторге узнав, что Кристалль таким образом фактически шпионила за ним. И потому тайна оставалась не раскрытой. В Галактике просыпались существа, называемые всеми кроме них самих, Тени, а одна из действительно теней, обретшая плоть, играла в свои вечные игры, выбрав в этот раз Лондо Моллари. Опутывая его сладкими кружевами лжи и обмана, но это была приятная и, в общем-то, невинная ложь. Даже не ложь вовсе, а просто очередная маска, новый бутон розы, раскрывший свои лепестки и благоухающий ароматом непреодолимого влечения и страсти. *** Лондо мухлевал, играя в покер, весьма своеобразно и занятно, по мнению Кристалль. Она сидела за одним из соседних столиков, наблюдая за игрой центаврианина. Кружевна вуаль скрывала её лицо, но подобная конспирация была лишней, Моллари был поглощен игрой, не замечая ничего за пределами стола. Жёлтые и красные ромбики фишек были звездами в этой маленькой вселенной. Колода карт — святое писание, а выигрышные комбинации — манна небесная. Моллари виртуозно и явно не по прямому назначению использовал одно из своих щупалец, незаметно вытаскивая из колоды карты. Удача сопутствовала ему, но не слишком долго — ровно до того момента, как крайне неудачно был поставлен графин со льдом. — Вам не кажется, что здесь как-то похолодало? — спросил Моллари у других игроков. Через пару секунд обман был замечен и на центаврианина и минбарца зло посмотрели прочие игроки казино. Леньер удивил всех присутствующих, успешно применив против превосходящих сил противника серию боевых приёмов. Но противников было слишком много. А их всего двое. — Нужна помощь? — спросила Кристалль, оказавшись через пару секунд в эпицентре сражения, огрев одного из противников стулом по голове. Оружие сломалось о крепкую голову, а бедняга упал, потеряв сознание. Моллари был очень рад видеть Кристалль. И если бы не надо было защищаться от нападающих на него, то с удовольствием наблюдал бы за тем, как женщина расправляется со своими противниками. Тут, вероятно, свою роль сыграла менезисская традиция убивать жён и невест… По хорошему, Моллари следовало запретить посещать казино, помимо выплаты компенсации. По крайней мере, это была обычная практика против шулеров и мошенников. Но для Лондо было сделано исключение. Лондо можно всё. Это вполне могло стать новым девизом казино, хозяйкой которого фактически являлась Кристалль. Лондо можно всё, даже если это приносит убытки прочим посетителям. Кристалль лично занялась приведением посла в порядок после драки. Прикладывала лёд к синякам, смывала кровь, растирала ушибы болеутоляющим бальзамом. Под конец, как следует согрев, замерзшие части тела… ***  — Ты чем-то расстроен, Лодно? — спросила посла Кристалль. Кризис в секторе 37 был разрешён, к вящему удовольствию центавриан. Но Моллари, казалось, не испытывал особого энтузиазма по этому поводу. Посол Центавра поспешил улыбнуться, но женщину это не обмануло.  — С чего бы мне быть расстроенным? Всё как нельзя лучше. Нарны потеряли целый сектор, на Приме Центавра довольны.  — Неужели? — мягко спросила Кристалль, коснувшись щеки Моллари своими пальцами. — Мне ты можешь рассказать всё Лондо, я пойму. Это было так соблазнительно — поделиться своими тревогами и опасениями. От пальцев женщины казалось, исходило тепло, мягкий свет, невидимый глазу. Нежный бархат.  — Десять тысяч нарнов были там. И все погибли, — наконец, произнёс Моллари.  — Но не по твоей вине, Лондо.  — Да, я не знал, что это будет так. И он рассказал ей о своём новом «друге», вызвавшемся помочь в трудной ситуации. Практически бескорыстно.  — Боюсь, услуга, которую потребует этот Морден будет очень и очень дорого тебе стоить, Лондо.  — Мне тоже так кажется, — центаврианин тяжело вздохнул. — Думаешь, я совершил ошибку, доверившись Мордену?  — Они всё равно сделали бы это, — произнесла Кристалль. — Даже если бы ты не принял их помощи.  — Ты говоришь так, будто знаешь что-то обо всё этом. Морден говорил о каких-то могущественных покровителях.  — Я всего лишь маленькая, глупенькая девочка, но думаю, что дьявол редко исполняет желания так, как мы это себе представляем. А на ангела этот Морден похож мало.  — Ты, похоже, хорошо разбираешься в демонах и ангелах?  — Сколько богов у Центавриан? Половина сотни? Менезис — мир демонов. И сейчас я вижу что-то очень знакомое во всём этом… Но у тебя есть преимущество — я буду охранять тебя от тёмной стороны зла.  — Спасибо, — Лондо улыбнулся. Маленькая, наивная девочка обещала его защищать! — А разве у зла есть светлая сторона?  — Добро и Зло — это как аверс и реверс на монете. Есть ребро, где они соприкасаются, переходя одно в другое. Некая золотая середина, равновесие, если хочешь. Тень, бегущая от света. Свет, тонущий во мраке. И когда приходится делать выбор, свет оказывается беспомощным, пассивным и принимающим неизбежное как должное. Зло же прилагает все усилия, дабы изменить основы мироздания и невозможное сделать реальностью. Если добиваться желаемого — светлая сторона зла, то да, она существует.  — Ты говоришь загадками, Кристалль. Но меня больше волнует то, что в твоих словах угадывается оправдание того, что случилось в 37 секторе.  — Нет, милый Лондо, я, конечно, могу считаться сторонником радикальных мер, но предпочитаю всё же действовать деликатнее. Если бы я решала этот вопрос, то это был бы путь дипломатии. Частная договорённость с послом Нарна. Деловое предложение, шантаж, на худой конец. И уж, если совсем без вариантов — вот тогда несколько тысяч жизней в расход. Безжалостная, но деловая и практичная, Кристалль напомнила Моллари в этот момент правительницу Менезиса. И была так не похожа на обычную себя — легкомысленную кокетку, озабоченную только тем, как затащить Лондо в свою постель. Звезды мерцали в её глазах. Старые, светившие не одну сотню лет, звезды. *** Мордену снился кошмар. Не было ни капли черноты, что пугает обычных людей. Лишь голос посреди пустоты. Женский голос, обещающий боль и страдание. Голос, обещающий непрерывную череду смертей. Казнь за казнью, снова и снова, если он будет продолжать упорствовать, продолжать совершать ошибки.  — Тени меня не волнуют, Морден, ты меня не волнуешь. Пусть твои хозяева разорвут галактику в клочья — это меня не волнует. Но если ты продолжишь втягивать во всё это Моллари — никто и ничто не спасёт тебя. Морден лишь рассмеялся во сне. Уступать бесплотному голосу и отказываться от своих планов он не собирался. Время сделало стремительный скачок вперёд. Морден подло использовал посла Центавра, что в итоге, стало причиной гибели последнего.  — Что же, ты оказался глупым, — голос раздался снова. Казалось, что произошло это через много-много лет. — Теперь ты умрешь.  — Смерть не страшит меня.  — Быть может и так, но как на счет смерти твоей жены и дочери? — спросил голос и перед глазами Мордена возникли его любимые. Он бросился было к ним, но они упали замертво, а голос обрёл плоть. Женщина держала в руках револьвер, из которого застрелила обеих. Морден бросился к убийце, но услышал голоса своей жены и дочери. Они снова были живы, а через пару секунд опять умерли, сожженные в этот раз. Морден с криком проснулся. Жена и дочь умерли с десяток раз, прежде чем он сумел вырваться из своего кошмара. Сон повторялся снова и снова, раз за разом становясь всё ужаснее и невыносимее. Он затыкал уши, что бы не слышать воплей своей маленькой дочери, но она умирала снова и снова. Душа Мордена была разодрана в клочья, непрестанно кровоточа. Тени не могли прогнать его сны. И он жил с ними. Собственная смерть через много лет спустя не принесла ему освобождения. Голоса мучили его до бесконечности, гоняя по кругам ада, заставляя проклинать тот день, когда в планы Теней было вписано имя Лондо Моллари. Морден не поверил угрозам, и это было ошибкой.