Жёлтый дождевик

Маленький Рейген Аратака. Непоседливый, вечно растрепанный воробьём мальчуган десяти лет. Он бежит по улице, шурша подошвами любимых кроссовок, на правом безвольно болтается из стороны в сторону развязавшийся белый шнурок. Ободранные колени щиплет затекающая под пластыри вода — мама совсем недавно приклеила новые поверх старых. Рейген так часто незаметно для себя царапался и падал, что с кожи не успевал сходить клейкий след от маленьких заживляющих заплаток — синих, красных, бежевых. Хотя день сегодня выдался довольно прохладным, Рейген снова носился по маленькому городку в шортах, словно стояло на улице такое же лето, какое царило в его мечтательной детской душе. Было начало весны. Тем временем ветер усилился, кидая дождевые брызги прямо в незащищенное лицо и, зажмурившись, Рейген сильнее затягивает ниточки на капюшоне ярко-желтой куртки. Как же неудачно: в долгожданный выходной после непростой школьной недели погода совсем испортилась и обернулась бы будто снова осенью. Незадолго до обрушения на Город Специй шумной стены воды Аратака с друзьями играл в футбол. Соревнование между двумя командами проходило отлично, по счету они шли бок о бок. Но тут один мальчик из команды противников запулил потрепанный мяч на ржавый гвоздь, затесавшийся незаметной ловушкой в рыже-красной пыли небольшой площадки. Спас матч от фиаско Рейген, который, быстро сообразив, нашёл замену сдувшемуся инвентарю в лице алюминиевой банки от лимонада. Вообще он был очень находчив, за что друзья его особенно ценили и любили. Любили еще за то, что в любой компании он мог сойти за своего, был простым и легким на подъем. Правда, наблюдался за ним грешок, за который над ним часто с добротой посмеивались: любил он истории приукрашивать. Выставив гордо грудь, вещал, к примеру, что кошку с дерева собственноручно снял (хотя просто кинул в неё камень, и от испуга животное само рвануло с ветки вниз). Во время футбола бахвалился о своей сверхспособности с закрытыми глазами забить мяч в ворота даже со ста метров. Кто-то из ребят потешался над этой байкой, кто-то искренне верил — всё равно не было в Горчичном пригороде подходящего поля, чтоб проверить громкие слова. Несмотря на небольшой возраст, Рейген ладил и со старшеклассниками, за помощь с домашним заданием обеспечивая их выдуманным алиби, если тех вдруг подозревали в курении. Видимо, уже тогда в нем начали развиваться задатки бизнесмена. Старшие школьники благодарно кликали его «башковитым», что Рейгену ужасно нравилось. Вода звонкой дробью падала на покатые крыши, стекала вниз по отводным трубам, пузырясь в переполненных стоках. Рейген в очередной раз мысленно поблагодарил маму, которая в самый последний момент перед выходом пихнула в его рюкзак куртку. Под ней Рейген был сух, но в кроссовках давно уж хлюпало, носки промокли до такой степени, что не было разницы, ступать в лужи или обходить — хуже не сделаешь. Вздохнув, мальчик оперся на столб возле пешеходного перехода, затянув ещё раз шнурок капюшона, крепче перехватил лямки небольшого рюкзачка, где лежало немного денег, старые крошки от печенья, рогатка, пара кислых жвачек и платок, которым нередко перевязывались ссадины. Стал ждать зелёного света. Осталось пересечь только эту дорогу и всё — до дома, считай, два шага. Секунды текли, а светофор совсем не торопился менять цвета: небось всё равно ему на разгулявшийся шторм и на стоящих под проливным дождем людей, которые могут легко простыть. Рейген раздраженно фыркнул, а потом сразу чихнул, и ещё раз. Нос в каком-то гордом порыве утирать не стал, будто из-за этого он упадёт в «глазах» противного ливня и медленного светофора. Чувство собственного достоинства сохранять очень важно. Одна добрая женщина подошла, предлагая ему место под своим зонтиком, но Аратака любезно ей отказал. Не любил он зонты, не брал их собой даже по наставлению родителей. Он помнит в детстве своем* до сих пор тот случай, когда в городке объявили штормовое предупреждение: ветер бешено выл на аккуратных улочках, сдувал прохожих под наводящий страх грохот мрачно-ватных туч, ворошил листву, толкал в сторону маленькие лавочки с уличной едой. В приливе истинно детского любопытства Рейген схватил два родительских зонтика и одновременно раскрыл, давая сильному ветру надуть их, словно два импровизированных паруса. Подгоняемый напором воздушного потока, Рейген побежал по улице. Чем быстрее он был, тем больше ускорения ему придавали зонтики, в какие-то моменты ступни будто отрывались от земли, и он звонко смеялся, несмотря на разворачившийся погодный хаос, ведь он больше не замечал ничего вокруг.** А потом, с особенно сильным порывом ветра, легкого мальчика совсем подняло от земли и в районе садика соседей состоялось великое крушение Аратаки Рейгена и его пилотируемого стихией транспортного средства. Усвоившему горький опыт полётов Рейгену стало скучно ждать светофора, он огляделся по сторонам. Вокруг почти никого (жители попрятались, где смогли), но посреди серого расплывчатого городского пейзажа двигалось к нему два ярко-желтых небольших пятна. Потом они приблизились, и, прищурившись, Рейген смог различить двух бледных мальчиков в одинаковых дождевиках и прорезиненных, а потому непромокаемых, широкополых желтых шляпках, из-под которой у одного торчала смоляная челка, а у другого — просто спутанные прядки. Парочка в молчании остановилась рядом с Рейгеном, повернувшись в сторону белесой зебры. Взгляда старшего мальчика они, казалось, даже не замечали, а тот не мог перестать смотреть: было в этих двух нечто чудное, примечательное. Нечтом оказался зеленый длинный зонтик с рожицей забавной пучеглазой лягушки на кончике, который они несли на пару. Был он сложен, перехваченный завязкой на кнопке, и совершенно сух. А в складках ярких детских дождевиков не собирались тяжелые капли, не скатывались вниз с шляп (хотя сам Рейген промок до нитки почти). Ростом мальчики были Аратаке по локоть, поэтому тому не пришлось вставать на носочки, чтобы заметить, как дождевая вода словно останавливала свой путь над их головами, пропадая куда-то, будто невидимый барьер не позволял ей пройти дальше. Осознав увиденное, Рейген поспешно перевел взгляд на едва видные из-под шляпок лица детей: замечают ли они то необъяснимое, что творится прямо с ними? Но парочка была спокойна, будто это вещь сама собой разумеющаяся. Зеленый наконец загорелся, и они неторопливо зашагали в ножку по переходу, не обращая внимания на бушующий рокот мира вокруг. Ошарашенный Рейген так и стоял у столба, не двигаясь, смотря загадочной парочке вслед. Зелёный свет фонаря пришлось ждать во второй раз.