Лучшее, что могло случиться с нами

Он сидит рядом, улыбается, смеется, и тебя вдруг несет куда-то не туда. Ты знаешь, что такое терять управление даже на миг — и сейчас как раз такой момент. Твои губы выговаривают странные слова — да, ты действительно думаешь, что он потрясающий, но ты не собирался говорить это вслух. И уж тем более не ожидал, что он посмотрит на тебя так странно. Его глаза. Этот непонятный взгляд, который затем соскальзывает на твои губы. Воздух между вами сгущается, и ты чувствуешь, что в эти секунды умещается что-то огромное. Что-то умирает и рождается прямо сейчас, и ты уже не можешь этого изменить. Живот скручивает от волнения и желания, а потом он тянется к тебе, и это волнение, возбуждение и страх перемешиваются в тебе в сумасшедший коктейль, но побеждает все-таки страх, и ты отталкиваешь его. «Какого хрена ты делаешь?» Какого хрена мы оба делаем? Что вообще происходит? Он падает на кровать, и в эту же секунду ты понимаешь, что потерял его, что он уже никогда тебе не откроется. Что-то старое — уж не ваша ли дружба? — умерло, а новому ты не дал родиться. В горле комом стоит горечь, тебя трясет, ты вообще уже не понимаешь, правильно ли поступаешь. Все ориентиры утеряны. Ты лепечешь что-то про прыжки, про мотокросс, но понимаешь, спинным мозгом чувствуешь — твои слова уже ничего не значат для него. Просто пустой звук в тишине хижины. Он поднимается, собираясь уйти, и ты больше не владеешь собой. Тебя снова захлестывает страх, но уже другого рода — страх потерять его навсегда. Ты тянешь его назад, буквально умоляя остаться, и он почему-то сдается. Опускается обратно на кровать, на лице — все то же отстраненное выражение. Тебя снова накрывает дикая смесь волнения и желания, и ты неловким жестом цепляешься за рукав его куртки. Ты как слепой котенок, даже хуже, потому что ты понятия не имеешь, что сейчас делаешь и зачем. Касаешься ладонью его щеки, и весь низ живота захлестывает сладкой волной. Когда это успело возникнуть между вами? Что это вообще такое? Он поворачивается к тебе, в его глазах смятение, недоверие, боль… и желание. Ты полностью теряешь контроль и целуешь его в губы — быстро, коротко, но для тебя это рубеж. Это точка невозврата. А потом он тянется к тебе неотвратимым движением, и ваши губы сами находят друг друга. Боже, ты целовался уже много раз и с разными девчонками, но такого не испытывал никогда. Оказывается, поцелуй — это жар, это влажность, это откровение, это скользить и всасывать, это падать в пропасть, это его язык, который касается твоего, и ты умираешь и воскресаешь сто раз за секунду. Ты никогда не думал, что это может быть так, но с Филиппом это именно так, и ты готов навсегда потеряться в сладкой влажности его рта. Потом вы все-таки отрываетесь друг от друга. Его глаза — как бездонные озера, в которых плещется страсть. Льется через край. Ты хочешь снова, ты хочешь все и сразу, с ним, и чтобы больше никогда не вынырнуть. И ты снова тянешься к нему и теряешь себя в нем. *** «Ты потрясающий», — услышав это, ты не поверил своим ушам. Лукас обычно такой сдержанный, а тут эти странные слова, сказанные не менее странным голосом. Ты поднимаешь взгляд, и прозрачная голубая вода его глаз захлестывает тебя. Ты не веришь — боишься верить: только не он, тебе кажется, тебе все это кажется — но в его взгляде что-то новое, что-то, что ты никогда не надеялся увидеть, и он тоже смотрит на твои губы. Ты забываешься, тянешься к его губам и получаешь удар. Он ударил тебя по лицу, но удар пришелся в самое сердце. Как больно… Боже, дышать, дышать, срочно уйти отсюда. Какой же ты идиот, что вообще ходил сюда. На что ты надеялся, больной извращенный ублюдок? Что он окажется таким же, как ты? Загнанный в угол этой болью, смешанной со стыдом и разочарованием, ты не сразу замечаешь, что он тянет тебя назад, и поэтому не находишь в себе сил воспротивиться. Он хочет вернуть все обратно по мановению волшебной палочки, всю вашу недодружбу, но черта с два, ничего уже не вернуть, Лукас, ничего! Боже мой, что он делает? Он сжимает рукав твоей куртки, а потом кладет ладонь на твою щеку, разворачивая твое лицо к себе. У тебя кружится голова, ты уже одурел от этих скачков эмоций, тебя сейчас убьет даже булавочный укол — именно поэтому тебя простреливает навылет его взгляд. В нем столько боли, неуверенности, решимости… и желания. Он целует тебя в губы. Короткий поцелуй, но для тебя это как признание в любви, как признание полной капитуляции, потому что такой парень, как Лукас, никогда не поцелует другого парня. Даже в щеку. Секунда промедления на то, чтобы отойти от шока, а потом вас снова тянет друг к другу. Боже, если ты придумал ад для таких, как я, то я готов отправиться в него, если сейчас ты позволишь мне еще ненадолго остаться в этом раю. Это самое лучшее, что было с тобой в жизни — губы Лукаса, сорванное дыхание Лукаса, язык Лукаса, и это сладкое, жаркое, бесконечное падение друг в друга. Вы отрываетесь друг от друга, и выражение его глаз рождает новый спазм острого возбуждения в твоем животе. Он по-настоящему завелся, он просто ничего не соображает сейчас, смотрит на тебя мутными глазами, губы приоткрыты… Это означает, что то, что только что родилось между вами — это реальность, что он такой же, как ты. Уже не ты один таскаешься за ним, пытаясь уверить себя в том, что тебе достаточно просто дружбы, а потом зависая на долгие секунды при одном взгляде на его губы. В какой-то момент ты заразил его этим ядом, и теперь он твой, совсем твой, жарко дышит тебе в лицо, умирает от желания, и пусть теперь хоть землетрясение, хоть наводнение, хоть пожар, ты его не отпустишь. Неожиданного визита ты не учел. И того, что случилось дальше, тоже.