ученый.

После внезапного осознания чей-то смерти в груди появляется тупая и вечно ноющая боль, которая мешает тебе жить. После того как Она убила себя, я не чувствовал ничего. Не было того осознания. Не было той боли. Была только зияющая дыра в груди, которая отдавала холодом и ничем больше. Когда я нашел на пороге своего дома Ее записи, дыра стала исчезать, уступая место глухой боли. И в это же время рядом появился Ты. Красный мустанг отражал лучи солнца, в то время, когда я пытался справиться с осознанием всего происходящего, Ты становился этим солнцем. Пока я погружался в боль и отчаяние Ханны Бейкер, Ты постоянно был рядом и не давал мне окончательно сойти с ума. Я ничего не замечал вокруг себя. Даже Тебя. Хотя Ты всегда был рядом. Я просто не видел очевидного. Я отталкивал всех и каждого. Я считал, что смогу справиться со всем в одиночку. Я думал, что вся эта месть поможет мне принять свои чувства к Ней и осознать, что уже ничего нельзя изменить. Но с каждой кассетой и минутой, потраченной на их прослушивание, Она становилась все дальше и дальше. Я начал понимать Ее. Я переставал ощущать Ее. С каждой кассетой и минутой, потраченной на их прослушивание я понимал, что мои чувства к Ней не больше чем просто влечение. Не больше чем секундное помешательство. Не больше чем. Все эти дни я боялся поднять голову и посмотреть в Твои глаза. Все эти дни я боялся увидеть в них боль. Боль не от потери Ханны Бейкер. Боль от того, что Ты отдаешь меня Ей и Ее чувствам. Я боялся признать очевидное. Боль все больше давала знать о себе. Не давала спать. Думать. Жить. После отстранения мои дни начали состоять из боли, Ханны Бейкер и Тебя. Когда я дошел до своей кассеты, я понял, что не хочу слушать ее. Я не хотел признавать, что мои чувства к Ней были всего лишь мгновенным порывом. Я не хотел признавать, что мои чувства к Тебе были чем-то большим, чем то, что есть сейчас. Я не хотел, чтобы Ты был рядом со мной пока я слушаю ее. Но без Тебя, я бы никогда не справился бы с этим. Ты отвез меня на тот холм. Ты отвез меня туда, где были только мы. В те секунды я не мог понять, чего хочу больше. Понять себя или умереть. В те секунды я боялся открыть глаза и увидеть, что Тебя рядом нет. Что это мое чертово воображение играет со мной злую шутку. Боль нахлынула с новой силой злорадно смеясь над моими попытками понять хоть что-то. Ты утянул меня в свои объятия. Я крепче зажмурил глаза и как можно сильнее прижал Тебя к себе. Я так боялся отпускать Тебя. Я так боялся, что это неправда. Я так боялся, что это одна огромная ложь и я просто сошел с ума. Но с каждой секундой я понимал, что вот он Ты. Что Ты не собираешься уходить. Что Ты так же боишься отпустить меня. Что Ты… Боль отступила. Впервые за долгие недели я смог вздохнуть полной грудью. Я сделал шаг назад. В Твоих глазах вновь возникла та самая боль. Но зря. Вместо того чтобы уйти, я притянул тебя для поцелуя, наконец, признавая все то, от чего я так долго бегал. Мысли перестали путаться. Грудь перестало разрывать от боли. Наступило умиротворение. Прижимая Тебя крепче к себе, я жалел только об одном. Я жалел только о том, что так долго осознавал свои чувства к тебе, Тони Падилья. Я жалел только о том, что так долго понимал, что вот оно наше новое начало. Что ученый был прав говоря, что никто не говорил, что будет легко.