Зависимы.

      Твои губы разбиты о кафель в ванной, полумёртвые руки в ссадинах и порезах от дикой ломки, что сводила с ума. Твоё несчастное тело телесно истерзанное, просто хотело немного тепла. Я пытался не раз бросить тебя одного, драматично хлопнув дверью, оставив на тумбочке записку с надписью: «Будь счастлив, Хосок», как это бывает в глупых фильмах. Но я каждый раз возвращался, зная, что ты сможешь найти своё утешение в таблетках, а вот я утешение уже ни в чём не найду кроме тебя.       Однажды, впервые увидев, как тебя скрутило от нехватки дозы, у самого рёбра внутри будто переломались, а сердце было готово выпрыгнуть через глотку. Я так испугался, казалось, ещё немного и тебя уже рядом не будет. Я кинулся в гостиную за мобильником, думая, что ты умираешь. Ты умирал, но далеко не физически. Схватив меня за штанину и взглянув болезненным взглядом, еле слышно ты прохрипел слово «тумбочка». Открыв ветхую дверцу, я увидел кучу разных таблеток, схватив первые попавшиеся, дрожащими руками я дал тебе запить их водой. — Хосок, давай встречаться? — Это плохо кончится, ты знаешь? — Знаю.        Тогда я чувствовал, что ты нуждался в моей помощи, хотя в твоей я нуждался не меньше.       В очередной раз держа твоё дрожащее тело на холодном полу, я даю тебе пару ярко-оранжевых пилюль, совсем немного, чтобы вернуть тебя к жизни. Прости, солнце, кажется, я не смогу тебя спасти. Ведь я сам тот еще зависимый.