***
С такого неординарного разговора и началась их дружба. Что ж, сначала — предласположенность, когда Эшли перечитывала его творения и искренне удивлялась такому таланту, а он в то время помогал ей с домашкой по литературе и английскому, потому что это были единственные предметы, в которых он преуспевал. Затем — приязнь, когда Джаг содействовал ей в побегах из дома, чтобы встретиться с очередным парнем, а она радовала его вкусными завтраками. До последнего этапа — симпатии — они тоже успешно добрались, но проявлять её по отношению друг к другу пока боялись. Эшли, потому что была уверенна, что для такого человека, как Джаг, она слишком проста; по её представлению у него должна быть яркая девушка, с взрывным характером. А он, потому что думал, будто у Эшли должен быть порядочный парень, со светлыми перспективами и хотя бы примерным представлением о своем будущем. Эшли и Джаг устраивали друг друга, как друзья, но от большего бы не отказались. Сейчас они сидели дома у Эшли, так как её родители уехали к родственникам в Нью-Йорк и обещали вернуться не раньше выходных. Джаг неизменно печатал что-то на ноутбуке, а Эшли пила чай, доделывая домашку с математики. На улице разыгралась не шуточная буря с настоящими молниями и громом, но ребят это не особо волновало. Сидя на мягком диване в уютной гостиной, они чувствовали себя защищенными от всего внешнего мира. — Синоним к слову шок? — прервал тишину Джаг. — Удивление, изумление, потрясение, — проговорила Эшли, не отрываясь от домашней работы. — А что ты пишешь? — Пишу о том, в каком изумлении я был, узнав о смерти Джейсона Блоссома, — сказал Джаг, смеясь с неуместно подобранных слов. — Не нравится — не спрашивай, — пробурчала девушка и закрыла домашку, откинув книгу на столик и усевшись на полу возле Джага. Вдруг резко ударила молния и Эшли от неожиданности вскрикнула и вцепилась за руку парня. Через пару моментов осознав, что она сделала, девушка резко, может даже чересчур резко, одернула свою руку. — Это у тебя был шок или изумление? — поинтересовался парень, смеясь с её поведения. — Это у тебя приязнь или симпатия? — съехидничала она, будучи все еще немного обиженной и злой на Джонса за то, что он так открыто насмехается над её помощью. Джагхед уставился на Эшли, слегка с непониманием вглядываясь с её глаза. Она действительно спросила это, или ему послышалось? Если судить с их своеобразной манеры общения, этот вопрос почти равноценный вопросу, нравится ли она ему? Сама же Эшли, осознав, что только что ляпнула, поспешила отвести взгляд. На её щеках появился румянец. — Уже поздно, нужно ложиться спать. Можешь остаться здесь, переночевать на диване, там такая гроза, — она суетливо начала собирать свои школьные вещи, желая поскорее очутиться в своей комнате и не сгореть со стыда. — Было бы глупо отказываться, так что я останусь, если ты не возражаешь. Но я хочу сказать тебе еще кое-что, я… Но пока Джаг собирался с мыслями, Эшли уже поднялась по ступенькам в свою комнату, на прощание кинув что-то о том, что постель лежит в тумбочке около телевизора. Он уже был готов признаться ей в своих чувствах, ведь теперь, когда он точно знал, что она испытывает то же, открыться было гораздо проще. Но Эшли убежала, оставив Джага одного. Кто там говорил, что любовь окрыляет? Джагхед, как писатель и неизменный романтик, был наслышан много об этом прекрасном высоком чувстве, но сейчас все его представления и ожидания были напрочь разбиты и развеяны пробирающим до костей и поражающим сердце ветром.***
Эшли проснулась в бодром настроении, но вспомнив о том, как непреднамеренно вчера затронула тему их с Джагом отношений, а потом еще и о том, что он ночует у нее и избегать парня точно не получится, немного расстроилась. Даже не то, чтобы расстроилась: скорее, просто была морально не готова к этому разговору, хоть и знала ответ Джагхеда наперед. «Ты хорошая, но я не хочу ничего усложнять. И дело вовсе не в тебе…» и дальше в том же духе. За свою подростковую жизнь Эшли не раз пыталась встречаться с кем-то, чтобы отвлечься от Джага и переключиться на какого-то футболиста или, она уже была согласна даже на это, ботаника. Но только не сходить ума от безответной любви к Джагхеду Джонсу, вечному изгою, находящемуся вне рамок этого прогнившего насквозь общества. Эшли специально слишком долго принимала душ, слишком долго одевалась и собирала сумку, лишь бы оттянуть момент их с Джагом разговора. «А может, он вообще ушел и зря я здесь так беспокоюсь?», — утешала себя Эшли, но выходило откровенно плохо. Она не слышала звука входных дверей, следовательно, Джонс еще у нее. В любой другой момент Эш бы радовалась возможности провести вместе с ним целое утро и послушать о том, какие бредовые сны снились Джагу, но сейчас она бы предпочла одиночество его компании. Уже спускаясь по ступеньках на кухню Эш учуяла запах чего-то подгорелого и тихое чертыхание Джагхеда себе под нос. На её лице проскользнула улыбка, — готовка — это скорее её конек. Перед тем, как зайти на кухню, она глубоко вдохнула, поправила прическу, но вместо успокоиться разнервничалась еще больше. Оказавшись наконец на кухне, Эшли увидела Джага, разрывающегося между гренками на сковородке и текстом в своем ноутбуке. Видимо, он принялся готовить завтрак, и во время этого процесса к нему в голову забралась интересная идея, которую он поспешил осуществить. — Итак, синоним к слову извини? — вместо приветствия начал он. — Прости. — К придурок? — Джагхед Джонс. Он засмеялся, а тогда спокойно закрыл ноутбук и подошел к Эшли. Она потупила глаза в пол и почувствовала, как кожа загорается предательским румянцем. — Не знаю, чем заслужил такое звание, но если ты не оценила шутки, то скажу своими словами. Извини, Эш, я настоящий придурок, умом далеко не убежавший от Лося из футбольной команды, если не смог раньше догадаться о твоих чувствах. Но тогда и ты не умнее меня, потому что не смогла догадаться о моих. Эшли посмотрела на него так, будто видела впервые в жизни. — Если ты опять стебешься, то это уже не смешно. — Да нет же, я не… Господи, да чего я тут распинаюсь? — и с этими словами он нежно взял её лицо в свои ладони и поцеловал, трепетно касаясь её губ своими. Эшли ответила на поцелуй, как только смогла овладеть собой и начать мыслить более менее разумно. Хотя о чем разумном может идти речь, когда рядом находиться Джагхед Джонс, пьянящий одним только взглядом? Слегка отпрянув, Джаг вновь посмотрел на девушку, улыбаясь. — Это был шок, не так ли? — спросил брюнет. — Это была симпатия, не так ли? — перекривила его Эшли. Еще один мимолетный поцелуй, которым насладиться никто не успел, потому что они вдвоем бросились спасать давно подгоревший завтрак.