Нет ничего нереального в нереальном.

Проснулась я все в той же кровати, что и днем ранее, с одним лишь но – на то, что было вчера мне уже стало как-то похрен. Я не торопясь потянулась, прислушиваясь к ощущениям. Бок вроде не болел. На тумбочке, справа от кровати, стоял поднос с кофе и сандвичами. Там же я, не без удивления, нашла цветок и письмо. Поначалу мне совершенно не хотелось его открывать, но любопытство взяло верх. В конверте обнаружился лист с печатными буквами. Желание читать сразу отпало. -Отлично! Им даже было влом написать от руки… — я с сомнением покосилась на чашку. Кофе оказался холодным. – Ебическая сила в космическом пространстве, какая забота! Нахуя мне пить холодный кофе?! – я, злясь на непутевых знакомых, взяла сандвич и откусила кусочек. Он оказался таким сухим, что мысли о холодном кофе тут же испарились, уступив желанию запить хотя бы чем-то этот кулинарный шедевр. Я протянула руку к чашке и, ошпарившись, тут же одернула ее. – Да что за ебучий случай?! Он же был холодным!!! С горем пополам я прожевала откусанную мной единицу пищи и предприняла еще попыток десять, выпить этот долбанный кофе, судя по внезапной горячести которого, можно было сделать вывод, что в доме находился маг. Вот только кто? Встав с кровати и подойдя к креслу, на котором лежали мои вещи, я нашла еще одну записку. Больше всего это напоминало начало какого-нибудь телешоу с ярким уклоном на садистское отношение к главной героине. Нельзя же так издеваться над людьми... Только встала, а меня уже заставляют читать тонны макулатуры! Я оделась и с интересом принялась осматривать комнату Фенриса, где можно было найти много чего занимательного. Дневник, например. Но, тут не обошлось без подвоха со стороны мрачного обитателя комнаты. «Бортовой журнал» был хер знает на каком языке. На компьютере, к моему сожалению, стоял пароль. И, самое гадкое, во всех премудростях этой комнаты – бар. Святилище алкогольной продукции высшего качества, этот алтарь похмельного синдрома, был так хорошо запрятан, что не облокотись я случайно, в поисках опоры, на какой-то камень – хуй бы открыла. Тайник Фенриса восхищал таким разнообразием алкоголя, что глаза разбегались, словно неудавшиеся любовники на утро, после секса по пьяни. Следуя простой, бесхитростной логике – «однажды они меня уже спасли, так что спасут и еще раз – после выпитого», я взяла одну из початых бутылок. За распитие нетронутых меня, наверное, убили бы… Расхаживая по комнате с бутылкой в руке, боясь выйти из своего временного пристанища, я обратила внимание на книги, оказавшиеся совсем уж невразумительно нудными и унылыми – парочка исторических талмудов, размеры которых позволяли не только убить, но и раздробить до газообразного состояния противника; несколько книг из современной литературы и, вызвавшие у меня приступ дикого смеха, Пушкин и Толстой. На противоположенной полке мне удалось найти кучу, огромную кучу научных статей, по всей видимости, вырезанных из журналов, и стопку газет. — Рыжий хуй, посланник солнца! Он чо, окончательно сбрендил в этом мире? Поняв, что найти нечто мало-мальски пригодное для чтения мне не суждено, я переключила свое внимание на стойку с дисками.… Ебаться в штуцер! Сколько тут было классики – в жизни столько не видела! Даже в самой изощренной пытками достойного обучения музыкальной школе такого изобилия классических произведений не найти! Капец какой-то.… Ну почему меня положили именно в эту комнату? Я же ко всему прочему еще и свихнусь в таких условиях! Зло кинув очередную отвергнутою мною коробку с диском на пол, я обнаружила еще одну записку. — Это что, Форт Боярд? Нет... ну, они явно меня этим доконают. Я собрала все записки, сложив одну к другой, и засунула их в карман. Уже подойдя к двери, я обернулась и с сомнением взглянула на компьютер. — Если не узнаю, что там, я себя никогда не прощу… Подойдя к столу и открыв ноутбук, я прикусила губу и принялась за работу. Взломать его было проще Пентагона – всего пара минут и доступ у меня! Ничего интересного в цифровом эквиваленте дневника мною не было найдено. Единственным смутившим маленькое, скромное «я» была моя фотка на рабочем столе – вселенское благо, что не на заставке. Душа моя осталась спокойна, несмотря на открытую страницу вконтакте, также принадлежащую моей скромной персоне. Я, с чувством собственного удовлетворения и полностью завершенного генштальта, вышла из комнаты и направилась в дверь напротив, чудом не забыв открытую бутылку с вином на столе. Эта комната, судя по интерьеру и разбросным повсюду исписанным нотным листам собственных сочинений, принадлежала Лелиане. Инструменты нелепо расположились по углам комнаты – где трепетно прислонившись к стене, где аккуратно уложенные на тумбочках, а где и вовсе невпопад оказавшиеся на полу и книжных полках. В компьютере местного барда особого палева не нашлось, да и хозяйка даже не потрудилась поставить на него пароль. Посещение данной комнаты и вовсе оказалось бы бессмысленной тратой времени, если бы не две найденные мною записки, уложенные в карман к своим более ранним сестрам-находкам. Пройдясь по коридору, чуть расплескав вино из бутылки от безмятежного размахивания рукой, я забрела в комнату старших Хоуков. Да уж…. Какие они были похожие! Мало того, что они являли собой полную копию друг друга в жизни, так еще и части комнаты можно было различить с большим трудом — по купленным клинкам и палке. Половина Гаррета была узнаваема еще и по подозрительным каплям крови, прозрачно намекающим на магические предпочтения обладателя. Далее в моем экскурсионном маршруте шла комната Варрика – это был единственный персонаж, которого я могла вынести чуть дольше, чем других. В его скромной обители валялась тонна рукописей, и это игнорируя факт наличия трех ноутбуков! Я с усиленным энтузиазмом принялась за поиски того самого рассказа, повествующего о том, что же я сделала с Фенрисом. В рукописной версии этого сомнительного творчества не нашлось. Он что ее, с собой таскает в целях конспирации и жесткой секретности? Ладно, компьютеры… Вроде бы нашла, что искала, но, блять, в конце повествования меня ожидал обидный нежданчик с надписью, которая буквально орала о том, что ХЕР Я УЗНАЮ О ТОМ, ЧТО Я ТОГДА СДЕЛАЛА С ФЕНРИСОМ… — Отличной тебе злоебучей жизни, хуй за воротник и целку алтайскую в придачу! – вслух возмутилась я, прежде чем выйти из комнаты. Комнату Изи я пропустила и направилась прямиком в апартаменты Хоу. Здесь не было ничего лишнего, все лежало на положенных вещам местах. Аристократ, хренов... Из чувства вредности и присущего мне от самой матушки-природы противоречия, я постаралась привести жилищное пространство в надлежащий вид. После моего пребывания, комната находилось в состоянии, сравнимом лишь с Америкой после Катрины. Неподалеку нашлась еще одна комната с двумя кроватями – явно двух младших Хоуков. Я аккуратно зашла туда и услышала пение из ванной. «Ну, ясно, кто у нас тут маг». Я решила не трогать половину, принадлежавшую Беттани и сразу пошла в часть «нытика». Ну, это просто пиздец какой-то, товарищи! В столе у него нашлись журналы, изображающие вполне себе лиц женского пола, с вполне себе развратным видом. Под подушкой они же, в компе знакомые все лица… Может у него еще и резиновая кукла найдется? С таким же набором физиономий! Мои поиски суррогатной женщины прервало прекратившееся пение, намекнувшее, что пора бы линять. Следом шла комната Себастьяна. Вот это было пиздато. Я, хоть, и верю в Бога, но это не мешало мне параллельно верить во всю китайско-буддийскую хуйню. Вать машу, но полный ассортимент религий для любой, даже искушенной самыми знатными извращениями над духовным началом, особы – и все это великолепие в одной комнате! Жопа, одним словом. Полная, реальная, симметричная, розовенькая и с отверстием по серединке – в стиле жестокого жизненного реализма. Как, как можно во все это верить? Видно не обошлось без пресловутой контузии, возможно даже подправленной последствиями послеродовой травмы и с гарниром из всевозможных психических расстройств со всем букетом неврологических заболеваний коры головного мозга. Я стремительно испарилась, с содроганием вспоминая недавнее посещение комнаты, создававшей впечатление убежища сектантской общины анонимных любителей религий. Я приблизилась к комнате, из которой доносились весьма сомнительные, но достаточно однозначные своим содержанием звуки. Решив по ходу дела ознакомиться с предназначавшимися мне записями, я вынула из кармана записки. В первой же говорилось о том, что за мной будут наблюдать два человека. Вникнуть в суть этого смелого заявления мне мешали доносившиеся из-за двери комнаты вздохи-стоны. — Ну, ясно. Это комната Зеврана. Явно с кем-то, — пробормотала я. Как только я собралась тихонечко ретироваться в дверь напротив — зазвонил телефон, и вскрики резко оборвались. — Порнушку на паузу поставил... Чтоб его… Я не обратила внимание на диалог, хотя стоило… Зевран вышел из комнаты, собираясь проверить мое самочувствие, но идти далеко ему не пришлось. — Фак, — я сокрушенно опустила голову. — И что ты тут делаешь? Ты разве не должна лежать в кровати? – он прижал меня к стене и удивленно приподнял бровь. — Мне, блять, скучно лежать, — я отпихнула его от себя и вошла в открытую дверь комнаты. — Ты меня не боишься? – недоуменно спросил он. — Ох… Да, забыла, — я изобразила на лице испуг. Зевран усмехнулся и вошел следом за мной. Я осмотрела комнату. В принципе именно то, чего я и ожидала. Только резиновой куклы нет. Может Карвер позаимствовал? — Так, у тебя я точно ничего не найду. Осталась комната Андерса. Я с серьезнейшим видом подошла к следующей двери. Я открыла дверь, и… — Ебать меня в оба уха! Это точно комната Андерса? – я с охуевшим видом посмотрела на Зеврана, который следовал за мной, словно аура благочестия за монашкой. — Ну, да… — Гонишь! У Фени точно такая же… – мои глаза все еще напоминали изумленно-испуганный взгляд щенка с диарей. – Единственное, что их сейчас отличает так это то, что у Фени комната, как фарфоровая лавка после носорога. Зев с усмешкой наблюдал за моими метаниями по комнате. — Не ну, блять, у них даже книги одинаковые! А музыка? – я подбежала к полке с дисками, не переставая охуевать. – Пиздец! Даже музыку одинаковую слушают! Анацефалы долбанутые, олигофрены законченные... И после этого они еще друг друга ненавидят, бараны! Мои сильно эмоциональные восклицания, полные возмущений поведением двух недальновидных особей, проживающих в почти идентичных комнатах, услышала Бет и не постеснялась позвонить моему брату и Андерсу. Нам с Зевраном удалось услышать лишь ту часть разговора, в которой упоминалось что-то невротъебическое, происходящее со мной. В более мягкой форме, конечно же. — Что это ты лакаешь? – спросил Зевран, кивая на бутылку в моей руке. — Да не знаю, что-то из бара ушастого… другого ушастого… ну, который мрачный.… А, бля, хуй вас эльфов разберешь! Кстати!!! – я резко обернулась. – А где ваши острые уши?! — Ты явно неумная… — он дотронулся до уха. – Мы должны были погибнуть. Все. Чтобы спасти наши шкуры нас кинули сюда. А уши… Их укоротили, дабы не привлекать лишнего внимания. Они, правда, остались немного островатыми… – в голосе Зеврана слышалось разочарование жизнью в лишении ушей, этим миром, мною и всем окружающим в целом и частностях. Еще бы, какой он эльф без остроконечных ушек, так привлекательных для поклонниц? — Ясно… — я допила последнюю каплю, закинув голову назад, и тяжело вздохнула, сетуя о потере горячительного напитка. Остальные бутылки в баре были запечатаны и, без угрозы для жизни смельчака, не имели возможности быть открытыми. Зевран усмехнулся и нырнул в темноту коридора. Вернувшись в скором времени, он всучил мне две бутылки: мартини и виски. — Я люблю тебя, — чуть не плача от счастья и прижимая к груди обе бутылки разом, словно родных дитяток, сказала я. — Да? – он приблизился ко мне. — Не в том смысле, идиот! – я повернулась к нему боком, пряча алкоголь в крепких объятиях, и отпихнула Зеврана от себя плечом. – Нужно включить музыку! Я просочилась в квадратные метры Гаррета Хоук, в поисках рока, попутно откидывая с полки на пол ненужные диски. Пришлось от души позавидовать количеству крутой музыки, которой даже у меня в таком злоебучем количестве не нашлось бы! Я запихнула в проигрыватель первое, что приглянулось глазу и пьяной душе, найдя в плейлисте что-то не слишком забористое, но и не сильно слащавое. Под этот необузданный марш сердца и трели мозга, давно утонувшего в винном угаре, мы начали отплясывать и по ходу вечерины громить дом. В течение этой вакханалии, не чувствуя палева, меня проперло на черный юморок, а Зеврана на приставания к моему пьяному телу, но на лестнице подлецу пришлось поплатиться за наглость: — Отлипни же ты! – я с разворота врезала приставучему блондину кулаком и разбила губу. От неожиданности он отступил на шаг назад и кубарем повалился с лестницы. Как только его задница съехала с последней ступеньки и Зевран живописно шлепнулся о пол первого этажа квартиры, мы залились громким смехом. Спустившись, я помогла ему подняться, с ходу заявляя, что хочу кого-нибудь споить. Он тут же согласился с моей ебанутой идеей. В этот момент наверху замаячила Беттани, интересующаяся, что же здесь случилось. Мы с Зевраном переглянулись: — Ты подумал о том же, о чем и я? – я ехидно улыбнулась. — Ага… — Нас потом убьют… — Но мы это сделаем! Спустя всего лишь минут пять нас, пьяных идиотов, уже нельзя было успокоить ничем. Тем более что теперь нас стало трое. Тем временем у входа в подъезд. — Гаррет, я тебе говорил, что не стоит использовать магию крови! – нервничал Андерс. — Да ладно тебе, все будет хорошо, я уверен, – спокойно отвечал Хоук. — Бет бы просто так не позвонила! — Успокойтесь. Оба, – прервал перепалку Варрик. Они стремительно ворвались в квартиру и быстро поднялись наверх, следуя на звуки музыки, орущего какую-то развратную околесицу Зеврана, пьяные бредни Бет и мое шедевральное пение в караоке. Увиденное явно повергло их в шок. Мы, быстро вырубили музыку и, делая вид, что ничего и не было, встали в рядок напротив вошедших. — Эм, мы тут это… того… — начал Зев. — Обсуждаем наше будущее… ик! – на мне повисла Беттани, потерявшая способность стоять на своих двоих. Рукалицо… стыдно… — И что здесь происходит? – грозно поинтересовался Хоу. — Думаю, тут и без вопросов все ясно… – добавил Тетрас, оценивая взглядом масштабы разрушительного веселья. Марианна и Андерс отвели Бет в комнату, уложив неудавшуюся собутыльницу спать. Все остальные, кидая на нас с Зевом косые взгляды, также разошлись по комнатам. Наверняка состояние их апартаментов покорило неготовые к такой разительной перемене обстановки разумы – они долго не спускались. В это время мы вели светскую беседу с Варриком. Лично я ничего не говорила, передавая все исключительно через Зеврана. Его не жалко… — Я, конечно, все понимаю, но зачем надо было спаивать Беттани? Мы нахмурились и виновато склонили головы. Я шепнула Зеву, что, мол, она сама, мы только предложили. — Ладно, но… — тут появился Фенрис, спустившись с лестницы в вальяжном пируэте хищного кота. Мы нервно подскочили, я, чувствуя опасность, спряталась за спину антиванского ворона. — Кто выпил все из моего бара? Зевран выглядел удивленным. — Ты же говорила, что выпила только открытое… — тихо прошептал он, вполоборота поворачивая ко мне голову. — Ну, понимаешь… там было столько всего открытого… — шепнула я в ответ, стараясь сильно не показываться из-за его плеча. — Я-то все понимаю, но надо было предупредить… — Знаешь, он такой милый, когда злится… – смущенно хихикнула я ему на ухо. — Милый, — согласился Зев. – Но, я думаю, мы оба хотим жить… В комнату, спасая напряженное положение близкое к смертоубийству, влетела Изи с дисками в руках. — Вот тут должно быть то видео с концерта, — она всунула один из дисков в проигрыватель. Я прикусила губу, стараясь сдержать вой возмущения и стыда. Ебануться об сарай! Это же видео с фестиваля косплея! — Опизденеть… — я высунулась из-за спины блондина. Запись на видео. — Ну что?! Сейчас будем искать толпу Фенрисов! – я подмигнула объективу. — Зачем? — Сейчас узнаешь! (спустя пару минут фейспалмов) — А вот и Сидни! – видеокамера ловит кадр, на котором я с вожделением целую косплейную копию Фени. От настоящего, к слову в мое оправдание, он отличался лишь цветом кожи… И, кстати, победитель, не перхоть подзалупная! — Ебать меня два раза в воскресенье! – я мгновенно протрезвела и схватилась обеими руками за голову. Присутствующие выражали рьяное желание высказаться, но я не позволила. – Всем молчать! Я… я… — я подняла голову, оглядывая охуевшие лица. Но с выражением лица Фенриса, будто того метлой в задницу драли, они не шли ни в какое злоебучее сравнение. – Это… Черт, — я бессильно уронила голову обратно на руки.