Что делать, чтобы при взлете не заложило уши.

Отпуск каждый год начинался и заканчивался одним и тем же событием: пара садилась в самолет и у Леви закладывало уши. Ничего поделать с этим было невозможно, потому что в самолете у всех закладывало уши, как не крути. Но и от отпуска они отказываться не собирались, так что стабильно два раза в год две недели проводили вместе, греясь на теплом солнышке на пляже подальше от родных краев. Вот и на этот раз Леви стал ныть, но еще по дороге в аэропорт. Эрвин старался не обращать внимания на это в такси, пока они разгружали вещи и проходили досмотр в аэропорту, только нервно постукивал пальцами о ближайшую горизонтальную поверхность. — Смит, ты меня вообще слушаешь? — коротышка схватил супруга за полы пиджака и притянул его ближе к своему лицу. — Я тебе уже целый час пытаюсь объяснить, что мне становится плохо в самолетах, а ты даже не соизволил сказать хоть слово в ответ! Эрвин внимательно посмотрел в серые глаза Леви, оценил его состояние и произнес: — Я тебя прекрасно слышал, Леви, и не обязательно было повторять 192 раза, я и с первого отлично все услышал. — он вздохнул и положил руку на плечо своего нервного спутника и проговорил успокаивающим голосом. — Милый, я сейчас схожу в аптеку и куплю тебе таблетки. Если это вновь не поможет, то у меня есть другая идея. Голос Эрвина уже сам по себе успокаивающе действовал на Аккермана, но в этот раз он был особенно раздраженным. В ответ он скрестил руки на груди и повернулся боком к блондину, стряхивая его руку с плеча. Одному Богу известно, каким образом Смиту удается сохранять полную невозмутимость и душевное равновесие рядом со своим вспыльчивым и нервозным супругом. — Я надеюсь, что это поможет. — он подхватил свой чемодан и покатил его в сторону кофейни, там подавали неплохой чай, а ему было необходимо успокоиться. Проводив глазами супруга Смит взял сумку и направился к аптеке, которая находилась в другом конце аэропорта. Встретившись вновь в том самом кафе, они ожидали самолет молча. На борт взошли, также не проронив ни слова. Казалось, что Леви злится на Эрвина, но он просто очень сильно нервничал, ведь каждый перелет давался ему с трудом. Посадка проходила довольно гладко, уши закладывало, но уже не так сильно, а вот взлет приводил его в дикий ужас. Взойдя на борт, супруги выяснили, что сидят в самом начале бизнес-класса, а это значило, что болтать сильно не будет. Леви попытался сам забросить небольшую сумку, которую взял в ручную кладь, в отделение для багажа, но у него ничего не вышло. Смит подоспел в самый нужный момент и отправил сумку на ее законное место. В ответ вместо благодарности он услышал лишь «Я бы и сам справился». Двое наконец сели. Леви невнятно бубнил под нос, а когда Эрвин протянул ему таблетки, выхватил упаковку из его рук и съел сразу несколько. На все возражения мужа, что нужно их есть по инструкции, Леви только фыркнул и допил содержимое походной бутылочки с водой. — Смит, не будь занудой, ты же знаешь, как мне плохо на взлете. — проворчал он, пристегивая ремень безопасности. До взлета оставалось несколько минут, самолет уже потихоньку ехал в сторону взлетно-посадочной полосы, стюардессы рассказывали стандартные правила поведения на борту, а Смит сжимал руку своего мужа, стараясь успокоить его. Но это было не так-то просто, тот ерзал на сидении и ему явно было не хорошо. Смит наклонился к его уху, и тихонько прошептал. — Нам нужно добраться до туалета. Как только перестанет трясти и начнет закладывать уши, отстегивай ремень безопасности. — Леви поднял на него немного испуганный взгляд, но все же кивнул, хоть и не понимая, что задумал его муж. Они уже столько лет жили бок-о-бок, что Аккерман научился доверять тому с полуслова. Наконец стюардессы заняли свои места, а шасси оторвались от взлетно-посадочной полосы. Трясло не очень сильно, а как только тряска закончилась, Леви вжался в сидение и вцепился пальцами в подлокотники. Недолго думая, Смит отстегнул его ремень, затем свой и почти насильно потащил в туалет. На все увещевания стюардесс, он только состроил свое самое невинное выражение лица и проговорил: — Девушки, простите, но ему очень плохо. Ему нужно. — они не смогли ничего сказать поперек и уселись обратно на свои места. — Как хорошо, что туалет в бизнес-классе закрывается нормально. — проговорил тот, когда дверь закрылась за ними. Леви все еще не понимал, чего от него хотят, а Эрвин лишь усадил его на унитаз, захлопнув перед этим крышку, и стал расстегивать брюки. — Смит, ты в конец рехнулся? Мы нарушаем все правила техники безопасности… — он едва успел договорить, как рот ему заткнул Эрвин свои полувозбужденным прибором. Пока коротышка пытался понять, что к чему, Эрвин горячо шептал ему, придерживая за затылок, не давая выпустить его член изо рта. — Леви, не сопротивляйся, тебе должно стать легче. Не буду забрасывать тебя медицинскими терминами, но так у тебя открывается проход, через который уходит давление и уши должно закладывать гораздо меньше, когда сосешь. — Леви кивнул, слегка сжал зубы у основания, молчаливо прося заткнуться, от чего у Смита едва не посыпались искры из глаз. Коротышка зажмурился, подавляя рвотные позывы, сглатывая выделившуюся слюну вперемешку со смазкой, и с облегчением понял, что от этого стало намного легче. Смит смотрел сверху вниз, массируя кончиками пальцев колкий затылок мужа, стараясь не давить на него, но теперь этого и не требовалось: точно войдя во вкус, Леви со смачным причмокиванием брал в рот глубоко, поминутно сглатывая, пошло насаживался и вибрировал горлом, стараясь выбить из Смита хоть какие-то звуки. Тот сдерживался, чтобы не стонать в голос, ведь за столько лет совместной жизни этот импульсивный и несдержанный во многие моменты мужчина, научился доводить терпеливого и спокойного мужа до экстаза за считанные минуты. Пошло приоткрыв губы, стараясь не стонать в голос, Эрвин уперся рукой в стенку туалета, второй рукой все также гладил мужа по голове. Оставалось только удивляться двум вещам: каким образом Леви умудряется так классно делать минет, и какие образом эта огромная штуковина входит полностью в его рот. Но сейчас было не до вопросов: пальчики Леви обхватили бедра Эрвина и тот двигал головой так, что Смит практически готов был излиться в его ротик. Леви снялся резко, обнажая практически машину для убийства: красная головка смотрела ровно на пол второго, внушительный ствол был обтянут крайней плотью в натяг, так, что было видно каждую венку. Рука его покоилась у основания этой громадины, губы мужчины налились красным и призывно блестели от слюны и смазки, взгляд он поднял на супруга, в нем читалась какая-то благодарность. Самолет закончил взлет и теперь ровно летел за линией облаков, а это значит, что самый тяжелый момент прошел более, чем успешно. Хитро поглядывая снизу-вверх, Леви сделал пару движений рукой вдоль ствола, пошло и демонстративно провел языком по головке. — Любимый, а почему ты раньше мне не говорил, что можно спасаться от моей проблемы таким приятным способом? — он обвел губы языком, желая услышать ответ прежде, чем довести начатое до конца. — Потому что не думал, что это сработает. — Эрвин мягко надавил на затылок мужа, наклонился. — А еще, я буду благодарен, если ты мне немножечко поможешь, или стюардессы будут в культурном шоке. Леви послушно взял в рот и вновь стал двигать головой. Потребовалась буквально одна минута, чтобы довести Эрвина до конца, еще минута, что привести себя в порядок. О чем больше всего пожалел Эрвин, что не догадался заснять лица смазливых стюардесс, когда мужчины выходили из кабинки. Леви вышел расслабленным и довольным, как дикий кот, получивший свою добычу, он демонстративно облизнул покрасневшие после минета губы. Эрвин вышел следом, закрыл за собой дверь и проговорил с абсолютно спокойным лицом: — Прошу прощения за беспокойство, он плохо переносит перепады давления. С тех пор это стало их маленькой традицией. Эрвин получал спокойствие супруга, у Леви не закладывало уши, и оба наслаждались друг другом.