М-мама?

      Всюду, куда хватало взгляда, царили ужас и паника. В воздухе витал душный, тяжелый запах страха перед смертью. Все, затаив дыхание, ждали, что вот-вот защитный купол падет и безумная, не знающая пощады армия, под началом самого сильного темного мага из ныне живущих, обрушится на них всей своей сокрушительной мощью. Грозовые тучи сгустились над старинным замком.       Ледяной, лишенный человеческих эмоций голос Лорда зазвучал в мертвой тишине, исходя, казалось, от самих стен:       — Игры окончены, Гарри Поттер. Тебе не удастся более скрываться от меня. На этот раз я приду за тобой сам. И я буду беспощаден. Я накажу всех, кто помогал тебе: мужчин, женщин и детей. Никто не уйдет от моего гнева.       Все, собравшиеся в Большом зале, затряслись от ужаса. Кто-то пронзительно вскрикнул. Лицо Избранного залила смертельная бледность. Выхода не было. Волдеморту все же удалось загнать его в ловушку. Это конец.       И вдруг…       — ТОМАС МАРВОЛО РЕДДЛ! — оглушительный женский вопль отразился эхом от каменных стен замка. — Ты что, зараза такая, творишь?!       На секунду во всем замке стало тихо, словно в склепе, а затем…       — М-мама?! — слегка заикаясь выдавил Лорд.       — НЕ МАМКАЙ! — рявкнула женщина и от раскатов ее громового голоса с потолка Большого зала посыпалась известка. — Ты что, бестолочь безносая, творишь, я тебя спрашиваю?! Я сколько раз тебе говорила, что культурные достопримечательности трогать нельзя, а?!       — М-мам…       — Я говорила?!       — Говорила, но…       — Я говорила, что Хогвартс представляет огромную историческую ценность для всей Британии?!       — Ай, пусти ухо — больно! УХО — БОЛЬНО!       — Да я тебе сейчас не только уши пообрываю, бездельник несчастный! Я тебе сейчас голову твою безмозглую откручу, стандартный котелок №3 вместо нее нахлобучу и скажу, что так и было!       — Но, мам…       — НЕ МАМКАЙ! Это же надо было додуматься! Фриков толпу понагнал, черепушку в небе повесил и думаешь, самый крутой?! Да как у тебя рука поднялась на святое замахнуться?! На школу! Ох, повезло тебе, засранцу, что дедушка Марволо этого не видит! Он бы тебе этот твой прутик Бузинный, знаешь, куда засунул?!       — Но Поттер…       — Что, Поттер? ЧТО — ПОТТЕР?! Молчал бы лучше! Позор! Младенца неразумного испугался!       — Так пророчество…       — Ой, не того ты боишься, сынок, ой, не того…       — О, нет.       — О, ДА! Месяц домашнего ареста! Никаких пыток, оргий и захватов власти! И НИКАКИХ БОЛЬШЕ КРЕСТРАЖЕЙ БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА!       — Ты не можешь!       — МОГУ! Я из тебя человека сделаю. Совсем совесть потерял, аристократишка недоделанный! А вы что рты раскрыли, морды гнусные?! Особого приглашения ждете? Выметайтесь, выметайтесь, вечеринка окончена! И учтите, я сообщу вашим родителям, чем вы здесь занимаетесь!       — Но, мам, это же мои…       — ВОН!       По Большому залу разнесся придавленный писк кого-то из Пожирателей, а затем дружный удаляющийся топот.       — Фу, пыли-то подняли, пыли… Так, а ты — живо домой! Посуду помыть, в комнате убрать, цветы полить, игрушки свои раскиданные собрать и душу из них на место вернуть! ПРИДУ — ПРОВЕРЮ!       — Ну, ма-а-ам…       — НЕ МАМКАЙ! Топай, давай! Мне еще с людьми из-за тебя объясняться! Ой… А мы что, громкую связь не выключили?       — ЧТО?!       — Ай, ладно. Оно даже и лучше, краснеть не придется. Кхм. УВАЖАЕМЫЕ леди, джентльмены и Гарри Поттер, — разнесся над ошарашенными обитателями Хогвартса официальный голос. — Инцидент улажен, можете возвращаться к учебному процессу. С наилучшими пожеланиями, Меропа Гонт.       — Ага, Гонт, как же, — ехидно фыркнул Волдеморт. — Реддл ты, мамуля, натуральная Реддл!       — Сам ты… натуральный! Марш домой, кому сказано?!       Раздался звук, подозрительно напоминающий прицельный родительский пинок под зад, и все стихло. В Большом зале воцарилась полнейшая тишина, в которой все медленно, но необратимо выпадали в осадок.       И только портрет величайшего и светлого А. П. В. Б. Дамблдора довольно усмехался в пустом директорском кабинете. Связи — это, знаете ли, наше все. А у бывшего директора всея Хогвартса была очень и очень толстая записная книжка.